Хорошо ещё, что тот уехал в дом отдыха и они не могут встретиться с глазу на глаз с "прикованным к постели" Сёменом Ивановичем, как Васька расписал в письме.
"Прямо-таки повезло, - облегчённо вздохнул он. - Вовремя дедушка уехал".
А вдруг дома окажутся мать или сестрёнка Анка? Тогда уж шила в мешке не утаишь, всё откроется, всё вылезет наружу. И гори тогда Васька Печкин синим огнём, пропадай пропадом…
- Слушай, Пахом! - шепнул он приятелю, с силой стискивая его хилые плечи. - Не в службу, в дружбу. Я тебе после всё, всё обтолкую. Иди сейчас к приезжим. И задержи их… хоть самую малость. Потом к нам в дом приведёшь. Я их там встречу. И, главное, следи, чтоб Анка о городских ребятах ничего не узнала. Встань у нашего крыльца и не пускай её в дом.
- Её не пустишь! - пожаловался тот. - Она такие приемчики знает… Раз - и с копылков долой!
- Эх ты, слабак! - поморщился Вася. - Тогда Петьку на подмогу возьми. Вдвоём-то управитесь?
- Вдвоём-то да… - вздохнул Пахомов. - А почему всё же Анку в дом нельзя пускать?
- Я ж тебе говорил - потом всё узнаешь. А пока действуй, рой землю.
С сожалением посмотрев на свои знаменитые наколенники и шофёрские перчатки, которые не удалось испытать в футбольном побоище, Пахомов направился навстречу городским ребятам, а Васька, раскатав засученные штанины, побежал к своему дому.
По пути он всё обдумал. Если дома окажется мать, то он скажет, что в магазин сельпо только что завезли красивые косынки, и тогда мать как ветром сдует. А сестре придётся сплести побасёнку о том, что её по важному делу срочно председатель совета отряда вызывает - Анка любит всякие срочные вызовы.
Но, к счастью, дома не оказалось ни матери, ни сестренки. Вася ополоснулся под умывальником холодной водой, сменил мокрую майку, причесал влажные волосы - теперь можно и гостей встречать.
5
Вскоре на улице показались городские ребята, сопровождаемые Вовкой Пахомовым и его приятелем Петькой Ремешковым.
Деревенские мальчишки шли неторопливо, останавливались то у пруда, затянутого зыбкой ряской, то у колодца с длинным журавлём, то на лужайке среди ослепительно белых гусей, и, приняв картинные позы, просили городских "щёлкнуть" их на память.
"Вот прилепились", - с досадой подумал Вася и, распахнув створки рамы, подал Пахомову знак, чтобы они с Петькой не очень-то задерживали гостей.
Наконец те переступили порог избы. Поздоровались, представились: они из города, из Дома пионеров. Высокий, стриженый, светлоглазый назвал себя Юрой Кравцовым из кружка "Умелые руки". Второй - пониже ростом, цыганистый, юркий - был Саша Синицын из отряда "Красные следопыты".
"Умелые руки" - это, пожалуй, то, что нужно, - удовлетворенно подумал Вася, приметив на груди у Юры аккуратный чёрный, лакированный транзистор. - А вот при чём тут "Красные следопыты"?
- А что вы умеете, "Умелые руки"? - снисходительно спросил он.
- Мы-то? Да кое-что умеем… - усмехнулся Юра и достал из кармана затёртое письмо в голубом конверте с изображением Московского Кремля.
- Узнаёшь? Твоё письмо?
- Моё, - не очень уверенно признался Вася. И, не зная, как дальше будут развиваться события, поспешил объяснить: - Ведь дедушка-то у меня больной, немощный… попросил… вот я и написал.
- И очень правильно сделал, - одобрительно кивнул Юра. - Давно бы надо так. А теперь полный порядок. Наш кружок уже начал для Семёна Ивановича приёмник делать.
- Ух ты! - вырвалось у Васи. - А какой приёмник будет?
- Ребята пока схему отрабатывают, ищут лучший вариант, - пояснил Юра. Потом, сняв с плеча ремешок и включив, протянул Васе транзистор. - Если дедушка пожелает, можно и такой сделать. На полупроводниках. А можно и по другой схеме, ламповый, побольше размером.
