- Командир, что это было? - в дверях появилась физиономия Мельничука.
- Пулемёт проверяли, - успокоил его Иванов.
- Саня, - спросил Быстров, - а из него только техник может стрелять? Или ты тоже можешь.
- Если отключить ракеты, могу. - Иванов решил продемонстрировать это наглядно. Он снова включил пулемёт и переставил переключатель стрельбы "Летчик-Борттехник" в положение "Летчик". Теперь нужна была только цель. Лес остался позади, а впереди не просматривалось ничего, заслуживающего внимания. Вдруг Ващенка стал жестами показывать вправо. Иванов довернул вертолёт и километрах в четырёх увидел развалины небольшой то ли фермы, то ли кошары, а рядом бегущую к ней стаю собак. Иванов выбрал собак, хотя понимал, что в движущуюся мишень попасть сложнее. Опустив сетку на командирском прицеле, он подвёл вертолёт ближе и перевёл его в пологое планирование по направлению к ферме. Собаки не обращали внимания на вертолёт и не меняли направления движения. Иванов навёл сетку прицела на центр стаи и нажал на кнопку стрельбы. Через прицел он видел, как длинная дорожка очереди стала ложиться метрах в пятидесяти и чуть левее цели. Он легко придавил правую педаль, нос вертолёта плавно переместился вправо - и плотная очередь прошла по бегущей стае. Уцелевшие собаки кинулись врассыпную, но половина осталась на месте. Пролетая над ними, Иванов посмотрел вниз: несколько собак лежали без движения, одна билась в конвульсиях, другая пыталась подняться, а вокруг них валялись окровавленные куски и ошмётки.
- Не хило! - с восхищением оценил работу пулемёта Быстров. - Страшное оружие.
Потом добавил:
- Но в людей стрелять легче: всегда есть за что.
Иванов ничего не ответил. Бесцельная собачья смерть напомнила ему картину, виденную в морге: искорёженные изувеченные человеческие тела, куски тел. Смерть - она одинакова для всех: и для людей, и для собак. В тот момент Иванов не испытывал никаких эмоций. Это уже позже он дал себе слово: никогда не больше убивать животных. Они лучше людей.
Первым пунктом посадки была база дислокации одной из мотострелковых частей. Спецназовцы, оставив своего четвёртого и лишнее оружие на вертолёте, пошли в штаб части. Знаков различия на камуфляже они не носили, поэтому оставалось только догадываться, какие звания имели подчинённые Быстрова.
Экипаж сидел в тени вертолёта, когда к ним подошёл спецназовец, про которого Иванов при первой встрече подумал, что он - профессиональный убийца. Спецназовец миролюбиво предложил:
- Закурим, что ли?
Весь экипаж состоял из некурящих, но разговор надо было поддержать, поэтому Иванов сказал:
- Мы не курим, но ты присаживайся и закуривай. Только вертолёт не спали.
- Ясненько, - спецназовец сел на траву возле Иванова. Закурил, потом спросил:
- Кого вы там "чесали" пулемётом?
- Собак гоняли, - безразлично ответил Иванов.
- Собак? - переспросил спецназовец. - А они за кого: за Дудаева или за Ельцина?
Иванов смолчал. Ему стало жаль невинных животных.
- А ты за кого? - вместо командира вступил в разговор Ващенка.
Спецназовец нехорошо посмотрел на него и ответил:
- Я не собака. А в этой "драчке" я сам за себя.
- Такого не бывает! - не уступал Ващенка.
Чтобы сменить тему разговора, Иванов предложил:
- Может, познакомимся? Тебя как зовут?
- Сергей, - ответил спецназовец.
Весь экипаж тоже представился по именам.
- Этой штукой управлять сложно? - Сергей показал на вертолёт.
- Нет ничего сложного, - ответил Иванов. - Хочешь попробовать?
- А можно? - не поверил спецназовец.
- Как взлетим, сядешь в правое кресло и порулишь немного, - пообещал Иванов.
На некрасивом мужественном лице спецназовца появилась добрая улыбка.
