- Ха! Еще как предвидел - полный мрак. Мэрион, супружница моя, предупреждала, чтоб я не лез в это дело… мол, что-то у меня там в гороскопе не так. Она астролог.
- Вот как? Послушай меня. - Виктор положил руку ему на плечо. - Это дело сулит баснословные барыши. Возможно, для меня это последний шанс сорвать достаточно большой куш, чтобы навсегда покончить с рэкетом. И я не намерен этот шанс упустить. Мне пятьдесят девять лет. Мне остопиздел этот сраный бизнес. Теперь все не так, как раньше. Теперь Нью-Йорк держит какой-то черномазый сопляк-наркодилер с "хлопушкой". Я не хочу сгнить в груде мусора на свалке у Фаунтен-авеню. Надо и о семье подумать. На самом деле мы с тобой очень похожи, Эдди. Но это не единственная причина, почему я решил предложить тебе сделку. Это лишь одна из них.
- Какую еще сделку? - Он чуть было не ляпнул Виктору, что они с женой собираются перебраться в Форт-Лодердейл, но вовремя одумался.
- Возможно, у тебя есть шанс выйти из дела, только доведи его до конца.
- Вы хотите сказать, я могу выйти чистым?
- Благоухая розами, свободным от всех обязательств.
- Давайте по порядку. Если я продолжаю работать на вас по делу Уэлфорда, вы согласны списать мне все долги, так?
Виктор улыбнулся.
- Капитал и проценты.
- И после этого я свободен?
- Как птица.
Хендриксу не понадобилось производить сложные арифметические действия. По одним процентам он, так или иначе, выплачивал Виктору больше пятидесяти тысяч в год. Исходная же сумма займа не уменьшалась. Виктор знал, что вся жизнь Хендрикса была подчинена стремлению выбраться из долгов и хотя бы на время перестать думать о деньгах. Эдди не мог отказаться от такого предложения. И в то же время не хотел показывать, что горит желанием его принять.
- Что ж, при таких условиях жить можно.
Они ударили по рукам.
- Только осторожно. Пока между нами существует взаимопонимание. Если что сорвется, Эдди, все шишки повалятся на тебя. В случае чего тебя пустят в расход.
- А вторая причина? - Хендрикс вспомнил историю, которую рассказал ему Виктор. О дереве с повешенными.
- Мне нужна еще пара дней, чтобы все устроить. Твоя задача - раздобыть свежую информацию.
- Зачем оттягивать? Карен от страха может сбежать в любой момент.
- Я с ней сегодня встречаюсь, чтобы получить проценты. Могу поговорить с ней, попробовать ее вразумить.
- Я бы на это не рассчитывал.
- Ты хочешь сказать, что Хейнс не забрал деньги?
- Она пошла сама. Я вел ее до камер хранения. Даже пришел туда первым, но не смог подобраться достаточно близко, чтобы увидеть, что произошло. Могу только сказать, что вышла она без чемодана.
- Без чемодана, говоришь?
- Она приходила за деньгами.
- Может, она взяла только на уплату процентов. А кейс оставила, чтобы Хейнс забрал его позже.
- Видели бы вы ее лицо! Я думал, ее хватит инфаркт.
Виктор прислонился к перилам, потом снова посмотрел на Хендрикса.
- Черт бы меня побрал! - Он опустил поля шляпы, чтобы солнце не било в глаза. - Их облапошили. Ты это понимаешь?
- Если деньги взяли не вы… - проговорил Хендрикс как бы полушутя, в порядке рабочей гипотезы. - Думаете, может, Уэлфорд?
Виктор улыбнулся ему в ответ, не проронив ни звука.
- Вдруг он решил проверить, - начал или, вернее, продолжил Хендрикс, - правда ли то, что вы рассказали ему о жене? Он мог по-тихому выкрасть у нее ключ от камеры. Сделать копию. Ему это раз плюнуть. И вот, открыв дверцу ячейки, он обнаруживает добычу и думает: а какого черта, деньги-то все равно мои! Забери он деньги, это, мягко говоря, осложнило бы дело для Карен и ее дружка, которые, как он считает, собираются его убить.
- Уэлфорд начисто отрицает, что нашел ключ.
- Еще бы!
- Всех их, на хер, облапошили.
За морем на всей линии горизонта сгустилась мгла, белый вал медленно дрейфовал к берегу, приближая видимый край света.
- Я любил приходить сюда, когда жил в Бруклине. Прогуляться вдоль океана, - сказал Виктор.
- Да, вы говорили, я помню.
- В те времена, когда эта территория была пригодна для человеческой жизни. И каждый раз я, как в молитве, благодарил судьбу за то, что она занесла меня в США. Я никогда не воспринимал то, что дала мне эта страна, как нечто само собой разумеющееся.
- А вы больше никогда туда не ездили? В Боснию, то бишь.
