Миссис Кэрью нахмурилась и строго посмотрела вниз. Она не любила проповедей, но ей некуда было деваться, пришлось выслушать проповедь с кафедры, а вот от этой несносной девчонки - это уж слишком! Кроме того, "жить сегодняшним днём" - любимая теория Деллы. Та постоянно повторяет: "Ты живёшь каждую минуту только один раз, Руфь, и можно вынести в эту минуту всё что угодно, ведь она больше не повторится!"
- М-да, - невнятно ответила миссис Кэрью.
- Вы только представьте, если бы пришлось прожить вчера, сегодня и завтра сразу! - вздохнула Поллианна. - Вокруг столько замечательных, необыкновенных вещей, вы же знаете. Но у меня было вчера, а теперь у меня есть сегодня, и у меня ещё есть в запасе завтра, и следующее воскресенье. Честное слово, миссис Кэрью, если бы теперь было не воскресенье, то я бы на этой улочке запрыгала бы, закружилась и запела. Я просто не смогла бы сдержаться. Но сегодня воскресенье, и я должна подождать, пока мы дойдём до дома, а тогда я подберу один гимн, самый радостный, мажорный гимн, который я только знаю. А какой самый радостный гимн? Вы знаете, миссис Кэрью?
- Нет, не знаю, - растерянно ответила та. Когда думаешь, что нужно прожить этот день только раз, потому что всё так плохо, странно слышать такие речи.
На следующее утро, в понедельник, Поллианна пошла в школу одна. Теперь она хорошо знала дорогу, да и школа была недалеко. Ей нравилась школа, она была маленькая, и для неё это было необычно, а ей нравилось необычное.
Однако миссис Кэрью не любила ничего необычного, а в последние дни необычным было всё. Того, кто от всего устал, и хотел бы побыть один, общаться с человеком, для которого всё ново и всё радостно, мягко выражаясь, утомляет; и миссис Кэрью сердилась. Она была просто измотана. Себе она признавалась, что если бы кто-нибудь задал ей вопрос, почему она так измучена, она могла бы ответить: "Потому что Поллианна слишком рада". Другим бы она не посмела так ответить.
Делле она всё же написала, что слово "рада" действует ей на нервы, но, к счастью, Поллианна ещё не начала проповедовать и не заставляет её играть в свою игру.
На второй неделе после появления Поллианны досада её вылилась в раздражённый протест. Непосредственной причиной послужили слова Поллианны об одной из участниц "Женской помощи".
- Миссис Кэрью, она играла в игру. Может быть, вы не знаете, что это за игра. Я вам расскажу. Она совсем безобидная.
Миссис Кэрью умоляюще подняла руки.
- Помилуй, Поллианна! - взмолилась она. - Об этой игре я знаю. Мне уже рассказала сестра, и… и… должна признаться, меня это не интересует.
- Ну конечно же, миссис Кэрью! - виновато воскликнула Поллианна. - Я не имела в виду вас. Конечно, вы не сможете в неё играть.
- Кто, я? - вскричала миссис Кэрью, которая не собиралась играть в эту глупую игру, но услышать, что она не сможет…
- Ну конечно! - отвечала Поллианна. - Ведь игра-то состоит в том, чтобы во всём находить радость, а вам и искать не надо.
Миссис Кэрью покраснела от негодования. В своей досаде она сказала гораздо больше, чем хотела.
- Ты права, Поллианна, не могу, - холодно призналась она. - Радости я ни в чём не вижу.
Поллианна растерянно смотрела на неё, потом удивлённо воскликнула:
- Почему, миссис Кэрью? - и затаила дыхание.
- А ты посмотри, что здесь хорошего? - начала миссис Кэрью, забыв на минуту о своём решении - не позволять Поллианне проповедовать.
- Но ведь… но ведь всё… - пробормотала Поллианна всё с тем же недоумением. - Вот, например, этот красивый дом…
- В нём можно поесть и поспать, а я не хочу просто есть и спать.
- Да ведь, кроме него, есть столько замечательных, превосходных вещей! - проговорила Поллианна.
