С другой стороны, сестра, судя по всему - если, конечно, верить доктору Шварцман, - совсем не типичное дитя состоятельных родителей. Если подозрения насчет собаки верны, на странности сестрички Коссак следует обратить внимание.
Кэролайн Коссак семнадцать, она ровесница Джейни Инголлс и Мелинды Уотерс. Богатая, с необузданным нравом и доступом к роскошным игрушкам, она вполне могла заинтересовать двух уличных девчонок.
Водит домой черных парней. Если отставить в сторону расизм, это означает протест.
Наркотики, девчонки, решившиеся выбраться из Голливуда на чужую территорию… и тем не менее ничего, кроме слухов, у него нет.
Майло посмотрел на пустой дом, прислушался к тишине Бель-Эйр и подумал, что такая жизнь ему не грозит. Он чувствовал себя здесь в чужой стихии, неопытным, неграмотным новичком.
Да еще придется докладывать о том, что он сделал, Швинну.
Здесь нужно найти убийцу. Это дело сожрет тебя изнутри, а потом выплюнет маленькими кусочками…
Укоризненный голос ублюдка пробрался в голову Майло и устроился там с максимальными удобствами, ядовитый и одновременно исполненный собственной значимости.
Пока Майло занимался ерундой, Швинн сумел отыскать единственную зацепку, которая привела их к отцу Джейни Инголлс.
Ему помог информатор, чьего имени он не пожелал назвать. Швинн даже не пытается держаться доброжелательно или скрывать свои чувства. Набросился на Майло и принялся обвинять в том, что он якобы шпионит за ним по поручению начальства.
А почему? Он знает, что находится под подозрением? Может быть, именно по этой причине остальные детективы сторонятся его. Что бы ни происходило, Майло оказался в самом центре… но он должен отставить все в сторону и сосредоточиться на работе. Однако то, что не удалось ничего узнать, заставляло его чувствовать собственную неадекватность.
Бедняжка Джейни. А Мелинда Уотерс - насколько велики шансы, что она жива? И как будет выглядеть, когда ее найдут?
Был почти полдень, и Майло забыл, когда ел в последний раз. Однако он не смог придумать ни одной причины, чтобы остановиться и перекусить. Да ему и не хотелось есть.
ГЛАВА 10
Майло вернулся в участок, раздумывая, там ли Швинн, и отчаянно надеясь, что нет. Но когда он направился к лестнице, дежурный сержант, не поднимая головы, сказал:
- Вас ждут.
- Кто?
- Сами увидите. В комнате для допросов номер пять. Что-то в голосе сержанта насторожило Майло.
- В комнате номер пять?
- Угу, - проворчал тот, не поднимая головы и продолжая заниматься своими бумагами.
Комната для допросов. Значит, кого-то там допрашивают - неужели так быстро появился подозреваемый в деле Инголлс? Неужели Швинн снова решил проделать все в одиночку?
- Я бы не стал заставлять их ждать, - сказал сержант и что-то записал, в глаза Майло он по-прежнему не смотрел.
Майло заглянул через перегородку и увидел, что он решает кроссворд.
- Их?
Никакого ответа.
Майло быстро прошел по ярко освещенному коридору, вдоль которого располагались комнаты для допросов, и постучал в дверь под номером пять. Ему ответил голос, не принадлежавший Швинну.
- Войдите.
Он открыл дверь и оказался лицом к лицу с двумя высокими мужчинами лет тридцати с лишним. Оба широкоплечие, симпатичные, в отличных черных костюмах, накрахмаленных белых рубашках и синих шелковых галстуках.
Прямо близнецы Боббси[9], если не считать того, что один из них был белым - скорее всего шведом, судя по розовой коже и коротким пшеничным волосам, а другой - черным, точно ночь.
