Володька покосился на моряка и почувствовал, что совсем не про еду хочет с ним говорить капитан. И вправду, моряку страшно хотелось выговориться, излить кому-нибудь душу. И лучшего собеседника, чем немногословный мальчишка, ему было не найти.
- Удивительно, но факт, - капитан развел руками. - Моряк, с 18 лет больше в море живу, чем на суше, а в Севастополе первый раз… Конечно, и в кино его видел, и книжки про него читал, но все - не то… Тут даже воздух особый… Верно?
Володька кивнул, поставил порожнюю бутылку в урну и с любопытством уставился на капитана.
- Сколько морей и океанов перевидал, - продолжал капитан. - Тихий, Ледовитый, Северное море, Балтика. А до Севастополя никак не мог добраться. А теперь вот дали командировку, так я все дела за три дня провернул, а четвертый - весь на осмотр. Какой город! Нет улицы, не обагренной кровью его защитников.
Володька вспомнил, как капитан все время ходил, держа в руках фуражку.
Капитану стало неловко, что он все время говорит, а мальчишке не дает рта раскрыть.
- А ты откуда, живешь где? - спросил капитан.
- В Белоруссии, - коротко ответил Володька.
- Бывал у вас, - воскликнул капитан. - Только проездом, к сожалению… Геройская земля. А в городе каком?
- В Гомеле, - оглянувшись, ответил Володька.
- А в Севастополь к родственникам приехал? - не отставал капитан.
- Ага, к дяде и тете, - выдавил из себя Володька.
- Так в Гомеле мой старшина живет, Петр Устинович, - шумно обрадовался капитан. - Не знаком?
- Нет, - покачал головой Володька.
- Ты много потерял, - сказал капитан. - Петя душа-парень! А какой механик! Двигатель чувствует, что твой доктор сердце больного… Демобилизовался он весной, так до сих пор все его вспоминают…
Капитан поднялся и крепко, по-мужски пожал руку Володьке.
- Рад был с тобою познакомиться, - и, не выпуская руку мальчишки, поинтересовался: - А как тебя зовут?
Ох до чего же Володька не любил отвечать на подобные вопросы, даже если их задавал такой симпатичный дядька, как капитан второго ранга.
- Володя, - представился мальчишка и беззвучно щелкнул каблуками. Но разве кеды могут щелкнуть как следует!
- А меня - Василий Федорович, - капитан еще раз крепко тряхнул руку мальчишки. - Ну, будь здоров! Мне пора - старый приятель ждет к обеду… А вечером я отбываю…
- Вечером? - вырвалось у Володьки.
- Вечером, - подтвердил Василий Федорович.
Ну, это уже просто нечестно. Только он выложил капитану все про себя, как тот уезжает. А ведь он, Володька, еще ни о чем не расспросил капитана.
- Можно, я вас провожу к приятелю? - встрепенулся Володька. - Дядя и тетя к сыну своему в лагерь уехали, и мне некуда спешить…
Капитану и самому не хотелось так скоро расставаться с приглянувшимся ему мальчишкой.
- Отлично, пошли вместе, - ответил Василий Федорович.
ОБЕД У ПРИЯТЕЛЯ
Капитан отворил дверь и подтолкнул Володьку в тесную прихожую однокомнатной квартиры.
- Саша, принимай гостей! - громко позвал Василий Федорович.
Ему никто не ответил.
- Ничего не понимаю, - протянул капитан, выгружая купленную в магазине снедь на столик в прихожей, и тут же заметил у телефона записку.
Василий Федорович развернул сложенный вдвое листок бумаги, от удивления даже присвистнул:
- Фью! Сашка задерживается на работе… Собрание. "Кашеварь сам, припасы на кухне…" Это он мне предлагает. А я-то думал, грешный, мы придем, а стол ломится от яств.
Володька глянул на огорченную физиономию капитана и спросил:
- Где кухня?
- Вот, - капитан показал на стеклянную дверь.
- Сейчас стол будет ломиться от яств, - закасывая рукава, весело сказал Володька.
Он подхватил продукты, купленные капитаном, и направился в кухню. Василий Федорович потянулся следом.
