"Что ж, очень мило с Его стороны", – подумала Сэм.
– Доброта. О, Он так полон доброты. Доброты и любви.
"Ах, значит, вот почему Он убил моих родителей".
– Он просит нас помолиться вместе. Сначала маленькая молитва с просьбой защитить и понять, а потом мы воздадим молитву Господню.
Ясновидящая закрыла глаза и сжала руку Сэм еще сильнее. Слишком уж сильно, едва не раздавила ее ладонь.
– Боже милостивый, сойдясь здесь вместе, мы просим благословения для всех тех, кто вышел из Духа, чтобы быть с нами, и, пожалуйста, мы просим благословения для миссис Кэртис. А теперь, Отец Небесный, мы молим о защите, и мы знаем, что, когда мы придем к Тебе и предстанем перед Твоим милосердным взором, мы получим защиту ото всех земных напастей. Если бы мы смогли приходить к Тебе чаще, мы бы поняли, что мир и покой существуют только перед Твоим ликом…
В словах женщины не было и намека на искренность, с таким же успехом она могла бы читать вслух телефонный справочник. Это выглядело так, как если бы она… притворялась?
И Клэр доверяла этой женщине? Так решительно рекомендовала ее?
Но попробовать-то надо.
– Аминь.
Ясновидящая тяжелым взглядом посмотрела на Сэм.
– Аминь, – сказала Сэм, едва дыша.
Рука женщины была холодной. Неприятно холодной, как вообще она могла быть такой холодной?
– Я улавливаю связь с рекламным делом. Это вам понятно?
"Так вы же знаете. Я это вам сказала, когда договаривалась о встрече, и сообщила, что меня рекомендует Клэр".
– Да, – сказала Сэм.
– Дух показывает мне двух человек… они, возможно, ваши бабушка и дедушка. Нет, они помоложе. Они не могут быть вашими родителями?
Сэм нахмурилась.
– Умерли, когда вы были совсем молоденькой, так?
Что же, Клэр рассказала ей об этом?
– В вашей карьере был какой-то перерыв… вижу маленького ребенка… но это ведь было в прошлом, так?
Сэм неохотно кивнула.
– Я вижу сложности с каким-то мужчиной в настоящий момент. Очень честолюбивый мужчина, вижу также, что сердце его разрывается. Его тянут в двух направлениях. Не знаю, между вами ли это и работой или же между вами и другой женщиной. Это что-нибудь означает?
Сэм снова кивнула. Ледяные тиски сжали руку Сэм еще сильнее, так сильно, что она поморщилась от боли, но женщина не обращала на это внимания, она плотно закрыла глаза и задышала прерывисто и тяжело. Сэм уставилась на нее, рука мучительно болела, к тому же она с ужасом увидела, что по лицу женщины течет пот. "Уж не транс ли это?" – подумала Сэм.
ИЗНАСИЛОВАНА И УБИТА В МЕТРО.
Прошлую ночь она пролежала в постели, читая до тех пор, пока не осталось сил даже перевернуть страницу. Сэм почувствовала, будто это она сама спускается по темным ступенькам, поджидает эту тень, а когда наконец видит ее и поворачивается, чтобы убежать, то не в состоянии и пошевельнуться, просто стоит там и вопит. А потом Ричард засопел и спросил, все ли с ней в порядке.
Нет, черт тебя подери! Не все со мной в порядке. И ты ведь не веришь мне, ведь так? Ты не веришь, что я была там внизу, внизу, на станции подземки, за считаные минуты до того, как это произошло.
УДАЧНО УДРАЛА, ТАРАКАШЕЧКА, НЕ ТАК ЛИ?
Вот только это он и сказал. С широкой ухмылкой на лице. Он что же, полагал, что это было так забавно?
Глаза миссис Вульф открылись, в них стоял дикий непостижимый страх. Потом они снова закрылись, женщина по-прежнему дышала короткими, судорожными вздохами. Она говорила медленно, словно бормотала во сне:
– Вы… знаете… мужчину… с… только… одним… – Потом одышка мешала ей говорить, и женщина принялась мотать головой из стороны в сторону и постанывать: – Нет… нет… нет… нет…
В комнате царил ледяной холод. Сэм видела, как изо рта женщины струится плотный пар и зависает в воздухе. Она почувствовала, что мурашки побежали у нее по рукам, по спине, в животе забурлило.
