- Никто. Мне не нужно никаких вестей. Уйди и оставь нас вдвоём.
- Вдвоём? Значит, здесь кто-то всё-таки есть? - подозрительно озираясь, спросил незваный гость.
- Да, но он всегда молчит. Он прекрасен, как утренняя звезда. В целом свете нет никого совершеннее его, но он мучает меня и заставляет страдать. Я люблю его больше всего на свете, но он холоден и безразличен ко мне. Я хотел бы поговорить с ним, но он не отвечает. Я протягиваю руку, чтобы коснуться его, и он тут же убегает, оставляя меня страдать наедине. - По щеке юноши поползла слеза.
- Понятно. Значит, он убежал, - кивнул Беридар, недоумевая, о ком идёт речь.
- Да, и ты тому виной. Ты спугнул его!
Юноша посмотрел на озеро. Вода в нём успокоилась, и оно снова напоминало гигантское зеркало. Глядя на свое отражение, золотоволосый красавец улыбнулся и прошептал:
- Он вернулся. Посмотри, разве он не прекрасен? Его волосы подобны золоту, а глаза, как два сапфира.
"Да этот малый свихнулся, а сумасшедшему лучше не перечить", - подумал Беридар и поддакнул:
- Да, он, конечно, душка, только сейчас речь не об этом. Пришёл твой брат, чтобы увести тебя отсюда.
- У меня нет брата, - безразлично сказал юноша, не отрывая взора от отражения.
- Признаться, я не слишком разбираюсь в вашем родстве, но мальчишка жаждет вызволить тебя из Зазеркалья. Я дам тебе волшебный кошелёк, если ты уговоришь его прихватить и меня.
Беридар показал кошелёк, но юноша даже не посмотрел на него.
- Меня это не интересует. Я же сказал, у меня нет брата. А теперь оставь меня. - Он жестом приказал уйти.
Однако Беридар не намеревался уходить ни с чем.
- Согласен, здесь довольно недурное местечко, но неужели ты готов всю жизнь прозябать в этой глуши? - спросил он.
- Мне хорошо только там, где он. Я ни за что не расстанусь с ним. Нас разлучит только смерть, - заявил юноша, влюблённо глядя на отражение.
Тайный Советник обескураженно посмотрел на юношу, не зная как поступить дальше, и вдруг его осенило: "Даже лучше, если этот псих по доброй воле откажется от свободы. Вытащить из Зазеркалья одного гораздо легче, чем двоих".
- Я бы на твоём месте тоже никуда не пошёл. Нельзя оставлять такого красавца одного. Я даже готов тебе посодействовать и пойти с мальчишкой вместо тебя. Согласен?
- Да, только оставьте нас в покое, - нетерпеливо отмахнулся юноша.
- Хорошо, но когда мальчишка придёт, скажи ему, что отказываешься отсюда уходить, и замолви за меня словечко. А не то я всё время буду торчать здесь и прогонять твоего приятеля, - пригрозил Беридар.
- Нет! Я сделаю, как ты просишь, - пообещал юноша: - А теперь уйди.
- Уйди, - повторил напевный голосок. Беридар вздрогнул. Значит, всё-таки кто-то подслушивал их разговор. Тайный Советник испуганно огляделся, но свидетель по-прежнему оставался незримым.
Глава 17
Никто
Глеб в растерянности вышел из полицейского участка. Он никак не мог поверить, что судьба сыграла с ним такую злую шутку: пока он разговаривал с полицейским, Марика сбежала из тюрьмы.
"Если бы она знала, что я приду за ней! Если бы только я подоспел немного раньше", - сокрушался Глеб. Однако сделанного было уже не воротить. И перед новой бедой все прежние переживания и волнения мальчика отступили. На время Глеб решил оставить поиски Гордея. Сейчас самое главное было найти Марику.
Перво-наперво он решил вернуться в зеркальную лавку. Девочка наверняка пойдёт за ним туда. Глеб поискал глазами улицу Зеркальщиков, но там, где ещё недавно расхаживали прохожие и громыхали по мостовой повозки, теперь теснились дома. Мальчик готов был поклясться, что прежде от площади расходились три улицы, а не две, как сейчас. Он кинулся расспрашивать прохожих, но те лишь недоумённо пожимали плечами и отвечали, что никогда не слышали об улице с таким названием. Глебу стало страшно. Одарка предостерегала их о том, чтобы они никогда не расставались, почему они не вспомнили о её предупреждении! Однако сетовать было поздно. Город иллюзий, где не было ничего постоянного, строил миражи, разводя детей в разные стороны.
