Молодая женщина не противилась, но через минуту отняла у него руку и выпрямилась:
- Так что, мы будем пить "кот-роти"? Дядя меня убьет, когда заметит, что я стащила эту бутылку, давай хотя бы оценим ее по достоинству.
Ари с трудом встал и пошел за бокалами. Вернувшись в гостиную, он расположился в кресле напротив Лолы.
- Ты что, поранился? - спросила Лола, заметив, как он морщится от боли. - Это она тебя поцарапала? Ты нарвался на львицу?
- Не выдумывай! Меня едва не сбил какой-то водила, я немного ушиб бедро, вот и все.
- Дай я посмотрю…
- Говорю тебе, я в порядке.
Он взял бутылку и наполнил бокалы:
- За тебя!
После нескольких бокалов Ари удалось сменить тему, и они наконец сели за стол.
Хотя у него было мало времени, чтобы приготовить ужин, он не ударил в грязь лицом. Ари обожал Антильские острова и как-то пообещал Лоле, что однажды они сбегут туда вместе, а пока он увлекался антильской кухней. Сегодня он приготовил курицу с лимоном, приправив ее чесноком и перцем, и подал с гарниром из овощей и белого риса. Лола наслаждалась едой и старалась отвлечь его, заведя разговор о литературе. Зная, как Ари любит Ги Дебора, она расхваливала его новое комментированное издание. Он с удовольствием подхватил эту тему, радуясь возможности заняться чем-то другим, хотя бы на время ужина. За последние сутки он видел труп своего ближайшего друга и едва не угодил под колеса неизвестной машины… Благодаря Лоле ему удалось перестать думать об этом, пусть и ненадолго. Вряд ли сегодня он легко уснет. Поэтому они поговорили еще и о Дос Пассосе, Фолкнере, Ромене Гари. Под конец Ари, как обычно, разразился речью о французских писателях, давно забывших, что им следует быть "также" story-tellers, чем разозлил Лолу. Каждый раз, когда она рассказывала ему о новом знаменитом романисте, Ари привередничал, утверждая, что уже где-то это читал, и она упрекала его за снобизм, портивший ей все удовольствие.
После ужина Ари с трудом поднялся из-за стола, не только из-за больного бедра, но еще и потому, что они вдвоем опустошили целую бутылку.
- Ну что, пойду сварю кофе?
Лола посмотрела на него насмешливо:
- Не знаю, стоит ли тебе пить кофе… Предупреждаю, я не стану спать с тобой только потому, что ты сегодня выглядишь печальным и потерянным, понятно?
- Очень смешно! Ты хочешь кофе? Да или нет?
- С двумя кусочками сахара.
Он двинулся к кухне, но, проходя мимо последнего окна в гостиной, застыл на месте.
- Не может быть! - воскликнул он, пораженный.
- В чем дело?
Ари не ответил и бросился в прихожую. Он словно мгновенно отрезвел.
- Что на тебя нашло?
Задержавшись перед комодом, он открыл верхний ящик, вынул свой "магнум-357" и сунул его за пояс. Потом вышел на лестничную площадку, ничего не объяснив подруге, и сбежал вниз по ступенькам. Выскочив из дома, он под порывами ледяного ветра быстро пересек темный двор, открыл дверь и оказался на тротуаре.
Но машины уже не было.
И все же он не сомневался, что видел именно ее. Она была припаркована здесь, у его дома. Длинный американский седан коричневого цвета. Ошибиться он не мог: ему даже удалось разглядеть кузов, помятый в месте столкновения. Ари прошелся по тротуару, поднялся на цыпочки, но машина действительно исчезла. Он выругался и вернулся в свою квартиру.
- Ты в своем уме? Что на тебя нашло? Ну ты и нахал!
Лола ждала его в прихожей, скрестив руки на груди.
- Я, кажется, видел привидение.
- Что за бред?
- Ладно, не бери в голову. Закрой дверь, а то кот убежит.