Вася так и прилип к чёрному, лакированному ящичку. Крутил винты, менял настройку, ловил одну станцию за другой, и лицо его растягивалось в блаженной улыбке.
- Хорош! Хорош транзистор! Вот такой и делайте. Дедушка будет доволен.
- Слушай, Вася, - вдруг с решительным видом подступил к нему красный следопыт Саша Синицын. - А твой дедушка в самом деле Семён Иванович Печкин? Так его всегда и звали? И это без выдумки, без подвоха?
- В самом деле, - признался Вася, озадаченный столь неожиданным вопросом. - Всю жизнь так и звался. Хоть по паспорту проверьте. А ещё у него кличка есть: Семён Ходкий.
- Вот-вот, Семён Ходкий. Так и в воспоминаниях сказано, - вслух подумал Саша, переглядываясь с Юрой. - Значит, всё сходится в точности. Спасибо тебе. Ты молодец. Прими самую горячую благодарность от наших красных следопытов.
- Ка… кую… благодарность? - От удивления Вася начал даже заикаться.
- Понимаешь… - принялся объяснять Саша. - Это ведь очень здорово, что ты нам письмо прислал от имени своего дедушки. Это прямо находка для наших красных следопытов. Ты знаешь, какой человек твой дедушка?
Вася пожал плечами:
- Ну, какой человек… самый обыкновенный…
- Ничего ты не понимаешь, - отмахнулся Саша. - Да Семён Иванович настоящий ветеран, знаменитость… сама живая история.
И он рассказал, как красные следопыты при Доме пионеров уже давно занимаются поисками зачинателей колхозного движения в их округе. В архивах и краеведческом музее им уже удалось обнаружить немало интересных документов, а в городе и деревнях найти живых людей и записать их воспоминания о том, как создавались первые сельскохозяйственные артели и коммуны.
Одним из таких людей оказался рабочий завода "Красный металлист" Степан Васильевич Синицын, Сашин дедушка. В двадцатые годы Степан Васильевич был послан от завода в пригородную деревню Ольховку помогать крестьянам строить коммуну. Там он познакомился и подружился с молодым парнем Семёном Печкиным. Они вместе воевали за коммуну, были ходоками в столицу, получили первый трактор, вместе пахали на нём. Вот тогда их и прозвали Степан Ходкий да Семён Ходкий.
- Это тебе всё дедушка рассказал? - нетерпеливо спросил Вася.
- Нет, - запнулся Саша. - Дедушку я не помню… Он погиб ещё в двадцатые годы… Его кулаки убили. Обо всём этом нам, следопытам, бабушка рассказала: она вместе с дедушкой в коммуне жила. От неё же мы и про Семёна Ивановича Печкина узнали - первого тракториста в коммуне. Стали его искать, долго искали. Печкиных в районе много, и мы всё не на того попадали. Ведь Семён Иванович раньше не в Ольховке жил, а в другой деревне. И вдруг ты нам письмо от его имени присылаешь. И адрес. Вот мы и здесь.
Вася ничего не понимал. Его тихий, неприметный дедушка - и вдруг… знаменитый ветеран колхоза.
- Да нет… Это, наверное, не он. Другой какой-нибудь Печкин, - покачал головой Вася. - У нас в деревне Печкиных хоть пруд пруди.
- Но ты же сам сказал: у дедушки кличка есть - Семён Ходкий. А в воспоминаниях Семён Ходкий то и дело упоминается. Да и вообще у вас не просто семья, а настоящая колхозная династия, - сказал Юра. - Дед - тракторист, ветеран колхоза, мать - доярка, отец был известным бригадиром-полеводом.
У Васи вспыхнули было узкие глазки, но тут же он нахмурился, чтобы не выдать охватившего его ликования. Оказывается, он не просто внук своего знатного деда, а член колхозной династии. А это уже кое-что значит…
- Правильно, династия… Так оно и есть! - не стал больше спорить Вася. А про себя подумал, что это даже неплохо, что дедушка оказался таким знаменитым. Теперь уж "Умелые руки" расстараются, сделают ему приёмник. Можно было попросить изготовить и что-нибудь посущественнее: телевизор, к примеру.