- Я ведь любым танком могу управлять, любой машиной, даже катером, а вот вертолётом никогда не пробовал. Не сумею, наверно.
- Сумеешь. Да и я буду рядом, - обнадёжил Иванов.
Немного помолчали. Потом Ващенка поинтересовался:
- Ты у них снайпер?
- В нашей группе все снайперы, - неопределённо ответил Сергей.
- Ну а какая специальность у тебя?
Спецназовец посмотрел на Ващенку долгим взглядом, помолчал, потом ответил:
- Я "Фока - на все руки дока". Хочешь, могу чего взорвать, разминировать, "языка" взять, часового снять… А хотите, фокус покажу?
Спецназовец поднялся, достал висевший на поясе большой нож, похожий на средневековый пиратский тесак, подбросил его несколько раз то в правой, то в левой руке, и вдруг лезвие замелькало, как клинок меча в фильмах про ниндзя. Это был настоящий цирк: Сергей мягко передвигался в боевой стойке, непрерывно работая ножом, делая молниеносные выпады. Нож незаметно переходил из руки в руку, не останавливаясь ни на мгновение. Сергей наносил по невидимому противнику удары руками и ногами, поворачиваясь то на сто восемьдесят, то на триста шестьдесят градусов. Экипаж смотрел, раскрыв рты, на завораживающий танец смерти. Когда Сергей сел на землю, все смотрели на него с большим уважением.
- Вот это класс! - восхищённо произнес Ващенка.
- Я такого и в кино не видел, - поддержал Мельничук. - А кидать ножи умеешь?
- А у вас есть какой-нибудь другой нож? - вместо ответа спросил Сергей.
Ващенка с готовностью достал из кармана складной лётный нож. Спецназовец раскрыл его, взвесил на пальцах, определяя центр тяжести, и пригласил всех пройти к деревянному столбу проволочного заграждения. Остановившись метрах в семи от столба, Сергей медленно замахнулся, прицеливаясь, и резко метнул нож от плеча. Лезвие глубоко вошло в середину столба на уровне груди.
- Это самое несложное, - просто сказал Сергей.
- Тебе только в цирке выступать! - прокомментировал Иванов. - Где ты так наловчился?
- Хорошая школа и годы тренировок, - ответил Сергей. - Нож - оружие универсальное, но требующее постоянного поддержания навыков. Но, если научиться с ним работать, выйдешь победителем из любой драки с превосходящим противником.
- И часто он тебя выручал?
- Было дело, - Сергей не захотел отвечать на этот вопрос.
Время шло, но Быстров все ещё не возвращался. Иванов решил попросить Сергея показать экипажу пару-тройку приёмов - азы работы с холодным оружием. Чтобы как-то убить время, тот согласился.
- Самое главное в этой технике - это правильно держать нож, - Сергей показал нужное положение ножа. - Сначала отрабатываются приёмы обороны. Саня, - обратился он к Иванову, - иди, нападай на меня.
Тот подошёл к Сергею и остановился возле него на расстоянии метра.
- Для наглядности медленно наноси удар рукой или ногой, куда хочешь, - сказал спецназовец.
Иванов стал обозначать удары ногами и руками, но всегда встречал острое лезвие ножа, подставленное умелой рукой. Если бы они работали в полную силу, то при первом таком ударе Иванов был бы покалечен.
- Имея при себе нож с длиной лезвия не менее двадцати сантиметров, - комментировал наглядный урок Сергей, - вы легко нейтрализуете противника, не убивая его. Немного потренировавшись, вы сможете работать и против нескольких противников, потому что ничего сложного здесь нет: правильный захват ножа и хорошая реакция.
Сергей повесил свой нож на пояс и поднял с земли короткую палку.
- Теперь, - обратился он снова к Иванову, - ты нападаешь по-настоящему. Представьте, что у меня в руках нож. Не волнуйся, Саня, я буду только защищаться. Но бей - не сачкуй.
