Хвост трубой - и побрел не спеша. Я - за ним. Идем-идем мы по саду нашему, а сад никак не кончается. Долго шли. Вдруг вижу выходим во двор. Хата. Окна крест-накрест досками заколочены. О! Да это Липки! Третья от деда Коцюбы хата, где мы в войну играли. Я и не знал, что наш сад переходит в липкинские сады и что они словно один большой сад…
Кот Лаврентий превратился внезапно в ворона, захлопал крылья, поднялся в небо и исчез.
Скрип! - скрипнули неожиданно двери заколоченной хаты, и из-за двери из темноты послышался глухой скрипучий голос: "А иди-ка сюда…"
- Ой! Страшно как! - хрипло произнес Марусик.
- А я и не говорю… Страшно. И мне было. Но что поделаешь. Не отдавать же Тайфун Марусю Кащею.
Зажал я свой страх в кулак и вошел прямо в темноту сеней.
"Что тебе нужно?" - прозвучал из темноты тот же голос.
"Миг Мигович, это вы?" - спрашиваю.
"Миг Мигович сейчас откомандирован в Южное полушарие, на острова Мадагаскар. Будет завтра".
"Что же делать? А как же Тайфун Маруся? Я…"
"А-а! Ясно, - перебил меня голос из темноты. - Миг Мигович предупредил, как придет кто-нибудь и будет спрашивать Тайфун Марусю передать следующее. Надо весь бурьян, что во дворе, в саду и на огороде, вырвать, унести и сложить в овраге за липняком".
Хм… Ничего себе заданице! Вы же знаете сколько там этого бурьяна.
"А вы сами кто будете? - спрашиваю у темноты. - Покажитесь хоть. А то я и не знаю, чьи приказания должен выполнять".
В темноте кто-то задвигался, закряхтел:
"Я тетенька Незабудь - секретарь Мига Миговича по вопросам памяти. А показаться не могу, потому что я невидима с рождения. И приказы не мои, а Мига Миговича. Если хочешь помочь Тайфун Марусе, то не мешкай".
"Ну что же, - думаю, - в сказках и не такое бывает. Золушке вон приказывали за одну ночь столько сделать, что подумать страшно, и то ничего. А мне бурьян какой-то вырвать… Справлюсь!"
"Хорошо, - говорю. - Надо так надо. Иду".
Вышел во двор, взялся за работу. Если бы тяпка какая-нибудь была, или заступ, или нож по крайней мере, а то же голыми руками. А там и чертополох колючий, и крапива жгучая, и какого только бурьянища не повырастало! Рву изо всех сил, а сам едва не плачу. Руки болят отчаянно.
Во дворе все вызвал, в сад перешел. Рву и в кучу складываю (чтобы потом унести). Рву и складываю. И вдруг:
"Ох, бедняга! Ах, горемычный! Это же надо ребенку так мучиться! Ай-яй-яй!" - жалостливо-жалостливые голоса.
Поднял голову. Стоят под яблоней двое - он и она. Он - в обычном костюме. Рубашка в клетку, в арифметику, как у нас говорят. Она - в обычном цветастом платье. Вот только на головах маленькие золотые коровы. Глаза у обоих светло-серые, водянистые, в глазах слезы - так меня жалеют. И лица какие-то мягкие, будто из ваты.
"Что такое? Вы кто?" - спрашиваю удивленно.
Он глаза рукавом вытер.
"Я, - говорит, - царь Добрило. А это моя жена, царица Злагода. А ты кто такой, сынок?"
"Я, - говорю, - Сашка Непорожний, Цыган по-уличному. Пятиклассник".
"А кто же тебя, Сашка Непорожний, Цыган по-уличному, пятиклассник наш дорогой, заставил так тяжело работать?" - всплеснула руками царица Злагода.
"Никто, - говорю, - не заставлял. Я сам, так мне захотелось".
Не могу же я каким-то чужим царям правду говорить.
"Ой, не говори, сынок, неправду. Так не бывает, - покачал головой царь Добрило. - Чтобы пятиклассник, Цыган по-уличному, да сам себе такую работу придумал".
