– Да… я буду около девяти.
– Хорошо.
Дверь закрылась.
Утро. Она так и не спала. Или спала? Она выскользнула из постели, как ни странно чувствуя себя бодрой и свежей. Должно быть, хороший день для ее биоритма. "Я чувствую себя великолепно. Потрясающе. Я резонирую".
У ВАС УЙДЕТ КАКОЕ-ТО ВРЕМЯ НА ТО, ЧТОБЫ РЕЗОНИРОВАТЬ, СЭМ.
БЛЕСК, СЭМ, ВЫ В САМОМ ДЕЛЕ ХОРОШО РЕЗОНИРУЕТЕ.
ДА, В САМОМ ДЕЛЕ?
"Резонирую", – подумала она, когда вода из душа обожгла лицо и глаза защипало от мыла. Резонирую! Она улыбнулась. Она чувствовала себя легко и беззаботно, словно с нее сняли какую-то тяжесть. "Берегись, Слайдер, я резонирую. Я доберусь до тебя, ты, отвратительный слизняк с глазами-щелочками".
Она оделась и направилась в прихожую. Хэлен вышла из своей комнаты в халате.
– Доброе утро, миссис Кэртис. Вы сегодня поднялись рано.
– Да, у меня деловой завтрак. Что там у Ники в школе?
– Сегодня у него экскурсия. Они собираются в лондонский зоопарк.
Сэм прошла в комнату Ники. Он как раз начинал просыпаться, и она слегка поцеловала его в лоб.
– Увидимся вечером, тигренок.
Он сонно посмотрел на нее снизу вверх с печальным выражением лица.
– А почему ты сейчас уходишь, мамочка?
– Мамочка сегодня должна прийти на работу рано.
Она почувствовала себя виноватой. А он что чувствует? Что он не нужен? Что он помеха в ее карьере? Это слова Бэмфорда О'Коннела всколыхнули в ней чувство вины.
ВЫ ОТКАЗАЛИСЬ ОТ СОБСТВЕННОЙ КАРЬЕРЫ РАДИ НИКИ… МОЖЕТ БЫТЬ, ВЫ ИСПЫТЫВАЕТЕ ГНЕВ НА НЕГО. МОЖЕТ БЫТЬ, ГЛУБОКО В СВОЕМ ПОДСОЗНАНИИ ВЫ ОЩУЩАЕТЕ, ЧТО ЕСЛИ БЫ У ВАС ЕГО НЕ БЫЛО, ТО…
Она внимательно посмотрела на Ники, ей не хотелось уходить, а хотелось крепко обнять его, самой сводить в зоопарк, показать ему жирафов, быть ласковой с ним. Она желала, чтобы никогда, ни на единый миг он не испытывал того, что испытала она в своем детстве.
– Вечером увидимся, – сказала, она, с неохотой отрываясь от сына.
– Ты сегодня придешь поздно, мамочка?
– Нет.
– Обещаешь?
Она засмеялась:
– Обещаю.
– Ты вчера на ночь не рассказала мне сказку.
– Мамочка вчера пришла немного поздно.
– А сегодня-то вечером ты мне расскажешь?
– Да.
– Про дракона? Расскажешь мне ее снова, да?
Она улыбнулась и кивнула, погладила его волосы, снова поцеловала и вышла из комнаты, прошла по коридору и надела свое не совсем просохшее пальто.
На улице все еще было темно, сквозь клубящийся туман моросил густой мелкий дождь, нагонявший еще большую тоску. Угрюмый мальчик – разносчик газет в непромокаемой куртке стоял перед почтовыми ящиками, разбирая газеты.
– Одиннадцатая квартира, – сказала Сэм. – Вы уже нашли их?
Стекла его очков совсем запотели. Он беспомощно смотрел сквозь них.
– Не беспокойтесь, – произнесла она и поспешила к своему автомобилю.