Лола нахмурилась. С тех пор как они познакомились, она ни разу не видела его таким нервным. И хотя он так ничего и не объяснил, она догадывалась, что происходит что-то серьезное.
- Может, переночуешь у меня, Ари?
- Нет-нет.
- Уверен?
- Да. Я вызову тебе такси. Не волнуйся за меня.
- Какое такси, я живу в двух шагах отсюда!
- Тогда я тебя провожу.
- Нет. Ты и так с ног валишься от усталости, старина. Я прекрасно дойду одна, спасибо. Но обещай мне, что передохнешь, ладно?
- Я спущусь вместе с тобой.
Лола надела пальто и открыла дверь.
- Погоди!
Ари вернулся в гостиную за букетом.
- Ты забыла свои орхидеи.
Улыбаясь, Лола взяла цветы, и они вместе спустились во двор. Ари крепко обнял ее. Он так любил прижимать ее к себе, чувствовать ее маленькие груди у своего сердца, ее дыхание у себя на шее. Откинув голову, он поборол желание поцеловать ее в губы, как столько раз целовал в прошлом. Похоже, Лола это поняла и высвободилась из объятий.
- Береги себя, Ари, и позвони мне поскорей, о'кей?
- Договорились.
Нетвердой походкой она пошла вдоль по улице. Ари не сводил с нее глаз, пока она не скрылась за углом.
Ночью его долго терзали воспоминания последних двух дней, и он забылся сном лишь под утро.
14
Ледяная непроглядная тьма давно уже сгустилась над Камбре. Мокрые от дождя улицы опустели, и весь город погрузился в молчание. Мона Сафран закрыла за собой стеклянную дверь галереи, бросила последний взгляд на тротуар и опустила рольставни.
Она сняла промокшее пальто, взъерошила волосы. Ее пробирала дрожь. Хотелось поскорее вернуться домой, но у нее оставалось еще одно неотложное дело. Подобрав пакет с почтой, лежавший у двери, она положила его на стойку.
Не включая свет, Мона прошла по длинной комнате. Ей еще не приходилось видеть свою галерею погруженной в полумрак. Картины на стенах казались ей другими - темными и загадочными. Она вошла в запасник и направилась прямо к сейфу. Кончиками пальцев набрала нужную комбинацию: 1488.
Достав из сумки металлический футляр, в котором хранился квадратик, она осторожно его открыла и вгляделась в старый пергамент. С сосредоточенным выражением она бережно погладила шершавую поверхность, закрыла футляр и убрала его в сейф.
Пока безопаснее держать его здесь.
Высокая брюнетка оделась и вышла на холод, спеша укрыться в тепле своего дома. Реймский комиссар полиции замучил ее вопросами. Не показывая виду, ей пришлось тщательно обдумывать каждый ответ и позволить взять у себя отпечатки пальцев. Конечно, полиция уже обнаружила их повсюду в квартире Поля. Но это еще ничего не доказывает: Мона часто там бывала. Пока ее не слишком беспокоило официальное расследование, оно, похоже, зашло в тупик. По-настоящему ее тревожил Ари Маккензи. Вдруг Поль успел ему что-то рассказать. Возможно, сотрудник госбезопасности знает гораздо больше, чем говорит. Им необходимо выяснить, что именно ему известно. Так или иначе, она заставит его признаться.
15
На следующее утро Ари приехал в Леваллуа гораздо раньше, чем обычно, полный решимости продолжать расследование.
Быстро проглядев бумаги, все еще громоздившиеся на его столе, он попытался найти в жизни Поля Казо какую-нибудь зацепку. Хотя бы намек на то, что у него имелись враги, что он наделал глупостей или был замешан в чем-то подозрительном.