- Вот мы ради Семёна Ивановича и приехали, - продолжал Саша, следопытским взглядом, как он считал, обшаривая избу. - Очень надо нам с ним повидаться. Заснять его, воспоминания записать. Где он сейчас?
- Дедушка-то? - переспросил Вася, выигрывая время. Главное сейчас - не проговориться, не дать городским ребятам встретиться с Семёном Ивановичем. - Он же писал вам, что к постели прикован. А тут ему ещё хуже стало… Пришлось в больницу отправить.
- Что с ним? - обеспокоился Юра. - С глазами плохо?
Вася неопределённо махнул рукой:
- Хворей у него полна коробочка…
- Вот незадача… - вздохнул Саша и посмотрел на Юру.
Что ж теперь делать? Ведь задание у них срочное и безотлагательное: разыскать деда Печкина, познакомиться с ним, установить связь, записать его воспоминания и пригласить на слёт красных следопытов, что должен состояться в Доме пионеров в мае месяце.
- Может, нам в больницу к нему сходить? - предложил он и спросил Васю, куда поместили дедушку.
- Это далеко, - поспешил объяснить Вася. - В нашей участковой места не было… В другой район отвезли. Да и не пускают пока к дедушке… запрещено… по состоянию здоровья.
Саша с Юрой приуныли. Раз такое дело, дедушку, конечно, тревожить нельзя. Придётся, видно, ждать его возвращения из больницы. Но как же быть со слётом? Ведь он не за горами, а у них никаких материалов о дедушке Печкине! Ни фотографии, ни документов, ни воспоминаний, ни единой, хотя бы маленькой, реликвии.
- Может, ты что-нибудь про дедушку знаешь? - обратился Саша к младшему Печкину.
Вася почесал в затылке: что же ему ответить? Сказать, что он ничего не знает о прошлой жизни дедушки - а он действительно ничего не знал, - значит, убить всякий интерес городских ребят к деду, навести их на мысль, что дед совсем не тот, за кого они его принимают.
- Как не знать, - осторожно ответил он. - Ведь рядом живём, под одной крышей.
- Так расскажи, пожалуйста. Может, ты дедушкины рассказы запомнил, документы какие видел, справки?
- Видел кое-что. Только дедушка всё под замком держит. Скрытный он… Редко кому показывает. - Взгляд Васи неожиданно задержался на запылённом лемехе, который валялся под кроватью. Он поднял его и смахнул пыль. - Мне он, правда, вот что подарил… Помни, говорит, внучек, как мы артельную землю пахали…
- Ого! Лемех от тракторного плуга, - обрадовался Саша.
- Наверное, от того самого… от первого, - высказал предположение Юра.
- Вот бы в музей такую реликвию.
- Отличный экспонат!
- А вы берите, если надо, берите, - расщедрился Вася. - Мне не жалко.
- Спасибо… Мы с радостью. - Саша принял лемех, бережно завернул в газету, но прежде чем опустить его в портфель, задумчиво сказал, что лемех без сопроводительной надписи - просто кусок железа. Вот если бы Семён Иванович сказал про этот лемех какие-нибудь слова, объяснил, откуда он появился и что с ним связано, тогда бы ему цены не было. Но всё это надо узнать от самого деда Печкина, записать с его слов.
- Но ведь дедушка болен, - растерянно заметил Вася. - Не пустят меня к нему…
- Я понимаю, - задумчиво согласился Саша. - Семёна Ивановича беспокоить, конечно, нельзя. А может, так сделать…
И он посоветовал Васе расспросить обо всём других стариков колхозников. Они, наверное, многое могут рассказать, о дедушке - как тот за коммуну воевал, как в Москву ходоком ходил, как трактор раздобывал. И про лемех всё выяснить, и всякие документы о ветеранах колхоза собрать. А если Васе одному будет трудно справиться с такой работой, придётся ему привлечь на помощь других пионеров.
"Вот не было печали… ещё и привлекать кого-то", - с досадой подумал Вася, косясь через окно на улицу. А вдруг появится Анка, ворвётся в дом и испортит ему всю игру? Ох, поскорее бы отделаться от этих городских ребят.