- Ты что надумал?
Володька вооружился ножом и начал потрошить рыбу.
- Ну и мастак ты, - восхитился капитан, понаблюдав за ловкими движениями мальчишки. - Где научился?
- Жизнь научила, - усмехнулся Володька.
Он зажег газ, поставил сковородку на огонь, плеснул растительного масла и положил кусок рыбы, обваляв его сперва в муке.
Капитан снял китель, отнес на вешалку и вернулся в кухню, на ходу закасывая рукава белоснежной рубахи. Аппетитно шипя, на сковородке жарилась рыба.
Увидев, что капитан взял нож, собираясь ему помочь, Володька сказал:
- Я один справлюсь, Василий Федорович. А вы отдохните…
Капитан сел на табуретку, откинулся к стене, вытянул ноги.
- А я и вправду устал, - промолвил Василий Федорович. - Мой парадный костюм явно не для крымской жары… Да-а, какой город, какой город!
Покончив с рыбой, Володька взялся за помидоры с огурцами. Он их сполоснул под краном и стал нарезать на дощечке.
- Василий Федорович, - спросил Володька, - а вы на каком корабле плаваете?
- Ну, брат, это военная тайна, - напустил на себя загадочный вид капитан.
- Я умею держать язык за зубами, - твердо сказал Володька.
- Верю, - серьезно ответил капитан. - Я служу на эсминце.
- Эскадренный миноносец, - восхищенно протянул мальчишка.
- Так точно, - подтвердил Василий Федорович и шутливо предложил: - Володя, а давай ко мне на камбуз коком?
- Хоть сейчас, - Володька положил нож, кинулся к капитану. - Василий Федорович, возьмите меня на эсминец коком, юнгой, кем хотите… Я все могу… Не подведу, не испугаюсь. Ваши приказы буду выполнять беспрекословно.
Ошеломленный словами мальчишки, капитан не знал, что ответить.
- Нет, об эсминце и речи быть не может, - наконец проговорил Василий Федорович. - Вырастешь, с удовольствием возьму. А вот Нахимовское…
- Согласен в Нахимовское, - подхватил Володька.
- Постой, - вскочил капитан. - А родители что скажут?
- Я убежал из дому, - выпалил Володька. - И домой не вернусь.
- Вот оно что, - озадаченно протянул Василий Федорович. - Я догадывался, что у тебя не все в порядке, но чтобы так…
Володька с надеждой глядел на капитана. Ждал, что тот ответит. А Василий Федорович не знал, как быть. Не приходилось ему в жизни разрешать такие дела. Нет, эсминцем командовать гораздо легче, чем определить, как быть с мальчишкой. Ошибешься и всю жизнь парню испортишь.
- Такие дела, брат, с бухты-барахты не делаются, - нашел выход капитан. - Мне сегодня надо уезжать. Служба, брат. А ты пока поживешь у Сашки, у Александра Степановича… Парень он хороший. А там что-нибудь придумаем. Добро?
Володька радостно кивнул и снова захлопотал у стола.
Стукнула входная дверь. Капитан поднялся и пошел навстречу хмурому усталому человеку.
- Вот и Александр Степанович, - приветствовал капитан приятеля. - А у нас все готово… Собственно, мы пахали, а дело делал один Володя…
Приятель покосился на неплотно прикрытую дверь. В кухне Володька вовсю стучал ножом и пел ужасно фальшиво, но зато громко: "А ну-ка песню нам пропой, веселый ветер, веселый ветер, веселый ветер…"
Александр Степанович поморщился и спросил:
- Кто такой?
- Отличный парень, моряком хочет стать, - улыбнулся капитан. - Сегодня познакомились.
Приятель фыркнул:
- Ну, Вася, безнадежный ты романтик. Стянет что-нибудь твой отличный парень и смоется.
В кухне стукнул нож, смолкло пение.
- Что ты ерунду мелешь? - прошептал капитан, с опаской поглядывая на дверь.
В коридор вышел Володька, настороженный, готовый ко всяким неожиданностям. Исподлобья мальчишка глянул на Александра Степановича.