Ее энергия быстро испарилась, и к тому времени, когда она после своей встречи добралась до конторки, чувствовала себя усталой, разгоряченной и совершенно разбитой. В ресторане гостиницы было жарко и душно. Все сидели, поглощая кофе в диких количествах, хрустели тостами, смотрели затуманенными глазами. В воздухе плавали запахи лосьона после бритья, яичницы и копченой рыбы. По какому же поводу, черт подери, эта встреча? Да ни по какому, в том-то и дело! Судебная тяжба с компанией Макферсона заставляла Кена придавать особое значение коммерческой рекламе и тому обстоятельству, что их пригласили в Лидс провести презентацию. Горячие деловые приветствия. Уверенные рукопожатия. Предстояло сделать не обычную коммерческую рекламу. О нет, сэр! Пришествие Иисуса Христа – неприметное пятнышко в анналах истории по сравнению с новым Пришествием. Это же будет Рассвет Великой Новой Эры. "ОТВЕРЖЕННЫЙ". Первая в мире Система Личного Питания. Пища XXI века. Пища для резонирующих людей.
Клэр сосредоточенно молотила по печатной машинке, низко наклонив голову. Сизый табачный дым плавал по комнате. Рядом с Клэр стояла пепельница, набитая свежими окурками, перепачканными помадой.
– Доброе утро, Клэр.
Клэр в ответ слегка приподняла руку, продолжая неистово стучать по клавишам.
– Что это вы печатаете?
– Это как раз для Кена, – ответила она сквозь зубы.
– И что же это? – спросила Сэм, все больше и больше приходя в ярость.
– Они не хотят жирафов.
– Что-что?
Сэм открыла окно и вдохнула всей грудью мокрый лондонский туман.
– Они отменяют.
– Все съемки? – всполошилась Сэм.
– Нет. Они решили использовать актеров, одетых жирафами. Их донимают люди из лиги защиты животных.
– Алкоголь, сигареты, защита животных, эксплуатация женщин… Бог мой, да так ведь мы ни о чем не сможем сделать коммерческую рекламу.
Сэм села за свой стол и вскрыла конверт с письмом, лежащий в почте первым. Ее информировали об увеличении платы за фотолабораторию.
Клэр вытряхнула сигарету из пачки, исподлобья посмотрела на Сэм:
– Ужасно, это сообщение в новостях. Вы уже слышали?
– Какое сообщение? – рассеянно спросила Сэм, занятая письмом из фотолаборатории.
– Про ту несчастную женщину.
– Женщину?
– Ну, вчера ночью. Которую убили.
Сэм перечитала первый абзац, раздраженная болтовней Клэр. Она пыталась подсчитать, на сколько реально увеличена плата.
– Сегодня утром и по радио сообщили. На станции подземки "Хампстед".
Сэм, вздрогнув, подняла взгляд.
– Что-что, Клэр? О чем вы говорите?
– Прошлой ночью. Женщину изнасиловали и убили на станции подземки "Хампстед". Это говорили в новостях сегодня утром. Поневоле задумаешься, а где вообще можно чувствовать себя в безопасности, не так ли?
Сэм показалось, что все вокруг нее плывет, ее охватила мелкая дрожь, а в горле застрял комок.
Клэр продолжала печатать.
– "Хампстед", высказали? Станция метро "Хампстед"?
Клэр, казалось, не слышала ее.
– Господи.
Она посмотрела на часы. Двадцать минут двенадцатого. Вышла на улицу, перешла на другую сторону и остановилась у стенда продавца газет. Она позабыла накинуть пальто и теперь мокла под проливным холодным дождем. Первый выпуск "Стандард" как раз вываливали из фургончика, продавец медленно, мучительно медленно развязывал бечевку.
Она прочитала эти заголовки еще раз, потом еще, задерживаясь на каждом слове, набранном броскими черными буквами, будто опасаясь, что если станет читать дальше, то внезапно обнаружит, что она и есть та девушка, которая была…
ИЗНАСИЛОВАНА И УБИТА В МЕТРО.
