Но тот только сердито зарычал.
- Молчи!
- Эй, послушай! - толкнул я Ахмадея. - Да ведь с ним Володя… Наш Володя!
Скоро в этом не осталось сомнений. Рядом с Сагитом шагал наш знаменитый боксёр. Мы не знали, что и думать. Но у меня всё-таки отлегло от сердца.
Наконец они подошли к нам. Лобастый угрюмо молчал, а Володя широко улыбался.
- Здравствуйте, "милостивые граждане"! - весело сказал он. - Значит, на дуэлях драться вздумали, население города Уфы уничтожать!
Мы молчали.
- Что ж, рыцарские нравы решили восстановить? - продолжал Володя. - Забавно!.. Когда Сагит показал мне ваше письмо, я чуть живот от смеха не надорвал. Мы ведь с Сагитом в одном спортивном обществе занимаемся. Только я - боксом, а он - плаваньем… Так из-за чего же дуэль? Что не поделили?
Ахмадей, весь красный, исподлобья посмотрел на своего врага, но не сказал ни слова. Володя поглядел на Сагита.
- Я думаю, что из-за Фатымы, - еле выдавил тот и улыбнулся.
Я очень удивился: значит, правильно говорил Яша, что надо писать "по известному вам поводу". Ведь понял человек!
- Ну вот что, Ахмадей. - Володя сделал серьёзное лицо. - Ты это дело брось! Фатыма сказала мне, что хочет заниматься плаваньем. А это уже я направил её к Сагиту… Занимается она в спортивном обществе, и ничего особенного тут нет. Или, может быть, ты весь "Спартак" на дуэль вызовешь?
Теперь и я чуть не засмеялся: с Ахмадея станет!
- Так вот, - продолжал между тем Володя, - немедленно помирись с Сагитом. И никаких мне дуэлей! Помиришься - обещаю молчать как могила. А нет - даю слово: всему "Большому оркестру" расскажу про ваших "милостивых граждан". Ох и смеяться будут!..
Деваться было некуда.
Ахмадей нехотя протянул руку Сагиту. Тот молча пожал её.
- Так-то лучше! - похлопал их по плечам Володя. - А то знаешь, Ахмадей, Сагит сам из великих драчунов: всего полгода, как бросил это детское занятие… а теперь марш по домам!
На обратном пути мы долго молчали. Я даже сожалел, что всё обошлось так мирно. О чём я буду рассказывать во дворе?
Будто отвечая моим мыслям, Ахмадей заметил.
- Здорово я его проучил!
Эта мысль мне понравилась:
- Да, когда ты съездил ему по морде, он еле устоял на ногах.
Моё заявление, как видно, пришлось по душе Ахмадею, и он, в свою очередь, добавил:
- Когда Сагит кинулся на меня, я как развернулся да как дал ему!..
Одним словом, пока дошли до дому, мы восстановили всю картину дуэли до мельчайших подробностей. Когда мы пересказывали их, нам самим становилось страшно. Даже Яша с уважением взглянул на Ахмадея, слушая наши приключения; однако не сдержался, чтобы не спросить:
- У тебя ни одного синяка, ни одной царапины? Он ни разу тебя не ударил, что ли?
Об этом мы совершенно не подумали.
Про любовь
Как-то, дня через два после всех событий, у сарая меня остановила Фатыма:
- Говорят, что вы тут ходили в лесочек?
- Ага.
- Поиграть?
- Нет.
- На экскурсию?
- Не…
- За грибами?
Я замотал головой.
- Так что ж у вас там было?
- Мы организовали дуэль.
Фатыма громко рассмеялась. Чего-чего, но этого я никак от неё не ожидал. Из-за неё мы вроде как бы своими головами рисковали, а она!..
- Порядочные девочки не смеются, когда из-за них дерёшься, - недовольно пробормотал я.
- Из-за меня? - с удивлением спросила Фатыма, перестав смеяться.
- А то из-за кого же?
- Не врёшь?
- Нет. Сагита проучить собирались. Да Володя помешал.
Глаза у Фатымы странно вспыхнули.
- Да как вы смели!
- Мы всё можем, мы - красные мушкетёры, - спокойно пояснил я. - Ты ведь тоже читала роман?..
