Неожиданный гость
На обратном пути к сторожке всю дорогу спорили мы о русалке Светлого ручья: была она или не была на самом деле. Мне хотелось думать, что была.
- Дедушка сказкой назвал? - спросил меня Ленька Зинцов.
- Сказкой.
- Значит, выдумка.
Павка, подумав, с обычной своей серьезностью тоже подтвердил:
- Выдумка.
Нехотя, но пришлось согласиться. Очень уж хорошая и добрая была русалка. С ней и лесной ручей казался необыкновенным, а без нее - просто красивый, и больше ничего.
Только решили, что русалок, леших и всяких домовых на свете не бывает, а непонятные чудеса лишь в сказках происходят, как вдруг увидели, что из трубы сторожки идет дымок.
Дед Савел и Костя Беленький отстали от нас троих. Они идут, не торопясь, присаживаясь по пути отдохнуть, и старый лесник посвящает своего мечтательного спутника в тайны Ярополческого бора.
С утра до вечера готов слушать Костя деда Савела. А нам не терпится: в лес так в лес, домой так домой. И мы втроем всегда впереди.
Хорошо знаем, что, уходя из сторожки, мы заперли ее на замок, а ключ спрятали. Войти в дедушкин домик без нас никто не мог. И вдруг дымок: отчетливый, ясно видимый. Чуть заметно выпорхнет сначала из трубы, протянется узкой синеватой лентой и вдруг завьется серыми клубами. Огонь из печки отсвечивает в маленькое оконце. Нет никакого сомнения, что кто-то, несмотря на запоры, проник в дедушкину сторожку и свободно там хозяйничает.
"Как же могло это случиться, если чудес на свете не бывает?" - возвращаются ко мне сомнения.
Дудочкин тоже огорошен такой неожиданностью. Как тут не задуматься?
Мы останавливаемся. Ленька в нерешительности оглядывается на Павку, будто спрашивает его глазами: "Что делать? Идти вперед или дожидаться деда?"
Павка молчит, угрюмо посматривая в сторону сторожки, и, наконец, решает:
- Пошли!
На этот раз первенство в смелом решении принадлежит Павке. Ленька, чтобы не ударить в грязь лицом, тоже должен отличиться. Такое негласное соревнование между друзьями идет давно и беспрерывно.
Вот и сейчас: если Павка опередил словом, Ленька хочет опередить своего друга ногами. Дудочкин еще на месте переминается, а Ленька уже вперед рванулся. Размочаленные дедушкины лапти переброшены через плечо, и он во всю прыть частит голыми подошвами по тропинке вокруг озера. Мы с Павкой - следом. Теперь уже не робость, а другая тревога беспокоит нас: успеем ли застать в сторожке необычное, не исчезли бы таинственным образом загадочный дым над трубой и огонь в печи.
Но дым не исчезает. Мало того - за углом сторожки, на нашем постоянном месте, тоже пылает костер; и кто-то одинокий ходит вокруг него, совсем не думая ни убегать при нашем приближении, ни расплываться над озером, как делала русалка Светлого ручья, голубым туманом.
- Не замечает нас, - на бегу говорит Павка.
- Не замечает, - соглашаюсь я.
- Прибавим ходу!
Мы убыстряем бег, но топать стараемся потише. Человека возле костра уже хорошо видно. Клонясь над чурбаном, он преспокойно чистит наловленную нами рыбу, укладывает ее рядами на широкую жестяную жаровню, будто ему до нас никакого и дела нет.
От крыльца сторожки до шалаша под елью протянута длинная бечевка. На ней тоже нанизана очищенная и выпотрошенная рыба. Дедушкин плетенный из ивовых прутьев садок, который одни только мы знаем, в каком месте озера он опускает, пустой валяется возле ботника на берегу.
Значит, и здесь незнакомец уже хозяйничал.
Откуда известны ему все наши секреты?
Ленька опережает нас и первым достигает сторожки. Он останавливается в пяти шагах от костра и, подождав, пока приблизимся мы с Павкой, дерзко спрашивает незваного посетителя:
- Ты кто такой?!