Вместе они занимали всю крошечную душную комнатку, выстроив линию обороны, состоящую из двух человек. Афроамериканец открыл дверь. У него была гладкая круглая голова в аккуратной шапочке коротко подстриженных бритвой волос и сияющая синевой черная кожа без единого намека на растительность. И холодные жесткие глаза военного инструктора. Губы словно прорезаны на поверхности смолы, под которой зияла яма без дна.
Розовый стоял в дальнем конце маленькой комнаты, но заговорил первым:
- Детектив Стеджес. Садитесь.
Пронзительный голос с интонациями северянина - Висконсин или Миннесота. Он указал на единственный стул в комнате, складной, металлический, стоявший у ближнего конца стола лицом к одностороннему зеркалу. Никто даже не пытался ничего скрывать, и каждый подозреваемый знал, что за ним наблюдают. Вопрос состоял только в том - кто? Теперь этот же вопрос мучил Майло.
- Детектив, - сказал неф и кивнул ему на кресло для подозреваемых.
На столе стоял большой уродливый катушечный магнитофон, точно такого же цвета, как и костюмы близнецов - словно они решили провести психологический эксперимент. Догадайтесь, кому они отвели роль морской свинки…
- Что происходит? - спросил Майло, оставаясь в дверях.
- Входите, и мы вам скажем, - заявил Розовый.
- А как насчет того, чтобы представиться по всем правилам? - спросил Майло. - Хотелось бы знать, кто вы такие и что здесь делаете?
Он удивился собственной уверенности.
Черные костюмы не удивились. Оба приняли чрезвычайно довольный вид, как будто Майло подтвердил их подозрения.
- Пожалуйста, входите, - сказал черный, придав суровости слову "пожалуйста".
Он подошел к Майло и остановился в нескольких дюймах от его носа, Майло уловил запах дорогого лосьона после бритья с цитрусовыми добавками. Афроамериканец оказался выше Майло - шесть футов четыре или пять дюймов, Розовый тоже был внушительных размеров. Майло считал, что рост - одно из преимуществ, которым наградил его Господь, и по большей части он помогал ему избегать ненужных ссор. Однако, похоже, сегодня выдался не совсем подходящий день для использования этого преимущества, решил Майло, глядя на парней и вспомнив вагнеровскую фигуру доктора Шварцман.
- Детектив, - повторил черный.
Его лицо было на удивление бесстрастным - маска африканского воина. И глаза. В них Майло увидел уверенность и понял, что этот тип привык командовать. Очень необычно. Со времени бунта в Уоттсе[10] в отделе произошли кое-какие изменения, но по большей части поверхностные - исключительно для вида. Начальство не любило черных и мексиканцев и направляло их патрулировать районы с самым высоким уровнем преступности. Причем с минимальными шансами на повышение. Но этот тип - в хорошем костюме из дорогой шерсти, строчкой на лацканах, сшитом явно на заказ, - что он сделал, чтобы подняться по служебной лестнице, и кто он такой?
Он шагнул в сторону, когда Майло вошел в комнату, и утвердительно кивнул:
- Вы хотели, чтобы мы представились. Я детектив Брусард, а это детектив Поулсен.
- Отдел внутренних расследований.
- А теперь мы объясним, зачем вы нам понадобились, - улыбнулся Брусард. - Вам лучше сесть.
Майло сел на складной стул.
Поулсен остался в дальнем углу комнаты, но все равно находился достаточно близко от Майло. Настолько близко, что тот мог сосчитать поры у него на носу. Если бы они у него имелись. Как и Брусард, он выглядел так, словно сошел с плаката, призывающего вести здоровый образ жизни. Брусард встал справа от Майло, так, чтобы тому пришлось вывернуть шею, иначе он не видел его губы.
- Вам нравится работать в центральном участке, детектив?
- Вполне.
Майло решил не смотреть в глаза Брусарду, сосредоточить внимание на Поулсене, но оставаться начеку и помалкивать.
- Вам нравится заниматься расследованием убийств? - спросил Брусард.
- Да, сэр.
- А что конкретно вам нравится в этой работе?
- Решать задачи, - ответил Майло. - Сражаться со злом.
