Он сунул согнутую тетрадь в карман плаща.
- Так ты действительно убил ее… - сказал Пауэлл.
- Говори потише. - Он предостерегающе повел револьвером. - Не стоит тревожить мисс ищейку.
Его раздражало отсутствующее выражение лица Дуайта Пауэлла. Неужели он такой дурак, что не понимает…
- Может быть, до тебя не доходит, что это настоящий револьвер и что он заряжен?
Пауэлл ничего не ответил. Он просто продолжал смотреть на револьвер - без особого страха, просто с некоторой неприязнью и интересом, словно на первую божью коровку, появившуюся весной.
- Послушай, ты! Я собираюсь тебя убить.
Пауэлл ничего не сказал.
- Ты такой мастер анализировать свои ощущения - так расскажи же, что ты чувствуешь сейчас. Небось коленки дрожат, а? Весь покрыт холодным потом?
- Она думала, что вы там поженитесь… - произнес Пауэлл.
- Забудь ты про нее! Подумай лучше о себе.
Почему он не дрожит? Воображения не хватает?
Пауэлл, наконец, поднял глаза от револьвера.
- Если ты не хотел на ней жениться, мог бы просто уйти от нее. Это было бы лучше, чем убивать.
- Хватит о ней! Ты что, ничего не соображаешь? Ты думаешь, я блефую? Думаешь…
Пауэлл бросился на него. Он не покрыл двадцати сантиметров разделяющего их пространства, как прогремел выстрел; прерывистая линия между А и Б была материализована безжалостным свинцом.
Эллен стояла на кухне, глядя на улицу через закрытое окно и прислушиваясь к затухающей музыке программы Ганта. И вдруг удивилась: окно ведь закрыто - откуда же тогда дует этот приятный сквознячок?
В заднем углу кухни был темный альков. Она пошла туда и увидела дверь. Стекло возле дверной ручки было разбито, и его осколки валялись на полу. "А Дуайт знает об этом? - подумала она. - Почему же он не подмел…"
И тут она услышала выстрел. Он прогремел на весь дом, а когда его отголоски затихли, лампочка, висящая под потолком, мигнула, будто наверху упало что-то тяжелое. Потом наступила тишина.
Радио сказало:
"Бой часов раздастся в десять часов вечера по центральному стандартному времени".
Раздался удар часов.
- Дуайт? - позвала Эллен.
Ответа не было.
Она пошла в гостиную и крикнула погромче:
- Дуайт!
Поколебавшись, она подошла к лестнице. Сверху не раздавалось ни звука. Она в третий раз позвала Дуайта осипшим от тревоги голосом.
Через несколько мгновений она услышала:
- Все в порядке, Эллен. Поднимайся наверх.
Она с колотящимся сердцем побежала вверх по лестнице.
- Сюда, - раздался голос справа.
Она бросилась к освещенной двери.
Первое, что она увидела, был лежащий посреди комнаты Пауэлл. Его ноги и руки были раскинуты в разные стороны. Пиджак был распахнут на груди, и на белой рубашке расцветал кровавый цветок от выливавшейся из его сердца крови.
Она ухватилась за косяк двери. Потом подняла глаза на человека, стоявшего позади Пауэлла, человека, державшего в руке револьвер.
Ее глаза расширились, на лице застыло вопросительное выражение, которое ее онемевшие губы не могли выразить словами.
Он как бы взвесил револьвер на ладони.
- Я был в шкафу, - сказал он, глядя ей прямо в глаза и отвечая на невысказанные вопросы. - Он открыл чемодан и вынул из него этот револьвер. Он собирался тебя убить. Я прыгнул на него сзади, и револьвер выстрелил.
- Не может быть… Господи!.. - Она непонимающе потерла лоб. - Но как ты… как ты здесь оказался?
Он положил пистолет в карман пальто.
- Я был в баре. Сидел в соседней кабинке. И слышал, как он уговорил тебя поехать к нему домой. Я ушел, когда ты пошла звонить по телефону.