- И ты еще спрашиваешь? - Виктор сощурился. - После всего, что я тебе только что рассказал?
- Виктор, мне надо идти. Дел невпроворот.
- Нет уж, подожди. Я хочу, чтобы ты дослушал. Ты спрашивал, что произошло в Ясеноваце. На следующий день после нашего приезда туда пригнали толпу сербских женщин и детей из окрестных деревень. Усташи велели им сесть на землю. Потом взялись за дело.
- Да что вы все об этом! - Хендрикс визгливо хохотнул.
- Они накинулись на толпу с тесаками, дубинками и железными прутьями - кого зарезали, кого забили до смерти. Там же, на месте. Среди убийц были и женщины, симпатичные такие девахи в униформе и жестких нарукавниках с прикрепленными к ним ножами, чтобы легче было перерезать жертвам горло. Народу было - тьма-тьмущая, так что до моей матери добрались только к вечеру. Она крепко прижимала к груди мою трехлетнюю сестричку Надю. Так они и умерли. На глазах у отца, которого привязали к столбу у кирпичного завода и заставили смотреть. Хотели проверить, правду ли он говорит.
- Послушайте, Вик, я что-то не пойму… в смысле… черт, вы ведь неспроста все это рассказываете?
- Все это время я не сводил глаз с отца. Он был как кремень. Меня подвели к нему и велели ему откусить мне палец. Папуля сделал это без колебаний. Он смотрел на меня невидящим взглядом, как будто я для него никто - не сын и даже не человек. Сказал, что я не могу быть его сыном, потому что я наполовину серб. Я никогда не смогу ни забыть этот взгляд, ни простить отца, но это спасло ему жизнь. Да и мне, знаешь, тоже.
- А вас почему не убили?
Виктор устремил взгляд на сплющенное море.
- Ты прав, Эдди, - сказал он, не мигая, - это дело прошлое. Там, на родине, где огонь прожигает до мозга костей, ничто не остается похороненным надолго. А здесь… здесь Америка.
- Что же вам пришлось пережить, боже мой! Простите, Вик, я и представить не мог… - Хендрикс понял, что Виктор не собирается отвечать на его вопрос. - Вы перебрались сюда, и это главное.
- Друзья моего отца из усташей вывезли нас через хорватский Красный Крест. После войны отца посадили на пароход в Парагвай, где был большой спрос на квалифицированных рабочих-иммигрантов и не задавали никаких вопросов. Меня же отправили к его сестре в Нью-Йорк. Он обещал ей за мной приехать, но с тех пор о нем не было ни слуху ни духу.
Хендрикс засмотрелся на молоденькую испанку в бикини, которая поднималась с пляжа, подтрунивая над двумя карапузами, волочившими зонтики, матрасы и холодильник для пива величиной с ванну.
- И все-таки зачем вы мне все это рассказываете? - спросил он напрямик.
- В лагерях, - Виктор улыбнулся, - я, чтобы выжить, прикидывался немым и отвык разговаривать. К тому времени, как я снова начал говорить - тетя на пару лет поместила меня в Бруклинский институт для глухонемых, - я уже мечтал по-американски.
Испанка, поджидая, пока ее догонят дети, стояла, свесив голову набок, и встряхивала волосы, чтобы их подсушить. Ее тяжелая грудь соблазнительно приплясывала. Эдди заметил, как Донат и Рой-Рой обменялись похотливыми улыбочками и непристойными жестами.
- Думаете, маленький Уэлфорд… - Хендрикс замялся: Виктор сам напросился на сравнение, и все же оно казалось каким-то неуместным и даже дерзким. - Думаете, у него был некий отрицательный опыт?
Виктор засмеялся и сдвинул шляпу на затылок.
- Не-е, просто богатеньких деток легче обломать, вот и все. Кстати, мне звонил Том Уэлфорд, и у нас состоялся любопытный разговор.
- Да? И о чем?
- Он, как и ты, считает, что его жена и Хейнс вот-вот сбегут. Он хочет их остановить, Эдди.
- С чего это вдруг мне стало так муторно на душе?
- Дайте мне ребенка до семи лет, говаривал бывало брат Солдо, - Виктор повернулся, просительно вытянув руку ладонью вверх, - и он мой навеки.
Хендрикс нахмурился.
- Все-таки я не понимаю.
Они дошли до границы Луна-парка. Виктор положил руку ему на плечо.
- Скажи-ка мне вот что.
Детектив снял солнечные очки. Он ощутил легкое дуновение с моря - теплый, просоленный ветерок хотя бы охладил пот на коже.
- Будь ты на их месте, Эдди, что бы ты сейчас сделал?