Послышался странный громыхающий звук, словно вдалеке шел поезд метро, но казалось, что он шел откуда-то сверху, а не под ними. Когда Сэм вслушивалась в этот грохот, то почувствовала, что холод, царящий в комнате, просачивается внутрь нее, и все внутри у нее леденеет.
Откуда-то сверху раздался резкий свист. Свет погас.
Сэм резко откинулась назад и уставилась вверх, пытаясь разглядеть лампочку, а потом в ужасе огляделась вокруг, ничего не видя в этой внезапно наступившей кромешной черной тьме.
А ясновидящая продолжала тяжело дышать и постанывать. Постепенно тиски ее руки стали ослабевать, и Сэм почувствовала, что в комнате теплеет.
– Я думаю, нам лучше остановиться, – сказала миссис Вульф. – Думаю, нам лучше остановиться.
Она по-прежнему тяжело дышала.
– Пожалуйста, скажите мне… пожалуйста, скажите мне, что происходит, – прошептала Сэм.
– Там… я… – Она услышала шуршание одежды женщины в темноте. – Они не хотят показывать мне ничего. Ничего.
– Почему? Я не понимаю.
– Лучше, если вы и не будете этого понимать.
– Я хочу знать.
– Никакой оплаты не надо. Я не могу дать этого вам. Я не могу дать вам того, что вы хотите.
Стул женщины заскрипел, отодвигаясь.
– Почему же нет? Пожалуйста, объясните…
– Вы хотите знать, что происходит? О будущем? Я не могу разглядеть. Я не могу показать вам.
– Но почему вы не можете?
– Не могу. Откройте дверь. Мы должны открыть дверь!
– Почему вы не можете? – Голос Сэм повышался.
– Потому что там ничего нет, – сказала женщина.
– Что вы хотите этим сказать?
– Там ничего нет.
– Вы хотите сказать, что вы не можете ничего разглядеть?
– Ничего.
– Что… что же это означает?
Голос ясновидящей дрожал.
– Нет больше никакого будущего. Это означает… что у вас нет никакого будущего.
Сэм почувствовала, что ее рука освободилась, услышала, как женщина встала и как открылась дверь. Тусклый свет из коридора наполнил комнату.
– Никакой оплаты не надо, – повторила женщина. – Просто уходите. Убирайтесь!
– Пожалуйста… – начала Сэм. – Пожалуйста, только объясните. Скажите мне…
– Вон, убирайтесь вон! Убирайтесь! – кричала женщина. – Убирайтесь! Никакой оплаты, выметайтесь! – Теперь она просто вопила. – Что вы принесли с собой? Забирайте это прочь. Нам это здесь не нужно. Забирайте и выметайтесь, выметайтесь!
Сэм внимательно посмотрела вверх, на лампочку. Она была целой, но почернела. Сэм, ошеломленная, встала, двигаясь совершенно автоматически.
– Убирайтесь отсюда! – снова прошипела женщина. – Забирайте это прочь. Забирайте это с собой.
Сэм, пятясь, вылетела из комнаты, прошла по коридору мимо мужчины с косичкой, которой злобно и свирепо посмотрел на нее. Она поднялась по ступенькам и заметила, что женщина со стянутыми рыжими волосами, до сих пор ковырявшаяся в кассовом аппарате, подняла глаза и взглядом проводила ее.
Спотыкаясь, она прошла через магазинчик и вышла на улицу, в голове ее царила полная сумятица. Холодный ветреный день, водянисто-голубое небо, солнце уже садится. Четыре часа. Из греческого ресторанчика на противоположной стороне улицы вышел официант и запер за собой дверь. Двое мужчин, болтая, широкими шагами прошли мимо, один из них потирал руки от холода.
Сэм очень быстро, как только могла, пошла прочь, подальше от этого магазинчика, от миссис Вульф, от женщины с оттянутой назад кожей. Она шла, ничего не видя, ослепленная бушующим в ее душе смятением, то и дело налетая на прохожих. И вдруг увидела, что какой-то предмет загораживает ей дорогу; огибая его, она сошла с тротуара на мостовую.
Раздался визг тормозов, и она в испуге подняла взгляд на такси, остановившееся в нескольких дюймах от нее.