О господи! О боже милостивый, нет!
Она смутно сознавала, что мир вокруг продолжает жить. Вот такси высадило пассажира. Вот два человека под одним зонтиком торопливо прошли мимо. Из фургончика выгружали пакеты…
А потом она увидела эту фотографию внизу.
Увидела улыбающееся лицо женщины, словно она улыбалась именно ей, и никому другому. Словно в ее улыбке сквозило тайное понимание.
Сэм отшатнулась в сторону, врезавшись в продавца газет, от которого пахло, как от сырого мешка, извинилась, ухватилась за стенд с газетами и в полном оцепенении снова уставилась на фотографию женщины.
Пожалуйста, нет. Пожалуйста, пусть это будет сном.
Она медленно побрела назад, давясь слезами от горя и беспомощности, стыда и чувства вины. Виновата. Виновата. Трусиха, трусиха, ты ведь могла спасти ее! Могла спасти ее! Могла спасти ее!
Ее.
Она же разговаривала с ней всего несколькими минутами раньше.
Нет, это неправда. Этого не могло быть. Это, должно быть, какая-то…
Она, спотыкаясь, вошла в контору и столкнулась с Драммондом, как раз выходившим на улицу. Коробка, которую он нес, шлепнулась на землю и покатилась к водосточной канаве.
– Извините, – пробормотала Сэм. – Извините. Извините.
Она прошла мимо восковой фигуры Кена – руку уже приклеили обратно, хотя и под углом, что выглядело очень странно, – поднялась в свой кабинет. Села за свой стол, положила промокшую газету и снова уставилась на фотографию, потом на текст, а потом – снова на фотографию.
37-летнюю мать маленького ребенка зверски изнасиловали и убили прошлой ночью на станции метро "Хампстед".
Таня Якобсон, психотерапевт, была обнаружена мертвой в котельной на середине печально известной лестницы вскоре после десяти часов вечера электриком по эксплуатации. Билетер Джон Баркер ранее предупреждал миссис Якобсон, что лифты не работают и что ступеньки ведут очень глубоко.
ПРЕДЧУВСТВИЯ, ПРЕДВАРИТЕЛЬНОЕ ЗНАНИЕ… ВСЕ ЭТО ЧУТОЧКУ… ЗА ГРАНЬЮ, ПОНЯТНО? МЫ ЗДЕСЬ СТРЕМИМСЯ ПО-НАСТОЯЩЕМУ СВЯЗАТЬСЯ С НАШИМИ СНАМИ, НАЛАДИТЬ КОНТАКТ С НИМИ, СВОБОДНО ОБЩАТЬСЯ, ЗАСТАВИТЬ ЗАРАБОТАТЬ ПОЛЕЗНУЮ ДЛЯ НАС ДИНАМИКУ.
Она подняла взгляд и увидела, что Клэр наблюдает за ней.
– Я знаю ее, – мрачно сказала Сэм. – Я была с ней как раз… перед тем… как ее… Я ходила на эту…
Темная комната. Панталончики, содранные вниз. Руки вокруг шеи. Зловоние лука.
Скажи, что ты любишь меня.
Ах ты, сука вонючая!
Нет. Пожалуйста, нет. Не убивайте меня. Пожалуйста, не убивайте меня… У меня ребенок… ну, пожалуйста…
Сэм почувствовала, как ледяной холод стремительно сковывает ее до мозга костей. Она закрыла глаза, но тут же снова открыла их.
– Должно быть, все произошло за какие-то минуты… – Она помолчала. – Я могла бы помешать этому.
Клэр взглянула на нее и нахмурилась. А Сэм опять подумала о сопящем дыхании и о темной тени, которая поднималась по ступеньками за нею.