Иванов никогда не считал себя слабаком в драке, в свое время занимался и боксом, и рукопашным боем, поэтому атаковал Сергея уверенно и умело. Спецназовец только защищался, а Иванов пытался достать его, как он и просил, по-настоящему. Любой удар Сергей мастерски блокировал, и Иванов своими костями ощущал твердость палки. Со стороны это, может быть, и выглядело красиво, но после минуты такого "боя" у Александра уже болели и руки, и ноги. Атаки Иванова стали ослабевать. В этот момент Сергей объявил:
- Теперь показываю оборону с контратакой.
После следующего проведённого удара палка - "нож" прошлась Иванову по горлу. Драться он больше не хотел и решил силовым приемом сбить Сергея с ног. Ему удалось перехватить руку с ножом, и он пошел на прием, но Сергей неуловимым движением резко развернул кисть, и палка снова уперлась Иванову в живот.
- Убит, - объявил Сергей.
- Спасибо, - Иванов тяжело дышал.
Но спецназовец и не думал прекращать урок.
- Запомнили блокирование ударов? - Сергей посмотрел вокруг. - Взяли каждый по палке, - экипаж повиновался, - повторяем за мной: раз…
Сергей два раза показал комплекс защиты. Экипаж, как три куклы, синхронно повторял за ним все движения.
- Теперь запомнили? - спросил "сэнсэй" в зелёном камуфляже. - Если хотите иметь результат - не ленитесь повторять это упражнение хотя бы раз в день.
Иванов сел в тень вертолёта. Но это было ещё не всё.
- Следующее упражнение, - продолжал спецназовец, как будто перед ним стояли курсанты диверсионной школы, - называется "Блок-Контратака". Мне нужен партнер, - и Сергей посмотрел на Иванова.
- Я лучше понаблюдаю. Ивана возьми, - потирая болевшие руки, "сдал" на растерзание тот своего борттехника.
- Ваня, иди сюда, не бойся, - позвал Сергей, и Мельничук с опаской повиновался.
Сергей успел показать на Иване несколько приемов, когда, наконец, появился Бысторов и сопровождающие его лица. С Быстровым шел офицер, лет сорока, в общевойсковом камуфляже без знаков отличия, позади под охраной двух громил плелись двое мужчин со связанными за спиной руками, тоже одетые в камуфляж, но не российского производства. По их внешности можно было сразу определить, что это не чеченцы. Они больше походили на русских. Сергей, заметив командира, поднял автомат и поджидал группу у вертолёта.
- Полетели, - бросил Иванову Быстров, когда спецназовцы и их "гости" рассаживались в вертолёте.
- Кто это? - спросил Иванов, посмотрев на пленных.
- Наёмники, - коротко ответил Быстров.
- Откуда?
- Иорданцы, - нехотя уточнил спецназовец.
Пленным завязали глаза и посадили отдельно друг от друга.
Экипаж поднял машину в воздух, и Иванов попросил Ващенку освободить пилотское кресло для Сергея. Ващенко уступил своё место спецназовцу. Теперь удивляться пришла очередь Сергея.
- Сколько приборов! - воскликнул он. - Запутаешься тут.
Иванов показал ему взглядом на управление, и Сергей взялся руками за штурвал. Вертолёт шёл на автопилоте, поэтому Иванов спокойно отпустил ручку управления и знаками показал Сергею, что спецназовец управляет машиной сам. Выражение глаз Сергея было таким же, как у ребенка, севшего первый раз на карусель. Через какое-то время прямолинейного полета вертолёт стал заваливаться вправо и поднимать нос. Иванов показал спецназовцу знаками: "Управляй", и тот решительно заработал штурвалом. Испытывая перегрузку, Иванов не успел среагировать, как вертолёт, совершив какой-то истребительный манёвр, круто опустил нос и стал резко заваливаться в левый крен, теряя высоту. Ценой больших усилий Иванов вывел машину в горизонтальный полёт на малой высоте. Ощущение от манёвра было не из приятных. В пилотской кабине появился Быстров.
- Что за цирк "Буратин" вы нам устроили? - сквозь гул двигателей недовольно прокричал он. - Дрова, что ли, везёте?!
- Твои "орлы" летать учатся! - пошутил Иванов.