- "Сражаться со злом", - повторил Брусард так, словно его поразила оригинальность ответа. - Значит, вы считаете, что зло под названием "убийство" можно победить?
- Не в строгом смысле слова.
Майло начал чувствовать себя так, словно вернулся в университет и участвует в очередном семинаре, на котором профессор Милрад пытается сорвать свое дурное настроение на беззащитных студентах.
Поулсен изучал свои ногти. Брусард продолжал:
- Вы хотите сказать, что вам нравится, когда торжествует справедливость?
- Именно…
- Торжество справедливости, - вмешался Поулсен, - цель любой полицейской работы.
- Естественно, - подтвердил Брусард. - Однако бывают случаи, когда до справедливости дело не доходит.
В его последних словах прозвучал вопрос, но Майло наживку не проглотил, и Брусард продолжал:
- Очень плохо, когда такое случается, верно, детектив Стеджес?
Поулсен подобрался поближе к столу, оба не сводили с Майло глаз.
- Я не понимаю… - начал он.
- Вы были во Вьетнаме, - сказал Брусард.
- Да…
- Служили в медицинском корпусе, участвовали в военных действиях.
- Да.
- А перед этим получили степень магистра.
- Да.
- Университет Индианы. Американская литература.
- Правильно. А в чем…
- Ваш напарник, детектив Швинн, не учился в колледже, - заявил Брусард. - По правде говоря, он даже среднюю школу не окончил, пришел работать в полицию, когда таких, как он, принимали. Вы это знали?
- Нет…
- Более того, детектив Швинн не служил в армии. Он был слишком молод для Кореи и слишком стар для Вьетнама. У вас возникли в связи с этим проблемы?
- Проблемы?
- С точки зрения совместной работы. Сотрудничества с детективом Швинном.
- Нет, я… - Майло не договорил.
- Вы?.. - встрепенулся Брусард.
- Ничего.
- Вы собирались что-то сказать, детектив.
- Ничего важного.
- Да нет, собирались, - заявил Брусард, он вдруг развеселился, Майло невольно повернул к нему голову и увидел, что красноватые губы изогнулись в усмешке. Но рот Брусарда был закрыт, и он даже не смог разглядеть зубы. - Вы определенно собирались что-то сказать, детектив.
- Я…
- Давайте вернемся чуть-чуть назад, детектив, чтобы освежить вашу память. Я спросил, мешает ли вам нормально работать с детективом Швинном отсутствие у него образования и тот факт, что он не прошел военной службы, а вы ответили: "Нет, я…" Совершенно очевидно, вы собирались нам что-то сказать, а потом передумали.
- Я собирался сказать, что у меня нет никаких проблем в общении с детективом Швинном. Мы прекрасно ладим друг с другом.
- Правда? - усомнился Поулсен.
- Да.
- Значит, детектив Швинн согласен с вашим мнением? - спросил Брусард.
- По какому вопросу?
- По вопросу правосудия и справедливости.
- Я… вам лучше спросить у него.
- Вы не обсуждаете с детективом Швинном столь серьезные вопросы?
- По правде говоря, нет. Мы посвящаем все внимание делам, которые…
- Вы хотите сказать, что детектив Швинн ни разу не высказывал вам своего мнения относительно работы? О том, как следует бороться со злом? Как добиться справедливости? Не говорил о своем отношении к тому, что делает полиция?
- Ну, - сказал Майло, - я не могу точно… Поулсен вышел вперед и на ходу нажал кнопку "запись" на магнитофоне. В конце концов он остановился в нескольких дюймах слева от Майло. Теперь оба детектива стояли по бокам Майло, словно закрывая ему путь к отступлению.
- Вам известны случаи недостойного поведения со стороны детектива Швинна? - спросил Брусард.
- Нет…
- Подумайте хорошенько, прежде чем отвечать, детектив Стеджес. Это официальное расследование.
- Поведения детектива Швинна или моего?
- А у нас есть причина обратить внимание на ваше поведение, детектив Стеджес?
- Нет, но я не вижу никаких причин, которые могли бы заставить вас заинтересоваться поведением детектива Швинна.
- Не видите? - переспросил Поулсен и, повернувшись к Брусарду, сказал: - Похоже, он ничего не знает.
Брусард пощелкал языком, выключил магнитофон и вынул что-то из кармана пиджака. Потом помахал перед носом Майло какими-то бумагами. Майло еще сильнее вывернул шею и увидел первый листок - фотокопия полицейского снимка.
Женщина, темнокожая, с неподвижными, ничего не выражающими глазами. Мексиканка или светлокожая негритянка. На груди табличка с номером.
Брусард показал Майло листок.
Дарла Вашингтон, 5-14-54, рост 5-06, вес 134.
Майло инстинктивно опустил глаза и прочитал статью обвинения: 653.2
Занятие проституцией.
- Вы когда-нибудь видели эту женщину? - спросил Брусард.
- Никогда.
- Ни с детективом Швинном, ни с кем-нибудь еще?
- Никогда.
- Она не могла быть в компании с кем-нибудь другим, - весело заявил Поулсен.
Целую минуту ничего не происходило. Красавчики детективы ждали, когда до Майло дойдет смысл последней фразы. Хотели дать понять, что они знают - и меньше всего подозревают, что он будет иметь дело с женщиной проституткой?
Или у него разыгрался очередной приступ паранойи? Речь ведь идет о Швинне, а не о нем. Верно?
- Я ее никогда не видел, - сказал он.
Брусард положил листок в самый низ и достал следующую страницу.
Латона Ходжкинс. Внизу: 653.2
- А как насчет этой женщины?
- Никогда ее не видел.
На сей раз Брусард не стал ничего говорить, просто взял в руки следующую страницу. Игра продолжалась некоторое время. Коллекция скучающих, находящихся под кайфом уличных женщин с грустными глазами, все до одной черные. Донна Ли Бампере, Ройанн Чемберс, Квинта Марта Мастерсон, Дешауна Девин Смит.
Брусард раскладывал фотографии женщин, которых обвиняли по статье 653.2, словно опытный картежник из Лас-Вегаса. Поулсен улыбался и наблюдал. Майло внешне держался спокойно, но внутри у него все сжималось, он прекрасно знал, к чему они ведут.
Она оказалась восьмой в их колоде карт.
Другой цвет волос, совсем не такой экстравагантно рыжий, как вчера вечером, - обесцвеченное светлое облако, точно гриб, окутывало ее голову, отчего она выглядела довольно по-дурацки. Но лицо то же самое.
Девица, с которой Швинн развлекался на заднем сиденье машины.
Тоня Мари Стампф.
Тевтонская фамилия у черной проститутки, интересно, откуда она взялась?
Снимок, сделанный в полицейском управлении, довольно долго плясал у Майло перед глазами, пока он не сообразил, что не ответил на вопрос Брусарда.
- А эта? Детектив Стеджес? - требовательно позвал его Брусард.
Майло понял, что не может говорить и дышать, лицо его пылало. Когда он служил санитаром, то не раз становился свидетелем анафилактического шока. Абсолютно здоровые парни, оставшиеся в живых после тяжелого боя, теряли сознание, съев несколько земляных орехов. Сейчас с ним самим происходило нечто похожее.
У Майло возникло ощущение, будто его насильно заставили проглотить отраву…
- Детектив Стеджес, - повторил Брусард, и в его голосе Майло не уловил дружелюбия.
- Да, сэр?
- Эта женщина. Вы видели ее раньше?
Они наблюдали за их машиной, следили за Швинном и за ним - интересно, как долго? Может быть, побывали в Бодри, где они обнаружили Джейни. Ездили за ними все время, что они работают вместе.
Значит, паранойя Швинна объяснима. Однако он все равно посадил в машину Тоню Стампф и заставил обслужить себя - сукин сын, кретин, который не умеет держать себя в руках…
- Детектив Стеджес, - настаивал Брусард, - мы ждем ответа.
Майло услышал шорох со стороны стола. Магнитофонная пленка медленно перематывалась. Когда они успели его включить?
Майло почувствовал, что вспотел. Он вспомнил, как Швинн разразился тирадой перед домом Боуи Инголлса, его неожиданную злобность, уверенность в том, что Майло специально приставили для слежки, и вот теперь…
Я же тебе говорил.
- Детектив, - сказал Брусард, - отвечайте на вопрос. Немедленно.
- Да.
- Что - да?
- Я ее видел.
- Конечно, видел, сынок, - сказал Брусард и наклонился над Майло, окутав его облаком аромата какого-то цитрусового растения и успеха.
Сынок. Задница. Он всего на пару лет старше Майло, но решил продемонстрировать, кто тут главный.
- Разумеется, ты ее видел.
Его продержали еще полтора часа, записали на магнитофон заявление, затем дали прослушать много раз. Объяснили, что делают это, чтобы не было никаких неточностей, но Майло знал настоящую причину: они хотели, чтобы он услышал страх и неуверенность в собственном голосе, хотели заставить его возненавидеть себя и подготовить к тому, что ждало впереди.
Майло рассказал им только основные факты - то, что они знали и без него, - и не поддался на настойчивые требования выдать подробности. В комнате стало душно и отчаянно пахло страхом, когда они сменили тему и, оставив Тоню в покое, заговорили о поведении Швинна вообще. Они вгрызались в Майло, точно злобные насекомые. Их интересовали политические взгляды Швинна, отношение к расовому вопросу, мнение по поводу работы правоохранительных органов. Они наседали, уговаривали, запугивали, подталкивали, задавали наводящие вопросы - иногда в лоб, иногда завуалированно, пока в конце концов Майло не почувствовал себя так, будто он превратился в кусок мяса, который отбили специальным молоточком и сейчас швырнут на сковороду.
И тут они вернулись к сексуальным развлечениям Швинна. Майло продолжал категорически отрицать, что видел, как проходило общение Швинна с Тоней или другими женщинами. Технически он говорил правду, поскольку сидел за рулем, смотрел на дорогу и не имел ни малейшего желания становиться свидетелем того, что происходило на заднем сиденье.
Когда они спросили его, о чем Швинн разговаривал с Тоней, он наврал, что ничего не слышал, потому что они шептались.
- Шептались, - повторил Брусард. - Вам не показалось это необычным? Детектив Швинн шепчется с проституткой на заднем сиденье полицейского автомобиля?
- Я решил, что они говорят о работе. Она была его информатором, и Швинн, наверное, о чем-то ее расспрашивал.
Он ожидал, что они зададут ему очевидный вопрос: "О чем?", но они промолчали.
Его не спрашивали ни про убийство Джейни Инголлс, ни про другие, над разгадкой которых они со Швинном работали.
- Вы решили, что она его информатор, - заявил Поулсен.
- Так мне сказал детектив Швинн.
- В таком случае почему они разговаривали шепотом? - спросил Брусард. - Вы же напарник детектива Швинна. Какие у него могли быть от вас секреты?
Он знал, что вы можете ко мне привязаться, болван.
- Может, ей было нечего сказать, - предположил Майло.
- Нечего сказать?
- Ну, не всегда же у осведомителей есть информация, - пояснил Майло.
Брусард отмахнулся от его слов.
- Сколько времени провели Швинн и Тоня Стампф на заднем сиденье машины, когда вы вели ее?
- Не долго… возможно, несколько минут.
- Уточните.
Прекрасно зная, что они наверняка наблюдали за машиной, Майло ответил почти правду:
- Минут десять или пятнадцать.
- После чего Тоня вышла.
- Верно.
- Где?
- На Восьмой улице, рядом с Уитмер.
- Когда вышла из машины, куда она направилась?
Майло назвал ресторан, но не стал говорить, что Швинн дал Тоне денег.