5
Даже с выдвинутыми задними сиденьями внедорожник оказался недостаточно просторным, чтобы вместить весь скарб. Джо очень гордился тем, что всегда путешествовал налегке, раз поклявшись, что никогда не позволит вещам осложнять ему жизнь; у него была музыкальная коллекция, несколько картин, стоивших, по его прикидкам, один-два доллара, были книги, бумаги. Остальное, говорил он, можно хоть взять, хоть бросить. Он бы с радостью взял лучшие из своих архитектурных проектов, старый судовой рундук с инструментами и стерео, из которого, пока они упаковывали вещи, на полную громкость звучал Вэн Моррисон, - но только если хватит места.
Он был готов на жертвы.
Карен слушала его вполуха, пока они бок о бок копошились среди ненужного хлама, сваленного в кучу на полу в гостиной. В косых лучах солнца кружились пылинки.
Разрозненные вещи пошли в картонные коробки, которые Карен загодя привезла с местного рынка, хотя заполненных было уже больше, чем может поместиться в фургон. Джо все еще ратовал за то, чтобы нанять "ю-холовский" трейлер, что входило в первоначальный план. Она сказала, что нет времени.
- Что изменит какая-то пара часов?
Ее личные чемоданы были упакованы и ждали, когда их спустят в гараж. Но Джо настоял, чтобы сначала их измерили, чуть не доведя Карен до безумия своими методичными вычислениями. Она была бы рада выбросить за борт все, что угодно, только бы не откладывать отъезд. А как с игрушками Неда? У них у всех есть вещи, с которыми жаль расставаться, брюзжал Джо, всю жизнь они только об этом и говорят. А как с ее вещами? Или то, от чего отказалась она, в расчет не идет? А она скольким пожертвовала? Карен вдруг начала на него кричать - сказывалось нервное перенапряжение. Скольким она рисковала? У нее даже не было времени попрощаться с лошадьми. Он лишь молча смотрел на нее. Застывшую в темноте.
Джо тут ни при чем.
Она взглянула на часы.
До рандеву с Виктором Серафимом оставалось меньше десяти минут. У нее сдавило голову. Будь хотя бы малейшая надежда как-то с ним договориться, выторговать побольше времени, она бы сдержала слово и заехала на парковку кафе "Деннис" в Глен-Коув по дороге за Недом…
Очередной прилив страха.
Карен потянулась к ручке чемодана и замерла на полпути. У нее не было багажа, она шла по Центральному вокзалу с пустыми руками… какая-то ошибка… Она стояла в оцепенении, с полными слез глазами, медленно поводя головой, когда снова нахлынули видения. Вот она на нижнем уровне, открывает дверцу ячейки… далее шок, сомнение, сменившиеся возмущенным несогласием после того, как она еще раз сунула руку в неумолимую пустоту. Обшарила и ощупала каждый дюйм металлических стен, как внезапно ослепший человек, - но ошибки не было.
Еще немного - и Серафим поймет, что она не появится. Вопрос лишь в том, поедет ли он сразу в Эджуотер или догадается заглянуть сюда.
Искать ее. Она резко обернулась, как будто на плечо ей легла незнакомая рука. Сзади стоял Джо.
- Не бери в голову! Все будет хорошо. - Он обнял ее за талию, накрыв ладонями ее руки. - И без денег проживем. Главное - у нас есть мы.
- Ты не понимаешь, - сказала Карен.
- Это не конец света. Деньги - это еще не все.
- Я тебя умоляю, Джо.
Ей не хотелось ничего обсуждать. Какой смысл? Деньги исчезли, так что теперь делать нечего - надо упаковываться и уезжать. Она не могла точно сказать, кто их взял. Надо было раньше забирать кейс, сетовала она. Хотя это все равно ничего бы не изменило. За нами следили, Джо. С самого начала.
А он и не настаивал; пропажа, казалось, не огорчила его и даже не удивила. Ей стало любопытно, верил ли Джо вообще, что деньги на самом деле существуют?
- Хочешь правду? - спросил он. - Я рад, что нам не придется строить наше будущее на деньги Тома. Они все равно встали бы между нами - рано или поздно.
- Нам действительно надо срочно уезжать.
- Я смотрю на это как на освобождение.
Ей никак не удавалось убедить его в безотлагательности отъезда. Дальше тянуть некуда. Она планировала объяснить все позднее, когда они будут в безопасности.
- Это были мои деньги, - сказала она тихо. - Они не от Тома. У него и вшивых двадцати баксов не выпросишь, не отчитавшись за каждый потраченный цент.
- Подожди, как это - твои?
- Я тебе солгала. - Она повернулась к нему лицом, остановив взгляд на уровне верхней пуговицы его рубашки. - Я солгала тебе, Джо. Прости, но другого выхода не было. Меня пугала перспектива снова остаться без гроша. Я сделала это для нас, для Неда, для нашей семьи.
- Что сделала?
- Без денег в этой стране - смерть, - сказала она, подняв глаза и печально оглядывая милое ей лицо.