Глеб медленно обошёл площадь, чтобы взглянуть на идущие от неё улицы. Обе они были застроены небольшими уютными особнячками и походили друг на друга как две капли воды. Глеб в задумчивости остановился в том месте, откуда ему были хорошо видны обе улицы, и будто прозрел: теперь в улицах не было ничего общего. Одна - словно пришла из рождественской сказки. Дома на ней были сделаны из хрусталя и напоминали миниатюрные ледяные дворцы. На другой - чувствовалось дыхание весны. Она была белым-бела от множества весенних цветов. Тысячи нарциссов в нежных, белоснежных венчиках лепестков благоухали в палисадниках перед домами. Выбор оказался неожиданно прост, Глеб пошёл прочь от хрустально-зимней улицы, где наверняка обитала Ледяная Дама, свернув в другую сторону, уверенный, что дорога приведёт его к Кристальному озеру. Он не сомневался, что найдёт там Гордея. Однако близость цели не радовала. Его мысли были слишком заняты тревогой о Марике.
Глеб свернул на улицу. Постепенно дома становились всё реже. Глеб и не заметил, как оказался в лесу. По-весеннему яркая трава уже пробилась и густым ворсистым ковром застелила землю. Деревья покрылись зелёным пушком листвы. В их пока ещё негустых кронах синело лоскутами небо. Всюду, куда ни кинь глаз, росли цветы.
Вдруг Глебу послышался вздох. Мальчик замер. Лес стоял немой и молчаливый. Не слышалось даже шелеста деревьев. Немного выждав, Глеб двинулся дальше. Тишина действовала угнетающе, и он стал тихонько напевать себе под нос:
- Иду извилистой тропой…
- Ой! - ойкнул девичий голосок. Поблизости не было ни души.
- Ты где и кто? - . спросил Глеб.
- Никто, - послышалось в ответ.
- Не бойся, выходи. Как тебя зовут? - озираясь, спросил мальчик.
- Я тут, - сообщила невидимая собеседница.
- Шутишь? А мне не до смеха, - вздрогнул Глеб.
- Эхо, - прозвенел голосок.
- Зачем ты играешь в прятки?
- Я не играю и не шучу. Ты спросил, как меня зовут, и я ответила: Эхо.
- Ты - Эхо? И ты умеешь говорить? Я думал, эхо лишь повторяет слова, - удивился мальчик.
- Когда-то я была нимфой, но теперь от меня остался лишь голос. Я не рискую заговаривать с людьми. Иногда я подхватываю их голоса и разношу по округе. Это моё единственное развлечение, - грустно сказала нимфа.
- Но почему ты стала невидимкой? - спросил Глеб.
- Это очень печальная история. Я влюбилась в прекрасного юношу, равных которому нет. Ни земные девушки, ни нимфы не могли устоять перед его чарами. Но ни одна не сумела затронуть его сердца. Он был холоден и безразличен. Я была готова отдать всё, даже своё бессмертие, только бы он разок ласково посмотрел на меня, но, увы, я для него была пустым местом. Он лишь твердил мне: "Уйди, ты никто". Мои подружки советовали выбросить его из головы, но разве я могла приказать сердцу? День ото дня я чахла, пока не исчезла совсем. Теперь я и впрямь никто. У меня остался лишь голос и имя - Эхо.
- Но неужели юноша не пожалел тебя? Что с ним стало? - спросил Глеб, тронутый рассказом нимфы.
- Его постигла страшная участь. Однажды все девушки, которыми он пренебрёг, собрались и пошли к Немесиде, богине справедливости, чтобы попросить её наказать красавца за высокомерие и бессердечность. Я пыталась их отговорить, но они не послушали меня, ведь я - никто. Немесида наложила на него заклятие, сказав, что он влюбится в самого себя и будет страдать так же, как заставлял страдать других, и умрёт от неразделённой любви. Возвращаясь с охоты, он склонился над озером, чтобы напиться воды, и, увидев своё отражение, влюбился в него. С тех пор он чахнет и страдает от любви к собственному отражению, которое холодно и безразлично к его переживаниям. Отражение не отпускает его. Он стал узником Зеркала, а я часто сижу подле него. Я бы сделала всё, чтобы облегчить его муки, но я - никто.
