Агрессор Моська увидел, все колышки повыдергал и разбросал, но без всяких колышков Андрейка помнил, где правильно граница проходит, и не смирился. До настоящих боев дело пока не дошло, но Моська со своей территории все время задирался и Андрейкину границу не признавал. Он научил младшего брата Федора с дружками преследовать Андрейкину кошку и пугать кур, когда их выпускали со двора на травку. Андрейка, со своей стороны, запретил этой компании бегать через его территорию, гонял их и давал подзатыльники, но они не унимались, беспрерывно делая набеги через границу, нагло пробегая по Андрейкиной земле по многу раз в день… А между прочим, сам Моська поручал тому же брату Федору караулить, не нарушает ли его фальшивую границу Андрейка, и по их сигналу выскакивал и кидался гнилыми яблоками из своего засохлого сада. Андрейка их подбирал и кидал в Моську, добавляя от себя всякий мусор, пока в военные действия не вмешалась Полина, чей дом стоял на самой спорной линии:
- Андрейка, да что же это вы взялись тут сражаться? И все у моих окон! И все у моих окон! Другого места вам нету? Облюбовал! Почему к своим окнам не ведешь?
- А если тут граница проходит? - объяснил ей Андрейка.
- Какая еще граница? Пограничники выискались! Вот вынесу метло - помирю!
Через это война до больших боев не расширилась - воевали потихоньку, чтобы Полину не вмешивать…
Моська часто выходил на границу и мяукал, что можно было понять как намек на совместное Андрейки с кошкой съедение морской свинки, а Андрейка в ответ лаял, как маленькая собачонка, намекая на Моськину кличку.
Оттого Моська совсем сбесился да еще потому, что у Андрейки была только одна граница, а у него две: с Андрейкой и с Алехой, и он бегал по своей громадной территории от одной границы к другой и, как настоящая моська, со всеми лаялся.
Сразу стало видно, кто жулик, а кто нет. Андрейкину территорию всю обузил, сделал какой-то куцей и считает, что так справедливо… С Андрейкиной стороны неправильно присоединил к себе два двора, да четыре лишних досталось ему с Алехиной - вон сколько! А у Андрейки очутилось всего-навсего три двора… И если такому загребущему уступать, то, пожалуй, он скоро и Андрейкин дом к своей территории присоединит, совсем жить станет негде.
Моськиной соседке Ольгуше-сплетнице теперь покоя не стало - так и ходила по всем территориям, от одного к другому:
- Андрейка, а тебя Моська обдурил! Ведь ваш огород за Полинин двор заходит, а территории всегда считаются по огороду, а не по улице! Так в законе написано! Этого терпеть нельзя! Какой-то там Моська несчастный! А как он на тебя орет да ругается: все у меня барабанные перепонки полопал!
Потом шла к Алехе, и тот, завидев Андрейку, кричал:
- Твои планы известны! Только ничего не выйдет!
А она опять Андрейке докладывала:
- Алеха собирается вашу с Моськой территорию всю к себе присоединить! Говорит: наш дед первым в Шапкине начал жить, значит, по закону все ко мне относится… по сроку давности! И как это вы терпите? Ведь он же - форменный обалдуй! А то помирятся они с Моськой, и всю твою территорию меж собой разделят…
Приходилось, конечно, опасаться, что Алеха с Моськой вдруг заключат союз да и проведут такую границу, что Андрейке вовсе никакой территории не достанется - так как Андрейкин дом стоит на самом краю, а дальше идет луг, который пока оставался неделенным…
Читака в войне не участвовал ни на чьей стороне, но к нему все по очереди ходили жаловаться, друг друга ругать и советоваться насчет границы. Сперва Читака увлекся и хотел было помочь правильно поделить территорию, но на него все начали обижаться, подозревая, что он подкуплен противником. Тогда Читака сам обиделся и скрылся дома, выпросив у дяди Коли Копейкина себе для прочтения книжку необыкновенной толщины - на три тысячи страничек, называемую "Энциклопедический словарь Павленкова". Теперь он беспрерывно читал ее с утра до вечера, выискивая интересные места по картинкам. Он всегда любил читать, спрятавшись в таких укромных местах, что не сразу отыщешь, а сейчас поручил матери, чтобы она никому не разрешала его отыскивать…
Андрейка нагрянул неожиданно. Читака спрятаться не успел и был очень недоволен.