- Они мне надоели.
- У вас есть автомобиль, вы можете поехать куда угодно.
- Я никуда не хочу ехать.
У Поллианны перехватило дыхание, и она почти прошептала:
- Подумайте о людях и о вещах, которые вы можете увидеть.
- Мне всё безразлично, Поллианна.
Поллианна совсем растерялась:
- Миссис Кэрью, мне тоже трудно играть, - в отчаянии проговорила она. - Раньше всегда случалось что-нибудь плохое, и чем труднее было, тем интереснее находить выход, найти хоть какую-то радость. Но там, где нет ничего плохого, и я не смогла бы придумать…
Некоторое время обе они молчали. Миссис Кэрью сидела, глядя куда-то за окно. Постепенно раздражение на её лице сменилось печальной беспомощностью. Наконец она медленно повернулась и проговорила:
- Поллианна, я не хотела говорить тебе, но теперь передумала. Я хочу рассказать тебе, почему всё, что у меня есть, не приносит мне радости.
И рассказала про Джеми - четырёхлетнего мальчика, который долгих восемь лет назад исчез в другом мире, оставив за собой закрытую дверь неизвестности.
- С тех пор вы его больше не видели? - еле слышно выдохнула Поллианна, когда история закончилась.
- Нет.
- Мы его обязательно найдём! Я уверена, мы его найдём.
Миссис Кэрью печально покачала головой:
- Нет. Я искала его везде, даже в других странах.
- Где-нибудь он должен быть!
- Ах, Поллианна, он, наверное, умер!
Поллианна тут же вскрикнула:
- Ой, нет! Миссис Кэрью, пожалуйста, только не говорите так. Давайте вообразим, что он жив. Вы можете это сделать, и это помогает. А когда мы представим его живым, мы сможем надеяться. Тогда станет намного легче.
- Я боюсь, что он умер, Поллианна, - прошептала миссис Кэрью.
- Вы не уверены в этом, правда?
- Н-нет.
- Тогда вы просто это представляете, - победно продолжала Поллианна. - А если вы можете представить его мёртвым, то можете представить и живым, это намного приятнее. Теперь вы понимаете? И однажды, я просто уверена, вы его найдёте. Ой, миссис Кэрью, да ведь теперь вы сумеете играть в игру! Вы можете играть про Джеми! Вы можете каждый день радоваться, ведь с каждым днём вы будете приближаться к тому дню, когда его найдёте. Понимаете?
Миссис Кэрью ничего не поняла. Она тоскливо поднялась со своего места и сказала:
- Нет, нет! Это ты не понимаешь. А теперь беги погуляй, или почитай, или займись, чем тебе вздумается. У меня болит голова, я пойду прилягу.
Поллианна с тревожным, задумчивым видом медленно покинула комнату.
ПРОГУЛКА ПОЛЛИАННЫ
Случилось это во вторую субботу после обеда, когда Поллианна отправилась на свою достопамятную прогулку.
Она никогда не ходила одна, только в школу и обратно. Миссис Кэрью не допускала даже мысли о том, чтобы девочка попыталась исследовать бостонские улицы, но запретить это как-то не подумала. В Белдингсвилле, особенно поначалу, главной целью прогулок были новые друзья и новые приключения.
В эту самую субботу, после обеда, миссис Кэрью сказала, как обычно:
- Пожалуйста, прошу тебя, беги погуляй, оставь меня в покое. Иди, куда тебе вздумается, займись чем-нибудь и делай, что твоей душе угодно, только, пожалуйста, на сегодня больше ни о чём не спрашивай!
До сих пор Поллианна, предоставленная сама себе, всегда находила что-нибудь интересное дома. Даже если её не интересовали неодушевлённые предметы, там были Мэри, Дженни, Бриджет и Перкинс. Однако сегодня у Мэри болела голова, Дженни мастерила новую шляпку, Бриджет занялась яблочными пирогами, а Перкинс куда-то делся. Кроме того, стоял необыкновенно прекрасный сентябрьский денёк, и ничто в доме не могло сравниться с привлекательностью яркого солнца и нежным ароматом осеннего воздуха. Словом, Поллианна вышла на улицу и села на ступеньку.