"Именно!" - подхватила царица Злагода.
"Ну, - говорю, - это ваш дело - можете верить, можете не верить!"
"Ну, почему ты такой?" - укоризненно склонила набок голову царица.
"Именно! - теперь уже царь подхватил. - Мы же тебе добра желаем. Хотим сделать так, чтобы ты был счастлив".
"Чего это вдруг?" - спрашиваю.
"Просто так. Потому что мы любим делать добро. Недаром же я царь Добрило".
"А я царица Злагода".
"Бросай к чертовой бабушке этот бурьян и говори быстрее, что ты хочешь. Все твои желания выполним. Хочешь мотоцикл, лодку моторную, джинсы импортные самые модные - все будет. Говори быстрее, не мучь, у меня даже руки чешутся, так хочу что-нибудь для тебя сделать".
На какой-то миг, честно говоря, заколебался. Да тут вспомнил волшебный талисман, лягушачью лапку, и словно меня кто-то холодной водою из колодца облил.
"Нет, - говорю, - спасибо, ничего мне не надо".
"Ну и поросенок ты, Сашка Непорожний, Цыган по-уличному, пятиклассник. К тебе всей душой, как к родному, а ты…"
Глаза у царя и у царицы сразу стали холодными, будто льдинки. И лица окаменели и стали уже не как из ваты, а как из мрамора.
"Знаете, - говорю, - вы лучше мне не мешайте, а то время идет, а мне еще надо вон сколько бурьянища вырывать".
И, не обращая на них внимания, снова взялся за работу.
Рву бурьян, а сам краем глаза на царя и на царицу поглядываю.
Вижу - шепчутся о чем-то, советуются. Потом, видно, к какому-то общему решению пришли. Царица рукою махнула: "Давай!" Царь Добрило, будто старая бабка-шептунья, пошептал себе под нос какое-то заклинание, сплюнул на четыре стороны, дунул, плюнул, на одной ноге крутанулся…
Я бурьян - дерг, а вместе с землей с корней золотые монеты как посыпятся. Тьфу! Я другой бурьян потянул, а он прямо в моих руках в хоккейную клюшку превратилась. С автографами чемпионов мира, игроков нашей сборной… Вот!
"Да не надо! - кричу. - Что вы как дети! Все равно ничего не возьму. Сказал - значит, все!"
Клюшку в бурьян закинул, золотые монеты землей присыпал.
А царь с царицей улыбаются медово.
"Не горячись, сынок. Ты еще сам себя не знаешь", - говорит царь.
"Так уж человек создан, что не в силах отказаться от благ земных, - говорит царица. - Да еще и бесплатно…"
"Нет, - говорю, - это только к людям вашего царского режима относится. А я совсем из другого общества".
"Вот упрямый, осел!" - ругнулся царь.
"А ругаться, - говорю, - не красиво. А еще в короне!"
"Он меня поучает, ну!" - плаксиво скривился царь.
"Не волнуйся, любимый! - обняла и приласкала его царица. - Ничего-ничего. Он еще пожалеет, он еще поплачет, он еще у нас в ногах валяться будет, когда что-то захочет, а достать не сможет".
"Не дождетесь!" - хотел я крикнуть, но неожиданно захлопали крылья, откуда-то появился и сел возле меня черный ворон, превратился в кота Лаврентия и говорит:
"Идем быстрее! Там в селе такое случилось… такое случилось…"
И я проснулся.
Глава пятая, в которой вы узнаете о секретном деле. "Пить-пить-пить! Тех-тех-тех!.." А звезды так далеки… Как мечты!
- Ну артист! - улыбнулся Марусик. - Понавыдумывал такого.
- Да ничего я не выдумывал! Снилось все точно, как я рассказывал, - ударил себя в грудь Сашка Цыган.
- А я верю. Могло сниться. Сны - это… - Журавль поднял палец.
- Сначала один понакручивал, теперь другой. Так я и поверил. Таких снов не бывает. Чтобы все так, как в кино, одно за другое последовательно цеплялось. Во сне всегда какая-то каша - все путается и скачет.