- Неужели ты так любишь Гордея? - спросил Глеб, не понимая, как брат мог вызвать любовь стольких девушек, ведь он был всего лишь подростком.
- Почему Гордея? Моего возлюбленного зовут Нарцисс. Ты наверняка видел цветы, названные его именем. Они родились из его вздохов и слёз и цветут ранней весной. Нарциссы так же изысканны, прекрасны и холодны, - сказала нимфа.
- Ничего не понимаю. Тут ведь только один юноша. Он должен быть моим братом, Гордеем, - настаивал Глеб.
- Может быть, он твой брат. У вас обоих золотые кудри. Но я знаю его под другим именем. Впрочем, раздвинь ветви и взгляни на него сам, - предложила Эхо.
Глеб в волнении раздвинул смыкающиеся ветки кустов и увидел неподалёку сидящего на берегу озера юношу, поглощённого созерцанием собственного отражения. Это был не Гордей.
- Всё кончено, - с безысходностью подытожил Глеб.
В горле у него встал комок, и непрошеные слезы выступили на ресницах. Гордея в Зазеркалье не было. Наверняка это происки Ведуньи. Глеб вспомнил, как она грозилась добраться до него. Ей это удалось. Она обманом заманила его сюда, чтобы тоже сделать узником. Мальчик подумал, как будут горевать родители, не зная, куда он пропал. Внезапно у него промелькнула спасительная мысль: слуги Зеркала говорили, что узником становится только тот, кто совершил ужасный проступок. Значит, Ведунья не сможет удержать его здесь. И тут он вспомнил про Марику. Он погубил цыганскую девочку. Он не имел права рисковать её жизнью и приводить её сюда. Если ему самому суждено пропасть, то он должен спасти хотя бы Марику.
- Эхо, ты ещё здесь? - окликнул он нимфу. В ответ не раздалось ни звука.
- Пожалуйста, отзовись. Я прошу не ради себя, а ради одной девочки.
- Ты любишь её? - с интересом спросила нимфа.
- Она для меня как сестра. Она попала сюда из-за меня, потому что хотела помочь. Я готов понести любую кару, только бы спасти её. Она не виновата, что переступила через запретную черту. Пожалуйста, помоги мне.
- Я не могу ничего сделать. Разве ты забыл, что я - никто?
- Не говори так. Разве никто может быть таким преданным и верным? Да, у тебя остался лишь голос, но это не так уж мало. Когда ты отвечаешь одинокому путнику, он уже не чувствует себя одиноким. А кроме голоса у тебя есть сердце, и ты не сможешь оставить в беде невиновного.
- Мне очень жаль её, но я не знаю, чем могу помочь.
- Найди её, ты ведь не затеряешься среди миражей.
- Хорошо. Как только отыщу её, я скажу тебе, - пообещала нимфа, и всё стихло.
Глава 18
Ледяная дама
Ведунья с Марикой оказались в хрустальном зале с высоким сводчатым потолком. Дневной свет проникал сквозь грани хрусталя и разбрызгивался солнечными зайчиками. Пол был устелен пушистым белоснежным ковром. Здесь было очень красиво, но от стен тянуло холодом. За распахнутой настежь широкой двустворчатой дверью шла бесконечная анфилада таких же голубовато-прозрачных комнат.
- Зябко, - поёжилась Марика.
- Да уж, не жарко, - неизвестно чему улыбнулась старуха и подтолкнула девочку вперёд. - Иди. Твоя мать там. Не забудь обнять её да прижаться покрепче. Счастливого свиданьица!
Ведьма расхохоталась и исчезла, лишь эхо подхватило её смех и разнесло по гулким коридорам. У Марики от страха по спине поползли мурашки, но она собрала всё своё мужество и шагнула вперёд. Её нога поскользнулась, и девочка поняла, что приняла за ковёр иней, покрывавший пол. Она коснулась рукой стены, и ощутила ладонью не стекло, а лёд.