Но Фатыма разошлась не на шутку:
- Я не какая-нибудь из романа, я… Она запнулась.
- Знаю, - подтвердил я, чтобы ее успокоить. Однако она ещё пуще расстроилась:
- Ты мне вот что скажи: что вам от меня нужно? Почему вы меня не оставите в покое?!
Никогда я не видел её такой свирепой. Что я мог ответить ей? Я и сам не понимал, почему Ахмадей не может махнуть на неё рукой.
- Подумаешь, какие рыцари нашлись! Тебе стыдно? Молчишь?
- Всё на меня и на меня! - с обидой ответил я. - Поди спроси у Ахмадея! Боишься с ним связываться. Знают - на маленького напирать! А маленький не человек, что ли?
- Где он, твой Ахмадей? - решительно заявила Фатыма. - Веди к нему!
Но мне не пришлось вести её: Ахмадей сам шёл к нам. С первого взгляда я понял, как нехорошо у него на душе… Он даже осунулся.
- Это ты… ты затеял? - накинулась на Ахмадея Фатыма. - Ты придумал дуэль?
- Я, - нерешительно сознался он. - А тебе какое дело?
И тут не успел я моргнуть глазом, как Фатыма развернулась и дала Ахмадею звонкую пощёчину.
"Здорово как! - восхитился я. - Вот это да! Выходит, Фатыма тоже читала про трёх мушкетёров и знает, как вести себя в подобных случаях…"
Теперь Ахмадей, если он верен себе, должен был догнать её и дать сдачи. Я не помнил ни одного случая, чтобы Ахмадей простил обиду… Однако вместо этого Ахмадей схватился за свои непокорные рыжие волосы и медленно опустился на ящик. Чёрт знает, что происходило с этим человеком!
Я не мог больше видеть этого! На моих глазах пал авторитет Ахмадея. Понурив голову, я пошёл прочь от сарая и свернул в укромное место, за гаражом. Подальше от людей.
И тут, за гаражом, неожиданно для себя я застал Зуляйху на месте преступления: на стене мелом она писала моё имя. Потом поставила крест и добавила имя Мани. "Что ещё она вздумала написать?" - ломал я голову, незаметно следя за ней. Но вот Зуляйха провела черту и под ней вывела слово "любовь". Не помню, как я подбежал к ней.
- Ага, попалась! - закричал я, больно дёрнув ее за косу.
По моим расчётам, после такой встряски, любая девчонка должна была с рёвом пуститься наутёк. Но на этот раз я ошибся: Зуляйха осталась на месте.
- Ты чего? - горячился я, размахивая кулаками.
- Я написала правду! - объяснила Зуляйха. - Потому что ты пишешь Мане письма!
- Врёшь! - сказал я. - Ты сама придумала!
- Почитай, если не веришь! - воскликнула она и повела меня в укромное местечко между гаражом и сараями. Там она вынула из стены кирпич и показала мне пачку писем.
Я стал перебирать их. Все они были написаны от моего имени на имя Мани. Сроду я таких писем не писал.
"Тут что-то не так, надо разобраться", - решил я и отправился искать Маню. "Только попадись мне!" - грозился я, заглядывая во все закоулки.
- Откуда эти письма? - крикнул я, наконец поймав Маню на лестнице и не давая ей опомниться.
Маня покраснела и потупила глаза.
- Я сама их писала, - еле вымолвила она.
- Почему ты так сделала?
- Мне завидно стало, - горько вздохнула Маня. - Большие девочки письма получают, а мне никто не пишет. Вот и решила сама…
Я растерянно стоял перед ней, не зная, что сказать. Если бы врала или там хитрила… А то, вижу, писала в безвыходном положении…
- На первый раз прощаю, - сказал я. - Если тебе нужны письма, я не отказываюсь, напишу. Только ты мне скажи, о чём написать. Мне не жалко, - объяснил я, заметив у неё слёзы и растрогавшись. - А сама не смей сочинять! Я не хочу, чтобы надо мной смеялись… и над тобой тоже.
Клятва в сарае
Прошло недели две. Был вечер. На дворе шёл дождь с громом и молнией. Я смотрел в окно, следя за тем, как бегут ручьи и лопаются в лужах пузыри. Вдруг я услышал звонок. Неужели вернулась мама?
Оказалось, что за мной прибежал Яша:
- Пошли, тебя зовёт Ахмадей.
- Куда в такой дождь? - запротестовал я.
- Он ждёт в сарае.
- Я потом приду.
- Нет, сейчас.
Мне стало любопытно, и я пошёл за Яшей.
Меня удивила торжественность, с которой был связан мой вызов. Намокнув под сильным дождём, мы добежали до сарая. Здесь, кроме Ахмадея, никого не было. Он сидел на ящике, который был приспособлен под жильё для собаки, нашей новой любимицы.
- Закрыть дверь? - спросил запыхавшийся Яша.
- На задвижку! - сухо и быстро скомандовал Ахмадей.
Как он изменился! Это был прежний Ахмадей.
Когда закрыли дверь, то стало совсем темно. Только глаза собаки двумя маленькими огоньками блестели около земли. Изредка вспышка молнии озаряла лицо Яши.
- Ты любишь путешествия? - спросил он меня.
- Очень, - ответил я. - Я тогда даже с девчонками согласился!
- Это очень хорошо, - из темноты сказал Ахмадей.
- А вы разве не любите? - поинтересовался я.
- Мы тоже любим… - живо согласился Яша. Однако его перебил Ахмадей:
- Ты пока погоди. Буду говорить я.
- А вы откройте дверь, что же мы в темноте сидим! - попросил я.
- Ты тоже молчи, - предупредил меня Ахмадей. - Мы тут переговорили доверить тебе тайну. Конечно, прошлый раз я узнал, что ты болтун, но что поделаешь - мал ещё! Так что теперь ты сперва должен дать клятву.
Я насторожился.
- Никакой клятвы я не дам, - сказал я.
Из книг я знал, что клятвы никогда не нарушаются. И потом, тогда, под 8 Марта, я уже дал слово, и вышло нехорошо. Я ведь ещё не знал, какую тайну они хотят мне доверить.
- Становись на одно колено! - крикнул Ахмадей. Я заупрямился.
- Пустите меня! Я буду кричать! - сказал я.
- Тебя никто не услышит, - напомнил Яша.
И, как бы подтверждая его слова, над головой раздался гром. Будто по крыше сарая прокатили сто барабанов, больших, как в нашем кинотеатре "Родина". Потом два раза блеснула молния. Я испуганно затрясся.
- Ну, станешь на колено?..
Я всё ещё стоял растерянный и напуганный.
- Съезди ему разок! - приказал Ахмадей.
Я очень не любил, когда меня били. Поэтому я стал на колено.
Ахмадей поднялся с собачьего ящика, положил на мою голову свою мокрую ладонь.
- За мной повторяй слово в слово! - сказал он.
Я кивнул головой, пряча слёзы.
- Над головой гром и молнии, - сказал Ахмадей.
Я за ним повторил эти слова.
- С этой минуты я обладаю тайной путешественников.
- С этой минуты я обладаю тайной путешественников, - повторил я.
- Если я когда-либо или кому-либо выдам эту тайну, то стану ослом сизой масти, длинной змеёй и акулой морской. У меня отсохнет язык и повянут уши, как у чёрной вороны. Отшельник хуже пиратов, и я буду верен своему слову.
Про отшельника и пиратов я не понял, но повторил и это.
После чего Ахмадей сказал:
- Теперь слушай нашу тайну. Мы решили податься за границу! Понял?
- Я не хочу никакой заграницы! - заупрямился я.
- А клятва? - напомнил Ахмадей грозно.
- Клятва недействительна! - заявил я сквозь слёзы. - Я не пойду с вами!
Ахмадей сделал шаг вперёд.
- Вдарь! - скомандовал он.
В ту же минуту Яша стукнул меня кулаком по шее. Я чуть не упал.
- Вдарь ещё раз!
- Не буду, не бейте!
- Теперь повтори клятву, что пойдёшь с нами.
Я снова опустился на калено и повторил всю клятву слово в слово.
Сборы
Через три минуты выяснилось, что зря они меня колотили. Ахмадей с Яшей собрались не куда-либо, а в Малайю - это такая страна в Индийском океане. Яша сказал, что там народ борется против иноземных поработителей. Кто же откажется помочь людям в борьбе за свободу!
Я не стал на них дуться за то, что они сначала не объяснили мне про Малайю, а ставили на колени и били. Могли ведь сделать наоборот.
- В Малайе найдутся дела для красных мушкетёров, - говорил Ахмадей. - Там настоящие герои жизни отдают! Когда в Испании шли бои, то Интернациональную бригаду создавали? Создавали! Теперь, я думаю, надо малайцам помочь. Я лично не могу мириться, когда людей угнетают!
Ахмадею никто не возражал.
Решено было немедленно начать готовиться в дорогу.
- Яша, читай список, что надо захватить с собой, - предложил Ахмадей.
Яша вытащил из кармана вчетверо сложенный лист бумаги - наверно, он вырвал этот лист из тетради по чистописанию. На обратной стороне были записаны какие-то правила.
- "Всем надо запастись перочинными ножами, - начал читать Яша, заглянув в листок. - Оружие, конечно, примитивное, но выручить всё-таки может. Идти придется через джунгли. Там всяких хищников полно. Даже тигры есть! В таких случаях ножи будем вставлять в длинные палки - получатся копья. А трое мужчин, вооружённых копьями, - уже сила! Кроме того, ножи пригодятся и для резания хлеба. Так… значит, с этим ясно. Ещё нужен канат - длиной в десять метров. На пути попадутся скалы или реки. Один топор. Надо купить удочек. Спичечную коробку с мухами и червями… Три вещевых мешка и один котелок. По большой ложке. Сахару и соли…"
Когда кончили читать достаточно длинный список, Ахмадей спросил:
- Про словарь не забыл?
- Нет, - ответил деятельный Яша. - Записал, как называется хлеб, вода и соль на узбекском, китайском и английском языках. По-индийски и по-малайски узнать не удалось. Придётся выяснить по дороге.
- Так, - проверял Ахмадей список. - Насчёт тигров не забыли. А как про скорпионов?
- На привалах нам придётся жечь костры, - отчеканил Яша. - Между прочим, для этого надо запастись спичками. Купим коробок сто. Они ведь дешёвые.
Я подумал: "Зачем нам такая уйма спичек?" - но промолчал. Они старше меня, им виднее. А спички - они лёгкие, плеча не оттянут.
- Чуть не забыл, - проговорил Ахмадей. - Если натолкнёмся на золотые жилы, нам понадобится ртуть. Надо будет купить штук пять термометров…
- Можно, - согласился Яша, вписывая в список пять термометров.
И тут я задал вопрос про подарки.
- С пустыми руками туда же не придёшь, - напомнил я. - Надо что-то подарить малайцам…
- Правильно! - обрадовался Ахмадей. - На Востоке любят дарить. Но что мы подарим?
Вокруг этого разгорелся спор.
- "Трубку мира", - посоветовал Яша. - По-моему, они любят курить из трубки.
- А если голубя мира? - спросил Ахмадей. - Знаете, такие из пластмассы продаются?
- Можно, - поддержал Яша.
Я тоже решил внести предложение:
- Давайте возьмём с собой книжку.
- Наверно, малайцы не умеют читать по-башкирски, - усомнился Яша.
Так не прошло моё предложение.
"Мы ещё вернёмся когда-нибудь!"
Завтра мы будем далеко! Я лежу без сна, ворочаюсь в постели.
На третьем этаже, выше нас танцуют весёлые люди. Потом они начали петь - хорошо, просто заслушаешься…
Я вздрогнул, услышав гудок паровоза, внезапно ворвавшийся в открытую форточку. Он мне напомнил наш уговор. Сердце моё сжалось. "Если я уеду, то мама останется совсем сиротой", - ужаснулся я. От этой мысли по щекам поползли слёзы.
Желая успокоиться, я стал утешать себя. "Она ещё молодая и здоровая, - думал я. - А когда я вернусь из Малайи и подрасту, то обязательно её отыщу и буду кормить только морожеными и пирожными". Мечта отвлекла меня от этих мыслей.
Снова раздался длинный гудок. Как много поездов, оказывается, проходит мимо нашего города! Об этом я никогда до сих пор не думал. Через час, от силы - два, я уеду на одном из этих поездов…
В углу скребёт мышь. Откуда в новом доме появилась мышь? Скребёт и на сердце. Утром проснётся мама и начнёт меня повсюду искать. Что она скажет, когда узнает, что сын её бросил? Сердце защемило от боли! Но борец за независимость народов должен быть стойким!
Раздался условный свист. Я поднялся, взглянул на спящую мать: ничего она не чувствует! Я осторожно вытащил из-под койки вещевой мешок отца. Звякнула кружка. Я испугался, что разбужу маму. От шума проснулась серая кошка с белой головой. Я её очень любил. Нагнулся и поласкал её. Вот ведь не понимает, что человек уходит на борьбу за правое дело!..
Во дворе меня ждали с нетерпением.
- Что долго? - спросил Ахмадей.
- Всё в порядке? - поинтересовался Яша.
У моих товарищей тоже были вещевые мешки. А у Ахмадея ещё и котелок. Яша то и дело поглядывал на компас. Мы сейчас напоминали туристов. На ногах - ботинки, на голове - фуражки, как положено. Только глаза у Яши и Ахмадея были такие вытаращенные, каких у туристов, наверное, не бывает.
- Пошли, что ли? - спросил Ахмадей. Яша и тут не сдержался.
- Одну минутку, - проговорил он. - Надо написать прощальное слово, девчонкам на зависть…
МЫ ЕЩЕ ВЕРНЕМСЯ КОГДА-НИБУДЬ! - вывел он на стене.
- Так пойдёт?
- Ладно! - согласился Ахмадей. - Ну, пошли… Последний раз оглянулся я на свой родной дом.
Здесь я прожил немного, а каким родным и близким он для меня стал! Мне хотелось крепко-накрепко ухватиться за жестяную водосточную трубу и больше не делать ни шагу.
- Пошли быстрее! - напомнил Ахмадей. - Опоздаем.
Он говорил так, точно у нас билеты могли пропасть.
К моим ногам как будто цепи привязали… Нет, не хотелось мне убегать из дому! Пройдя немного, я остановился.
- Я не могу убегать из дому! - воскликнул я. - Мне маму жалко и перед ребятами стыдно…
Оба моих товарища остановились тоже. Яша засмеялся:
- Ну, хватит! Маленький, что ли?.. Я молча поплёлся за ними.
На вокзале
Ночью на вокзале бывает мало народу. Тут каждый на виду.
Мне казалось, что случайные пассажиры и железнодорожники на нас посматривают с подозрением. А мы ходили с независимым видом, стараясь показать свою самостоятельность.
В тот самый момент, когда мы пытались проскользнуть на перрон, к нам неожиданно подошёл молодой милиционер в дождевом плаще.
- Здравствуйте, ребята! - сказал он, подавая нам руку. - Ручаюсь, что собрались в дорогу! Я сам в детстве очень любил разные путешествия.
- В дорогу, правильно, - неуверенно ответил Ахмадей.
- Так я и думал. Значит, не ошибся. Хочу дать вам один совет. Как говорится, предупредить вас. Простите, что привязываюсь, но служба у меня такая канительная…
Мы насторожились.
- От чего хотели предупредить? - живо спросил Яша.
- В дороге будьте осторожны: поезда нынче не бегут, а почти летают. Скорость какая! Не удержишься - и баста…
Мы молчали.
А Яша ответил за нас всех, чтобы не показаться невежливым.
- Да, теперь на ступеньках не проедешь…
Милиционер оказался не таким навязчивым, каких мы привыкли видеть на улицах города. Он нам здорово понравился.
- Как с питанием? Достаточно ли забрали с собой? Ведь не всегда сойдешь с крыши… - с беспокойством спросил он.
- Хватит, - подтвердил Яша.
- На четыре дня взяли?
- На четыре.
- Значит, на Кавказ?
- Куда же еще! - быстро согласился Ахмадей. Яша сердито обернулся в его сторону но ничего сказать не успел: опять заговорил милиционер.
- Вот что, ребята, - предложил он. - Не стоять же нам тут! Еще народ соберется. У всех на виду стоим. Пойдемте ко мне в комнату. Там можно говорить сколько хочешь. Никто не помешает. Вам же харьковский поезд? Верно?