- Ты знаешь, Саша, - сказал капитан. - Я попрошу тебя приютить на некоторое время Володю. Совсем ненадолго. А потом я за ним приеду.
- Ты кто? Откуда? - Александр Степанович глядел в упор на мальчишку.
Володька молчал.
- Пусть остается у меня, я не против, - повернулся приятель к капитану. - Но пусть сперва скажет, кто он, откуда, чего сюда приехал. Могу я это знать?
- Из дому убежал, - наконец проговорил Володька. - В Нахимовское хочу поступить…
- Врешь, - рассмеялся Александр Степанович. - Скажи правду.
- Я говорю правду, - повысил голос Володька.
- А ты не кричи, - одернул мальчишку Александр Степанович. - Так ты не хочешь правду говорить?
- Саша, - вмешался капитан. - Ну чего ты к человеку пристал? Давайте сядем за стол и все обговорим…
Набычившись, Володька двинулся по коридору к двери.
- Володя, постой, - крикнул капитан. - Тебе же некуда идти…
- Не ваша забота, - огрызнулся Володька. - Оставите ночевать, а я денежки прикарманю, и тю-тю.
Александр Степанович стал у двери, преграждая путь. Но Володька, сделав обманное движение, все же сумел проскочить мимо него, распахнул дверь и скатился по лестнице вниз.
- Володя, подожди, - крикнул капитан и кинулся следом за мальчишкой.
Когда Василий Федорович выскочил на улицу, Володьки и след простыл. Капитан бросился в одну сторону, в другую - мальчишки нигде не было.
Василий Федорович вернулся в дом и медленно поднялся по лестнице. У распахнутой двери его ждал, потирая плечо, приятель.
- Вот звереныш! Да ты не волнуйся, ничего он не стащил…
- Нескладно как получилось, - бормотал в растерянности Василий Федорович. - Пропадет парень.
- Ха-ха! - засмеялся Александр Степанович, подталкивая капитана в квартиру и запирая за ним дверь. - Такой не пропадет. Такой кого угодно вокруг пальца обведет. А-а, было о чем говорить!
Они вошли на кухню. Приятель выставил бутылку коньяка.
- Садись, выпьем, - хозяйничал Александр Степанович. - Тебе же скоро на поезд. Мы как следует и не поговорили.
Василий Федорович обвел взглядом стол, на котором лежала поджаренная Володькой рыба, нарезанные им помидоры с огурцами, и, хоть с утра ничего не ел, почувствовал, что не сможет взять в рот ни куска.
- Нет, мне пора, - спохватился капитан.
- Ты чего? - удивился приятель.
Василий Федорович молча направился в комнату, вытащил чемодан, открыл и стал торопливо складывать в него вещи. На пороге появился приятель. Он некоторое время глядел на поспешные сборы капитана, а потом с горечью произнес:
- Столько лет не виделись…
Капитан затянул на чемодане "молнию" и, не подымая глаз, глухо проговорил:
- Спасибо за гостеприимство.
- Прощай, - бросил приятель.
С чемоданом в руке Василий Федорович вышел на улицу, огляделся. Володьки нигде не было. "Неужели он не мог догадаться, - рассердился капитан, - что после этого я не останусь ни минуты в том доме?"
Капитан дотащил чемодан до перекрестка, поймал такси, велел шоферу везти его на вокзал и, когда тот включил третью скорость, попросил:
- Помедленнее, пожалуйста…
Шофер хмыкнул. Мол, что за чудачества. Обычно пассажиры гонят его, как на пожар. Но, глянув на капитана, шофер молча сбросил газ. Моряков шофер уважал.
А капитан еще почище придумал:
- Давайте поездим по городу… Еще есть время.
Шофер улыбнулся.
- Вы приезжий? С удовольствием…
Конечно, Василию Федоровичу напоследок хотелось еще раз взглянуть на замечательный город, который он успел полюбить, как чувствовал, на всю жизнь. Но была у капитана и другая цель. Он надеялся, что увидит в уличной толпе Володьку.
Потому Василий Федорович вполуха слушал рассказ шофера, оказавшегося, как все севастопольцы, горячим патриотом своего белокаменного города. Капитан оглядывал каждого прохожего, который шел по улице.