Из окошка высунулась голова водителя в матерчатой кепочке, из-под которой торчали кустики волос, и с сильным не то ирландским, не то немецким акцентом произнесла:
– Сто зэ с вами? Во сто вы, серт восьми, играете? Хотите, стоб вас, серт восьми, упили?
– Извините, – сказала Сэм. – Извините.
Сквозь слезы она увидела небольшой скверик на противоположной стороне улицы. Она вошла в него и присела на скамеечку.
Опустила голову на руки, и на секунду ей показалось, что ее вот-вот стошнит. Мир вокруг закрутился, словно гигантское ярмарочное колесо, все быстрее и быстрее, бешеным волчком, доводящим ее до головокружения, а потом это колесо стало подниматься вверх, и, чтобы не вывалиться на траву, она вцепилась в сиденье, вцепилась что было сил, понимая: она теперь отклонилась так далеко, что если отпустит сиденье, то выпадет в открытое пространство.
НЕТ БОЛЬШЕ НИКАКОГО БУДУЩЕГО… У ВАС НЕТ НИКАКОГО БУДУЩЕГО.
"Ну хорошо. А теперь я хочу проснуться. Сон окончен".
Двое адвокатов в мантиях и париках прошли из суда по дорожке прямо перед ней. Она внимательно наблюдала за ними, надеясь, что они, быть может, превратятся в лягушек, а то и в жирафов, сбросят свои мантии и взлетят в воздух, чтобы до нее уж наверняка дошло – это опять сон, но они просто продолжали идти болтая.
Она внимательно посмотрела вверх, на большой рекламный щит на крыше какого-то многоэтажного офиса. Гигантские рельефные буквы, уже ярко освещенные в преддверии наступающей темноты, буквы, нацеленные прямо на нее, словно глумились над нею.
"ЗАСТРАХУЙТЕ СВОЕ БУДУЩЕЕ С ПОМОЩЬЮ СТРАХОВОЙ КОМПАНИИ "ГАРДИАН РОЙАЛ"".
24
Интенсивный поток машин в северном направлении редел по мере того, как они все больше удалялись от Лондона. Сэм пристально глядела сквозь ветровое стекло, и ей начинало казаться, что они на другой планете или путешествуют в космосе. За окном только чернота, усыпанная мелькающими красными да изредка оранжевыми огнями, только беснующийся ветер и мосты, проносящиеся над головой, словно замедляющие время на какую-то долю секунды. Среди этого мельтешения внезапно выплывали из темноты и исчезали в ней дорожные указатели.
НОРТХЭМПТОН. КОВЕНТРИ. ЛЕЙКЕСТЕР. ЛОУБОРО. СТАНЦИЯ ОБСЛУЖИВАНИЯ…
Яркая молния, рассыпаясь на изломанные секторы, прорезала небо, и несколько капель дождя ударили по ветровому стеклу. Внутри "бентли" было почти темно, лишь слабо светились экранчики приборной доски и глазок приглушенного, едва слышного радио. Кен вел себя непривычно тихо, впрочем, сейчас они оба были тихими.
– Так это Клэр предложила ее? – спросил он вдруг.
– Да.
– А она бывает у нее?
– Думаю, что очень часто, она ее так рекомендовала…
– А ты рассказывала Клэр, что она там тебе наговорила?
– Нет. Мне с ней не так-то легко разговаривать.
– Она не очень-то тебе нравится, да?
– По-моему, она немного странная.
– Но она очень толковая в работе.
– Кен, а ты много знаешь о Клэр?
– Нет, немного. Живет в Илинге. Раньше жила в Южной Африке. Работала там восемь лет на одну небольшую компанию по коммерческой рекламе.
– А ты знаешь, что она там для них делала?
– Да то же самое, что делает и сейчас.
– Я не думаю, что она знает очень много об этом бизнесе.
– У нее хорошие рекомендации.
– А ты их проверял?
– Нет. Она сказала, что ее компания обанкротилась. Как раз в то же самое время, когда она расплевалась со своим дружком, вот потому-то она и решила вернуться в Англию. Ты, конечно, не думаешь, что эти рекомендации фальшивые?
– Нет, я уверена, что с ними все в порядке. Я думаю, что я просто очень… ну, в общем, совершенно выбита из колеи всем, что происходит.