- Это от головы зависит. У кого в голове не того… беспорядок, у того и во снах каша, ничего не разберешь. Правда, Журавль?
Журавль молча улыбнулся.
- У самих у вас каша. К доктору вам надо. Галлюцинации у вас какие-то, - обиделся Марусик.
- Ну, хорошо, - примирительно сказал Журавль. - Идем в Липки. Глянем, что там и как.
…У ворот деда Коцюбы стоял "бобик". Ребята сначала подумали, что это снова Бобинец и Бобешко. Но увидели, что из-за хаты, из сада вместе с дедом Коцюбой и Сергеем вышел стройный человек - новый председатель колхоза Максим Богданович Танасиенко.
- Да, наверно, вы правы, Иван Иванович, - улыбнулся председатель деду.
Ребята переглянулись. Они и не знали, что деда звать Иван Иванович. Все в селе звали его просто дед Коцюба.
И вам, Сергей Петрович, спасибо, - председатель положил руку Сергею на плечо. - За своевременную информацию. И если вы уже тут, то поехали, кое-что обговорим. До свидания, Иван Иванович!
Председатель сел за руль "бобика", Сергей умостился на переднем сидении возле него, и они поехали.
Дед, приложив руку козырьком к глазам, смотрел им вслед. Потом улыбнулся, покачал головою, и побрел к ульям.
Мальчишки не успели обменяться впечатлениями об этом разговоре, не успели даже слова сказать, как вдруг услышали рядом приглушенные голоса.
Они притаились с одной стороны кустов, что росли у дедова тына, а с другой стороны, оказывается…
- Да-а… Наверно, ты таки правду говорил, - узнали ребята хриплый голос Бобешко.
- Именно, - это уже был Бобинец.
- Просто так председатель не стал бы…
- Нет вопросов.
- И кто же его, хитреца старого, знал… Тьфу! - Бобешко сплюнул, ругнулся, и ребята увидели, как бригадир, а за ним и шофер вылезли из кустов и пригнувшись подались прочь. Это было очень комичное зрелище, потому что бригадир был толстый, а шофер высокий и обоим пригибаться было неудобно.
Только теперь ребята заметили, что далеко, аж за пятой от деда хаты, так, чтобы не было видно с дедова двора, стоял на обочине бригадирский "бобик".
Ребята захихикали. Чудеса! Взрослые дядьки, будто школяры, подглядывали и подслушивали из-за кустов. И теперь они убегали, оглядываясь, чтобы их никто не увидел.
- Ну так что? Что скажите? - сразу посерьезнел Сашка Цыган.
- А? - спросил Журавль.
- Нет вопросов, - сказал Марусик.
- Как раз вопросы есть! - с нажимом сказал Сашка Цыган.
- Именно! Я же и говорю! - подхватил Марусик. Журавль промолчал.
- Ты что молчишь? - набросился на него Сашка Цыган. - Может, ты понимаешь, что тут делается? Что это за секрет у деда Коцюбы… Ивана Ивановича? Что так взволновало бригадира Бобешко? Почему это новый председатель такой любезный с дедом? И кто такой - Сергей Петрович? Третий день толчется у деда и, похоже, не собирается отсюда уходить. Турист! Если ты понимаешь, то объясни нам. А? Ты же у нас, кажется, самый сообразительный.
- Ничего я не могу объяснить, - пожал плечами. - Знаю только, что новый председатель мне почему-то нравится. Тот, Михайлович, не улыбался никогда, всегда только кричал и ругался, а этот улыбается!
- Точно, - кивнул Марусик.
- Ну, это еще ничего не означает, - прищурил один глаз Сашка Цыган. - Может улыбается-улыбается, а потом ка-ак даст! Поживем - увидим…
Ребята еще немного покрутились в Липках, послонялись по безлюдным дворам и пошли к себе в Бамбуры. В Липках уже ничего интересного не происходило, дед работал на пасеке, а играть сегодня не было настроения.
Навстречу им ехал колхозный грузовик. Из кузова торчали доски, на которых сидел тот Вася, который целовался с комсомолкой Клавою в липовой роще. А в кабине рядом с шофером сидела улыбающаяся Тайфун Маруся.