- Стой! - крикнул капитан, увидев, как в толпе мелькнула знакомая клетчатая рубаха.
Такси резко затормозило. Капитан выскочил на тротуар, в два прыжка догнал мальчишку в клетчатой рубахе. Но это был совсем другой парень.
- Извини, - пробормотал капитан.
Он сел в такси и снова велел ехать на вокзал. До отхода поезда оставалось полчаса.
По перрону Василий Федорович ходил взад-вперед, то и дело поглядывая по сторонам, а не появится ли Володька. Капитан был уверен, что на вокзал мальчишка непременно придет, и тогда они вдвоем поедут на Балтику и, вообще, придумают, что делать дальше.
Поезд медленно тронулся. Держась за поручень, капитан шел рядом и все оглядывался. И наконец вспрыгнул на подножку вагона.
А Володька стоял в здании вокзала и, прижавшись к холодному стеклу, глядел, как набирает ход поезд и увозит Василия Федоровича.
Неожиданно мальчишка кинулся к выходу. Он расталкивал людей и кричал:
- Пропустите! Я на поезд опаздываю.
Когда Володька выскочил на перрон, поезд уже ушел.
ДОБРАЯ ВЕСТЬ
Петр шагал по улице размашисто и весело. Он представлял, как обрадуются родители Володьки, когда узнают о письме. Сколько они пережили за то время. И сейчас, конечно, Володьку еще не нашли, но хоть известно, где его искать.
Петр нащупал в кармане пиджака конверт. Бывают в жизни удивительные совпадения. Василий Федорович, его флотский командир, встретился с Володькой в Севастополе. И вот прислал Петру тревожное письмо - отличный парень в опасности, отличному парню надо помочь.
А Петру весело. Может, от того, что он и капитан, оба верят в Володьку? А может, от того, что и вправду теперь найти мальчишку ничего не стоит. Надо только поехать в Севастополь - и все.
Петр остановился у дома кирпичной кладки. Легко взбежал на третий этаж. У квартиры № 12 потоптался немного, поискал звонок. Не нашел и постучал.
За дверью шумело застолье, и вежливый стук Петра никто не услышал. Он постучал сильнее - ни ответа ни привета.
Тогда Петр толкнул дверь. Она оказалась незапертой, и Петр вошел в узкий коридор и направился в комнату.
- Здравствуйте, к вам можно? - громко спросил Петр. - Извините, я стучал… Дверь была открыта…
На голос Петра из боковой комнаты выглянула заплаканная Володькина мать, охнула и скрылась за дверью.
В большой комнате за столом, на котором стояли бутылки водки - одна опорожненная, другая начатая, - сидели двое мужчин. В одном из них Петр с трудом узнал отца Володьки. Прокопенко-старший словно вырос, движения его стали властными и уверенными. А главное, изменилось лицо - из растерянного оно превратилось в мрачное, даже злое.
Друг отца - добродушный круглолицый парень - пьяно улыбнулся Петру.
- Садись, друг, третьим будешь…
Петр присел к столу, других стульев поблизости не оказалось. Он хотел дождаться, когда выйдет мать Володьки, чтобы ей рассказать о письме капитана.
- Спокойно, Федя, - отец положил жилистую руку на пухлую руку друга. - Он из милиции…
Федя хохотнул, решив, что друг привирает, и взял бутылку, намереваясь налить Петру. Тот накрыл ладонью граненый стаканчик.
- Извините, я не пью…
- Ты что, с нами брезгуешь? - взвился отец.
Он выхватил у Феди бутылку, тяжело задышал:
- Ты мне ответь, моего мерзавца поймали?
Петр выдержал взгляд отца:
- Вашего сына мы пока не нашли…
- Слыхал, Федя? "Пока не нашли", - ухмыльнулся отец.
- Но, - начал было Петр, и его тут же властно перебил отец:
- Никаких "но"! Ты зарплату получаешь и немалую. Так вкалывай как след. Как мы с Федей вкалываем. А то хулиганья развелось, жуликов, бандитов! И пацанов распустили. Что хочу, то и делаю - вот как они живут. Слишком много мы стали им позволять. Чего не пожелают, мы им сразу преподносим. Пожалуйста, кушайте на здоровье. Вот они и сели на шею, обнаглели, перестали уважать старших. Да если б я своему батьке хоть слово поперек сказал, так он прибил бы меня с ходу… И правильно сделал бы! Так, Федя?