- Но он сказал мне…
- Я слышал, что он тебе сказал. Он умел убедительно врать.
- Боже мой, я ему поверила… я ему поверила…
- Это - твоя главная беда, - сказал он со снисходительной улыбкой, - ты всем веришь.
- Боже мой… - Она содрогнулась.
Он подошел к ней, ступив между раскинутых ног Пауэлла.
- Я все равно не понимаю… - сказала она. - Почему ты оказался в баре?
- Я дожидался тебя в вестибюле. Я опоздал и не видел, когда ты с ним ушла. Как я себя проклинал! Но решил попробовать тебя дождаться. Что еще мне оставалась делать?
- Но как… почему?..
Он стоял перед ней раскрыв объятия, как вернувшийся с войны солдат.
- Послушай, героине не полагается задавать вопросы своему спасителю. Радуйся, что дала мне его адрес. Может, я и думал, что это все глупости, но не смел рисковать - ты могла попасть в руки опасного человека.
Она бросилась ему в объятия, рыдая от облегчения и запоздалого страха. Твердые руки в кожаных перчатках гладили ее по спине.
- Не плачь, Эллен, - говорил он. - Все страшное позади.
Она прижалась щекой к его плечу.
- О Берт, - рыдала она, - какое счастье, что ты есть. Спасибо Господу Богу за тебя, Берт!
Глава 11
Внизу зазвонил телефон.
- Не отвечай, - сказал он, когда она отстранилась от него.
- Я знаю, кто это звонит, - проговорила она безжизненным голосом.
- Все равно не отвечай. Послушай, - он положил ей на плечи руки; в них была большая сила убеждения, - кто-то наверняка слышал выстрел. Через несколько минут здесь появится полиция. И репортеры. - Он дал ей минуту осознать его слова. - Ты же не хочешь, чтобы о тебе писали во всех газетах. Опять вытащат историю с Дороти, ваши фотографии…
- А как это предотвратишь?
- Есть способ. Внизу у меня автомобиль. Я отвезу тебя в гостиницу и вернусь сюда. Если полиции еще не будет, я им позвоню. Тогда на тебя не набросятся репортеры, а я откажусь что-нибудь говорить, пока не останусь наедине со следователем. Тебя они позже тоже допросят, но газеты ничего об этом не узнают. - Он повел ее в прихожую. - К этому времени ты позвонишь отцу, и у него достаточно влияния, чтобы не позволить полиции сообщить газетчикам о том, что в этом замешаны ты и Дороти. Пусть скажут, что Пауэлл был пьян и затеял со мной драку или что-нибудь в этом роде.
Телефон перестал звонить.
- Как-то нехорошо оставлять его… - сказала Эллен, когда они начали спускаться по лестнице.
- Почему? Это ведь я сделал, а не ты. И я не собираюсь отрицать, что ты здесь была, - ты мне нужна, чтобы подтвердить мои слова. Я хочу одного - чтобы по этому поводу не резвились газеты. - Они уже были в гостиной. Он повернулся к ней: - Доверься мне, Эллен, - сказал он, взяв ее за руку.
Она глубоко вздохнула, с облегчением чувствуя, как ее отпускает напряжение, и с готовностью перекладывая ответственность на другие плечи.
- Хорошо, - сказала она. - Но тебе незачем везти меня в гостиницу. Я возьму такси.
- В такой поздний час такси можно заказать только по телефону. А трамваи, по-моему, перестают ходить в десять часов.
Он подал ей пальто.
- Где ты взял машину? - тупо спросила она.
- Мне дал ее на время приятель. - Он подал ей сумочку и, выключив свет, открыл входную дверь. - Пошли, у нас мало времени.
Его машина - черный "бьюик" - была припаркована на другой стороне улицы, метрах в пятидесяти от дома, где жил Пауэлл. Он открыл дверцу для Эллен, обошел машину и сел за руль. Воткнул ключ в замок зажигания. Эллен сидела молча, уронив руки на колени.