- Ты что, грабанула банк?
Вот он, Джо… с его легкой улыбкой, с его глазами, похожими на кусочки неба, - итоговая строка в ее приходно-расходной ведомости.
Теперь он был ее второй половиной, и в радости и в горе, - вот почему, хотя Карен никогда бы в этом не призналась, она почувствовала себя обязанной подстраховаться, сделать заначку на путешествие.
- Помнишь Ночную Звезду? - спросила она.
Джо отошел выключить стерео.
Карен рассказала ему, как недели две назад встретила в Нью-Йорке Сильвию Морроу у входа в "Бонуит-Теллерс" и поддалась на ее уговоры закатиться в центр города, где они немного побалдели за бутылочкой "Абсолюта" и парой "дорожек" - просто в память о старых временах, а под конец она заявила, что, как ни безумно это прозвучит, но ей нужно занять крупную сумму.
Рассказала, как просто было раздобыть деньги (Сильвия кое-кого знала и все устроила), как она собиралась выплачивать проценты по займу из основной суммы, пока они с Джо будут готовиться к отъезду. Это люди деловые, услышала она свой голос, эхом повторивший слова Серафима. После ее отъезда они догадаются связаться с Томом и произведут все расчеты с ним.
- Ты собиралась повесить свой долг на него?
- А почему нет? Он может позволить себе роскошь его оплатить. Развод обошелся бы ему в двадцать раз дороже. Так что он еще легко отделался.
- Да нет, ты права. Просто… просто я тебе удивляюсь. Как-то я обалдел от всего этого.
- По-твоему, Том переплатил?
- Никто тебя не осуждает.
- Если мы когда-нибудь отсюда выберемся, я напишу Тому и все ему объясню. Про Неда, про тебя, про эти деньги. Он имеет право знать, почему мы забираем у него Неда. Ведь он тоже любит его. И не думай, что мне было легко. Я каждую ночь молила Бога, чтобы Он помог Тому постараться понять нас и простить.
Джо молчал.
Тогда она рассказала о "сборщике податей" Викторе Серафиме, о его угрозах, о взносе, который надлежало погасить во второй половине дня, - не оставив Джо никаких сомнений ни в серьезности их положения, ни в том, что дальше оттягивать некуда.
Он принялся вышагивать по комнате.
- Что ж ты раньше-то молчала, ей-богу! Между любящими людьми не может быть никаких тайн.
- Но ты стал бы меня отговаривать. Тебе вовсе не обязательно было это знать.
- Он же наш сын.
- Прости, - сказала она, заливаясь слезами. - Прости, что я все испортила.
- Думаешь, мне легко? - Он взял ее за плечи. - Ведь мы оба знаем, что это из-за меня мы вляпались в эту историю. Если бы мы тогда не расстались, если бы у меня хватило мужества взять на себя ответственность, когда ты этого хотела, тебе бы не пришлось так… ничего бы этого не было.
- Джо, мы теряем время.
- Может, стоит обратиться в полицию? Еще не поздно изменить планы… Можно позвонить Хербу, посоветоваться с ним.
- Слушайся меня, Джо.
Она оставила его загружать внедорожник в гараже за закрытыми воротами, спуская вещи по внутренней лестнице - на тот случай, если за домом следят.
А сама взяла "вольво" и поехала в Эджуотер забрать Неда.
Денег на путешествие у них было достаточно - или будет достаточно после того, как Джо закроет свой скромный счет в Сбербанке "Кемикал" в Уэстбери. До юга - по крайней мере, до Роли в Северной Каролине - доехать хватит, а там они в любом случае собирались продать фургон.
То-то они разбогатеют, сказал Джо. Карен не была до конца уверена, что это он так пошутил.
К вечеру, по его прикидкам, половина личного состава полицейского департамента страны будет брошена на поиски Карен и Неда. Чем больше миль им удастся отмотать от Нью-Йорка засветло, тем лучше. Но ей не о чем беспокоиться. Он разработал хитрый план (эта часть игры - процесс исчезновения - всегда его увлекала), как лучше замести следы.
По телефону Карен предупредила Хейзл, что она будет дома через десять минут, и, как бы между прочим, но приказным тоном, попросила ее собрать Неда для прогулки. Дескать, она решила взять его с собой в клуб поплавать и съесть мороженое. Нет, ей ехать с ними необязательно. Но все равно спасибо.
Потом задумалась, не рискнуть ли ей заскочить наверх в детскую - захватить "защитное" одеяльце Неда и кое-что из мелких вещей; но как это сделать, чтобы сучка Хейзл не забила тревогу?
У выезда на дорогу она сбросила скорость.
Но перед самым поворотом пришлось резко нажать на тормоза: путь ей перегородил серый "линкольн", который как раз выруливал с Уитли-роуд на подъездную аллею Хейнса.