- Не нужна мне ваша граница! - закричал он при виде Андрейки. - Сами проводите! Я вам русским языком… людей запутываете!
- Я не по этому делу… - успокоил его Андрейка и рассказал про плотину.
Читака все прослушал с большим интересом и одобрил:
- Это проект хороший… Кому неохота до речки переться, может тут искупаться: я б каждое утро ходил… Вот маленькие обрадуются! А то Моська с братом Федором прямо не знает, как быть… Тот зудит: "Возьми на речку"… А как ты его возьмешь, когда мать не дает: он, говорит, у вас там потонет. И водит купать сама, а когда она соберется? У нее не потонет, а у нас потонет? Сама плавать не умеет, а мы умеем, так у кого он скорей потонет?..
- Малыши пускай ходят! - разрешил Андрейка. - Но брата Федора не пущу, раз он Моськин брат! Ни Моська, ни Алеха пускай и не думают, чтоб я их пустил.
- А разве Рубец твой? - спросил Читака.
- А чей же! - вразумлял его Андрейка. - Плотина-то чья? Значит, и вода, которая натечет, тоже моя. До самой до… большой речки - вся моя! Вот большая речка - та не моя: что не мое, то не мое… Туда пускай ходят: мне чужого не нужно. А Рубец - извини подвинься…
Читака против таких неоспоримых доказательств ничего возразить не мог, только спросил:
- А если придут, что ты с ними сделаешь?
Андрейка подумал:
- Да уж чего-нибудь да сделаю!.. Там видно будет… Возьму да схожу в Макуревку за Куриной Слепотой. У него три собаки: одну посадим на одном берегу, другую - на другом, а с третьей начнем везде ходить… Пускай попробуют сунутся! А Куриная Слепота мне не откажет, мы с ним раньше дружили, только потом поссорились…
Читака, помолчав, поинтересовался:
- А на сколько то море должно расшириться в широту?
- Да метров на… как вот отсюда и до той вон желтой курицы. А глубина будет мне по грудь, а может, и поглубже где. Я не все места измерял…
- Тогда и рыба заплывет из большой реки… - начал мечтать Читака. - Тут ей спокойней, тише будет… Подумает, какая речка удобная, маленькая, нам такие нравятся, тут малькам хорошо разводиться… Мушек, козявок для еды больше… Лягушки тоже прибудут, водные жуки всякие… А за рыбой и чайки прилетят с болот - ловить ее будут… летать, белые!..
- Ну так что ж? - сказал Андрейка. - Будем начинать?
- Чего начинать?
- Строить!
Читака вытаращил глаза:
- Ты чего?
- А в чем дело? Было ведь? Отец говорил…
- Так то большие строили! А ты… нашелся архитектор! Смеяться будут… им только дай…
- Пускай смеются! - твердо стоял на своем Андрейка. - Потом мы посмеемся, когда море будет. Стоит взяться… понемножку, камушек за камушком… Вон какие сооружения, а тут - совсем маленькое… Чего там!
- А техника у тебя где?
- А тогда без техники делали? Какая тогда была техника? Давай хоть попробуем… Не получится - бросим…
Читака сказал скучным голосом:
- Ты иди пока строй… А я потом приду… немного погодя… Как вот словарь дочитаю, так и приду… Я еще не все слова прочел…
- Сколько же его читать, толстющий такой!
- А если он дядь Коле понадобится? - недовольно спросил Читака. - Скажет: давай обратно, мне самому нужно словечко посмотреть? Тогда что делать? Так и оставаться ему недочитанным! А плотина и подождать может…
И ушел Андрейка ни с чем… Хотел обидеться на Читаку, но рассудил, что от слабосильного Читаки все равно толку будет мало, вот если б Алеха… Но Алеха пускай и не думает! Пускай сидит на своей территории и сюда не ходит, раз он людей предателями обзывает, когда над ним подшутят немножко…
Пришлось строить одному.