Отложив недочищенную рыбину, тот поднимает загорелое, с румянцем лицо. Звонкий мальчишеский голос звучит в ответ на вопрос Зинцова:
- Я?.. Я Боря.
Ни в облике мальчишки, ни в его имени и голосе нет ничего таинственного. Поэтому Ленька, к которому и мы подошли вплотную, наступает смелее:
- А кто тебе разрешил здесь хозяйничать?! Что тебе тут надо?!
Мальчишка молчит в недоумении. А Ленька, принимая молчание за робость, решительно наступает:
- А ну, убирайся отсюда, пока цел!
Странный гость молчит, но "убираться", заметно, не собирается.
- Слышишь, что тебе говорят?!
И Зинцов угрожающе делает шаг вперед.
Мальчишка стоит не шевелясь, то посматривая в нашу сторону, то переводя глаза на показавшихся за озером дедушку и Костю. Потом он говорит совершенно спокойно:
- А я думал, что ты умнее!
Эти слова и тон, каким они произнесены, задевают Леньку за живое. Он придвигается к мальчишке еще на шаг и,^ готовый сцепиться с ним, кричит запальчиво:
- Марш отсюда, говорят тебе!.. Улепетывай, пока не попало!
Тогда мальчишка, ни чуточки не смущаясь, поднимает обеими руками за края жестянку с рыбой и неторопливо спрашивает:
- А тебя жаровней по голове никогда не били? Уверенное спокойствие и ловкие ответы незнакомого черноголового мальчишки, который стоит один против троих, нам с Павкой очень нравятся.
Ленька оглядывается и видит, что мы совсем не одобряем его поведения. Но отступать, а тем более сдаться он совсем не намерен. Свое первое приказание он переворачивает совсем в другую сторону:
- Сиди - и ни с места! Пока дедушка не подойдет, чтобы никуда ни шагу!.. А там мы с тобой поговорим!
- Вот и хорошо! Давно бы так, - мирно соглашается удивительный гость. - Тогда подсаживайтесь ближе.
В его голосе послышалось вдруг такое дружелюбие, что нам совсем не хотелось продолжать затеянную Ленькой ссору.
Пока подошли дедушка и Костя, мы с незнакомым мальчишкой не только познакомились, но и дружелюбно разговор завели.
Смуглый черноволосый Боря оказался сыном того самого лесника, дяди Федора, что довез нас на Гнедке до деревни Кокушкино.
Боря знал от отца, что у деда Савела поселились деревенские ребята. Ему давно хотелось повстречаться с нами. А дорогу он знает. С дедушкой они, можно сказать, соседи: между сторожками всего десять верст.
У дедушки Боря постоянный посетитель. Он помогает старому леснику прибираться по дому, сушить и вялить рыбу, иногда приносит с собой газету или книжку и читает ему. Вместе с дедом они по лесу путешествуют, грибы и ягоды собирают, на рыбалку ходят. В отсутствие дедушки Боря - второй хозяин на его сторожке.
- Что же долго не приходил? - дружелюбно спросил Ленька.
- Нинка закапризничала. Она в эти дни, как нарочно, убежит с утра и пропадает до вечера. А обоих нас мама не отпускает, чтобы кто-нибудь при ней оставался. Я сегодня пораньше встал. Теперь Нинке придется дома сидеть.
- А кто она?
- Сестренка. Хорошая она, только спорить сердитая… С тобой она обязательно подралась бы, - сказал Боря Леньке и засмеялся. - Ох, и царапка!
Зинцов такое замечание промеж ушей пропустил. А Боря пожалел:
- Скучно нынче ей одной будет.
Так беседовали мы душевно со своим новым знакомым. И ясно становилось, каким образом появился огонь в печке запертого дома, дым над кровлей дедушкиной сторожки И не нужно было Боре никаких чудесных превращений, чтобы войти в сторожку, потому что и он знает под каким камешком хранит дедушка ключ от замка.
Белые лебеди
Говорят, чтобы человека узнать, а тем более дружбу свести, надо вместе с ним по крайней мере пуд соли съесть.