Некоторое время она сидела молча, разглядывая прохожих. Мимо шли хорошо одетые женщины, мужчины, дети. Одни быстро проходили, другие неторопливо прогуливались по тенистой аллейке, которая пролегала вдоль улицы. Потом она встала, сбежала по ступенькам и остановилась, поглядев сначала направо, затем - налево.
Поллианна тоже решила пройтись. День был просто чудесный, и к тому же она ещё ни разу не выходила, чтобы просто погулять. Дорога в школу и из школы не считалась; и она решила, что сегодня - самое подходящее время. Миссис Кэрью не будет возражать, не она ли недавно сказала, что Поллианна может делать всё, что ей только понравится, если не будет задавать вопросов? А впереди было целых полдня. Только представьте себе, как много можно увидеть за полдня! Поллианна решила пойти в эту сторону, и, переполненная радостью, слегка подпрыгнула, а потом бодро зашагала вдоль улицы.
Она улыбалась всем встречным, но вскоре расстроилась оттого, что ни одной улыбки в ответ не получила. Эту особенность здесь, в Бостоне, она уже заметила; однако продолжала улыбаться в надежде, что, может быть, кто-то улыбнётся в ответ.
Дом миссис Кэрью стоял совсем недалеко от начала улицы, и через некоторое время Поллианна оказалась у перекрёстка. Напротив, во всей своей осенней прелести, лежал бостонский парк, который, по мнению Поллианны, был "прекрасней любого двора".
Поллианна остановилась. Глаза её тоскливо смотрели на богатство осенних красок. Она нисколько не сомневалась, что это сад каких-нибудь богатых людей. Однажды, когда она ещё была в санатории, их с доктором пригласила одна дама, которая жила в очень красивом большом доме, окружённом дорожками, деревьями, клумбами, такими же красивыми, как здесь.
Поллианне очень хотелось пересечь улицу и пройти по той стороне, но она сомневалась, удобно ли это? Там было много людей, они ходили туда и сюда… Может быть, их пригласили? Понаблюдав некоторое время, она увидела двух женщин, мужчину, а затем - маленькую девочку, которые свободно прошли в ворота и торопливо пошли по дорожке, и решила, что ей тоже можно войти. Пользуясь случаем, она проворно перешла улицу и вошла в парк.
Вблизи он оказался ещё красивее. Над её головой перекликались птички, дорожку перебежали белочки. На скамейках сидели мужчины, женщины, дети. Через ветви деревьев пробивались золотистые лучи солнца и отражались в воде, а откуда-то доносились весёлые крики детей и звуки музыки.
Поллианна опять остановилась в нерешительности и, немножко робея, обратилась к изящно одетой молодой женщине, которая шла ей навстречу.
- Простите, пожалуйста, тут, наверное, бал? - спросила она.
Женщина в недоумении уставилась на неё.
- Бал?
- Да. Я хотела спросить, можно мне здесь остаться?
- Тебе? Конечно. Это для… для всех! - воскликнула молодая женщина.
- Ох, тогда всё в порядке! - засияла Поллианна. - Как я рада, что пришла!
Женщина не ответила, только оглянулась, посмотрела на Поллианну всё так же недоуменно и торопливо пошла своим путём.
Поллианну не удивило, что хозяин этого прекрасного места, должно быть, очень щедрый, позволил всем принять участие в торжестве. Она шла, оглядываясь по сторонам. Там, где тропинка поворачивала, она увидела маленькую девочку с кукольной коляской и остановилась, но не успела она произнести и дюжины слов, как откуда ни возьмись, появилась молодая женщина, которая протянула руки к маленькой девочке и строго сказала:
- Сюда, Гледис! Сейчас же иди ко мне! Разве мама позволила говорить с чужими?