В это время Ведунья, в секунду преодолев все преграды и расстояния, влетела в Лисью Нору. Всё ещё сотрясаясь от смеха, она с размаху плюхнулась на стул. Тот недовольно заскрипел. Змея, мирно дремавшая возле ножки стола, с испугу стрелой метнулась в угол, но, увидев, что это вернулась хозяйка, укоризненно прошипела:
- С- столько ш-шума. С-с ума с-сойти.
- Хватит дрыхнуть, бездельники! Будем праздновать победу. Ай да Ведунья, светлая головушка! Всех вокруг пальца обвела, обдурила, - сама себя нахваливала ведьма.
- С-скажи толком, что произош-ш-шло? - спросила Змея.
- Девчонке конец! Я её направила прямиком к Ледяной Даме. Уж она высосет из этой чернявки всё тепло по капельке. Достаточно одного прикосновения, чтобы та заснула навсегда.
- Зачем это тебе?
- Неужто не ясно? Королевский отпрыск будет винить в гибели девчонки Ледяную Даму и возненавидит её. Стоит ненависти поселиться в его сердце, как ему никогда не спасти мнимого братца и не выбраться на свободу. Вот потеха! Кажется, население Зазеркалья разрастается, - хихикнула ведьма и вдруг недовольно поморщилась: - Совсем забыла. Я ведь обещала Беридара из лабиринта вы- зволить.
- Неужто с-с-сдержишь обещание? Совесть прос-снулас-сь? - ехидно прошипела Змея.
- А почему бы нет? Надоело ему по лабиринту ходить, будет в клетке сидеть. Чем не смена обстановки? Кстати, надо бы поглядеть, чем он там занимается?
Ведьма налила в плошку воды из кладбищенского ручья, вырвала из хвоста возмущенного Филина перо, подожгла, бросила в плошку и произнесла заклинание. Жидкость тотчас вскипела и забурлила, а когда пар рассеялся, в воде возникло видение: Беридар беседовал с Нарциссом.
Ведунья со злостью стукнула по столу. Как Беридар оказался возле Кристального озера? И зачем туда явился? Ведьме не терпелось скорее получить ответы на эти вопросы, и она услышала голос Тайного Советника: "… скажи, что ты отказываешься отсюда уходить, и замолви за меня словечко".
Ведьма в ярости вскочила, опрокинув стол. Вода грязным пятном разлилась по земляному полу.
- Ах ты, жалкий червяк! Вздумал меня обманывать?! - взревела она. - Я покажу, как со мной тягаться! Сомну! Свинчу! В бараний рог скручу!
В ожидании, пока явится Глеб, Беридар спрятался за деревьями. Он счёл, что будет разумнее не сразу показываться на глаза мальчишке. Тайный Советник опустился на мшистый пень, опёрся на трость и, положив на руки подбородок, стал ждать. Вдруг его внимание привлекли странные перемены, произошедшие с лесом. Казалось, весна в одночасье сменилась поздней осенью. Молодые деревца обернулись старыми корягами. Они со скрипом и хрустом тянули к Беридару корявые сучья, будто желали схватить его цепкими пальцами ветвей. Беридар похолодел от страха. Он вскочил и провёл рукой по глазам, пытаясь отогнать наваждение. Деревья двинулись к нему, сжимая кольцо.
- Чур меня! - пробормотал Тайный Советник, озираясь в поисках спасения.
- Ну что, яхонтовый, удалось ли тебе провести мальчишку? - услышал он за спиной елейный голос Ведуньи.
Бледный как смерть, Беридар обернулся к ведьме. Она глядела на него, притворно улыбаясь.
- Д-да. Я сделал всё, - запинаясь, выдавил он из себя.
- Вот и славненько. А какими судьбами тебя занесло к Кристальному озеру? - поинтересовалась ведьма.
Беридар стал лихорадочно соображать, как половчее выкрутиться и усыпить подозрения Ве- дуньи.
- Мальчишка направляется сюда. Вот я и решил перехватить его, чтобы увести в другую сторону. Ты ведь сама велела.
- Ай да молодец! Ну, хитер! - похвалила его Ведунья.
Тайный Советник немного успокоился. Кажется, ведьма ни о чём не подозревает. Теперь его мысли были заняты тем, как спровадить её, пока не явился мальчишка.
- Так ты намерился без моего ведома вырваться отсюда?
Вопрос Ведуньи прозвучал как гром среди ясного неба, а зловещая ухмылка на её лице заставила Беридара содрогнуться. Ноги у него подкосились, и он безвольно рухнул на колени.