– Тебе надо бы уехать, Сэм. Вы не могли бы с Ричардом сбежать куда-нибудь на несколько дней?
– Ему в последнее время, кажется, не хочется никуда уезжать.
– Меня так и подмывает поехать туда и задать этой корове хорошенькую взбучку. "Единый центр мысли и тела"! – произнес он с презрением. – Шайка проклятых лицедеев, только и всего. Психи. Группы сна, ясновидящие, психотерапевты… – Он мельком взглянул в зеркальце заднего обзора и переместил машину на соседнюю полосу. – Может быть, нам стоит попытаться поискать какую-нибудь колдунью? Может, в Лидсе найдется?
Она улыбнулась.
– Так что мы будем делать с тобой, Сэм?
– Тебе не стоит беспокоиться. У меня же нет никакого будущего.
– Разумеется, у тебя есть, черт подери, будущее! – Он отнял ладонь от руля и легонько коснулся ее руки. – Я хочу, чтобы у тебя было будущее. Чепуха все это, Сэм. Послушай, да ведь ни у кого из нас нет никакого будущего. В конечном счете все мы умрем, так о чем же она говорит? Что тебе предстоит умереть лет через сто? Она ничего больше не уточнила?
– А ты думаешь, она скажет, что обманывает? Такие люди, если они и видят что-то плохое, не должны нам рассказывать.
Он пожал плечами:
– Сэм, на свете есть очень странные люди. Может быть, ты просто не понравилась ей… ну, она позавидовала, ты молодая и хорошенькая, вот и решила забавы ради напугать тебя до смерти.
Новая ветвистая молния прочертила небо и исчезла. Словно перегоревшая электрическая лампочка.
Хлоп. Трах.
Электрические лампочки.
Электрические лампочки перегорают все время, разве не так? А если намазать их чем-то липким, например краской, то тогда они взрываются. А почему бы и нет?
Та женщина с натянутой, как у скальпа, кожей.
И миссис Вульф.
Причудливо все это и странно… Кен прав. Они управляют Клэр. Но они не управляют ею. О нет. Отличный вышел трюк, этот фокус с электрической лампочкой. Ничего сработано, а? Наверняка.
Еще одна надпись выплывала на них из темноты:
"ЛИДС".
И тут же следующая, на сей раз черно-белая:
"163 ЧЕЛОВЕКА ПОГИБЛИ В АВИАКАТАСТРОФЕ В БОЛГАРИИ".
А потом, кружась, изгибаясь и скручиваясь, как газетный лист, выплыла из мрака страшная надпись:
"ИЗНАСИЛОВАНА И УБИТА В МЕТРО".
Газетная полоса с этой надписью надвигалась прямо на них, затем шлепнулась о ветровое стекло и распрямилась, словно крыло гигантского насекомого. Когда "дворники", включенные Кеном, разгладили ее, как афишу на щите для объявлений, она смогла прочитать текст и отчетливо увидеть лицо Тани Якобсон. Таня пристально смотрела на нее сквозь стекло, улыбаясь и подмигивая.
НУ КАК, СЭМ, ВЫ РЕЗОНИРУЕТЕ?
Она пронзительно вскрикнула.
– Сэм? С тобой все в порядке?
Голос Кена. Она сильно прищурилась и внимательно посмотрела вперед. Ничего. Никакой газеты. Только чернота и хвостовые огни автомобилей и "дворники", смахивающие капли дождя. На приборной доске замигал новый крошечный огонек. Они сворачивали.
– Все отлично, – ответила она. – Извини. Я задремала.
Гостиница находилась рядом с автострадой, множество указателей сообщали о ее присутствии, так что пропустить ее было невозможно.
"ЗАГОРОДНЫЙ ГОЛЬФ-КЛУБ "ТРОПИКАНА".
БАССЕЙН И ГРИЛЬ-БАР "ТРОПИКАНЫ" – ОТКРЫТЫ И НЕ ТОЛЬКО ДЛЯ ПОСТОЯЛЬЦЕВ ГОСТИНИЦЫ.
КРЕОЛЬСКИЙ РЕСТОРАН НА РАЙСКОМ ОСТРОВЕ.
ДИСКОТЕКА НА РАЙСКОМ ОСТРОВЕ".