- Я не чужая, - объяснила Поллианна. - Я живу здесь, в Бостоне… - Но женщина с маленькой девочкой, которая тащила за собой кукольную коляску, была уже далеко. Поллианна, подавив вздох, замолчала. С минуту она стояла в раздумье, совершенно расстроенная, затем, решительно вздёрнув подбородок, пошла дальше. "Ну и что? Я могу радоваться, - подумала она, - потому что теперь я найду кого-нибудь ещё лучше. Может быть - Сюзи Смит, а может - даже и Джеми. Во всяком случае, я хочу их найти, а если их и не встречу, всё равно с кем-нибудь познакомлюсь".
Она мечтательно смотрела на поглощённых собою людей, проходящих мимо неё. Ей было одиноко. Воспитанная отцом и "Женской помощью" в маленьком городке, она каждый дом считала своим домом, каждого жителя - своим другом. Приехав к своей тёте в Вермонт, она просто решила, что разница только в том, что там новые дома и новые друзья, даже более привлекательные. Они ведь другие, а она очень любила всё новое. Высшей радостью в Белдингсвилле были прогулка по городу и посещения новых друзей. Естественно, Бостон, когда она увидела его впервые, показался ей ещё привлекательней, потому что обещал более увлекательные приключения.
До сих пор, однако, ей приходилось признать, что ожидания не оправдались. Она пробыла здесь почти две недели и так и не узнала людей, которые живут через улицу или даже по соседству. Ещё необъяснимей было то, что миссис Кэрью и сама не знала многих и никого не знала хорошо. Она, кажется, была совершенно безразлична к своим соседям, и тут, по-видимому, ничего нельзя было сделать.
- Они меня не интересуют, - отвечала она.
Поллианна, которую они очень интересовали, должна была этим удовлетвориться.
Однако сегодня она начала прогулку, надеясь с кем-нибудь познакомиться. Путешествие пока не увенчалось успехом, но она не сомневалась, что все люди вокруг просто восхитительны, если только их поближе узнать. Она никого не знала, мало того - узнать их не было никакой возможности, они совершенно не желали с ней знакомиться. Поллианна всё ещё помнила строгие слова про "чужих".
"Тогда им просто надо показать, что я не чужая", - наконец решила она, уверенно направляясь вперёд.
Окрылённая этой мыслью, Поллианна широко улыбнулась следующему встречному и жизнерадостно сказала:
- Какой сегодня чудесный день!
- Г-где? Что? А, д-да… - пробормотала какая-то женщина и пошла быстрее.
Поллианна ещё раза два повторила тот же опыт, но безрезультатно. Скоро она оказалась возле небольшого пруда, который блестел от солнечных лучей, проникающих через ветки деревьев. Пруд был красивый, по нему плавало несколько лодок, полных весёлых смеющихся детей. Наблюдая за ними, Поллианна всё больше печалилась. Но тут неподалеку на скамейке она заметила мужчину, который сидел один, медленно направилась к нему, и села на другом конце скамьи.
Затем она смело подвинулась и весело предложила ему познакомиться. Резкий отказ удивил её. Она сжалась и пристально посмотрела на мужчину.
На вид он был совсем непривлекательным. Одежда его, хотя и новая, была вся в пыли, и по всему было видно, что он о ней не заботится. Она была именно такая (хотя Поллианна этого и не знала), какую государство даёт заключённым, когда они выходят на свободу. Лицо у него было бледное, обрамлённое неопрятной бородкой, шляпа глубоко натянута на глаза, руки засунуты в карманы. Он сидел, опустив голову и уставившись в землю.
Сначала Поллианна ничего не могла сказать, потом опять попыталась:
- Сегодня хороший день, правда?
- Что ты сказала? - спросил он серьёзно и испуганно, озираясь вокруг, чтобы убедиться, что вопрос обращён к нему.
- Я сказала, что сегодня чудесный день, - поспешила объяснить Поллианна, - но это неважно. Конечно, я рада, что день хороший, но я сказала так, чтобы начать разговор, и теперь я буду говорить о чём-нибудь другом, о чём угодно. Ну, например, о том, что вы видите.