- Пощади! Сам не знаю, что на меня нашло, - залепетал он.
- С чего ты решил, что мальчишка поможет тебе? Говори! - прикрикнула старуха.
Беридар понял, что выхода у него нет. Пришла пора раскрыть свои карты. Он достал бархатный кошелёк и трясущейся рукой протянул его Ведунье.
- Он принадлежит мальчишке.
- Герб Лунного Рыцаря? - задумчиво проговорила ведьма, разглядывая кошелёк. - Значит, ты, плут, украл кошель, чтобы потом им же расплатиться за услугу? Ловок, ничего не скажешь!
- Прости. Не возвращай меня в зеркальный лабиринт, - взмолился Беридар.
- Надоело ходить? - усмехнулась ведьма и, брызжа слюной от злости, крикнула: - Отныне будешь сидеть! На цепи! А кошелёк мне ещё при- годится.
Глава 19
Встреча
Марика потеряла счёт залам, а перед ней распахивались всё новые двери, приглашая её в недра ледяного замка. Все комнаты были выточены из льда и походили одна на другую, разве что каждая следующая была чуть меньше предыдущей, а потолок в ней - чуть ниже. Девочка старалась ступать как можно тише, чтобы не нарушать молчаливой торжественности дворца, но при каждом шаге мониста и браслеты подрагивали, отзываясь тоненьким перезвоном, который в мертвенной тишине множился эхом. Холод пробирал всё сильнее. Наконец последняя дверь отворилась, и Марика очутилась в комнате, стены которой были разрисованы морозными узорами, будто обтянутые набивным белым шёлком.
Струи холодного воздуха, как пар, клубились на полу, то поднимаясь, то снова оседая. Посреди комнаты в кресле, искусно вырубленном из цельной ледяной глыбы, сидела красивая незнакомка. Её точёное лицо было бледным, как у мраморной статуи. Чёрные пряди волос, рассыпанные по плечам, и большие чёрные глаза ещё сильнее подчёркивали её неестественную бледность. Женщина дрожала, зябко кутаясь в меховое боа, но оно не могло спасти её от всепроникающего холода.
Марика мечтала, как, увидев маму, она бросится обнять её, но при виде таинственной обитательницы Ледяного Дворца вдруг оробела и застыла на пороге. Она во все глаза глядела на прекрасную женщину, и ей показалось, что они уже встречались. Вдруг девочка вспомнила. Такое же боа было на её спасительнице. Правда, тогда лицо женщины было скрыто вуалью, и Марика не смогла рассмотреть его.
- Зачем ты пришла сюда? Тебе нечего здесь делать, - холодно произнесла женщина.
Марика узнала её голос и теперь не сомневалась, что это была её заступница.
- Не гони меня. Теперь, когда я тебя нашла, ни за что не оставлю, - ласково сказала девочка и сделала несколько шагов, но резкий окрик женщины остановил её.
- Не приближайся! Стой!
- Стой!.. Стой!.. - с мольбой подхватило эхо.
- Уйди! Не прикасайся ко мне, если не хочешь беды. Прошу тебя, уйди, - продолжала женщина срывающимся голосом. Казалось, каждое слово даётся ей с трудом.
- Давай уйдём вместе. Клянусь, мне так не хватало тебя. Конечно, у меня была Варга и все в таборе были добры ко мне, но я всё равно думала о тебе. Пожалуйста, не гони меня, - сказала девочка и сделала ещё шаг.
Сердце у неё сжималось от боли. Почему мама когда-то бросила её? Почему прогоняет теперь? В чём её, Марики, вина?
- Не приближайся! Ни о чём не спрашивай! Уходи! - взмолилась женщина.
- Уходи!.. Уходи!.. - вторило эхо, будто прогоняло девочку.
Не в силах сдержаться, Марика разрыдалась. Она могла стерпеть любую боль, но как не заплакать, если тебя гонит мать?
- Мама, мамочка! - крикнула девочка и в порыве отчаяния бросилась к женщине.
Эхо ответило всхлипом и исчезло.
Ледяная Дама почувствовала резкую боль, будто её сердце пронзила молния, а потом холод вдруг отступил. Короткое слово "мама" словно растопило лёд. Женщина порывисто прижала к себе девчушку со спутанной гривой курчавых чёрных волос.