Грузовик уже миновал ребят и вдруг остановился. Хлопнули, открываясь дверцы, и послышался звонкий голос Тайфун Маруси:
- Эй, ребята!
Они обернулись. Девушка махнула им рукой. Они подбежали.
- Вы куда? По делу или просто так?
- А что? - басом спросил Сашка Цыган.
У Маруси и Журавля от растерянности пропал голос.
- Так если… это, может, помогли бы? А? У нас перебои с кадрами.
Все трое сразу покраснели.
Что это она спрашивает?!
Да если бы они даже были очень-очень заняты какими-нибудь самыми важными делами - они бы все бросили и пошли за ней на край света. Разве она не знает?! Разве она не видит?!
- А что, можно - словно сомневаясь, снова-таки басом сказал Сашка Цыган.
- Можно, - не своим голосом подтвердил Журавль.
- Нет вопросов, - петушком прокукарекал Марусик (он тоже очень хотел сказать басом, но голос у него сорвался).
- Ну так лезьте быстренько! - расцвела улыбкой Тайфун Маруся.
Хорошо Журавлю! С его "циркулями" он взлетел в кузов.
Сашке Цыгану пришлось несколько раз подпрыгнуть, пока, ухватившись за борт, вскарабкался наконец и он вверх.
А Марусик беспомощно подскакивал у колеса и не мог, бедолага, никак ухватится за борт.
Шофер не видел этого и уже надавил на газ.
Если бы Журавль в этот момент не наклонился и не подал Марусику руку, тот остался бы на дороге.
Миновав подворье деда Коцюбы, грузовик подъехал к липняку и остановился.
Тайфун Маруся первая выскочила из машины:
- Приехали!
Ребята спрыгнули на землю. Причем Марусик не удержался на ногах и упал, зарывшись носом в песок. Еще чуть-чуть, и он бы заплакал. Но Тайфун Маруся не улыбнулась даже, притворилась, будто ничего не видит. Он с благодарностью глянул на нею. Вот девушка! Ну как ее не любить после этого!
Вася вдвоем с рыжеусым шофером дядькой Миколой уже скидывали на землю длинные доски, и они трещали, как выстрелы.
- Что это будет? - спросил Сашка Цыган.
- Секрет! - лукаво улыбнулась и приложила палец к губам Тайфун Маруся. - Никому-никому!
- Нет! Серьезно, - сказал Журавль.
- А я серьезно, - ответила Тайфун Маруся. - В селе пока что никто не должен знать. Так просил председатель. Ну, кроме тех, конечно, кто будет это делать. И я надеюсь, что вы… Я вас очень, ребята, прошу! Потерпите хотя бы до завтра, хорошо?
- Ни гугу, - сказал Сашка цыган.
- Могила! - подтвердил Журавль.
- Нет вопросов! - Марусик сказал и уже потом подумал: "Вот прицепилось это бобинцовское "нет вопросов"! Повторяю, как попугай".
Вася и дядя Микола сбросили доски, потом с полсотни метровых и полуметровых столбиков, достали из кузова плотницкий инструмент: пилы, топоры, молотки, клещи, ящик с гвоздями, а также несколько заступов.
Тайфун Маруся раздала заступы ребятам, один взяла сама.
- Мы с вами будем копать ямки. Это наше первое задание. - И весело закричала шоферу: - Дядя Микола, размечайте быстрее! Не видите - ребятам не терпится.
Ребята дружно засмеялись. Они готовы были смеяться каждому ее шутливому слову. Она еще и не скажет, а они уже губы растягивают.
И что за чары были у этой девушки!
Дядька Микола взял заступ, широко шагая вдоль липовой рощи, начал размечать. Копнет, два шага сделает, снова копнет… Наконец разметил - длинные три ряда ямок вдоль рощи.
- Копать вглубь на полметра, не меньше. Вот так, - он на каждом заступе, на ручке, сделал карандашом отметку. - И чем уже, тем лучше. Так, чтобы столбик влез. Ясно?
- Ясно! - хором ответили ребята.