В тетради у Кости Беленького даже пословица такая записана. Спросили мы для верности деда Савела. Он тоже сказал, что это народная мудрость. Но меня утешает мысль, что эту мудрость придумали взрослые. Они, наверно, для себя подсчитывали, а нам, мальчишкам, надо меньше соли, чтобы подружиться по-настоящему.
Мы с Борей за одним столом не сидели, вместе соли не пробовали, только сообща рыбу дочистили, а друзьями стали. Зинцов первым ссору затевал, первым и мировую предложил:
- Давай дружиться!
Через жаровню, которой обещал Боря огреть Леньку по голове, и руки пожали.
- Стукнул бы? - не удержавшись, спросил Ленька и кивнул на жаровню.
- А то как же!
- Ох, загремело бы здорово! Рыба из железки в стороны! - живо обрисовал Ленька картину, словно пожалел, что этого не произошло. Нагнувшись, шутливо боднул Бориса в плечо. - Ладно!
В знак дружбы мы с Борей тоже за руки подержались, потом купаться на озеро пошли. Дед Савел посмотрел на нас от крылечка, улыбнулся в бороду и взялся, примостившись на ступеньке, пилу точить.
После купанья мы с Борисом и в шалаше посидели, и в сторожевое гнездо забирались, и сказки, записанные Костей ' Беленьким, все вместе читали. Для нашей дружбы, если секретами поделиться, - это важнее, чем вместе пуд соли съесть.
- У бабушки Васены вам бы побывать, - сказал Боря. - Вот она бы сказок вам добавила. Много разных разностей знает бабушка.
Костя Беленький сразу за совет нашего нового приятеля ухватился: начал про бабку расспрашивать, где она живет, да что делает, да как ее разыскать можно.
Павка Дудочкин все пытался завести разговор про втулку, которую надо устроить у подъемника сторожевого гнезда. Мне хотелось расспросить Борю про его сестренку, а Зинцов торопился разузнать, где можно достать лосиную жилу на тетиву.
От всеобщего внимания, бесконечных рассказов и расспросов наш гость даже растерялся. Не успевая слушать и отвечать, он засмущался и покраснел.
Не сразу мы поняли, что чересчур говорливое гостеприимство, как и молчаливое любопытство, тоже не в сладость. - Заговорили мы Борю так, что ему дух перевести и то времени нет. Оказывается, что и в радушии, как и в равнодушии, тоже надо меру знать, а мы от усердия обратить на себя внимание гостя потеряли такую меру. И не кто-нибудь другой - Ленька Зинцов первым это заметил, дал понять.
Сколько раз между нами было говорено, что он дружбы чувствовать не умеет, в компании одного себя понимает. А вот смущение Бориса сразу понял, из трудности незаметно выручил.
- Хватит, успееем наговориться, - сказал он громко. - Пошли из лука стрелять!
Тут и у Бориса от сердца отлегло, вздохнул свободнее, наравне со всеми себя почувствовал.
Ленька раскопал под сеном в нашей постели и выволок на поляну все свое вооружение.
- Расставляй мишени!
Целый час долбили мы стрелами ближние сосны и развешанные по сучьям кепки. Расстреляем запасы из колчана- собирать припустимся. И снова на переменках из лука палим. Под конец на соревнование пошли. Каждому - отдельная мишень на суку и три стрелы в руку. Шаги отмеряли, черту под ногами провели.
- Не переступать, - предупредил Ленька, взявший на себя роль главного судьи соревнований. - Начинай! - и отступил в сторонку, чтобы не было стрелку помехи.
Павка Дудочкин дважды выстрелил, и оба раза мимо. На третий рассердился - так долбанул мою кепку-шестиклинку, что она на сучке ходуном заходила.
Костя беленький перед каждым выстрелом и глаза для ясности протирал, стоя и с колена примеривался: так ему цель поразить хотелось. Бесполезные старания! Наравне со мной трижды промазал. Полетели наши стрелы сосны пересчитывать.
Ленька Зинцов меньше стараний приложил, а еще две дыры в Павкиной изожженной искрами кепке прибавил. Борису, который без фуражки к нам явился, свою бескозырку повесил.
- Действуй!