– Я должна позвонить в полицию, – сказала она. – Рассказать им, что я была там.
– Вы что-нибудь видели?
– Да… я… я не знаю, – вздохнула она.
Сэм резко встала и, сцепив руки, бесцельно стала бродить по кабинету. Подошла к окну и уставилась невидящим взглядом в пелену дождя, который не переставая лупил по лужам, черным зонтам прохожих; какой-то старик старательно рылся в мусорной урне.
Мертва.
ЗАМЕЧАТЕЛЬНО. БЛЕСК! ВЕЛИКОЛЕПНО. А Я – ТАНЯ ЯКОБСОН.
Таня Якобсон. От окна тянуло холодным сквозняком, по ее лицу с мокрых волос стекала вода.
ВЫ ТОЛЬКО НЕ ПОЗВОЛЯЙТЕ СЕБЕ ОТВЛЕКАТЬСЯ НА ВСЕ ЭТИ ПРЕДВИДЕНИЯ, СЭМ. МЫ НЕ ВИДИМ СНОВ О БУДУЩЕМ… НО МЫ УСТАНАВЛИВАЕМ СВЯЗИ. МЫ ВСТРЕЧАЕМСЯ СО СВОИМИ МОНСТРАМИ.
– Я видела это во сне, – сказала она.
СЭМ, ОТМАХНУТЬСЯ ОТО СНА, СОЧТЯ ЕГО ПРЕДВИДЕНИЕМ, – ЭТО ЛЕГКИЙ ПУТЬ. Я ДУМАЮ, ВЫ ИСПОЛЬЗУЕТЕ ЭТО КАК ПРЕДЛОГ ДЛЯ ТОГО, ЧТОБЫ НЕ ВСТРЕТИТЬСЯ ЛИЦОМ К ЛИЦУ С ИСТИННЫМ ЗНАЧЕНИЕМ ЭТИХ СНОВ.
А может быть, это-то как раз и был обходной путь? Может, они использовали психологический путь, чтобы уклониться от встречи лицом к лицу с предвидениями?
Господи! Ведь должен же быть кто-то, кто…
Она почувствовала, как тепло радиатора пробивается сквозь холодный сквозняк, и продолжала пристально смотреть за окно.
– А ясновидящая, к которой вы ходите, Клэр… Почему вы ходите к ней?
– Миссис Вульф?
– Да. – Сэм повернулась. – Для чего вы к ней ходите?
– Я хожу к ней, чтобы получить руководство.
– А она дает полезные советы?
Клэр руками откинула волосы назад и пристально посмотрела на потолок, словно там был написан ответ.
– Да, дает, и очень полезные. В самом деле.
– И она помогает вам понять суть вещей?
– Да… она действительно помогает людям понять суть вещей.
– А она примет меня, как вы думаете?
– О да, я убеждена, что примет. Вы можете прямо сейчас и поехать. Вам даже не нужно договариваться о времени приема, хотя лучше было бы договориться. По средам. Она всегда бывает у себя по средам.
23
Заведение находилось на узкой улочке в Блумсбери. Сэм разглядела вывеску, проехав полдороги, по противоположной стороне улицы. Надпись из голубых букв возвещала: "ЕДИНЫЙ ЦЕНТР МЫСЛИ И ТЕЛА". Сэм ощутила таинственную вибрацию, исходящую от этой надписи даже с такого расстояния. Она взглянула на часы. Приехала на четверть часа раньше.
В окне заведения была выставлена небольшая карточка, которую Сэм прочитала, подъехав поближе.
"ЕВА ВУЛЬФ, ЯСНОВИДЯЩАЯ.
ПРИНИМАЕТ СЕГОДНЯ".
