- Зайди к заведующему мастерской! Ты ему нужен,
Алешка разыскал заведующего мастерской в маленькой, окутанной синеватым дымком конторке. Тот молча провел его в деревянный сарай, где стоял покрытый морозным инеем колесный трактор, и сказал, поглядывая с недоверием на Алешку:
- Проверишь питание мотора и сделаешь подтяжку. Вот свет, - и он включил тусклую электрическую лампочку, - вот верстак, там в ящике инструменты, ну, а все прочее от тебя зависит.
Алешка с удивлением взглянул на заведующего. Да что это они выдумали с Сергеем Антоновичем? Нет, сегодня вечером он ничего делать не будет. Он занят, он должен найти Кольку. И потом, - разве его предупреждали? Он даже не захватил с собой поесть. Да и как в этом сарае работать? Ни печи, ни камелька, тут ночью замерзнешь. И почему именно он должен ремонтировать этот трактор? Вон сколько курсантов… Но сказал совсем другое:
- Мы систему питания проходили. И подтяжку тоже…
- Раз проходили, тогда в чем дело, - усмехнулся заведующий. - Желаю удачи.
Оставшись один, Алешка оглядел поросшие белой изморозью бревенчатые стены, колесный трактор и свисающий с потолка, похожий на вопросительный знак, подъемный крюк. Что поделаешь, раз работа срочная, - нечего вести время. Берись, Алешка, за ключ и приступай к делу.
Крюк мешал приподнять капот, и Алешка протянул руку, чтобы отвести его в сторону. Но, едва дотронувшись до него, почувствовал ожог. Поморщившись от боли, Алешка выругал себя. Сообразил в мороз взяться за железо голыми руками! А еще тракторист! Он натянул варежки и стал перебирать цепь. И вдруг она сорвалась с плохо закрепленного колеса и ударила его по руке. Еще получай! Алешка рассердился. Теперь, прежде чем ремонтировать трактор, приводи в порядок подъемник. Не бросишь же его так… Пришлось накидывать цепь на верхнее колесо, а для этого лезть под потолок. Неисправный подъемник, замызганный колесный трактор, сарай, где только волков морозить. Об этом ли ты мечтал, Алешка? Ух, как устал! Час поработал и устал! А что сделал? Ничего не сделал. И уже руки дрожат и ноги подгибаются.
Он достал ключ и начал отвертывать гайку. Ну что там произошло с питанием, - отчего трактор не работает? Ключ скользил по граням и вдруг сорвался и полетел через голову в темный угол сарая. Пришлось ползти по земляному полу и чуть ли не на ощупь искать непокорный инструмент. Он решил действовать зубилом. Но вместо зубила ударил молотком по пальцу. Алешка выругался, проклиная все на свете - и трактор, с которым он мучился, и молоток, который едва не расплющил ему палец, и самого себя, безропотно согласившегося ремонтировать машину в такой морозище. Захудалый тракторишко, - растерять бы ему все свои колеса, разбить бы блок и заглохнуть, чтобы никогда больше не заводиться! И откуда только он взялся, пропади он пропадом на свалке и разнеси его вдребезги под копром!
Он решительно нахлобучил съехавшую на затылок шапку, и весь его вид обозленного и весьма решительного человека говорил о том, что вот сейчас он потушит свет и уйдет домой. А что, иль не посмеет? Еще как посмеет! И все же никуда Алешка не ушел. Он немного отдохнул и снова принялся за работу. Он даже обнаружил в себе терпение. Вот сколько времени он возился с креплением - ничего не получалось, а тут приноровился, и пошло дело- только поспевай! Теперь Алешке стало казаться, что в сарае уж не так плохо и что правильно сделали, поручив ремонт трактора именно ему. Все-таки интересно выполнить трудное задание. А ну, поворачивайся, Алешка!
Он не заметил, как наступил поздний вечер, а за ним и ночь. В бревенчатом сарае то гремело железо, то стучал молоток, то слышалось сопение Алешки. Временами ему чудилось, что он не в училище, а у себя в деревне мастерит самодельный трактор.
А не отдохнуть ли тебе немного, Алешка? Устал, умаялся. Возьми посиди вон на том чурбане. Только не снимай ватной стеганки, хоть и жарко тебе. Долго ли простыть на морозе!
Алешка присел на чурбан, привалился боком к трактору, устало вытянул ноги. Он увидел комнатку в дядином доме, почувствовал теплое дыхание круглой печки, немного пахнущей краской, и ему казалось, что он засыпает на своем топчане. Сколько чудес на свете! Был сарай, трактор, - и нет ни сарая, ни трактора. В одно мгновение какая-то таинственная сила перенесла его через улицу под крышу дома.