По профессии Поль был архитектором. Он получил диплом в середине шестидесятых годов, окончив Высшую художественную школу. Через четыре года он получил право преподавать архитектуру. Сначала он сотрудничал с крупной реймской фирмой, потом открыл собственное бюро в центре города. Лауреат многих премий, он три года подряд избирался председателем корпорации архитекторов-консультантов. Последние пятнадцать лет своей профессиональной деятельности он почти полностью посвятил преподаванию и исследовательской работе в области благоустройства территорий и реставрации. Судя по списку построенных им объектов, он предпочитал создавать проекты социального жилья, чему Ари нисколько не удивился. Поль был самоотверженным человеком, и его больше интересовало то, что он может дать обществу, чем деньги, которые приносила ему профессия. Чтобы ничего не упустить, Ари тщательно изучил все, созданное Полем Казо. Ни один из осуществленных им проектов не дал пищи скандальной хронике. Ни намека на взятки или злоупотребления… Карьера Поля выглядела безупречной, и казалось, ничто не могло навлечь на него серьезные неприятности.
Время близилось к полудню, а Ари так ничего и не нашел. За стеклянной перегородкой показалось круглое лицо Ирис. Он пригласил ее в кабинет.
- Пообедаем на первом этаже? - с милой улыбкой спросила бывшая подружка.
- Мне осточертела эта столовка…
- Хочешь, пойдем в ресторан? Тебе надо поесть, мой мальчик!
- Нет-нет, спасибо, у меня много работы.
- Как хочешь.
Она вышла так же незаметно, как и появилась, и через несколько минут Ари встал из-за письменного стола. Не обнаружив зацепки в прошлом Поля, он собирался спуститься в архив, и лучше сделать это в обеденный перерыв. В такое время там скорее всего никого нет.
Не так-то просто было перевезти каталоги госбезопасности из Парижа в Леваллуа. И хотя гигантская работа по оцифровке, которую затягивали постоянные переходы на более совершенные эксплуатационные системы, сильно продвинулась, осталось еще немало бумажных архивов, диамикрокарт и микрофильмов.
Ари не давало покоя предположение, что Поль Казо входил в масонскую ложу. Возможно, это и не имело особого значения, но до сих пор только наугольник и циркуль в витрине Поля показались ему подозрительными. Вероятно, тут сыграла роль профессиональная привычка Ари интересоваться тайными сообществами. Сама по себе принадлежность к масонской ложе еще ни о чем не говорила, но пока он не обнаружил других признаков того, что в прошлом Поля крылось нечто, чего он пока не знал. Хоть какая-то загадка. И если архитектор занимал высокое положение в одном из французских объединений масонских лож до того, как в госбезопасности все компьютеризировали, Ари рассчитывал найти доказательства своего предположения в подвале.
Поиски в каталогах госбезопасности отнимали много времени и сил, но он обожал эту работу. Ари мог часами рыться в старых пыльных карточках. Ему нравились разборчивый почерк прежних сотрудников, пожелтевшая бумага и возбуждение, которое он испытывал, когда выдвигал очередной деревянный ящик, сгорая от нетерпения проникнуть в его тайну.
Он год за годом просматривал созданные его предшественниками архивы о деятельности масонских лож в период между началом шестидесятых - временем, когда Поля могли посвятить в масоны, - и концом семидесятых, когда данные стали вводить в компьютеры. Он изучал списки высокопоставленных масонов, имена братьев, участвовавших в коллоквиумах или собраниях, которые масоны называют "открытыми белыми заседаниями". Не заметив ничего особенного, проверил все каталоги, как-то связанные с франкмасонством.
Около шести Ари был вынужден смириться с тем, что здесь он, вероятно, ничего не найдет, имя Поля Казо нигде не упоминается, и у него есть единственный выход. Выход, к которому он предпочел бы не прибегать, но у него не оставалось выбора. Он цепляется за соломинку, но ничего другого у него нет. Он решил вернуться в свой кабинет и позвонить знакомому масону, члену Великого Востока Франции.