- Как ты себя чувствуешь? - спросил он.
- Ничего, - ответила она тихим, усталым голосом. - Только я никак не могу поверить, что… он собирался меня убить… - Она вздохнула. - Но по крайней мере, я не ошиблась насчет Дороти. Я знала, что она не совершала самоубийства. - Эллен укоризненно улыбнулась: - А ты пытался отговорить меня от этой поездки…
Машина наконец завелась.
- Да, - сказал он. - Ты была права.
Эллен помолчала минуту.
- Что ж, нет худа без добра, - сказала она.
- В каком смысле?
Он выжал сцепление, и машина двинулась вперед.
- Ты спас мне жизнь. Ты действительно спас мою жизнь. Это должно подействовать на отца, когда я тебя с ним познакомлю и мы скажем ему о наших планах.
Прошло несколько минут. Они ехали по Вашингтон-авеню. Эллен придвинулась к Берту и взяла его под руку, надеясь, что это не помешает ему вести машину. Она почувствовала, что в бок ей уперлось что-то твердое, и поняла, что это - револьвер у него в кармане. Но ей не хотелось отодвигаться.
- Послушай, Эллен, - сказал он, - дела-то наши неважнецкие.
- В каком смысле?
- Во-первых, меня будут судить за непреднамеренное убийство.
- Но ты же не хотел его убивать! Ты пытался отнять у него револьвер.
- Верно, но меня все равно арестуют… и вся эта судебная волокита… - Он мельком глянул на поникшую Эллен и затем опять устремил взор на дорогу. - Эллен… когда мы приедем в гостиницу, ты могла бы просто забрать вещи и расплатиться. Через два часа мы уже были бы в Колдвелле.
- Берт! - воскликнула она с удивлением и упреком. - Разве так можно поступать?
- А почему бы и нет? Он ведь убил твою сестру. Так что получил по заслугам. Зачем нам ввязываться в это дело?
- Так нельзя, - возразила она. - Кроме того, что это просто… непорядочно, вдруг они узнают, что это ты… убил его. Тогда они уже не поверят, что все было как ты говоришь, - что ж, скажут, ты тогда убежал?
- Как они узнают, что убил я? - возразил он. - На мне перчатки, так что отпечатков пальцев я не оставил. И меня там никто не видел, кроме тебя и него.
- Ну а что, если все-таки дознаются? Или обвинят в убийстве невинного человека? Каково тебе тогда будет? - Он молчал. - Как только я приеду в гостиницу, я позвоню отцу. Узнав правду, он наверняка сумеет найти адвокатов и все уладить. Конечно, дело очень неприятное. Но убежать…
- Да, наверно, я сглупил, - ответил он. - Я, собственно, и не надеялся, что ты согласишься.
- Но ты ведь на самом деле не собирался так поступить, а, Берт?
- Я только предложил этот вариант на крайний случай, - ответил он. И вдруг резко свернул с ярко освещенной Вашингтон-авеню на темное шоссе, идущее на север.
- Разве нам не по Вашингтон-авеню надо ехать? - спросила Эллен.
- Так быстрее.
- Чего я не понимаю, - сказала она, стряхивая пепел с сигареты в пепельницу перед собой, - то это, почему он не попытался меня убить, когда мы были на крыше, - сказала Эллен.
Она удобно уселась лицом к Берту, поджав под себя левую ногу и попыхивая сигаретой, которая подействовала на нее успокаивающе.
- Наверно, многие видели, как вы отправились наверх. Ночью там не так много народу. Он, видимо, боялся, что его запомнил лифтер или еще кто-нибудь.
- Наверно, так. Но ведь везти меня к себе домой и… убить там было куда более рискованно.
- А может, он и не собирался убивать тебя там. Может, он собирался затолкать тебя в машину и увезти куда-нибудь за город.
- У него нет машины.
- Мог украсть. Украсть автомобиль вовсе не трудно.