Алешка, ты дремлешь, ты засыпаешь? Проснись, вставай, замерзнешь! Да и работы осталось немало. Ну, ну, вставай, Алешка! Нос потри варежкой, на улицу выйди - сон сразу сгонит.
С трудом открыв глаза, Алешка бессмысленно посмотрел на тускло горящую лампочку. И вскочил с чурбана. Где гаечный ключ? Он подхватывает его, начинает отбивать веселую дробь на тракторной раме и сам приплясывает в такт железному грохоту. Эх мы, гуляем-гуляем, ни о чем не думаем! Разойдись, расступись! Вот как надо с себя дремоту сгонять.
Было за полночь, когда Алешка затянул последние крепления и, чтобы увидеть лучше труды своих рук, даже отошел в сторону. Алешка, ведь это ты все сделал. Тяжело было? Еще бы! Все руки сбил в кровь, и спину ломит! И все же хорошо на душе у тебя! Ты думал, - нет ничего лучше, как сидеть в кабинке и управлять трактором. Но почему сейчас тебе еще радостней, чем было там, в поле, когда ты впервые сам повел трактор?
Пройдет еще много времени, прежде чем ты поймешь, что нет большей радости для человека, чем сознание сделанной большой и трудной работы. Пусть самая грязная, самая тяжелая - она все равно откроется перед тобой во всей своей красоте.
- Не сбежал?
Алешка увидел в дверях Сергея Антоновича.
- Отремонтировал, вот.
- А я посмотрю да проверю. Все вы так бахвалитесь… А потом оказывается, экзамен и не выдержал.
- Какой экзамен? - удивился Алешка.
- А вот такой! Один убегает, другой проторчит здесь всю ночь, а ничего не сделает.
Алешка шел по двору училища, не чуя под собой ног. Что ему ночной мороз, когда он выдержал экзамен! Он шел, распахнув ватник, заломив ушанку, и весело поглядывал на звезды, которые тянулись к нему тонкими серебристыми лучами.
- Я, Сергей Антонович, спать совсем не хочу, - сказал Алешка.
- А хочешь, чтобы весь день башка была чугунная, совсем не ложись, - грубовато посоветовал завуч. - У вас, ребят, всегда так: на уроках спите, а по ночам гуляете… Но ты и на ребят не похож. Вот наблюдаю я за тобой и вижу, что-то тревожит тебя, неспокойно у тебя на душе… О чем думаешь?
- О всяких делах.
- А все-таки?
- Хорошо, когда тракторист хочет стать передовиком, завоевать славу лучшего механизатора?
- Ишь, куда тебя повело! Вот видишь объявление у входа?
- Вижу!
- Завтра в училище состоится встреча с одним знатным трактористом области. На уроки можешь не приходить, а на встрече будь обязательно. На твой вопрос этот самый тракторист даст ответ.
Алешка еще раз взглянул на белый лист бумаги, вывешенный рядом с доской объявлений. При свете электрической лампочки он даже разобрал отдельные слова, написанные крупными буквами. Встреча… Опыт работы..
Но самого главного он не прочел. Знатным трактористом был Шугай.
Алешка снова в опасности
Было совсем светло, когда Алешка проснулся. После ночной работы ломило руки. Но ведь это сущие пустяки, Алешка чувствовал себя героем. Наверное, о нем уже есть приказ и все училище узнает, что он первый из средней группы выдержал экзамен. И еще какой экзамен! И Тане он тоже расскажет, как ночью ремонтировал трактор.
На занятия в это утро Алешка не пошел. Надо было искать Кольку. Если не вечером, так хоть днем. Ведь вечером он занят: встреча с передовым трактористом области. Но где сейчас искать Кольку? На вокзале ему нечего делать. На базаре? Барахолка открыта только по воскресеньям. А не заглянуть ли в столовые и чайные? Ведь ест где-то Колька! И начать с чайной, что недалеко от училища и куда нет-нет, да и заходят курсанты, когда опаздывают в училищную столовую.
Алешка накинул полушубок, напялил на голову ушанку и вышел на улицу. Сколько в городе чайных и столовых! В каждую зайди, разденься, получи номерок, а потом еще постой в очереди за своим полушубком. Он ходил из чайной в столовую, из столовой - снова в чайную. Он даже заметил, что если все чайные, как правило, пахнут пивными бочками и холодной рыбой, то у каждой столовой есть свой запах - щей, котлет, жареной картошки, наваристой ухи. И как ни приятны были сами по себе эти запахи, как ни хотелось Алешке попробовать что-нибудь, когда он оказывался в чистой и светлой столовой, все же под вечер, когда он возвращался домой, у него было такое чувство, словно он съел десятки блюд, значившихся в меню всех столовых и чайных города.
Но Кольку он все же не нашел и решил зайти к Тане. Таня спешила в консерваторию, где ее ждала мать. По пути Алешка рассказал ей о своей неудаче.
- А может быть, Колька все-таки уехал?
- Какой ты нетерпеливый, Алешка! Найдется твой Колька.
У консерватории Таня напомнила ему:
- Ты обещал перед отъездом зайти. Не забудешь?
- Зайду…
- И знаешь, Алеша, давай будем писать друг другу…
Они попрощались. А своими успехами он так и не похвастался.
Дома Алешка пробыл недолго. Переодевшись, он поспешил в училище. Неужели он сегодня получит ответ на вопрос, который имеет такое большое значение в его жизни? А может быть, Сергей Антонович посмеялся над ним? Ну, действительно, нашел над чем задуматься! Быть или не быть передовиком? Все вокруг только об этом твердят, а он, Алешка, какой-то там курсант училища механизации, вдруг стал сомневаться. Да и почему он рассчитывает именно сегодня получить ответ? Вот если бы поговорить с Шугаем…
И вдруг у входа в учебный, корпус Алешка остановился как вкопанный. На большом белом листе он прочел такую знакомую ему фамилию… Встреча с товарищем Шугаем… Уйти, скорей уйти. У крыльца никого нет. Но как же уйти? Ведь именно сегодня он получит ответ на все вопросы, которые мучают его. Два чувства боролись в нем. Боязнь встретиться лицом к лицу с Шугаем и желание увидеть и услышать его. Последнее одержало верх: Шугай научил его управлять трактором, и Шугай, пусть сам того не подозревая, укажет ему путь в жизнь.
Алешка прошел в зал до начала встречи, замешался там среди курсантов, а когда в дверях показался Шугай и рядом с ним Сергей Антонович, он проворно спрятался за спину дяди Пуда. Но едва Никита Иванович сел за стол, тайком взглянул на своего друга.
С медалью Шугай. Она на отвороте синего пиджака и была точь-в-точь такая, какой представлял ее себе Алешка. Маленькая, золотая, поблескивающая лучиками солнца. А сам Шугай - все такой же большой и скуластый. И оттого, что синий костюм узковат в груди и короток в рукавах, он кажется еще более широкоплечим. О чем это Никита Иванович говорит? О техуходе, земле, о связи с колхозом. Не то… Алешка уже раскаивался, что пришел, и поглядывал по сторонам, как бы незаметно выйти из зала. Проскользнуть так, чтобы его не узнал Шугай не трудно, но почти невозможно, чтобы этого не заметил Сергей Антонович. Увидит - остановит да еще заставит сесть в первый ряд. Нет, лучше потерпеть, дождаться конца и вместе со всеми выйти из зала. О чем еще там говорит Шугай? Надо уважать в колхознике хозяина колхоза… Все это известно… И на занятиях об этом не раз говорили, и дядя Пуд… Ну, конечно, и урожая добиваться должен тракторист. Но почему Шугай молчит о самом главном? И тут Алешка услышал… Или, может быть, это только показалось ему? Неужели Шугай подслушал его мысли?..
- Кто из трактористов не хочет хорошо работать, быть передовиком в своей MTC! И я, и вы, наверное, хотите. И я вам раскрою, товарищи, один свой секрет. Был у меня такой случай. Предложило мне начальство стать передовиком - взять обязательство на тысячу гектаров. А я отказался. Почему? Как бы вам это лучше объяснить? Как по вашему, - все равно, как тракторист вспашет свой участок?
- Качественная должна быть пахота, - громко сказал дядя Пуд.
- Это само собой! А вот думали вы над таким делом: передовики всякие бывают - один передовой, а другой избранный.
- Это как понять? - выкрикнул Форсистов.
- А очень просто. Передовой тот, который работает, как рядовой, и выработка у него и особенно урожай выше других. А избранный - это тот, которого хотят сделать передовиком и для этого создают условия, которых у других нет. Так сказать, передовик показной. Избранному и горючее в первую очередь, и запасные детали, и лучшие участки… Куда же это годится? Он должен быть примером, а выходит что? Люди смотрят, как он работает, и головами качают: ну нам это не пример, у него другие условия… Не тот передовой тракторист, который сам себя лишь показать хочет, а тот, кто о деле болеет, о том, чтобы людям хорошо жилось… И вас, будущих трактористов, комбайнеров, бригадиров, я хочу предупредить. Большой соблазн быть избранным, и, как говорится, раз-раз и в передовиках оказаться. Но не идите на этот легкий путь… Легкая слава недолго живет. Не успеешь влезть в гору, как уже падаешь с горы!
Так вот в чем дело! Только теперь Алешка понял Шугая. Никита Иванович не хотел быть избранным. Теперь и он, Алешка, знает, кем быть. Только передовым. Передовым и рядовым! Спасибо, Шугай… Как обидно, что нужно прятаться от тебя! Алешка спешит смешаться с толпой курсантов… Выйдя из зала, он скрывается в классе… Он знает, - его ищет завуч. Он даже слышит, как, проходя мимо класса, Сергей Антонович говорит Шугаю.
- Не пойму, где ваш земляк Николай Лопатин? Старательный парень. Если бы в деревне раз в неделю его охаживали ремнем, был бы еще лучше.
- Когда он работал у меня прицепщиком, никаких талантов не замечал за ним.
- Выходит, мы его таким сделали. Подождите, я разыщу парня.
- Времени у меня маловато. Поезд скоро, а еще нужно по одному адресу сходить.
Едва Шугай и завуч прошли в учительскую, Алешка покинул класс. Скорей домой! Дверь в сени была закрыта на внутренний замок. Алешка достал ключ и вошел в кухню. Хорошо, что дядя Иван еще не возвращался. Поди, объясняй, почему не подошел к Шугаю, не спросил, что нового в деревне? Но дядя Иван мог прийти с минуты на минуту; и, чтобы, по крайней мере, на сегодня избежать расспросов, Алешка снова запер дверь и залез на печку, где вряд ли бы его стали искать.
Действительно, дядя Иван вскоре пришел. Он открыл дверь своим ключом и еще с порога спросил, - есть ли кто дома? Алешка не ответил, и дядя Иван начал разговаривать сам с собой, что с ним случалось, когда он бывал в плохом настроении.
- К земляку не посмел подойти. Все собрание в кладовке просидел, себе работу выдумал. А как было не прятаться. У людей родня как родня, а у меня урод! Учиться не захотел, куда-то сбежал. А кто, думают, виноват? Ясно, дядя! Кто же еще?
Неожиданный стук в дверь прервал дядю Ивана.
- Можно войти? Пришел наведать старого своего друга.
- Это кто же у вас тут друг? - спросил дядя Иван.
- Алешка Левшин…
Хоть провались сквозь печку! Его спрашивал Шугай. Он, видимо, не знал дядю Ивана и потому сказал:
- Вы Иван Левшин?
- Я и есть.
- А где Алешка?
- Был да сплыл. Дрянь парень оказался,
- Ничего не понимаю…
- И нечего тут понимать, - резко бросил дядя Иван. - Учиться не охота, работать тоже. Ясно?
- Нет, не ясно. Я на Алешку большую надежду имел.
- Видно, плохо в людях разбираетесь, - с досадой проговорил дядя Иван. - Пусть обо мне думают, что хотят, а такой племянник мне не нужен.
Только после того, как Шугай ушел, Алешка слез с печи.
- Спал? - спросил дядя Иван.
- Маленько вздремнул.
- Тут из Серебрянки Шугай к Алешке приходил…
- На что он ему? - притворно безразлично спросил
Алешка.
- Надежду, - говорит, - имел. Но я ему все выложил, каков его Алешка. Пусть знает!
Поздно вечером, когда они чаевничали, в сенях послышались шаги. Алешка побледнел. Неужели опять Шугай? Теперь никуда не спрячешься. Все пропало…
Но в дверях появился Колька.
Ни на кого не глядя, забыв поздороваться, он молча стоял, смущенно опустив голову.
- Вернулся? - дядя Иван сурово оглядел блудного "племянника". - Видно, чужие хлеба не сладки. Ну что же, рассказывай, где был, что делал?
Колька ответил не сразу.
- Простите, дядя Иван.
- Нет, ты мне скажи, - почему ты от меня убежал? Обидел я тебя? Лучше жизнь нашел?
Дяде Ивану нужно было излить свою обиду.
- А ты подумал, что я бабке Степаниде отвечу? А что люди обо мне скажут? Или, может быть, решил: наплевать дядьке, что из меня выйдет? Человек или тьфу - плюнуть и растереть!
И первым не выдержал Алешка.
- Дядя Иван, он больше не будет.
- Верно, племянник?
- Верно, - выдохнул из себя Колька.
- Тогда проходи! - И, поднявшись навстречу, дядя Иван обнял Кольку
Теперь пили чай втроем. Алешка и Колька рядом, напротив у самовара - дядя Иван. Он стал весел, даже ухитрился незаметно пропустить рюмочку и говорил племяннику уже без обиды и добродушно:
- Ну и переполошил ты всех! Исчез, как в воду канул. И чего только не передумалось! А тут еще письмо от бабки. Хоть из-под земли достань тебя. Теперь все в порядке. Так как думаешь дальше жить? Куда стопы направишь?
- Учиться бы… - ответил неопределенно Колька.
- Хвалю! Молодец! А куда думаешь податься? Обратно в речное?