Еще одна карточка поверх аккуратного штабеля пирамидок провозглашала: "ЧУДО ПИРАМИД!" Рядом лежала кучка горных хрусталиков, несколько колод гадальных карт и две книги: одна называлась "ПОЛНОСТЬЮ РЕАЛИЗУЙТЕ СВОЙ ПСИХИЧЕСКИЙ ПОТЕНЦИАЛ", а другая – "ПОНЯТЬ МАГИЮ". Здесь же лежал очаровательный серебряный браслетик, составленный из четырех листиков клевера, с надписью: "ИДЕАЛЬНЫЙ ПОДАРОК – ВАЛЕНТИНКА".
Внутри заведение, как и вывеска, было выдержано в голубых тонах, голубоватого оттенка лампы дневного освещения заливали резким неприятным светом полки и голый пол. "В этом тайный замысел дизайнера", – подумала Сэм. Она прошла дальше, и ощущение враждебности обстановки почти потрясло ее. Захотелось повернуться и убежать от этого жара голубых флуоресцентных ламп, запаха ароматизированных курящихся палочек и свирепого взгляда женщины, смотревшей на нее из-за полуразобранного кассового аппарата.
Уж не она ли и есть миссис Вульф?
Рыжие волосы туго стянуты назад, кожа на лице тоже натянута, как будто она находится под воздействием причудливого лунного притяжения. Одета в черный свитер, сквозь который отчетливо проступают, как два маленьких черных колышка, соски.
Сэм повернулась и осмотрелась кругом. На полке прямо перед ней было несколько хрустальных шаров. Стеллажик с кассетами для медитации, снова пирамидки, астрологические карты, полки, уставленные свечами, некоторые из них черные, на непонятном мешочке лежат несколько маленьких камушков, витринка с травяными настоями для сна и постоянный запах, запах… ароматизированных палочек, но и чего-то другого, чего-то таинственного, по-настоящему таинственного. Эти флуоресцентные светильники ей припекали голову, обжигая, словно лампы для загара.
Женщина склонилась над кассовым аппаратом, возясь в нем отверткой, словно человек, пытающийся извлечь мясо из панциря омара.
– Простите…
Женщина подняла взгляд:
– Да?
Это слово, казалось, выскользнуло из нее почти беззвучно, рот даже не пошевелился, будто оно Сэм просто послышалось. Сэм стало по-настоящему не по себе.
– У меня назначена встреча с миссис Вульф.
Женщина снова ткнула отверткой в кассовый аппарат.
– Мимо тех книг. Вниз.
На этот раз она не подняла головы, а губы ее опять даже не шевельнулись.
Сэм прошла в заднюю часть магазинчика, мимо стеллажа с книгами карманного формата. Дойдя до лестницы, она опять заколебалась.
Да беги же ты отсюда.
Не будь глупой. Сюда ходит Клэр. Все в порядке. Может быть, эта женщина просто повздорила со своим дружком или еще что-нибудь в этом роде? Может, со своей подружкой, а? Сэм спустилась вниз по крутой лестнице в подвальный этаж, который был продолжением книжной секции. Какой-то мужчина с косичкой, одетый в черное, расставлял книги на полках. Вокруг повсюду книги, кучами наваленные на столах, на полках, в мусорных корзинах. В глубине, на дальней стене, она заметила стрелку, указывающую вниз, в короткий коридор, ведущий к какой-то двери.
На двери крупным почерком было написано от руки: "ЕВА ВУЛЬФ, ЯСНОВИДЯЩАЯ", а ниже более мелкими буквами надпись:
"СЕАНС У ЯСНОВИДЯЩЕЙ (30 мин.) – 12 фунтов
ЧТЕНИЕ ПО ЛАДОНИ – 10 фунтов
ЧТЕНИЕ ПО АУРЕ – 10 фунтов
ГАДАНИЕ ПО КАРТАМ – 12 фунтов
ЧАСТНЫЕ СЕАНСЫ по взаимной договоренности"
Из-за слегка приоткрытой двери раздался гортанный голос со среднеевропейским акцентом:
– Миссис Петерсон? Вы пришли довольно поздно. У меня назначена другая встреча.