- Ты понимаешь, - войдя в роль, наставительно продолжал Саша. - Было бы очень хорошо, если бы и у вас в колхозе появились свои красные следопыты. Тогда бы мы действовали заодно: установили бы связь, проводили вместе поиски, обменивались материалами. Правда, здорово?
- Да, да, понимаю, - забормотал Вася. - Ладно уж, подберу я ребят… будем искать, записывать. А дедушке полегчает, я у него и в больнице побываю…
- Ну, Вася, не знаю, как и благодарить тебя, - растрогался Саша. - Прямо сказать, ты нам, следопытам, первый друг и помощник. - И он, вопросительно посмотрев на Юру Кравцова, спросил, когда "Умелые руки" управятся с транзистором для деда.
- Мы не задержим, - сказал Юра. - Как Семён Иванович просил ко дню рождения - так и сделаем.
- Красота! - довольно улыбнулся Вася. - А может, и дедушка к тому времени из больницы выйдет - вот радость ему будет!
- Договорились, всё приготовим точно в срок, - заверил Юра и предложил Васе приехать к ним, в Дом пионеров, познакомиться с членами кружка "Умелые руки", выбрать на свой вкус образец транзистора.
У Васи внутри всё так ходуном и заходило. Ребята из города, как видно, не болтуны, к его письму отнеслись со всей серьёзностью, к делу уже приступили, а теперь даже приглашают его побывать у них в Доме пионеров. А уж там он постарается, чтобы дело шло побыстрее. Теперь можно считать, что транзистор у него в руках.
- Так приедешь к нам? - вновь спросил Юра. - Это же близко. На автобусе всего час езды.
- Можно, пожалуй, - согласился Вася.
- Ну вот и лады! - сказал Саша и стал прощаться: - Значит, мы обо всём договорились. Ждём тебя к себе. С новостями, с материалами. И почаще сообщай нам о дедушкином здоровье.
- А за транзистор не беспокойся, - кивнул Юра. - Сделаем самый лучший.
Вася проводил гостей до калитки, пожал им руки; дождался, когда они, спустившись с пригорка, повернули к автобусной остановке, и только после этого вернулся в дом.
6
Когда городские ребята уехали, Васю всё-таки охватили сомнения. До сих пор про деда никто ничего особенного не говорил. Дед был как дед. Мало ли таких дедов в деревне! Родители тоже ничем не выделялись. Мать работала рядовой дояркой, покойный отец - бригадиром-полеводом. Но то, что их семья оказалась не просто семьёй, а знатной колхозной династией, - это было событие, новость. И эту новость открыл не кто иной, как он, Вася Печкин. И пусть хоть это произошло случайно, благодаря его жалостливому письму городским пионерам, но всё же получилось необыкновенно здорово.
Только теперь надо крепко подумать, как вести себя дальше. Следопыты уехали, но про их задание забывать никак нельзя. А вдруг они ещё раз заявятся в колхоз и непременно пожелают побывать у дедушки в больнице. Значит, сейчас надо побольше собрать о нём материалов, укрепить неожиданно открывшуюся знаменитость деда. Нечего ему прибедняться, нечего ронять славу печкинской династии…
Но где и как найти материалы? Анке о приезде городских следопытов знать, конечно, не следует, но дневник, который она вела, мог бы ему пригодиться.
И Вася занялся поисками.
Анкин дневник - толстую тетрадь в клеёнчатой обложке - он нашёл в сенях, за ларём с мукой, но ничего особенного в нём не обнаружил.
На первых страницах были наклеены вырезанные из журналов фотографии цветов и птиц, потом шли тексты модных песенок, озорных деревенских частушек и короткие записи о подругах, их сердечных тайнах и секретах. Затем Вася прочёл несколько страниц о себе - какой он хитрец да пройдоха, как ловко умеет выкручиваться из всяких трудных положений и как плохо относится к дедушке Семёну.
О прошлой же жизни дедушки в дневнике ничего не было сказано. Вася положил Анкино бумагомарание на старое место и стал продолжать поиски. Но действовать приходилось весьма осторожно, потому что второй такой зловредной сестрицы, как Анка, не было ни у кого на свете! Сестрица всё видела, всё знала, во всё успевала сунуть свой птичий носик. И конечно, как Вася ни таился, Анка всё равно накрыла его, когда он с головой влез в нижний ящик старого комода, который испокон веков стоял в тёмном углу кухни.