Поднявшись на восьмой этаж, Ари нос к носу столкнулся с Дюбуа. Начальник аналитического отдела был вне себя от ярости.
- Вы надо мной издеваетесь, Маккензи?
- Простите?
- Вас искали всю вторую половину дня. Даже ваш мобильный не отвечает!
- Я работал в архиве.
- Что вы забыли в архиве?
- Искал информацию по одному запросу.
- Полдня? Вы меня за дурака держите, Маккензи? Думаете, я не знаю, чем вы сейчас занимаетесь? Я ведь просил вас не лезть в это дело!
- Завтра утром сводки будут у вас на столе, шеф.
Последнее слово он произнес с легкой иронией, которая не ускользнула от его начальника.
- Хватит строить из себя умника, вас вызывает заместитель директора.
Ари заметил усмешку на лице своего начальника.
- У Депьера к вам срочное дело, Маккензи. На вашем месте я бы не заставлял его ждать.
Дюбуа снисходительно похлопал его по плечу и ушел.
На мгновение Ари задержался в коридоре. Непредвиденная встреча с заместителем директора не сулила ничего доброго, особенно если ей так радовался Дюбуа. Ари догадывался, что его ждет взбучка. Но вместо того чтобы немедленно отправиться к Депьеру, как посоветовал ему начальник, он вернулся в свой кабинет.
Проходя по этажу, он ловил на себе обеспокоенные взгляды коллег. Похоже, все уже знали о том, что его ждет. Он постарался не обращать на них внимания. Забот и без того хватало.
У себя в кабинете он сел в крутящееся кресло. На дисплее телефона мигал красный сигнал. Он прослушал список пропущенных звонков. Несколько раз промелькнули номера телефонов Депьера и Дюбуа. Но его интересовало другое. В конце списка он увидел номер, который счел более важным. Его искал комиссар полиции Реймса. Он тут же ему перезвонил.
- Комиссар Буватье?
- Да. Я только что пытался связаться с вами, Маккензи.
- Есть новости?
- Речь не о смерти вашего друга…
- Тогда о чем?
Комиссар откашлялся и наконец решился:
- Сегодня мне сообщили, что утром совершено убийство в Шартре. Догадываетесь, к чему я клоню?
- Способ совершения преступления - тот же?
- Да. Убитый, мужчина лет пятидесяти, был привязан к столу в собственной столовой, и у него выкачали весь мозг.
Третья часть
Земля
16
Из осторожности эти двое договорились никогда не встречаться дважды в одном и том же месте. В тот день они назначили встречу под Большой Аркой в квартале Дефанс. Зимний ветер свистел под белым полотном, натянутым между колоннами гигантского сооружения, сотрясая длинные скрещенные тросы. В это время года народу здесь было мало и эспланада напоминала заброшенный порт. Небоскребы сверкали под низким зимним солнцем, отбрасывая тысячи огоньков на белесое парижское небо.
Они вошли в стеклянный лифт, поднимавшийся на вершину Большой Арки. За время подъема они как раз успеют переговорить, не боясь быть услышанными.
Прозрачная кабина вознеслась над площадью Цвета слоновой кости.
- Держите, - произнес старший, вынимая из кармана конверт. - А вот и третий.
- Вы уже посмотрели?
- Разумеется. Меня он интересует не меньше, чем вас.
- Что-то складывается?
Пожилой мужчина пожал плечами:
- Трудно сказать. На третьем квадрате изображена статуя, которую мне пока не удалось опознать. Наберитесь терпения, придется подождать, когда мы получим все пергаменты. Но вы увидите: там много любопытного. Я уверен, мы не будем разочарованы.
- Отлично.
Элегантный лысый мужчина повернулся к прозрачной стенке кабины и залюбовался длинной королевской дорогой, ведущей к столице. Между Триумфальной аркой и Обелиском на площади Согласия можно было провести идеальную прямую.
- Вы позаботились о Маккензи? - спросил он, не сводя глаз с открывавшегося перед ним прекрасного вида.