На возражение, что лучше бы старенькую, сказал:
- Военная!.. Пусть в бою побывает!
Боря спорить не стал и взялся за лук. Кожаные сапоги у него невысокие, брюки в голенища аккуратно заправлены, голубая сатиновая рубашка с высоким воротником узеньким ремешком перехвачена. Повел плечами кверху - высвободил ее немножко из-под ремня.
За Борисом мы внимательно наблюдаем. Сын лесника все-таки. Не хочется, чтобы ему пришлось краснеть после промаха. Не терпится и первый выстрел посмотреть.
А Боря не торопится. Придвинулся к самой черте, потом правой ногой назад отступил. Прочно на оба каблука встал.
Я затем это подробно рассказываю, что позднее и мы точно так же стрелять учились.
Начал Боря уверенно, а кончил подготовку к выстрелу, как мы оценили, совершенно не по правилам. И Павка, и Ленька, и Костя Беленький, когда стреляют, левой рукой лук неподвижно держат, а тетиву правой рукой натягивают. Чтобы иначе кто стрелял, мы никогда не видывали.
У Бори наоборот получалось: тетиву с наложенной на нее стрелой он как зажал, нацелившись, в правой руке, так и не шевельнул ее, а левой рукой начал лук дальше от себя оттягивать. Подсказать бы - да под руку нельзя, только помеха выйдет.
"Пусть сам как знает - все равно промах", - подумал я.
Тетива тенькнула… Стрела торчала в бескозырке.
Точно таким же манером к ней прибавилась вторая. Насчет третьей мы уже и не сомневались.
- Эх, здорово прошил! - восторгался Ленька, рассматривая в бесскозырке три пробоины, одна возле другой.
- Вот и в бою побывала, - сказал Боря. Продырявленную бескозырку Зинцов прилаживал на голове торжественно, как обнову. С этой минуты Ленька не дал Борису покоя, пока не узнал, где он так стрелять из лука научился.
- Охотника одного знаю. Он и белок из лука стреляет. А если из ружья - только одной дробиной бьет. В глаз метит.
- И лук у него такой же?
- Не совсем. Но и этот хороший, - одобрительно отозвался Боря про Ленькин дубовый.
- И стрелы такие?
- Только с наконечниками. Удар сильнее.
- Такие? - дознавался Ленька, примчав из шалаша новый пучок стрел.
К каждой из них был прилажен железный наконечник: в одну вделана сапожная толстая игла, другие оснащены отточенными железными гвоздями, заостренными железками.
Ленька лишь теперь признался, что сделал их сразу после нашей погони за тетеревами на поляне, но с тех пор ни подходящей птицы, ни зверька ему не попадалось.
- Вот бы у того охотника поучиться, - сказал Ленька.
- Приходи по снежку, - пригласил Борис. - Летом на белку не охотятся. А зимой встанем на лыжи - везде нам дорога. Где заяц проскакал, белка пробежала, лиса хвостом промела - все увидим.
Мы думали, что в лесу хорошо только летом.
А Зинцов уже начал жалеть, что теперь не зима.
- А в школу как? - спросил Костя Беленький.
- Тоже на лыжах. Мы с Нинкой везде на лыжах. По дороге одиннадцать, а прямиком нам всего восемь верст.
- Сестренка тоже учится?
- В третий пойдет. А я в четвертый.
- Далеко ходить, - посочувствовал Костя.
- На Белояре новую школу строят - ближе будет… А на шестах ходить вы умеете? - неожиданно спросил Боря..
- Это на ходулях? - переспросил Павка.
- Зачем на ходулях!.. На шестах! На шестах ходить мы не умели.
- Научитесь быстро, - оживился Боря. - Давайте сейчас попробуем.
Он немедленно отыскал шестики возле сторожки.
- Подчистить немножко сучья - и будут в самый раз. Пока подчищали, Борис успел тростинку срезать, манок из нее сделал. Незатейливая с виду штука и по величине - всю ее в кулак упрячешь, а говорливая. Хочешь - рябчику голос подавай, хочешь - уткой-кряквой селезня подманивай или перепелом из травы кричи.