Кажется, всё Вася предусмотрел: двери прикрыл, окна задёрнул занавеской. И когда откуда-то сверху раздался въедливый голосок Анки, Вася чуть не прищемил ящиком голову.
Анка стояла снаружи избы, на приступке, и поверх занавески заглядывала в форточку.
- Я вот маме скажу!
- Ну и говори! - не на шутку рассердился Вася. - Об вас же обо всех хлопочу…
- Это ты-то?
- Я-то!
Пришлось рассказать Анке про городских следопытов, которые давно разыскивали их деда, Семёна Ивановича Печкина. При этом Вася напирал на то, какой, оказывается, знаменитый у них дедушка и как он незаслуженно забыт в колхозе. Первый тракторист в районе, крестьянский ходок, основатель династии… О том, какую всё это сулило выгоду, он благоразумно промолчал.
- Какой ещё династии? - удивилась Анка.
- Да нашей же, Печкиных! Ты теперь тоже вроде из династии.
Ничего не поделаешь: приходилось и с Анкой делиться новостью.
Вася сдвинул занавеску, открыл окно. Анка через подоконник влезла в кухню.
- А чего ты в комоде шарил? - спросила она, с любопытством оглядывая брата.
- Документы нужны, материалы всякие, - признался Вася. - Помнишь, дедушка мне старый лемех подарил… Как они обрадовались, эти следопыты! Я даже пожалел, что так зазря отдал его.
- Видишь, - вскинулась Анка, - а ты ещё дедушку обидел, лемех за подарок не посчитал!
Но и её уже увлекла новость. Анке и в голову не приходила мысль о какой-то выгоде. Но она была девочкой по-хорошему самолюбивой, гордой, хотя ни за что бы в этом не призналась. И мысль, что её дедушка оказался таким знаменитым и что их семья Печкиных не просто обычная, рядовая семья, а знатная колхозная династия, пришлась ей по душе.
- А давай вместе искать, - предложила она.
И они принялись шарить по всем углам избы, по всем полкам, обследовали ящики комода, платяной шкаф, заглянули в материнский сундук, что стоял в сенях. Потом забрались на чердак, завешанный берёзовыми вениками, и за печной трубой обнаружили старую порыжевшую кожаную кепку, дырявый комбинезон тракториста в масляных пятнах и сношенные, заскорузлые сапоги.
- Это всё дедушкино, я знаю, - обрадовалась Анка.
Вася обшарил карманы комбинезона, заглянул в раструбы сапог - не спрятан ли там какой-нибудь свёрток с Почётными грамотами или старыми газетными вырезками. Но ничего такого, что бы говорило о необыкновенных подвигах деда Сёмена, не было.
- Да-а… - разочарованно протянул Вася. - Не ахти какие находки… Про худые сапоги да старую кепку много чего не доложишь.
- А кому докладывать-то надо? Зачем? - насторожилась Анка.
- Городские просили, - спохватившись, промямлил Вася. - Они там у себя слёт следопытов проводят… выставку готовят.
- Тогда нам дедушку срочно повидать нужно. Расспросить обо всём, записать… Вот давай завтра же и поедем к нему.
Вася задумался. А вдруг следопыты из города напутали и дед Семён ничем особенным не знаменит? А они с Анкой только растревожат его, собьют с толку.
Нет, лучше к деду им пока не заявляться и ничего ему не говорить, а постараться здесь, в колхозе, собрать о нём побольше интересных материалов.
- Без нас съездят, - хмуро сказал он. - И запишут всё, что надо.
- Кто бы это? - полюбопытствовала Анка.
Отведя глаза в сторону, Вася сказал, что следопыты из города прямо от них поехали к дедушке в дом отдыха. Там они его сфотографируют и запишут его воспоминания.
- А мы лучше другим займёмся, - продолжал он. - Соберём свою группу следопытов. Я вот, ты с девчонками, Ремешкова с Пахомом позовём. Пойдём по домам, опросим стариков, запишем всё.
- Ой, Вася! - ахнула Анка. - Чего это с тобой?.. Активистом заделался. Раньше на такие дела тебя калачом не заманишь.