Мужчина тихо рассмеялся. Даже для Поллианны его смех прозвучал как-то странно, хотя она не знала, что смех с его губ не слетал уже многие месяцы.
- Ты хочешь, чтобы я с тобой поговорил? - печально произнёс он. - А с какой стати? Такая приличная маленькая леди может найти себе более приятных людей, чем я, старый болван.
- Мне нравятся старые болваны! - торопливо воскликнула Поллианна. - То есть мне нравятся пожилые, а что такое болваны, я не знаю, и не могу сказать, нравятся ли они мне. А вообще-то, если вы болван, я люблю болванов, - закончила она, усаживаясь поудобнее.
- Что ж, я польщён, - иронически улыбнулся мужчина, хотя лицо его выражало явное изумление. Он поёрзал и сел прямее. - Ну, о чём же мы будем говорить?
- Это неважно… То есть, я хотела сказать, это всё равно, правда? - спросила Поллианна с сияющей улыбкой. - Тётя Полли говорит, что, о чём бы я ни говорила, я каким-то образом непременно возвращаюсь к "Женской помощи". Наверное, это потому, что они меня воспитывали. Вы тоже так думаете? Мы можем поговорить про бал. Я думаю, он просто чудесный.
- Б-б-бал?
- Ну, всё это, вы знаете, все эти люди! Это бал, да? Одна леди сказала, что это для всех, поэтому я и осталась, хотя я ещё не дошла до главного дома.
Губы у незнакомца невольно скривились.
- Д-да, милая леди, возможно, и бал, - улыбнулся он. - Даёт его город Бостон. Тут общественный парк, общественный, понимаете? Для всех.
- Ох, правда? Для всех? Я могу приходить сюда, когда захочу? Ой, как чудесно! Даже лучше, чем я думала. Ведь я боялась, что не смогу больше сюда прийти! Как я рада теперь, что не знала этого с самого начала. Хорошее становится ещё лучше, когда поволнуешься немного. Вы тоже так думаете?
- Возможно, - печально ответил собеседник. - Если оно вообще когда-нибудь станет хорошим.
- Станет, станет, - кивнула Поллианна, не заметив его печали. - Ну, разве здесь не красиво? Интересно, знает ли миссис Кэрью об этом месте? Я думаю, все хотят сюда прийти, хоть просто прийти и посмотреть.
Лицо у мужчины стало чёрствым.
- Бывают и другие занятия, не только ходить и смотреть. Знаешь, есть в мире люди, которые работают. Правда, я не отношусь к их числу.
- Да? Ну, тогда вы можете радоваться, правда? - вздохнула Поллианна, восторженно следя за проплывающей лодкой.
Губы у мужчины негодующе раскрылись, но он не произнёс ни слова. А Поллианна продолжала:
- Я бы хотела ничего не делать, кроме этого. Но я должна ходить в школу. Конечно, я люблю школу, но столько вещей я люблю больше! И всё равно я рада, что могу ходить в школу. Особенно рада, когда вспоминаю, как в прошлую зиму думала, что никогда не смогу ходить. Понимаете, я лишилась ног на время, они не ходили. Знаете, никогда не думаешь, как много ты чем-нибудь пользуешься, пока этого не лишишься. Например, глаза. Вы когда-нибудь думали о том, как много вы делаете глазами? Я не Думала, пока не попала в санаторий. Там была одна женщина, которая ослепла всего год назад. Я учила её играть в игру - чему-нибудь радоваться, понимаете, но она говорила, что не может. Чтобы её понять, мне пришлось завязать глаза платком всего на один час. Это было ужасно! Вы когда-нибудь пробовали?
- Зач-чем? Н-нет, не пробовал. - На лице его появилось не то раздражение, не то смущение.
- Да, это ужасно. Вы ничего не можете делать, совершенно ничего. А я ходила так целый час. С тех пор я рада, когда вижу что-нибудь необыкновенное, как вот тут, понимаете? Я была так рада, что чуть не заплакала, потому что могу всё видеть. А теперь она играет в игру, хотя так и осталась слепой. Это мисс Уэзербай мне сказала.
- В игру?