Две колонны у входа украшали эмблемы – пальмы в разноцветных огоньках, которые радостно сверкали сквозь все усиливающийся дождь. Та же эмблема была изображена над крыльцом входа на высоте сорока футов. "Загородный клуб, – подумала Сэм. – Получить разрешение построить двадцатитиэтажную гостиницу в сельской местности совершенно невозможно, а вот какой-то загородный клуб – это совсем другое дело". Соответствующий образ. Упаковочка. Этикетки. Можно сделать все, что душе угодно, если знать, какую этикетку следует пришлепнуть.
"ВХОД ДЛЯ ПРОЖИВАЮЩИХ ГОСТЕЙ.
ГОЛЬФ-КЛУБ.
АВТОСТОЯНКА".
Они последовали за стрелками в виде пальмовых ветвей по дорожке, обсаженной деревьями и кустами, прямо к главному входу. Когда они подкатили к двери, Сэм с беспокойством осмотрелась в темноте, ощутив внезапный приступ страха.
– Выглядит немного по-пижонски, – отметил Кен.
Она внимательно посмотрела на медно-красную пальму над крыльцом и снова принялась вглядываться в темноту.
– Что случилось?
– Ничего. – Она улыбнулась. – Все отлично.
Вестибюль был также выдержан в тропическом стиле: у входа экзотические растения и яркие огни, мебель из пальмового дерева, стены раскрашены в буйные тропические цвета. Девушка в платье изумрудно-зеленого цвета, на груди у нее пришпилена маленькая позолоченная пальма с выгравированным на ней именем "Мэнди", приветствовала их сверкающей белозубой улыбкой.
– Добрый вечер, мадам, добрый вечер, сэр. У вас заказаны номера?
– Да, мы участники встречи "Замечательная пища Спея".
– Ага. – Она опустила взгляд и просмотрела какую-то стопку бумаг. – Мистер и миссис…
– Мистер Шепперд и миссис Кэртис.
– Для вас есть сообщение от мистера Эдмундса. Они задерживаются в Лондоне и приедут сюда поздно. Если они не увидятся с вами сегодня вечером, то будут ждать вас утром в фойе в четверть девятого.
– Спасибо, – сказал Кен и повернулся к Сэм: – Давай забросим наше барахло в номера, а потом пообедаем.
Нагловатый подросток-носильщик с пушком над верхней губой и пришпиленной на груди табличкой с именем "Билл" сначала проводил Сэм в ее номер на девятнадцатом этаже, и Кен пошел вместе с ними.
– Здесь очаровательный вид на автостраду, – со смешком сказал Билл, открывая дверь.
Небольшая чистенькая спальня с мебелью из бамбука, занавески и постельные покрывала ярко-зеленого цвета, на полу коврик-циновка из тростника, а на стене оттиск картины Гогена, которую Сэм узнала с трудом: негр и очаровательная негритянка сидели на полу в какой-то галерее.
– Через пятнадцать минут? – спросил Кен.
– Хорошо.
Они вышли и закрыли за собой дверь, а она нажала медные кнопки на своем чемодане, и замки открылись с резкими щелчками.
Черт подери! Зачем она притащила с собой это барахло? Всего-то на одну ночь? Она расстегнула ремешки и порылась в стопках ровно сложенной одежды. Толстый свитер. Неужели это она взяла его с собой? И еще один?! Три разных туалета? Чокнутая, чокнутая, чокнутая. В номере было жарко и душно. Она подошла к окну, оттянула занавеску и увидела балкон. Отперла дверь и вышла.
Холодный воздух приятно освежал, она услышала шум дождя, падающего в темноте, посмотрела на автостраду, убегающую вдаль бесконечной неоновой лентой. Она глянула вниз и увидела прямо под собой крышу плавательного бассейна – его огромный восьмиугольный стеклянный купол был установлен в ярко освещенном внутреннем тропическом саду. Стекло покрывала тонкая пленка сконденсированной влаги, которая слегка размывала очертания. Сэм понаблюдала за какой-то женщиной с красивыми волосами и складной фигуркой. Лениво отбрасывая свои роскошные волосы, та нежилась в шезлонге под кварцевой лампой. На краю бассейна, у деревянной стойки бара, под крышей из пальмовой циновки сидело несколько человек в одних купальных костюмах. Интересно, а какая же там у них внутри температура.