Раздевшись до трусов, Андрейка начал вытаскивать камни из кучи и класть их поперек Рубца.
Сперва цепочка камней протянулась от берега к берегу в виде каменной тропинки, и по ней уже можно было пройти, почти не замочив ног.
Потом тропинка расширилась: камни укладывались в несколько рядов, чтобы плотина была крепкая. Они прилегали друг к другу неплотно, и вода между ними свободно протекала… Но Андрейка нашел выход: щели он закладывал травой, выдернутой тут же, вперемешку с песком и глиной, доставаемыми со дна с помощью ладоней, сложенных как ковш экскаватора. Таким образом будущее море одновременно углублялось и очищалось от сорной растительности. Поэтому стройка шла медленно. Но раз уж взялся строить, нужно все делать на совесть, а не тяп-ляп!
К месту строительства заявился брат Федор с дружками. Вероятно, бегая через границу, он удивился, что никто их не ловит, и пошел узнать, куда делся Андрейка…
Сначала Андрейка хотел его и отсюда прогнать, как вражеского брата и агента, но раздумал: а то начнут потихоньку наведываться и плотину портить… А сейчас они вреда не делали, а даже наоборот - проявили большой интерес:
- Андрейка, а что тут будет?
- Море! - ответил Андрейка.
Они оказались даже понятливее, чем некоторые большие, сразу поверили и начали расспрашивать:
- А широкое?
- Не очень… Вон до того бугорка…
- А глубокое?
- Не очень… Вам по грудь…
Брат Федор мигом понял всю свою выгоду, воскликнув:
- И я искупаюсь!
- И я! - крикнул белобрысый Алешка.
- И я! И я! - подхватили косматый Антошка и головастый Ромашка.
А маленький Максимка, которого они притащили с собой, говорить не умел, но широко заулыбался и взмахнул деревянным попугаем, показывая, что тоже очень одобряет их планы насчет купания…
Брат Федор попросил:
- А нам можно помогать?
- Валяйте! - согласился Андрейка.
От таких помощников было больше суеты и беспорядка, чем дела, но все равно, хоть какая, а помощь…
Они понимали, кто тут главный, не самовольничали и обо всем спрашивали:
- Андрейка, этот камень куда?..
- Андрейка, а такой вот тебе нужен?..
- Андрейка, можно я свой вон в то местечко положу?..
Чтобы не допускать бестолковщины и неразберихи, Андрейка поручил им все маленькие камни, которые смогут донести, стаскивать в кучу у самой воды, а он будет лично распределять, какой камень куда: какой подниз, какой сверху, какой в резерве останется… Они натаскали уже порядочную кучу, но тут прибежал один и закричал:
- Федька! Алешка! Антошка! Скорей! Бежим на аварию!
Не спрашивая, что за авария такая и стоит ли на нее бежать, ребятишки, подхватив под мышки Максимку, как стая обезьян маленького Маугли, унеслись…
Андрейка чуть сам не побежал за ними, но вовремя остановился: ведь если взялся строить, то строй. Нечего по авариям расхаживать, да и авария-то, должно быть, пустяковая: только маленьким ее и смотреть…
Вскоре после них Читака пришел - не вытерпел: обуяло его любопытство.
Он важно осмотрел плотину, потрогал уложенные камни и сказал, что плотина не получится, потому что настоящая плотина делается по чертежам и математическим расчетам, но решил немного помочь, объяснив:
- Это я не для плотины… все равно у тебя ничего не выйдет! А я буду этими камнями развивать себе мускулатуру. Один древний грек знаешь как силачом стал? Он таскал на спине маленького теленка, теленок подрастал, а у того сила тоже подрастала. Под конец он уже быка таскал, когда теленок до быка дорос. И я буду: сначала маленькие таскать, потом побольше, потом - совсем громадные.
Для строительства толку от него было немного: подняв камень, он сперва несколько раз выжимал его правой и левой рукой, а потом уж нес и отдавал Андрейке… После каждого камня он ощупывал себе плечи и руки, пробуя, не начала ли подрастать мускулатура…
Скоро он утомился, сел на бугор для отдыха и начал критиковать Андрейкину работу, говоря, что плотина, во-первых, не получится, а во-вторых, развалится…
От этих мрачных предсказаний Андрейка и сам начал было сомневаться… Но тут у плотины сошлись богомольная знахарка тетя Фрося, шедшая из Макуревки, где, как видно, нашлась какая-то дура, что поверила в ее обманное лечение, и пастух дядя Коля Копейкин, поспешавший в Макуревское сельпо с авоськой пустой посуды.
- Привет трудящему классу! - гаркнул дядя Коля. - Это чего тут планировается: чи БАМ, чи Днепрогэс? Докладай!
С дядей Колей всегда было полезно посоветоваться, и Андрейка спросил:
- Дядь Коль, как вы думаете: получится тут какое-нибудь море? Ну, хоть маленькое самое?
Дядя Коля внимательно оглядел строительство и ответил:
- Бес-сомненно! Никаких даже не может быть тута сомнений! Скажем так: море местного значения!..
Тетя Фрося, кривя рот, из которого торчали железные, как у бабы-яги, зубы, пропела:
- Госспыди-и! Вот так сызмальства к безделью детишков приучуть, а подрастуть ды с ножами али под дорогой и встре-е-енуть!
- А у тебя ай денег много? - опять гаркнул дядя Коля. - Докладай, сколько примерно с клиентов нагребла? Ты у нас праведная Ехросинья-целительница! Я вот как мыслю: на энтом свете тебя прямо в президиум посодють! В центре - Сусе Христе, а чуть с бочкю - Хрося наша… За выдающие заслуги по здравохранению!
Тетя Фрося, прикрыв свои железные зубы черным платком, опустила глаза.
- Болтают чего зря… Видють, женьшина одинокая, беззаступная… Но-о у мине-е сыны - защита! Они мине защитять!..
- Точно! - подтвердил дядя Коля. - У тебя, Хрось, дети - ух! Как говорится, заморенные, но ушлые! Нар-род грамотный! Сообразительнай! Насчет - себе в карман, - тут они не прозевают!..
Тетя Фрося еще больше натянула платок и пошла по тропке, а дядя Коля сказал Андрейке с Читакой:
- А вы продолжайте свой ударный труд на благо обчества! Теть Хросю не слухайте! У ней понятие насчет обчественной пользы примерно такого порядку: отвернись на минутку, она… карасин выпьет. Ежели перелить некуда будет, чтобы домой к себе унесть…
Дядя Коля взглянул на солнце и всполошился:
- Ух, елки-палки! Заговорился с вами, а Нюрка уж небось на перерыв закрылась. Побег! А насчет моря - эт я вам прямо ручаюсь.
И рысью побежал по дорожке к Макуревке…
Дядя Коля был человек бывалый и все на свете знал: ему можно верить. После дяди Колиного одобрения плотина стала даже выглядеть по-другому: пока еще невысокая, но уже прямая и аккуратная, она протянулась от берега до берега… Даже не верилось, что Андрейка своими руками ее состроил. Клал по камушку, а уже ясно, что тут серьезное сооружение, не игрушка.
Потом на горизонте появился Алеха.
Он добросовестно соблюдал договор, чтобы на чужую территорию не забредать, и часть луга, прилегающего к Андрейкиному огороду, обошел по широкой дуге, на чужой луг не заходя, а старался издали рассмотреть, что делают Андрейка с Читакой… Что ни говори, а все-таки Алеха - человек честный, не какой-нибудь Моська. Жалко, что шуток не понимает и любит людей неправильно обзывать…
Издали было плохо видно, и Алеха, наверно вспомнив, что луг еще не делили, и он пока числился ничьим, пошагал напрямик, отворачиваясь от Андрейки и улыбаясь Читаке, чтобы Андрейка знал, что это он не к нему идет.
Подойдя, начал разговор с Читакой, будто никакого Андрейки здесь не присутствует:
- Чего это тут строят? - дипломатично спросил он.
Читака досконально рассказал про море, про рыбу, даже про чаек, добавив под конец, что ничего не выйдет, потому что плотины нужно строить по научным чертежам и математическим расчетам, а не тяп-ляп.
- Это верно… - согласился Алеха. - А чего ты ему не скажешь, что самодельная плотина воду не удержит? Она промоет себе дырочку и вся утечет…
Не вступая с врагом в личные переговоры, Андрейка возразил через посредство Читаки:
- А ты ему скажи, что раньше мужики сами строили каждую весну. Где у них чертежи? Пускай у своего деда спросит, если не верит…
Читака принялся пересказывать:
- Слышал, что он говорит? Он говорит, что раньше мужики сами строили безо всяких чертежей и у них ничего не утекало, ни в какую дырочку… И чтобы ты у своего деда спросил, он, наверное, знает…
- Я тоже знаю… - ответил Алеха. - Мне дед рассказывал… Может, и вправду выйдет… Только он неправильно строит. Скажи ему, что он неправильно строит…
- Андрейка, он говорит, что неправильно ты строишь, - повторил Читака.
- А ты ему скажи: не его дело!
- Не твое дело, слышь? - передал Читака Алехе.
- А еще скажи, пускай уходит на свою территорию, - добавил Андрейка. - Раз он людей обзывает словами всякими…
- А ты ему скажи, - тотчас возразил Алеха, - зачем они с Моськой двое против одного в карты мухлевали?
Читака за ними не поспевал и начал сокращать.
- Андрейка, он говорит: мухлевали вы…
- А ты ему скажи, что нужно шутки понимать. Над ним подшутили, а он разозлился сразу…
- Шутили они! - все больше сокращал Читака.
Алеха, приглядываясь, как Андрейка кладет камни, попросил Читаку:
- А ты объясни, что погорячился я тогда… Сам не помнил, что говорил… Уж очень много воды я тогда выпил…
- Много воды… - начал ленивый Читака с конца, но Алеха опять перебил:
- И скажи, что не так нужно класть камни: почему маленькие подниз, а большие так лежат? Нужно подниз класть самые большие: они будут как фундамент, а меленькие - в промежутки…
- А ну их! - Совсем сбитый с толку Читака рассердился и теперь обращался неизвестно к кому: - Пускай сами без меня разговаривают. Не могут по порядку говорить и только меня запутывают бестолковостью своей.
Андрейка уже и так заговорил прямо с Алехой:
- Как же я их дотащу, здоровые такие?
- Это мы сейчас! - обрадовался Алеха, быстренько разделся, пошлепал по воде к самому большому камню, вцепился в него, весь покраснев от натуги, но не поднял…
- Вдвоем беремся! - скомандовал Андрейка.
Они с трудом выворотили камень, который за все эти годы врос в землю, и, переваливая его с боку на бок, поместили в самый центр плотины как основу…
Алеха с радости, что опять помирились, старался изо всех сил, таская такие громадные камни, что просто уму непостижимо. Ворочал, как все равно медведь. И не командовал, а советовался с Андрейкой, каждый раз спрашивал, куда какой камень положить…
Многие Алехины советы оказались дельными, и часть уже готовой плотины пришлось обратно разорить, так как сгоряча и по неопытности Андрейка много наложил камней не тех и не в те места…
Вскоре вернулись брат Федор с дружками.
- Какая была авария? - спросил Андрейка.
- У Витьки-лесника опять мотоцикл развалился! - сообщил брат Федор. - На целых на три половинки! А сам - опять ничего!
Такую аварию и смотреть не стоило, потому что "ижак" у Витьки-лесника, собранный им из всякого металлолома, разваливался на ходу уже несколько раз, но сам Витька ни разу не пострадал, вылезая из обломков невредимый, как Иван-дурак из котла с кипятком. Да и мотоцикл у него по виду смахивал на конька-горбунка. Увидев, что Алеха тоже работает, малыши принялись помогать еще горячей, стаскивая со всех сторон маленькие камни, и скоро собрали их почти все, даже начали ссориться между собой из-за какого-нибудь обломка величиной с кулак: кто первый его нашел, кому нести…
Собранные малышами мелкие камни возвышались остроконечной горой, дожидаясь очереди на укладку.