– Нет, я миссис Кэртис.
Последовало молчание.
– Я думаю, что миссис Петерсон не придет сегодня. Заходите, пожалуйста. Заходите.
Сэм толкнула дверь и вошла в комнату немногим больше туалетной кабинки. Голые кирпичные стены выкрашены в тот же голубой цвет, что и повсюду, а сверху свешивалась единственная электрическая лампочка, тоже голубая. В комнате стоял слабый запах ароматизированных палочек и сильный запах приторно-сладких духов. Миссис Вульф сидела за крошечным круглым столиком, который в соседстве с ней выглядел еще меньше. На ней был темный трикотажный свитер и незастегнутый афганский вязаный жилет. Она сидела прямо как стрела, высокая, широкая в кости женщина лет семидесяти с небольшим, напряженное лицо грубо намазано яркой косметикой, прямые, как проволока, седые волосы свешивались вдоль лица, лоб прикрыт челкой. Ее глаза уставились на Сэм из затененных глазниц, словно какие-то настороженные твари из нор.
– Пожалуйста, закройте за собой дверь. Пальто повесьте вон на тот крючок.
Сэм проделала это и села. Женщина быстро взяла ее руку, цапнула, словно птица, хватающая корм, и твердо сжала ее в своей большой ладони, жесткой и мозолистой, как у крестьянки от постоянной работы в огороде, ногти без лака, под них забилась грязь. На столе лежала старенькая Библия, обернутая в потрескавшийся целлофан, а рядом стояла кофейная чашечка со следами губной помады на ободке.
Женщина пристально рассматривала ее, будто ожидала увидеть нечто совершенно другое, и Сэм чувствовала себя неловко, даже подавленно, словно ее личное пространство подверглось чьему-то вторжению.
– Вы хотели провести сеанс?
– На самом-то деле я хотела бы… просто поговорить. Мне нужен кое-какой совет… Я оплачу ваше время.
Женщина никак не отреагировала.
– У вас есть полчаса. Вы можете использовать его, как пожелаете.
Они немного посидели в молчании, и Сэм чувствовала себя все более неуютно. Она услышала шаги наверху и слабое жужжание вытяжного вентилятора. Посмотрела на холодное серьезное лицо женщины и увидела на нем две бородавки и родинку, из которой рос волосок. Лицо женщины, казалось, окаменело еще больше, и Сэм медленно, почти незаметно начала охватывать мелкая дрожь, она чувствовала, что ее рука трясется.
– У меня бывают, как я полагаю, предвидения… в моих снах. Это началось недели две назад. Я…
Она услышала, как ее голос стихает. "А что я надеюсь услышать? – мелькнула у нее в голове мысль. – С чего это я вообще явилась сюда?" Она ощутила внутри поднимающуюся волну страха.
ДЕРЖИТЕСЬ ПОДАЛЬШЕ ОТ ЭТИХ ПАРНЕЙ-МОШЕННИКОВ.
– Я надеялась, что вы, возможно, поможете мне понять, почему ко мне приходят эти сны.
У Сэм все больше складывалось впечатление, что миссис Вульф все это абсолютно не интересно.
– Духи должны рассказать вам правду.
– Духи?
– Все идет от духов.
– Ага…
– Все это часть любви Господней к нам.
– Ах так.
Выражение лица миссис Вульф смягчилось, она наклонилась вперед и нежно, с любовью похлопала по Библии, как будто это был младенец, которого она только что покормила грудью.
– Господь милосердный всегда наблюдает за нами, Ему не важно, христианка вы или еврейка, потому что в Царстве Божьем есть место для каждого. – Она сдержанно улыбнулась, совсем другой какой-то своей улыбкой. – Он все понимает и велит мне сказать вам, что Он держит местечко и для вас. В любой момент, когда вы захотите войти к нему, Он примет вас.