Уличный фонарь на секунду осветил белым светом его лицо; потом опять стало темно, и его красивый профиль освещался только огоньками на панели управления.
- Сколько же он мне налгал! "Я любил ее. Я был в Нью-Йорке. Я чувствовал себя виноватым". - Она затушила сигарету в пепельнице и горько покачала головой. И вдруг ахнула: - Как же так?
- Что такое?
- Он же показал мне зачетку… Нью-Йоркского университета, - сказала она опять потускневшим голосом. - Он действительно был в Нью-Йорке.
- Наверно, подделка. Он, видимо, знал кого-то в деканате. Они могли выписать ему фальшивый экзаменационный лист.
- А что, если он говорил правду?
- Он достал из чемодана револьвер и собирался идти с ним к тебе. Разве это не доказывает, что он лгал?
- Ты в этом уверен, Берт? Ты уверен, что он не вынул из чемодана револьвер просто для того, чтобы достать что-то со дна? Он же искал какую-то тетрадь.
- Он шел с револьвером в руках к двери.
- А вдруг он вовсе не убивал Дороти… Ладно, полиция до всего докопается, - убежденно сказала она. - Они докажут, что он был здесь, в Блю-Ривер. Докажут, что он убил Дороти.
- Правильно, - отозвался Берт.
- Но даже если он ее не убивал, даже если все это - страшная ошибка, ты ни в чем не виноват. Ты не знал, ты увидел его с револьвером в руках. Тебя им винить не в чем.
- Верно, - сказал он.
У Эллен затекла левая нога, и она вытащила ее из-под себя. Потом посмотрела на часы, которые светились на панели.
- Уже половина одиннадцатого. Почему мы так долго едем?
Он не ответил.
Она выглянула в окно. Там уже не было улиц и не было фонарей. В кромешной тьме простирались черные поля.
- Берт, но ведь эта дорога не ведет в город!
Он не ответил.
Впереди, за пределами света фар, темнота уходила в бесконечность.
- Берт, ты едешь не туда!
Глава 12
- От меня-то вы чего хотите? - невозмутимо спросил начальник городской полиции Элдон Чессер. Он лежал на обитом глянцевым ситцем диване, положив ноги на подлокотник, скрестив руки поверх красной фланелевой рубашки и вперив задумчивый взгляд больших карих глаз в потолок.
- Я хочу, чтобы вы послали погоню за этой машиной, - ответил Гант, который стоял посередине комнаты и яростно сверкал глазами на Чессера.
- Ха! - сказал Чессер. - Ха-ха! Все, что видел сосед - это темную машину. После того как, услышав выстрел, он позвонил в полицию, он заметил, как из дома вышли мужчина и женщина, прошли дальше по улице и сели в темную машину. Сколько на улицах темных машин, в которых сидят мужчина и женщина? Пока вы не ворвались ко мне в дом, у нас даже не было описания девушки. А к этому времени они могли быть уже на полпути к Седар-Рапидс. Или поставить машину прямо у нас под носом в какой-нибудь гараж.
Гант нервно ходил по комнате.
- Ну и что же нам делать?
- Ждать - больше ничего. Я же известил дорожную полицию. Глядишь, нам и повезет. А вы лучше присядьте.
- Ну конечно, я должен присесть. А ее, того и гляди, убьют!
Чессер молчал.
- В прошлом году убили ее сестру, теперь - ее.
- Опять вы за свое, - сказал Чессер, утомленно прикрыв глаза. - Ее сестра покончила с собой, - четко выговорил он. - Я сам видел ее предсмертную записку. И эксперт по почеркам… - Гант пренебрежительно фыркнул. - Так кто же ее убил? Вы сказали, что она подозревала Пауэлла, но теперь получается, что это был не он, - она ведь оставила для вас сообщение, что он в порядке. Кроме того, вы нашли эту бумагу из Нью-Йорка, из которой видно, что прошлой весной его даже не было в городе. Если убил не единственный подозреваемый, то кто же? И ответ на это - никто.