Виктор посмотрел на своего подчинённого, сидевшего с виноватым лицом в кресле второго пилота:
- Серега, это тебе не танк. Вылазь, на хрен, пока не поубивал нас всех.
Спецназовец, без слов, подчинился и стал выбираться из кабины пилотов. Но по выражению его глаз было понятно, что летать ему понравилось.
- Сядем здесь! - показал на карте новый пункт Быстров, и Ващенка, заняв своё законное место, выдал новый курс.
При заходе на посадку Иванов заметил впереди группу людей.
- Это нас встречают? - уточнил он у Быстрова. Тот кивнул головой, и Иванов примостил машину возле группы встречающих.
Их было много: те, что стояли - человек десять, были с оружием. Ещё шестеро сидели связанными на земле.
Быстров, оставив двух пленных в вертолете под охраной одного из своих богатырей, вышел к встречающим. О чем-то переговорив с одним из них, командир спецназа скрестил руки над головой и подал экипажу знак "выключайся".
Ещё не остановились винты, как в кабине пилотов появился Сергей.
- Мы здесь надолго, - сообщил он, посмотрев на сидящего на своём рабочем месте Иванова. - Можно в кабине посидеть?
- Садись, - предложил, передумав выходить, Александр.
Сергей снова занял освободившееся место правого лётчика. Оглядев внимательно приборы, он без всякой надежды произнёс:
- Из всего, что здесь "наворочено", я разбираюсь только в пулемёте.
- Это с первого взгляда всё кажется сложным, - стал объяснять ему Иванов, - но приборы распределены по группам: двигатели, трансмиссия, масляная система, топливная система, противопожарная система, гидравлическая система. И приборы для пилотирования: высотомер, указатель скорости, авиагоризонт и ряд вспомогательных приборов.
- А это что? - Сергей указал на блок со множеством табло над головой.
- Это противообледенительная система.
- А где включается оружие?
Иванов показал на блок вооружения.
- А вот это, - он похлопал рукой по металлической коробке посередине кабины, - автопилот.
- Вертолёт сам, что ли, может летать? - не поверил Сергей.
- На каком-то этапе полёта - может, - подтвердил Иванов. - Автопилот работает по четырём каналам: направлению, крену, тангажу и высоте. В полёте, в зависимости от варианта включения, он может выдерживать или один параметр, или сразу все четыре.
- Ни хрена себе! - выразил восхищение Сергей. - А тогда чего ж он у меня завалился?
- Здесь двойной режим управления, - продолжал объяснять Иванов, - канал от ручки управления - главный. А ты начал резко ей работать. Вертолёт, он как женщина, любит мягкое и плавное управление.
- Ну, это смотря, какая женщина, - возразил спецназовец.
Они с Сергеем ещё долго сидели в кабине, пока спецназовца не позвал Быстров. Иванов вышел следом. Группа встречающих разделилась на две: под охраной автоматчиков шестеро связанных сидели отдельно от основной группы. Быстров с Сергеем подошли к сидящим, и майор заговорил с ними на каком-то арабском языке. Было похоже, что и Сергею знаком этот язык. Пленные им что-то отвечали.
Солнце стояло в зените, и спрятаться от его палящих лучей было негде. Ващенко и Мельничук устроились в тени под хвостом вертолёта. Иванов подошёл к ним.
- Иностранцы, - Ващенка посмотрел в сторону пленных. - Арабы какие-нибудь или афганцы.
- Не сиделось им дома, - проворчал Мельничук. - Поналезло сюда гадов. Воюй теперь с ними. Пообрезать бы им яйца, как они нашим, и отправить домой.
- Яйца? - уточнил Ващенка.
- Можно со всем остальным, - без улыбки уточнил Мельничук.
Поговорив с пленными около пяти минут, Быстров подошёл к экипажу и устроился рядом с Ивановым в тени вертолёта. Немного помолчав, он спросил:
- Саня, пострелять хочешь?
- В кого?
- В этих, - Быстров кивнул головой в сторону пленных.
Иванову пришла на память толстая медсестра Нина из Моздокского госпиталя с вопросом: "Вы в людей стреляли?". У Иванова никогда не появлялось такого желания.