- Им занимаются. Передайте вашему человеку, что его вмешательство не потребуется. Мои люди видели его машину возле дома Маккензи. Не стоит лезть на рожон. Я вам говорил, что беру это на себя. Не люблю импровизаций.
- Разумеется. Обязательно передам. Не беспокойтесь. Все идет по плану.
Лифт замер на вершине Большой Арки. Собеседники вышли из него и направились в разные стороны.
17
- Присаживайтесь, Маккензи.
Ари сел напротив заместителя главного директора. Депьеру было около пятидесяти. Склонный к полноте брюнет с залысинами, он носил слишком массивные очки в перламутровой оправе. Большая часть его карьеры, до того как он, получив чин генерального инспектора, перевелся в госбезопасность, прошла в контрразведке. Он проявил себя проницательным и блестящим заместителем директора, и Ари относился к нему с большим уважением. Депьер получил эту должность исключительно благодаря собственным заслугам, без малейшей политической поддержки, и чувствовалось, что он по-настоящему предан своему делу и обладает здравым взглядом на ту роль, которую призвана играть госбезопасность в структуре государства. Слово "служба" для него - не пустой звук. В то же время он был строгим и пунктуальным человеком и, ценя достоинства Маккензи, не приходил в восторг от его методов.
- Послушайте, господин генеральный инспектор, я искренне сожалею о том, что в последнее время меня часто не бывает на службе, но…
- Не будем об этом. Я не за тем вас вызвал, Маккензи, хотя ваши пресловутые прогулы лишь усугубляют положение.
Ари удивил ответ начальника, а еще больше - его необычайно суровый тон.
- Мне только что звонил реймский прокурор. Он в ярости. Ему не нравится, что вы суетесь в его расследование, и я разделяю его негодование.
- Я вовсе не сую нос в его расследование!
- Не стройте из себя святую невинность, Маккензи! Я знаю, что месье Казо был близким другом вашей семьи, и понимаю, вам хочется разобраться в случившемся, но вам известны наши принципы. Мы не смешиваем работу и личную жизнь, и точка.
- Послушайте, Депьер, я не совершил ничего ужасного. Просто пытаюсь понять, почему убили человека без малейших проблем в прошлом. Я многим ему обязан, и…
- Вот-вот, о том и речь, Маккензи. Я опасаюсь, что из-за этого расследования вы попадете в щекотливое положение. А мне бы не хотелось, чтобы это дело бросало тень на вашу работу или на работу ваших коллег. Я ценю ваш профессионализм, но вы не должны пренебрегать нашими методами. Мы одна команда и обязаны играть по правилам. А вы, того и гляди, натворите глупостей. Я принял решение дать вам передышку.
Ари не верил своим ушам.
- Вы отстраняете меня от службы?
- Не надо преувеличивать… Вы давно не были в отпуске, а мне кажется, сейчас как раз подходящий момент. На время расследования вам лучше уехать. Небольшое путешествие пойдет вам на пользу, вам так не кажется?
- Нет. Совсем не кажется! У меня много работы. Извините, но я вовсе не желаю уходить в отпуск.
- Похоже, вы меня не поняли, Ари. Я не предлагаю вам уйти в отпуск. Я вам приказываю.
Аналитик откинулся на спинку кресла. Только этого не хватало! Мало ему необъяснимого убийства Поля, так еще этот вынужденный отпуск! Он готов был поверить, что это всего лишь неудачная шутка. Но такие шутки не в духе заместителя директора.
- Так что мне делать? Забрать свои вещи и ехать домой?
Депьер поправил массивные очки:
- В общем, да. У вас в запасе две недели отпуска, вот и возьмите их безотлагательно.
- Две недели?
Потрясенный Ари все же решил, что задерживаться здесь бессмысленно. Он направился к выходу, но прежде чем закрыть за собой дверь, бросил последний взгляд на заместителя директора: