Наконец Яша раздобыл себе компас. Однако наша радость была омрачена тем, что он нечестным путём достал себе военное снаряжение. Проще говоря, Яша стащил компас у старого генерала, с которым мы дружили.
Как тут быть?
Ахмадей разъярился, когда узнал о проступке начальника штаба.
- Я не позволю! - кричал он. - Подвёл нас, осрамил честь красных мушкетёров!
Сперва мне показалось, что Ахмадей возмущается ради военной игры, потому что командир обязан стоять против мародёрства. А он, как вижу, и в самом деле рассердился.
- Отнеси обратно, извинись перед генералом! Объясни, что ошибка получилась.
- Что ж, вернуть можно хоть сейчас, - вздохнул Яша. - Но мы останемся без компаса. Без него мы пропадём в горах. Компас нам до зарезу необходим.
Но Ахмадей всё гнул своё:
- С кем разговариваешь? Кто я для тебя: командир или кто?
Я решил, что пора и мне молвить слово:
- Я не против возвращения компаса, но следует ли торопиться? Успеем вернуть компас, когда возвратимся из похода…
Вижу, Ахмадей заколебался.
- Значит, все мы превратимся в воров?
- Нет, - спокойно ответил я. - Стоит вынести решение, записать его на бумаге. Надо законным путём оформить.
Ахмадей недоверчиво покосился на меня:
- Предлагаешь вынести специальный приказ о компасе?
- Да.
- Здорово! - согласился он. - Я и сам думал об этом. Ну, доставай бумагу, буду диктовать решение. Поставь номер один. Значит, первая штабная бумага.
На какое-то время согласие воцарилось в штабе.
- "Постановление штаба похода, - начал Ахмадей властным голосом. - Имея в виду, что компас нужен для общественного пользования…"
Тут Ахмадей запнулся и беспомощно взглянул на меня. Пришлось подсказать:
- Обязательно вписать надо, что мы собираемся его вернуть хозяину после возвращения из похода.
- Да-да, - быстро подхватил он. - "В связи с тем, что мы собираемся вернуть компас после похода…" Всё, что ли?
Почёсывая затылок, я предложил:
- Надо ли насчёт того, что виновный признал свою ошибку?
- Давай вписывай! Если не признал, то мы его заставим. Учитывая всё это, воровство считать не воровством.
Яша не скрыл своей радости:
- Я так и думал. Разве для себя я стал бы таскать чужую вещь?
Ахмадей свистнул:
- Ты того… не повторяй, понятно? И помалкивай! Приняв решение, мы перешли к очередным делам.
- Достань карту - проложим маршрут похода, - приказал мне Ахмадей.
Яша, вооружившись красным карандашом, лёг пузом на карту Башкирии. Нет, что ни говори, он был настоящим начальником штаба: его хлебом не корми, а дай полежать на карте.
- Товарищи командиры, - начал он, обращаясь к нам, - маршрут наш пройдёт через город Ишимоой и далее по старой Екатерининской дороге на Белорецк…
- Погоди чертить, - остановил его Ахмадей. - Раньше следует решить, на чём поедем до Ишимбая: на машине или на поезде?
- Неважно, - попробовал возразить Яша. - Какое это имеет значение?
- Имеет! - отрезал Ахмадей. - Ну, так как - по железной дороге или по шоссейке?
- Да не всё ли равно? Ахмадей вспыхнул:
- В пререкания вступаешь?
- А ну тебя! - отмахнулся Яша.
- Стало быть, слушай меня, - заключил Ахмадей. - Проложи маршрут по железной дороге.
Яша смирился. Ведь всё-таки Ахмадей был командиром, а он - только начальником штаба!
Полный разрыв
Маршрут скоро был готов. Яша обвёл его красным карандашом, соединяя железнодорожные станции, разрезая горы, легко одолевая реки и ущелья.
- Может быть, вызвать Фатыму в штаб? - спросил я Ахмадея, понимая, что её непременно придётся ознакомить с нашими планами. Известно, адъютант должен быть расторопным.
- Погоди, - остановил меня Ахмадей. Яша с самого начала был против Фатымы.
- Девчонка есть девчонка, - криво усмехнулся он. - Что она поймёт?
- Не показывать ей нельзя, - неуверенно возразил Ахмадей.
Яша сделал кислое лицо:
- Выходит, что у нас два командира, а не один?
В одну секунду вся кровь отхлынула от лица Ахмадея.
- Откуда ты это взял?
- Фатыма наплевала на тебя с четвёртого этажа, - хладнокровно заявил Яша. - Она брала у тебя разрешение поход организовывать, что ли?
Этот довод прямо-таки ошарашил Ахмадея.
- Мансур! - заорал он не своим голосом. - Вызывай сюда Фатыму! Сейчас мы посмотрим, кто тут главный!
Я как пробка выскочил из сарая. Фатыма была во дворе, как всегда окружённая девочками.
- Тебя вызывает Ахмадей! - скороговоркой сообщил я, подлетая к ней.
Фатыма с удивлением уставилась на меня:
- Мне и тут хорошо, никуда я не пойду.
- Он сейчас сердитый, - предупредил я.
- Я тоже сердитая, - заупрямилась она.
Но Ахмадей, видно, не усидел в штабе - он сам уже шёл в нашу сторону. За ним плёлся Яша.
Испуганно взглянув на своего командира, я попытался настроить его на мирный лад:
- Лучше тебе, Ахмадей, с ней самой договориться.
Фатыма сидела на скамье среди подруг, не спуская с Ахмадея своих карих глаз. Он остановился перед ней, угрюмо разглядывая лица девочек.
- Хотел уладить вопрос насчёт похода…
- Что ж, можно, - разрешила Фатыма. - Говори. Девочки жалуются, что у нас пока нет никаких специалистов. Какой, например, поход без барабанщика?
- Барабанщик будет, - сказал Ахмадей. - Я уже принял решение…
- А ещё, - миролюбиво продолжала Фатыма, - нам нужны повара, санитары, фотографы, рыболовы… Кроме того, каждый из участников похода может поставить перед собой ту пли иную цель. Одних могут интересовать леса…
- Конечно, - подтвердил Ахмадей.
- Других - цветы…
- Этим займутся девчата.
- Кое-кого - лекарственные растения. Незаметно подошедший Яша вставил:
- Об этом мы тоже подумали.
- Отлично! - похвалила Фатыма и, обращаясь ко мне, добавила: - Сбегай-ка быстренько за Люцией и моим братом. Скажи, что я вызываю.
Я уже собрался пуститься бегом, но меня удержал Ахмадей:
- Он никуда не пойдёт!
- Почему же не пойдёт? - изумилась Фатыма.
- Потому что он мой адъютант, а не твой. Без моего разрешения он никуда не пойдёт. И вообще, я положу конец…
Я увидел, как потемнели глаза Фатымы.
- Кто его назначил адъютантом?
- Я!
- А кто тебя назначил командиром?
- Кто же может меня назначить? - удивился Ахмадей. - Я сам себя назначил.
- Как бы не так! - вмешалась Маня, выходя вперёд. - Нашим вожатым будет Фатыма. И больше никто!
Ахмадей побледнел. Дрожащими руками он провёл по волосам.
- Не бывать этому! Не позволю!
- Как это так - не бывать, если она уже утверждена? - удивилась Маня.
- Мы не признаём Фатыму, - заявил Яша. - Командиром должен быть мальчишка, а не девчонка. Фатыму мы можем утвердить… врачом, не больше.
Фатыма тряхнула головой.
- Я утверждённая! - сказала она твёрдо. - Мы сами готовили поход с самого начала…
Я понял, что Фатыма ни за что не уступит. Да и девочки стояли за неё горой. Спор наш происходил на виду у всего двора. Из окон высунулись наши мамы. Они прислушались к нашему разговору.
Ахмадей вплотную придвинулся к Фатыме. Они почти касались друг друга носами.
- Я вижу тебя насквозь! - прошипел Ахмадей. - Ты хочешь быть первой!.. А если так… - он запнулся, - если так…
- Что "если так"? - язвительно спросила Фатыма.
- Мы отказываемся от похода! - выпалил Ахмадей. Сразу наступила тишина. А у меня так и упало сердце.
- Я была дурой, что согласилась взять вас в поход, - неожиданно сказала Фатыма. - Пошли, девочки!
Она круто повернулась и пошла прочь.
- Айда, ребята! - махнул рукой Яша.
Я кинулся между мальчиками и удаляющейся Фатымой:
- Погодите!
Но никто не стал меня слушать: девчонки пошли в одну сторону, мальчишки - в другую. Я один остался на месте, не зная, за кем податься.
Наш соперник
После полного разрыва, происшедшего между мальчиками и девочками, Фатыма почему-то потеряла интерес к походу.
А без её участия вся эта затея пустая. Сразу прекратились сборы, разговоры. Был "Большой оркестр", и не стало его. Всем мамам, наверно, надоели наши раздоры. Они тоже потеряли веру в успех похода.
Результат сказался на той же неделе: Люция уехала на юг, Зуляйху отец временно поселил у тётки, на другом конце города, и к нам во двор она приходила редко. Искандер отправился в лагерь вместе с технической станцией. Фатыма пока оставалась около больной матери. Только Маня никуда не собиралась. Да мы, трое друзей, продолжали болтаться в городе.
Володя в счёт не шёл. Он был большой, по-прежнему всё свободное время проводил в спортивном обществе, и мы смотрели на него как на взрослого.
После того как сорвался поход, я перестал быть адъютантом. Я мог в любой день бросить Ахмадея и поехать в пионерский лагерь, как настаивала мама. Однако я принадлежал к числу тех настоящих адъютантов, которые не бросают командира, особенно когда ему бывает трудно.
На людях я вёл себя по-прежнему, будто и не было никакого разлада в "Большом оркестре". Только когда оставался один, я не мог скрыть печали: оркестр окончательно расстроился.
Как-то ранним утром, в час, когда спал весь дом, за исключением моей мамы, подметавшей тротуар, я бродил по двору. Перед моими глазами одно за другим всплывали события, которые происходили в "Большом оркестре" со дня новоселья. Вдруг я услышал, как хлопнула дверь, - кто-то бегом спускался по лестнице.
В следующую минуту я услышал Мании голос:
- Фатыма, я готова. Жду во дворе.
Я притаился. Последние дни Фатыма и Маня начали пропадать из дому. Где они бывают, мы не знали. Я решил выпытать это у Мани.
- Маня, куда так рано собрались? - невинным голосом спросил я, выходя ей навстречу. - Может, в кино?
- Нет, что ты! Какое же кино в семь часов утра!
- Понимаю: в парк идёте?
- Не угадал.
- В очередь за яблоками?
- Опять не угадал.
- Ну скажи, куда?
- Нет, не скажу. Оставалось последнее средство.
Сунув руки в карманы брюк, я начал свистеть, будто мне на всё наплевать. Даже сделал несколько шагов в сторону.
- Ладно, я пошёл. Без вас забот полон рот. Можешь не говорить. Думаешь, меня очень интересует?
- Мы ходим купаться, - не выдержала Маня. Она огляделась по сторонам. - Один мальчик учит нас плавать. Фатыма и я решили закалять себя. Только это между нами. Фатыма никому не велела говорить.
Вызов
Нет, не смог я скрыть от своего друга коварство наших девчонок. И с этого дня Ахмадей тоже начал пропадать на реке.
Развязки пришлось ждать недолго. Как-то Ахмадей прибежал очень возбуждённый.
- Я проучу его, вот увидишь! - размахивая кулаками, закричал он.
Я понял: каша заварилась не на шутку. Пришлось срочно сбегать за Яшей. Предстоял важный разговор.
- Теперь я всё выяснил, - доложил нам Ахмадей. - Фатыма ходит на реку с этим… как его… Сагитом, ну тем - лобастым… Помните?
- Ну и пусть ходит, - усмехнулся Яша.
- Замолчи! - стукнул по ящику Ахмадей. - Я его проучу!
- Из-за Фатымы палец о палец не ударю.
- Эх, ты! А ещё говорил: мушкетёры не прощают! - взъерошил волосы Ахмадей.
- Сказал - нет, значит, нет.
- Товарища вздумал бросить?
- Если бы стоящее дело… Руки марать не хочется!
- А я вызову его на дуэль! - твёрдо сказал Ахмадей.
Яша даже подскочил от неожиданности. Глаза у него так и засверкали. И рот до того открылся, что я подумал - вдруг он уже совсем не закроется!
- Вот это здорово! - выпалил он, с восхищением глядя на Ахмадея. - На настоящую дуэль?! На шпагах?!
Ахмадей немного растерялся:
- Ну, уж на шпагах или не на шпагах, там разберём.
- Понимаю: на пистолетах. Как Онегин и Ленский, - решил Яша.
- А откуда он пистолеты возьмёт? - удивился я. Ахмадей тяжело вздохнул. Действительно, откуда тут возьмёшь пистолеты?
- Я так думаю, что просто на кулаках придётся, - неуверенно сказал он.
Но Яша уже не мог остановиться.
- Нет, - решительно заявил он, - на кулаках не полагается. Мушкетёры дрались на шпагах, значит, и ты должен на шпагах.
- Вот чудак человек! Разве теперь легко достать шпаги? - попытался я вразумить его.
Мы все задумались.
- Если в театре попросить, не дадут, - произнёс Яша, грызя ноготь. - Знаешь? - сказал он через некоторое время и положил руку на плечо Ахмадею. - Деритесь на палках, но называйте их шпагами.
Ахмадей одобрил эту мысль. Но я не понял Яшиной затеи: предположим, Ахмадей будет называть свою палку шпагой, но захочет ли называть её шпагой Сагит? И вообще, понравится ли ему драться на палках: это больнее, чем на кулаках, и глаз выколоть можно.
Так или иначе, решение было принято. Теперь предстояло послать вызов. Яша настаивал, чтобы это было сделано по всем правилам. Его равнодушие к этому делу как рукой сняло. Он так и горел: быстро сбегал домой, принёс бумагу, карандаш и тут же на ящике сочинил письмо с вызовом на дуэль.
"Милостивый гражданин!" - начиналось письмо.
Яша сказал, что полагается писать "милостивый государь", но у нас в стране государей нет, а все равноправные граждане, и поэтому так будет правильнее.
- "Милостивый гражданин! - прочитал Яша. - Я, красный мушкетёр, по имени Ахмадей, вызываю вас на дуэль по поводу известной вам женщины.."
- Девочки, - поправил я его.
Яша минуту подумал и исправил: "По известному вам поводу".
- А вдруг ему неизвестно, по какому поводу? - усомнился я.
Но тут Яша был неумолим.
- Слова "по известному вам" надо обязательно, - объяснил он. - Так и д’Артаньян писал.
Это был неопровержимый довод.
Дальше в письме было написано:
"Дуэль состоится завтра, 25 июня, в 7 часов 00 минут по местному времени, в лесу на горке, которая за железнодорожной насыпью. От ларька с газированной водой - направо. Моим секундантом будет красный мушкетёр Яша, более известный под именем Чёрного плаща…"
- А я? - сказал я, не в силах сдержать обиду. - Я тоже хочу стать секундантом. Я тоже оскорблённый… Ведь Фатыма не одна…
Но тут рот у меня сам собой захлопнулся. Больше я не произнёс ни слова: зачем было разглашать наши с Маней отношения!..
К счастью, Ахмадей и Яша не обратили внимания на чуть не вырвавшуюся у меня фразу. Зато они сразу согласились взять меня вторым секундантом.
- Он верный друг! - сказал про меня Ахмадей. И мне было приятно, что он понимает это.
"Что день грядущий мне готовит?.."
Наутро, в пятнадцать минут седьмого, я ждал во дворе Ахмадея и Яшу. Однако явился один Ахмадей.
- Яшку мать не пускает, - сказал он. - У них там какой-то крупный разговор происходит. Придётся идти вдвоём. Будешь единственным секундантом. Конечно, ты ещё маленький, но ничего не поделаешь!..
- Я тебя не брошу! - ответил я. - Повсюду пойду за тобой!
Так говорил в одной прочитанной мною книге товарищ товарищу. В эту минуту мне захотелось взглянуть на себя со стороны: я сам себе понравился.
- Записку Яшка передал ещё вечером, - продолжал Ахмадей, не замечая моего приподнятого настроения. - Ночь на раздумье, а теперь - дуэль. Тебе придётся только наблюдать со стороны, справлюсь один. Коли захочешь, после можешь рассказать ребятам, как я вздул его.
- Идёт! - согласился я важно. - Пошли, что ли?
Однако выяснилось, что Ахмадей забыл палку. Пришлось возвращаться за нею домой. Наконец он появился снова. Но тут, как назло, его окликнула мама.
- Сию же минуту иди домой! - приказала она. - Тебе надо пол вымыть, а то потом тебя с огнём не сыщешь.
Ахмадей нехотя поплёлся домой. Я - за ним.
- Всё шляешься! - стала пробирать его мама. - Опять отбился от рук… Одна кручусь и верчусь. Хорошо тому, у кого есть дочка…
"Как она не понимает! - с укоризной подумал я. - Сын на дуэль собрался, а она придумала полы мыть!"
- Мама, я сейчас никак не могу дома сидеть, - насупился Ахмадей. - Как вернусь, так полы вымою, честное слово!
- Я тоже помогу! - не удержался я.
- Вы говорите так, словно у вас срочное дело, - смягчилась мама.
- Это правда, - согласился Ахмадей.
- Если бы вы знали! - вмешался я опять. - Ну, никак нельзя отложить. Речь идет о нашей чести.
Говоря это, я пятился назад, пока не стукнулся о косяк двери.
- Перестань болтать! - шепнул мой товарищ. - Проговоришься.
Уже на лестнице мы услышали голос его мамы, но что она говорила - не поняли.
Дуэль
Ахмадей торопился, и мне приходилось почти бежать, чтобы поспевать за ним.
- Сагит может прийти не один, а с друзьями! - сказал я, стараясь завязать разговор.
Но Ахмадей не отвечал: знал одно - торопился. Мы уже вышли за черту города. Позади остался вокзал, вагонное депо, Вельская пристань…
- Почему вы в лесу назначили? Разве нельзя было назначить поближе к дому? - спросил я.
Мой товарищ даже не оглянулся.
Мы миновали ларёк с газированной водой. Над железнодорожным полотном высились белые скалы. Тропа была узкая и крутая. Я еле переводил дух. Не скрою, мне стало страшно, и я пытался запомнить обратный путь. Мало ли что могло случиться в лесу…
Поднявшись на лысую вершину горы, мой друг остановился:
- Он обязан прийти сюда. Место известное.
- Пока никого нет, - с облегчением вздохнул я.
- Что ж из этого?
- А кто его знает - может, передумал…
- Нет, не передумает, - убеждённо сказал Ахмадей. С того места, где мы стояли, была видна река Белая; два парохода тянули большой плот. Один пароход выпускал белый дым, другой - чёрный. Три плотовода всей грудью упирались в громадное кормовое весло, борясь с течением.
На противоположном берегу на пляже купались мальчишки - вот счастливчики! Им нет никакого дела до дуэли…
- Пока посидим.
- Сидеть нельзя! - буркнул Ахмадей.
До сих пор мне пришлось видеть только одну дуэль, и то на сцене, когда стрелялся Ленский. На сцене всё было иначе: шёл снег… пахло клеем… Ахмадей всё перепутал, и у него не так красиво получалось, как у Ленского. Тот пел, перед тем как драться: "Куда, куда вы удалились…" Ахмадей не пел, только стоял скучный такой! Стоило поправить его, да я не решился в такую минуту лезть к нему с советами.
Единственно, что утешало меня, - это то, что наши противники могут передумать и не прийти. Однако я ошибался. По той тропе, которая вела на лысую вершину, уже взбирались две фигуры. Второму было не меньше чем лет восемнадцать. Неужели и с ним придётся драться?
- Влипли мы, - прошептал я, опасливо поглядывая на Ахмадея. - Я уже говорил, что надо было назначить поближе к дому.