- Мы сейчас четверых из этой компании, - Быстров снова показал взглядом в сторону связанных пленных, - в расход спишем - балласт. Нет желания поучаствовать?
Иванов, жуя травинку и щурясь на солнце, мотнул головой.
- Как хочешь, - вздохнув, пожал плечами Быстров.
- А мне можно? - неожиданно встрял в разговор Мельничук.
- Если командир не против, - Быстров посмотрел на Иванова.
- Пусть идёт, - безразлично ответил Иванов. Но перед этим пристально посмотрел на Мельничука.
Ваня послушно побежал за Быстровым. Тот подал сигнал Сергею, стоящему возле пленных, Сергей пнул одного из них в бок грязным ботинком и что-то коротко произнес. Пленный поднялся с трудом, так как руки были связаны за спиной. Сергей не стал снимать с его глаз повязку, а, схватив за волосы, повёл того мимо стоящего вертолёта. Там, метрах в двадцати, их уже поджидали Быстров с Мельничуком. Быстров что-то сказал, и пленный безропотно лег на землю, лицом вниз. Быстров неторопливо достал из кобуры пистолет, привинтил к стволу глушитель, достал в ствол патрон и, почти не целясь, выстрелил в голову лежащего. Экипажу был слышен только слабый хлопок, будто кто-то стукнул палкой по матрасу. Так стреляет пистолет с глушителем. Человек на земле даже не дёрнулся. Сергей пошёл за вторым. Второго обречённого он привёл так же, держа за волосы. Быстров приказал и ему лечь, и наёмник лег рядом с убитым. Быстров передал свой пистолет Мельничуку. Иван, видимо, боясь промазать, наклонился над жертвой и выстрелил в упор. Сергей уже вёл третьего. Тот упирался, видимо понимая, что его ждёт, что-то торопясь говорил на своём языке, видимо о чём-то просил. На вид этому парню Иванов не дал и тридцати, и он был похож на араба. Иванов подумал, что глупо умирать в таком возрасте, когда почти вся жизнь ещё впереди. Но наёмники сами выбрали для себя такую судьбу.
Поравнявшись с сидящим у вертолёта экипажем, пленный попытался встать на колени, но получил от Сергея удар носком ботинка в живот, от которого согнулся напополам и упал на спину. На помощь Сергею подоспел один из громил Быстрова, и они легко подняли верещавшую жертву за выкрученные назад руки и в таком положении понесли к месту казни. Ноги приговорённого почти не касались земли. Почему-то это запомнилось Иванову. Спецназовцы грубо бросили араба на землю, рядом с убитыми. Он что-то кричал, пытался сесть, повязка на глазах мешала ему сориентироваться, но пленный, видимо, искал главного и хотел ему что-то сказать. Громила одним движением ноги уложил араба лицом на землю и наступил ботинком на спину. Вырываясь, араб вращал головой, мешая Ване прицелиться. Но Мельничук выстрелил. В ту же секунду раздался нечеловеческий вопль раненной жертвы. Растерявшись, Мельничук не произвёл второго выстрела, но громила-спецназовец молниеносным движением воткнул нож в шею бьющегося под его сапогом человека. Вопль оборвался. Быстров забрал из рук застывшего в оцепенении Мельничука пистолет и ткнул Ивана кулаком в спину: "Иди отсюда".
- Твой дед во время войны, случайно, в карателях не служил? - спросил Ващенка Мельничука, когда тот белый, как смерть, доплелся до вертолёта. Иван, не поняв вопроса, пробормотал:
- Он дёргался… Я хотел в голову, а попал в лицо…
- Ладно, - оборвал его брезгливо Иванов, - сядь, успокойся.
Он испытывал отвращение к Мельничуку, но, видел, как тому плохо.
Четвертого спецназовцы прикончили без осложнений. Стрелял сам майор.
Когда взлетели, Иванов поинтересовался у сидевшего молча Быстрова:
- А что будет с трупами?
Тот показал пальцем вниз, на расположение воинской части: