Глава 20
СТРАШНЫЙ ВЕЧЕР
Не прошло и месяца, как Бобеш совершенно освоился с новым домом.
Познакомился он и с домохозяином, владельцем обувной мастерской, у которого были удивительно большие усищи. Бобеш всегда невольно заглядывался на них, боялся только, как бы хозяин вдруг не спросил, почему он так смотрит. Впрочем, тогда можно бы узнать у него, как это он сумел отрастить такие длинные усы. Хозяйские усы походили на кошачьи - такие же прямые и топорщатся в разные стороны. Если же посмотреть на хозяина сзади, они так смешно торчат из-под ушей, словно он приклеил себе две кисточки.
Как-то раз Бобеш столкнулся с ним в коридоре. На хозяине был темно-зеленый фартук, закрывавший большой круглый живот. Животу его Бобеш тоже немало удивлялся. У отца, например, такого не было.
- Ты у нас настоящая кнопка, - сказал хозяин и взял Бобеша за подбородок. - Глазенки у тебя - словно черная смородина. Ты, видимо, смышленый мальчуган. Так ведь, кнопка?
Бобеш наблюдал, как он шевелит усами, когда говорит, а под нижней губой у него заметил маленькую бородку.
Вдруг из двери выбежал мальчик, подлетел к хозяину и подал ему ботинок вместе с бумажкой.
- Простите, господин мастер, - сказал мальчик. - Подмастерье Бразда велел мне отнести вот этот ботинок Одварковым для барышни.
- Покажи-ка, Пепик, - сказал хозяин и достал из кармана фартука очки.
Очки эти были особенные, совсем не такие, как у бабушки. У тех были длинные, загнутые проволочки; бабушка заправляла их за уши, чтобы очки не спадали. Хозяин нацепил очки на нос, никаких проволочек у них не было. Но, к изумлению Бобеша, очки держались на носу даже в тот момент, когда хозяин наклонил голову и стал осматривать ботинок.
Бобешу очень хотелось спросить, почему они не падают, как это они держатся? Внимательно осмотрев ботинок, хозяин написал что-то на листочке, отдал Пепику и сказал:
- Ну, иди, да исполни все как следует. Слышишь? Скажи, что господин мастер велел кланяться и вот, мол, посылает ботинок для барышни. Да прежде поздоровайся повежливее, не вздумай вваливаться без стука, как пентюх, - за тобой это водится. И запомни: живо вернись, не шляйся и не ротозейничай, а то смотри у меня! - Он погрозил Пепику пальцем.
А Пепик после каждого его слова скороговоркой вставлял:
- Слушаюсь, господин мастер… Хорошо, господин мастер, - а сам даже ни разу не взглянул на хозяина.
Бобеш отлично видел, как Пепик косил в его сторону глазами, корчил рожи, а уходя, показал язык. Бобеш в ту же минуту поспешил скрыться за дверью. Он уже знал, что Пепик - ученик в хозяйской мастерской, мальчишка очень драчливый, поэтому надо держаться от него подальше.
В обувной мастерской Бобеш тоже побывал. Когда он зашел туда впервые, его поразил запах кожи, клея и сапожного вара. В мастерской, на низких вдавленных трехногих стульчиках, работали два подмастерья - Бразда и Суханек. Бразда был усатый, но у него усики были совсем маленькие, еще меньше, чем у отца Бобеша. Суханек был безусый, хотя казался гораздо старше хозяина и Бразды. Бобеш не понимал, как это может быть, чтобы, у такого старого человека все еще не выросли усы.
Кроме подмастерьев, в мастерской были три ученика - Пепик, Ярда и Дольфик. Хозяин иногда работал за столом вместе с остальными, а иногда просто прохаживался взад-вперед и курил предлинную трубку.
Бобеш больше всего боялся мастера, когда тот сердился. Однажды ему пришлось видеть, как мастер, обозлившись на Пепика, раскричался и принялся колотить его. Пепик увертывался от ударов, просил прощения, говорил, что больше не будет… В чем он провинился, Бобеш так и не узнал, но Пепика ему было жалко. Однако вскоре после того случая Пепик ущипнул его за ухо и обозвал разиней. Тогда Бобеш подумал, что, пожалуй, не зря Пепика колотили.
Бобеш успел побывать и на квартире портного Адамца. Работал Адамец без подмастерьев, с одним учеником - Франтиком. Франтик был щуплый мальчик и совсем не озорной, не то, что хозяйские ученики, с которыми он, впрочем, не дружил. К портному Бобеш ходил вместе с матерью, когда ему купили материю на костюмчик и Адамец должен был снять с Бобеша мерку. Обмеряя Бобеша, он записывал в маленькую тетрадку цифры, грыз карандаш и говорил:
- Ну-ка, молодой человек, вытяни чуть-чуть руку… Вот так… Молодец!
Бобеш между тем посматривал на Франтика. Тот сидел сгорбившись у окна и украдкой следил за мастером. За окном Бобеш увидел цветочные горшки с необыкновенными растениями. С виду они походили на картошку, но картошка эта была вся утыкана щетиной. Мать объяснила ему, что это кактусы. По стенам у Адамца висели картинки, на них были нарисованы мужчины в новых, нарядных костюмах.
С того дня Бобеш не мог дождаться обновки, ни о чем другом и не говорил.
И вот однажды к ним домой пожаловал сам Адамец с готовым костюмом.
Костюм был очень красивый, из темно-синей материи - короткие до колен штанишки с напуском и блуза с напуском. Матросский воротник был обшит белой тесьмой, на груди концы его сходились в большой черный бант. На левом рукаве красовался якорь, вышитый золотыми нитками.
Одевая Бобеша, Адамец говорил, что Бобеш теперь прямо как лорд, что костюм ему очень идет и никто бы так не сшил. Уж он-то знает, что детям к лицу, потому что смолоду шил в Вене на детей важных господ точь-в-точь такие костюмчики, как у Бобеша.
Когда Адамец ушел, Бобеш ни за что не хотел снять обновку: ему не терпелось пойти скорее во двор похвалиться. Но мать не разрешила никуда ходить, сказала, что на дворе он вымажется, а ребятам еще успеет показаться, когда пойдет в школу.
- Когда это будет, мама?
- Завтра.
- Завтра - это, значит, после того, как мы переночуем?
- Ну да. - Мать глубоко вздохнула и немного погодя серьезным тоном сказала: - С завтрашнего дня, милый Бобеш, для тебя начнется новая жизнь.
- Мама, что такое новая жизнь?
- Вот будешь ходить в школу, появятся у тебя обязанности, должен будешь учиться и не сможешь столько играть, как до сих пор…
- А обязанность что такое? - перебил ее Бобеш.
- Прежде ты делал то, что тебе нравилось. Теперь это не удастся. Начнешь учиться, так хочешь не хочешь, а в школу иди, дома уж не останешься - нельзя. И, кроме воскресений, придется тебе туда ходить каждое утро. Вот это и будет твоя обязанность. А потом, милый сынок, обязанности пойдут одна за другой всю жизнь.
- Мама, так, может быть, лучше и не ходить в школу, а?
- Нет, Бобеш, раз тебе исполнилось шесть лет, пора начинать учиться. Иначе нельзя. Все дети должны учиться - такой закон.
- А что такое закон?
- Закон - это то, что велят делать. Вот, например, если ребенку уже шесть лет, так, по закону, он должен ходить в школу.
- И почему же это называют законом?
- Законы, Бобеш, есть разные, не только насчет школы. Скажем, наш папа не может взять себе из имения корову, хотя их там и много. Если бы он это сделал, его бы посадили в тюрьму за воровство. Закон запрещает воровать.
- А кто придумывает законы?
- Сами же люди и придумывают, для того чтобы плохие не притесняли хороших людей. Иначе бы, сыночек, хорошим людям житья не было от плохих. Вот поэтому закон и охраняет их.
- Мама, значит, надо, чтобы плохим людям и жилось плохо?
- Да, конечно, они не заслуживают хорошей-то жизни.
- А ты, мама, все говоришь, что нам плохо живется, и чем дальше, тем хуже. Почему же? Ведь ты, мама, хорошая, и папа тоже, да и дедушка с бабушкой хорошие.
- Все, Бобеш, оттого, что мы бедняки.
- Ну, а почему тогда мы бедняки, если мы хорошие? Разве нет такого закона, чтобы беднякам хорошо жилось, если они ничего плохого не делают?
- Милый сыночек, ты еще не понимаешь, как свет устроен. Для бедняков один закон - работать, а за свою работу получать лишь столько, чтобы прокормиться.
- А если, мама, они не могут прокормиться?
- Вот им и живется плохо.
- Жалко, мама, что мы бедняки, правда?
- Не одни мы, Бобеш, бедняки. Таких, как мы, много, гораздо больше, чем богатых. - Мать вздохнула и помолчав, добавила: - Удивляюсь, что-то отец сегодня долго не приходит… - Потом она обратилась к Бобешу: - Давай, Бобеш, снимем костюм, а то изомнешь.
- Мама, ну позволь, пожалуйста, я еще немного в новом побуду! Я хочу папу дождаться - пусть он посмотрит, как мне идет, ладно? И, знаешь, мама, когда он зайдет в прихожую, я спрячусь в комнату за сундук. Только ты молчи, не говори, где я, и про костюм ничего не говори. А потом знаешь что я сделаю? Как папа начнет ужинать, я сразу выбегу и покажусь ему. Ну и обрадуется он!
- Вряд ли ты папу этим очень обрадуешь. Твой костюм, Бобеш, денег стоит, а папа теперь совсем мало зарабатывает. Так что и хвалиться, пожалуй, не надо бы. Я думаю вот что, Бобеш: когда папа придет, ты ему покажи свою обновку, а потом подойди, поцелуй руку и скажи: "Папа, большое тебе спасибо за костюм".
- И в щеку можно папу поцеловать?
- Ну что же… Папа у нас заслужил это. Ты с ним уж поласковее будь. Кабы папа не работал, нам бы и вовсе не прожить, и никаких обнов у тебя бы не было… Ага, вон он идет, шаги слышно…
Бобеш побежал прятаться, но напрасно: это пришли дедушка с бабушкой, а не отец. Они ходили в лес за грибами. Бабушка принесла вязанку хворосту, а дедушка - узелок с грибами.
Дедушка стал рассказывать, как он собирал валежник и все боялся лесника. Можно бы и больше дров наготовить, сказал он, да днем это дело рисковое. Лучше встать пораньше, чуть свет, заодно принести и то, что успел насбирать. Бобеш послушал дедушку и вспомнил разговор с матерью. Ведь есть закон, что чужого брать нельзя. А дедушка собирается таскать дрова из лесу.
"Значит, дедушку посадили бы в тюрьму, если бы лесник поймал его", - подумал Бобеш и решил спросить у матери: воровство это или нет, если брать дрова в лесу? Он побежал на кухню; тут дедушка с бабушкой увидели его обновку и ахнули. Всплеснув руками, бабушка воскликнула:
- А, батюшки!
Дедушка вынул трубку изо рта и сказал:
- Ей-ей, не узнаю, то ли это наш Бобеш, то ли нет? Скорее всего, не наш Бобеш, это какой-то важный барин. Ну-ка, поди сюда поближе!
Бобеш посмотрел на мать и шепотом спросил:
- Мама, а им тоже поцеловать руку, если у меня новый костюм?
- Можно, можно, Бобеш, поди!
После этого дедушка с бабушкой и вовсе поразились, каким он стал хорошим и благовоспитанным мальчиком.
- Ба, да ведь он у нас с завтрашнего дня школьник! - сказал дедушка и при этом хитро подмигнул бабушке.
Бабушка тоже подморгнула дедушке. Тогда он пошел в комнату и принес оттуда какую-то вещь, завернутую в бумагу.
- Ну, Бобеш, раз уж ты нас так встречаешь и раз уж ты вообще такой хороший и ласковый мальчик, на, получай от бабушки с дедушкой!
Бобеш развернул бумагу. В ней оказался круглый пенал для ручек и карандашей, красиво расписанный разноцветными красками.
Мать полюбовалась на пенал и сказала:
- И зачем ты, отец, тратишься?
Потом она шепнула что-то Бобешу на ухо.
- Дедушка, нагнись ко мне! - сказал Бобеш. Дедушка наклонился. Бобеш расцеловал его, а за ним и бабушку. Потом стал рассказывать им, как он ждет не дождется отца, как сначала спрячется, когда тот придет, а после выбежит к нему…
- И что такое, почему его до сих пор нет? - сказал дедушка.
- Я вот тоже удивляюсь, где он так долго, - добавила бабушка.
А мать с тревогой заметила:
- Не вышло бы опять какой беды из-за тех лошадей! Он ведь говорил - дикие они уж очень.
- А управляющий там строгий - недавно пригрозил отцу, что если еще повторится такая история, как в тот раз, когда лошади понесли, то живо, мол, уволит, - сказал на это дедушка.
Бабушка пошла складывать в дровяник хворост. Бобеш хотел увязаться за ней, но мать напомнила ему, что он в новом костюме, и не пустила.
- Тогда я сниму его, коли папа так долго не приходит.
Бобеш переоделся. Вернулась бабушка и сказала, что на дворе дождь накрапывает и вроде бы гроза собирается - слышно, где-то гром гремит.
- А его все нет и нет! - тревожилась мать.
Между тем совершенно стемнело, в черных окнах вспыхивала молния. Слышались и удары грома.
Бабушка задернула оконные занавески и зажгла лампу. Мать принялась готовить ужин. Бобеш все оглядывал свою обновку.
- Посмотри, дедушка, это кайма, да? А вот это что, дедушка?
- Якорь.
- А что такое якорь?
- Якори на кораблях бывают.
- И зачем они на кораблях?
- Когда корабль стоит в море, для того чтобы его не относило ветром или волнами, матросы спускают в море на толстых цепях тяжелый железный якорь. Якорь воткнется в самое дно, и корабль уже не уплывет.
- И с виду якорь такой?
- В точности.
- А у матросов, дедушка, тоже такие костюмы?
- Таких, Бобеш, нет, а вот нашивки, как у тебя на рукавах, у адмирала бывают.
- У адмирала?
- Да, Бобеш. Так что ты у нас теперь вроде как адмирал.
К ним подошла бабушка, пощупала материю, посмотрела ее против света и похвалила. Сказала, что Адамец искусный мастер, шьет прямо как заправский городской портной.
Дедушка наказывал Бобешу беречь костюм, не садиться в нем где попало, не пачкать, чтобы его надолго хватило.
Сверкнула молния, осветила комнату ослепительным сине-фиолетовым светом, и вслед за тем раздался резкий удар грома.
Бобеш вскочил, уцепился за юбку матери и закричал:
- Мама, мама, мне страшно!
- С нами крестная сила! - проговорила бабушка.
- Вот это уже у нас, - заметил дедушка.
- Никак у меня из головы не выходит, что же такое случилось, почему отца все нет?
- Мама, по-моему, папа боится.
- Нет, Бобеш, он, наверное, где-нибудь укрылся.
Тут снова загрохотал и с оглушительным треском прокатился гром. Бобеш опять испуганно прижался к матери:
- Мама, я заткну уши.
- Ну что ж…
- Я боюсь, как бы к нам сюда не залетело.
- Что?
- Да молния-то.
- Не бойся, Бобеш, не залетит. - Мать погладила его по голове.
Гроза расходилась все больше, молнии полыхали не переставая, раскаты грома следовали один за другим. Бобеш, чуть не плача, шептал матери на ухо:
- Мама, мама, я теперь буду слушаться и больше не буду тебе надоедать! Мама, как мне боязно! Нам и правда ничего не будет?
Мать прижала его голову к груди, и Бобеш почувствовал, как тепло стало голове, услышал, как стучит у матери сердце.
- Уложила бы ты его спать, - сказал дедушка. - Пусть он хорошенько укроется перинкой, чтобы не видеть молний, а то он пугается…
- Лучше уж переждать. Если уложишь, он сразу уснет и во сне будет пугаться. А так он скорее привыкнет и бояться перестанет.
В комнату опять ворвался ослепительный фиолетовый свет, и тотчас же раздался устрашающий треск.
- Помилуй бог, ударило! - вскрикнула бабушка.
- Куда ударило, мама? Ой, как я боюсь!
- Да не бойся же, Бобеш! - успокаивала его мать.
Вдруг распахнулась дверь, и вошел отец. Но в каком виде! Совершенно промокший, без кепки, вода с него лила ручьем, волосы все слиплись. В дверях он покачнулся и едва не упал.
- Батюшки! Что это с тобой? - воскликнула мать.
- Со мной - ничего, - сказал отец каким-то странным голосом.
Бобеш, смотревший на него во все глаза, очень удивился, почему отец говорит чужим голосом. И как он странно выглядит! Лицо его чем-то не понравилось Бобешу. Обычно у отца глаза веселые, приятные. А теперь они какие-то мутные, никого он не замечал, хмурился и строго глядел перед собой.
- Йозеф, - позвал его дедушка, - иди сюда, сядь! - И взял отца за руку.
Отец отдернул руку, покачнулся и крикнул:
- Не приставай!
- Господи, он, видно, пьяный! - прошептала мать.
- Что с тобой такое? Нехорошо тебе? - продолжал дедушка.
Но отец замахал руками и стал кричать:
- Я… я еще им это попомню!.. Я… - Он подступил к столу и несколько раз ударил по нему кулаком, продолжая выкрикивать: - Я этого так не оставлю! Это несправедливость…
Дедушка ухватил его за руки и стал уговаривать:
- Опомнись, Йозеф, опомнись! Что случилось-то, расскажи. Давай сядем!
Бобеш и про грозу забыл, он все смотрел на отца и никак не мог понять, что с ним сделалось.
- Мама, мама, - зашептал он, - я папу боюсь! Он сердится?
- Молчи, Бобеш, побудь пока тут, а я папе постелю. Ему, видишь, нехорошо.
Она подошла к отцу и мягко сказала:
- Ступай ляг, поспи! - И, понизив голос, добавила: - Уж хоть бы ребенка постыдился…
- Что-о? - Отец сурово взглянул на Бобеша и угрожающе крикнул: - Ты у меня смотри, свиненок! - Он замахнулся на Бобеша. - Все ты виноват! Из-за тебя это. Пошел отсюда!
Отец так страшно выкатил глаза, что Бобеш окончательно перепугался и расплакался.
- Мама, мама, я боюсь, мне страшно!
- Йозеф, да образумься! Ступай разденься и ляг, - увещевал его дедушка.
- Прошу тебя, уймись, ведь ребенок тут, - упрашивала мать и зашептала про себя: -Боже, боже, да что ж это опять стряслось?..
- А ну, пусти! - крикнул отец на дедушку, с силой рванулся от него, даже толкнул мать. Потом снова стукнул кулаком по столу. Стол задрожал, кружки на нем подпрыгнули. - Смотри у меня! - продолжал угрожать Бобешу отец.
Бобеш убежал за сундук, прижался к стене и плакал, плакал…
- А ну, живо сюда, Бобеш, слышишь? - позвал отец.
- Я боюсь, боюсь! Ой, мама!
- Господи, и чем только все это кончится! - причитала бабушка.
- А-а, так ты не пойдешь? Не послушаешься?
Мать с плачем уговаривала отца:
- Поди же ляг! Ну прошу тебя, не пугай ребенка!
Видя, что мать плачет, Бобеш и вовсе расплакался так, что у него даже в горле жгло. Все представлялось ему таким ужасающим, точно он вдруг очутился в неведомом, грозном, заколдованном мире. А гром все продолжал греметь, сверкали молнии. И тут же стоял отец, совсем не похожий на себя - страшный, злой, мокрый и такой нехороший.
- Посмотрим, как это он не послушается, как это он не пойдет! - Отец двинулся было к сундуку, но зацепился за половик и упал.
Дедушка с бабушкой вскрикнули и бросились поднимать его. Мать стояла у стены, загораживая Бобеша, и плакала.
- Что же это случилось, а? И что только с ним стало? Ведь прежде никогда этого не было, никогда он так не делал! - приговаривала мать. Потом и она стала помогать дедушке с бабушкой.
- Постели-ка мне, - сказал вдруг отец мирным голосом.
Мать кинулась стелить постель. Отец сел рядом с дедушкой на черный чемодан и привалился спиной к стене. Бобеш в страхе приоткрыл глаза. Отец сидел, свесив голову на плечо, точно она у него не держалась.