- Ну, тогда начали! - скомандовала Тайфун Маруся и воткнула заступ в первую ямку.
Ребята торопливо, будто кто их в шею гнал, и сами вгрызлись в землю. Даже заступы заскрипели.
- Ой да всходит солнышко
Из-за горы, из-за горы,
Загудели в чистом поле
Трактора, трактора, -
затянула Тайфун Маруся и вдруг, без всякого перехода, запела припев совсем другой песни:
- Пить-пить-пить!..
Тех-тех-тех!..
Ай-я-я! Ох-ох-ох!
Там соловей щебетал!..
И Вася, и дядька Микола, а за ними и ребята дружно и громко подхватили как один:
- Пить-пить-пить!..
Тех-тех-тех!..
Ай-я-я! Ох-ох-ох!
Там соловей щебетал!..
И так им в этот момент прекрасно копалось, что, кажется, еще немного - сердца повыскакивают из груди от радости.
Какое же счастье такие минуты! Что может сравниться с ними? Все тело звенит от бодрости, силы и радости, и сама эта радость вырывается в небо песней.
Если есть в жизни счастье, то это именно оно!
У нас в Гарбузянах вообще любят петь, когда работают. И в поле или в саду слышишь, как с одного конца звучит: "Посеяла огурчики…", а с другого: "Ой, дивчина, шумит гай…" Да так, что аж небо дрожит и спутники с орбиты на орбиту перескакивают.
Даже на животноводческих фермах рогатые и хвостатые их обитатели так привыкли к пению, что коровы без песни доиться уже не хотят, а свиньи беспокойно верещат, требуя музыку.
Дед Коцюба подошел к воротам, смотрит на то, что делается у рощи, и улыбается. И мне кажется, его ну нисколечко не удивляет эта "секретная" операция Тайфун Маруси. Может, он что-то знает? Загадочный народ эти деды…
Уже вкопаны несколько столбиков, и дядька Микола с Васей прибивают к ним доски.
Так это же лавки.
- Стадион строят! - заговорщицки шепчет, воспользовавшись перерывом между песнями, Сашка Цыган.
- Думают, что мы непонятливые, - подмигивает Марусик. Журавль молчит.
Но вот вкапывают высокие, полутораметровые столбики. Дядька Микола набивает на них по бокам метровые поперечники и настилает сверху длинные доски.
Стол!
- Тю!.. - удивленно восклицает Сашка Цыган. - Районная конференция тут будет, что ли?
- Ага, конференция. Научно-практическая, - смеется Тайфун Маруся. - Только - тс-с-с!.. Никому-никому.
И, хотя ребята немного разочарованы, настроение у них все равно чудесное. Они влюбленными глазами смотрят на Тайфун Марусю и не могут насмотреться. А она то и дело поглядывает на здоровенного Васю, который почему-то не обращает на нее никакого внимания. Машет себе молотком, забивает в доски гвозди, и хоть бы голову поднял. Странный Вася!
Нашел за кем ухаживать - за этой кошкой Клавой, которая только и думает, чтобы удрать из села.
…Тем вечером сон долго не приходил на Бамбуры.
В трех хатах трое мальчишек лежали на спине и сквозь открытые окна смотрели в звездное небо. И улетали в безграничные просторы мечты.
…И представлялось им…
Одному - что пылает сельский клуб. А там собрание… И врывается он на задымленную сцену, где сидит в президиуме Тайфун Маруся, хватает ее, бесчувственную, на руках и выносит из пламени…
Другому - что мчится по шоссе с горы грузовик. А в кабине Тайфун Маруся. И шофера рядом с ней нет. Где он неизвестно. И прыгает на ходу в машину мужественный герой-пионер, и останавливает машину, спасает перепуганную девушку.
А третьему, - что напали в лесу на Тайфун Марусю вооруженные бандиты - рецидивисты. И он, рискуя собственной жизнью…
Эх!.. Ну, почему они еще такие маленькие!
Почему они не такие, как этот Вася!
Странный, странный Вася!
Ничего не видит, ничего не понимает, ничего не хочет знать.
А звезды так далеки… Как мечты…