Ленькина губная гармошка перед Бориной самоделкой сразу былую цену в наших глазах потеряла. Про нее даже и помина нет.
А Борис подкинул манок к стенке, где мы сидели, шестики очищали, и сказал:
- Берите кому нравится.
Костя Беленький из солидности торопливость придержал. Мне тоже неудобно было перед старшими свое мальчишеское нетерпение показывать. Зинцов старательно шестик выстругивал. Один Павка Дудочкин достаточной выдержки не проявил. На этот раз, не раздумывая, он поспешно захватил манок в ладонь:
- Мне нравится!
А сын лесника тут же, не выходя из тростника, другой манок для себя состряпал.
Удивительно быстро умеет находить Боря под рукой все, что нужно. У нас так не получается.
Ленькин лук, шалаш, сторожевое гнездо - все это давно устроено и, пожалуй, надоедать начинает. А у Бориса новинки каждую минуту сами собой являются. Из того же тростника смастерил дудку в три лада.
- Играйте.
Захотелось Леньке воды напиться - и тут без выдумки Бориса не обошлось.
- Сейчас черпак сделаем.
Надрезал он на березке полосу, снял бересту и скрутил ее трубочкой - получился стаканчик. Защемил его в расщепленную лучину - стал черпак с рукояткой. Все мы из него воды попробовали. На берегу и положили, чтобы каждый, кто захочет, мог из берестяного стаканчика воды напиться.
На что, кажись, березовый лист пригоден - и тот на губах нашего нового друга песни играет.
Нет, в лесу Борису скучать некогда! И нам с ним не приходится задумываться, над какими забавами скоротать день до сумерек.
Солнышко еще высоко. По тени от сторожки Боря прикидывает, что до захода остается не меньше пяти часов.
- Отпросимся у дедушки на Большое болото, - предлагает он. - Там лебедей увидим.
Хотя Боря на сторожке второй хозяин, но самовольно уходить далеко не решается.
- Не надо, чтобы дедушка сердился и беспокоился. Дед Савел нашей просьбе не препятствует, и мы, не теряя времени, отправляемся.
У каждого в руках длинная, в два роста, палица. Шаг спокойный, медлительный, будто не мальчишки идут, а древние мудрые старцы вдохновенно держат путь в неведомую обетованную землю.
Отойдя подальше от сторожки, Боря кричит:
- Пошли на шестах!
Разбежавшись, он выбрасывает шест концом вперед и, держась обеими руками за другой конец, подпрыгивает и, опираясь на шест, летит по воздуху.
- Раз… два!.. Раз… два! Быстрее!.. Выше!.. - возбужденно зовет он вслед за собой, то резбегаясь, то снова взлетая.
Павка Дудочкин и рад бы быстрее, да рубашка мешает.
На первом скаку он завис на конце шеста и располосовал ее надвое.
Пришлось Боре возвратиться к отставшим. Павка не знает, то ли ему сердиться, то ли смеяться на самого себя, что не сумел прыгнуть.
Хорошая рубашка… Мама заругает, - горюет он, укладывая лоскутки по голому животу.
Эх, ты! Мама заругает! Надо бы рубаху в штаны заправить! - упрекает Ленька Зинцов своего приятеля. - Давай затянем под ремень.
Хватит, а то пряжка не выдержит, - покорно принимая услуги Зинцова, отдувается Павка.
Я помалкиваю, что наткнулся животом на шест, и тихонько растираю ушибленное место.
- Вперед! - стараясь опередить команду Бориса, зовет Ленька.
И мы снова припускаемся, прыгая на шестах кто как умеет. Скачка и передышка, скачка и передышка - так чередуется наша дорога.
- Подождите, - останавливает в одном месте Боря. - Здесь белка. Видите?
На земле, куда он указывает, валяются вышелушенные сосновые шишки.
- Тихо! - шепотом предупреждает он. Засматривая вперед. Боря начинает проворно работать языком и губами. Слышится частое цокотанье. Скоро в ответ точно такое же раздается сверху.
Рыженькая белочка выскакивает из дупла на сучок и моментально скрывается в ветвях.