Раздраженным голосом - сколько можно повторять одно и то же! - Гант сказал:
- В ее сообщении говорится, что у Пауэлла появилась идея, кто это мог быть. Убийца, наверно, знал, что Пауэлл…
- До сегодняшнего вечера не было никакого убийцы, - отрезал Чессер. - Ее сестра покончила с собой. - Он открыл глаза и опять воззрился на потолок.
Гант бросил на него ненавидящий взгляд и снова принялся ходить по комнате.
Через несколько минут Чессер сказал:
- Кажется, я догадываюсь, как все произошло.
- Да? - ядовито сказал Гант.
- Да. Вы же не думаете, что я лежу на диване от лени. Так мне лучше думается. Когда ноги выше головы, к мозгу приливает кровь. - Он откашлялся. - Взломщик проникает в дом примерно без четверти десять. Сосед слышал, как разбилось стекло, но не придал этому значения. В других комнатах, похоже, ничего не искали. Так что, по-видимому, он сразу пошел в комнату Пауэлла. Через несколько минут в дом входят Пауэлл и девушка. Наш взломщик отрезан наверху. Он прячется в стенном шкафу Пауэлла - все вещи в нем сдвинуты в сторону. Пауэлл и девушка идут на кухню. Она начинает варить кофе, включает радио. Пауэлл идет наверх, чтобы повесить в шкаф пальто, а может, он услышал какой-нибудь шум. Взломщик выходит из засады. Он уже пытался открыть чемодан - на нем остались следы перчаток. Он заставляет Пауэлла отпереть чемодан и обыскивает его. Содержимое чемодана разбросано по полу. Может быть, он что-нибудь там находит, деньги например. Так или иначе, Пауэлл бросается на него. Взломщик стреляет в Пауэлла. Возможно, он не собирался этого делать и теперь сам напуган - они никогда не собираются стрелять и носят револьвер только затем, чтобы припугнуть. И всегда кончают тем, что стреляют. Сорокапятимиллиметровая гильза. Скорее всего, армейский кольт. Их тут пруд пруди - многие оставили себе револьверы после войны. И тут наверх прибегает девушка - те же отпечатки пальцев на косяке, что и на чашках. Парень испуган, думать ему некогда… И он заставляет ее уйти вместе с ним.
- Зачем? Почему он не расправился с ней, как и с Пауэллом?
- А я откуда знаю? Может, не осмелился. А может, что-нибудь задумал. Иногда, когда у них в руке револьвер и перед ними красивая девушка, им приходят в голову разные мысли.
- Спасибо, - сказал Гант. - Теперь я знаю, что волноваться нечего. Большое спасибо.
Чессер вздохнул:
- Сели бы вы все же. Все равно нам нечего делать - только ждать.
Гант сел и стал тереть лоб ладонью.
Чессер наконец отвел взгляд от потолка и поглядел на него.
- Кто она вам? - спросил он. - Ваша девушка?
- Нет, - ответил Гант. Он вспомнил письмо, которое прочитал в комнате Эллен. - Нет, у нее есть парень в Висконсине.
Глава 13
Машина неслась за устремленным вперед островком света фар, ритмично постукивая на заасфальтированных швах в бетонном шоссе. Светящаяся стрелка спидометра держалась на пятидесяти милях. Его нога на акселераторе была тверда, как нога статуи.
Он управлял машиной левой рукой, иногда чуть-чуть поворачивая руль вправо или влево - чтобы разбить усыпляющий ритм шоссе. Эллен забилась подальше от него к дверце со своей стороны. Ее тело было словно скручено в тугой жгут, глаза потерянно смотрели на упавшие на колени руки, в которых она теребила носовой платок. На сиденье между ними лежала его правая рука в перчатке. Револьвер, который он держал в ней, был нацелен в бедро Эллен.
Она долго плакала, издавая полузадушенные стоны раненого животного: слез почти не было - были стоны и конвульсивная дрожь.