- Прибил бы, - подтвердил Федя. - Как пить дать прибил.
Петр и не пытался спорить с отцом Володьки, понял, что бесполезно, но с любопытством слушал его. Правда, Петра не покидало ощущение, что перед ним не отец Володьки, растерянный, согнутый бедой, а совсем другой человек, какого он не знал.
На секунду замолкший Прокопенко-старший продолжал:
- А этим пацанам все по боку. Отца оскорбить - раз плюнуть. Остаться на второй год - проще пареной репы. Ничего не стоит убежать из дому, ограбить магазин, убить человека… Ни стыда у них, ни совести нет…
- Доказано же, что Володя не имеет никакого отношения к ограблению, - возмутился Петр.
- Но с грабителями водился, - отец жестко поглядел на Петра. - И милиции нечего с ними цацкаться. Нашкодили, получайте, голубчики, по заслугам…
- Постыдился бы, Иван, гостя так встречать…
Петр поднялся. В комнату вошла мать Володьки в нарядном платье.
- Я бульбочки почистила, поставила… Вмиг сварится.
Екатерина Антоновна приветливо улыбнулась Петру, но глаза ее глядели тревожно. Она сердцем чувствовала, что Петр принес новость, но какую - не знала. Из-за спины матери испуганно выглядывали близнецы - брат и сестра.
- Я к вам с доброй вестью, - начал Петр.
- Володю нашли? - прошептала мать.
- Нет еще, - ответил Петр. - Но его видели недавно в Севастополе… Видел мой флотский командир. Он письмо мне прислал.
Петр вытащил из кармана конверт.
- Капитан пишет, что они подружились с Володей, что он бы его с удовольствием взял на корабль, настолько ваш сын самостоятельный и разумный парень, да вот только годков ему не хватает.
Отец и Федя молча глядели на Петра.
- Так что скоро вы увидите своего сына, - сказал Петр.
- Спасибо за добрую весть, - растрогалась мать.
- До свидания, - кивнул всем Петр и направился к выходу.
- Куда же вы? - всплеснула руками Екатерина Антоновна. - Бульбочка вот-вот сварится…
- Спасибо, как-нибудь в другой раз, - сказал Петр, направляясь к выходу.
- Понимаю, служба, - вздохнула мать и пошла следом за Петром.
На лестничной площадке она остановила инспектора.
- Вы уж простите моего дурня, ради бога. Не составляйте протокола.
- И часто он… так? - спросил Петр, показывая на дверь.
Мать кивнула и торопливо добавила:
- А когда не пьет, хороший человек. О семье думает. Зарплату домой приносит, почти всю.
- А когда пьет? - спросил Петр.
- Когда пьет - страшно, - мать закусила губу. - Меня бьет, детей…
- И Володю?
- Его тоже. Володя за меня заступается, - тихо улыбнулась мать. - Но куда ему против отца? Сколько раз я отводила Володю к сестре ночевать…
- Катерина! - послышался из-за двери голос отца.
- Иду! - отозвалась мать.
- Может, мне с ним поговорить? - предложил Петр.
Мать покачала головой.
- Не надо… С этим я уж сама справлюсь… А вы хороший человек. Вот уж матери вашей счастье. И отцом хорошим будете, если сейчас за чужого мальчишку болеете, как за своего.
Она поглядела на Петра с надеждой и ушла.
Петр потоптался у закрытой двери и стал медленно спускаться вниз. Он понимал, что изменить жизнь Володькиной семьи ему трудно, но именно оттого на душе у Петра было скверно.
Катерина Антоновна надеется на Петра. Она ничего не сказала, но Петр это почувствовал.
И тут Петр вспомнил свою мать. С той поры как старший брат Саша уехал на стройку в Сибирь, Петр остался у матери и кормильцем, и опорой, и надеждой. А много ли мать видит сына? С утра до вечера сын на работе.