…На этот раз они с Алькой бродили по набережной, просторной и шумной, с пёстро разрисованными киосками, палатками и павильонами.
- Люблю толчею и шум! - сказал Алька и радостно потянулся. - Будто праздник!
Вокруг и правда было весело и шумно: с прогулочных теплоходов далеко по морю разносилась музыка, на берегу в группках гуляющих рассыпали знойный джаз транзисторы и слышались звуки гитары. Эти группки с говором и смехом двигались в одну и другую сторону - в ярких открытых платьях, шортах, джинсах, а то и просто в плавках и купальниках. Люди останавливались возле лотков с книгами, выстраивались в очереди за пивом, крымскими пирожками, чебуреками, пирожными и какао…
Алька нырял меж людьми и легко, как нож сквозь масло, проходил через плотную толпу. Вася едва поспевал за ним.
Возле одной из палаток Алька сказал:
- Займи очередь, купишь "тройной одеколон", будем смазываться, если сгорим на солнце, и ещё купи три баллончика с "Аидой". Вон видишь? Мать просила - хочет быстро, красиво и ровно загореть! Держи деньги… - Он сунул в Васину руку трёшку.
Вася встал в хвост очереди.
- Стой и не робей и не дай себя вытолкнуть, - шепнул ему Алька, - а я побегу за "Неделей", папа просил… - И он рысцой побежал к соседнему киоску, возле которого выстроилась длиннющая очередь. Алька не стал в хвост, а пристроился к стоявшей впереди накрашенной старушке в огненно-красных брюках и минуты через три подошёл к Васе, удовлетворённо помахивая газетой. И улыбнулся:
- Видел, как надо?
- Проворный ты! - сказал Вася. - Быстрей меня.
Алька залихватски поиграл глазами.
- Экономлю время. У каждой очереди есть два конца, зачем же становиться в дальний?
- А если бы зашумели? Прогнали?
- Ну и что? Подумаешь… Пошумят и умолкнут, главное - не обращать на это внимания. Если волноваться и переживать по каждому пустяку, что будет за жизнь? Честно.
- А я бы не смог, - сказал Вася. - Стыдно ведь. Будешь стоять как оплёванный.
- Знаешь, кто ты? - с печальной, дружелюбной, жалеющей улыбкой спросил Алька.
- Кто?
- Только, чур, не обижаться… Договорились? Ты, Васенька, наивный, избалованный, изнеженный мальчик. Ты привык, чтобы за тебя всё делали мама с папой. А я привык действовать сам и полагаться на собственные силёнки. Ну и на смекалку. Куда без неё?
Вася насупился. Ну и ну! Вот какого он о нём мнения… Чего же в таком случае Алька не отстаёт от него, такого избалованного и наивного? Нет, не такой он, Вася, совсем не такой. И никогда не был таким.
- Скажи, ты любишь черешню? - оторвал его от раздумья Алька.
- Люблю.
- Ну так вот. Вон видишь, в той аллее на лотке продают черешню, рубль килограмм: дешёвка! На рынке - все три. Здесь очередь - на полчаса. Хочешь, куплю в пять минут? И тебя ещё поставлю перед собой.
Вася пробормотал что-то неопределённое.
- Что, не хочешь?
Конечно же, Вася не хотел. Алька подталкивал Васю к чему-то нехорошему, но чтобы тот опять не обрушился на него с какими-нибудь обвинениями, Вася промолчал. Алька понял это молчание по-своему.
- А ну-ка попробуй. Стань вон к той тётке с оранжевым зонтиком и скажи, что где-то здесь, скорей всего, возле неё тебя поставила твоя мама и вежливо попроси разрешения встать перед нею. Она и все другие тебе поверят, потому что ты ещё ребёнок. У них самих есть дети, и никто из женщин не будет спорить с тобой и гнать. Ты, Васенька, должен знать психологию взрослых… Ты ведь не из породы длинноухих?
- Мало ли что я должен… - Вася едва сдерживал себя.
- Ну, попробуешь встать к тётке?
- Не хочу я пробовать. Ясно? - взорвался вдруг Вася. - И врать не хочу!
И странное дело, Алька не настаивал. Лишь снисходительно посмотрел на Васю, и в глазах его столько было жалости и доброжелательности, что Вася не обиделся и не ушёл от него. До чего же Алька не был похож на всех тех, кого знал до этого Вася! Разные были у Васи друзья и приятели, но чтобы хоть один вот такой? Даже папа, судя по всему, заинтересовался Алькой в такси да и после… А он-то скольких знал людей! И вот что ещё было странно: всё то, не очень хорошее, что так легко и весело проделывал Алька, не казалось чем-то предосудительным или некрасивым. И ещё по одной причине не хотел уходить от него Вася. Родители редко посылали его за покупками, и ему с непривычки было даже интересно толкаться с Алькой в пёстрой и шумной круговерти. Да, с Алькой было не скучно, но ужасно неспокойно: вот-вот что-то случится.
В этот день у Васи не было ни минуты свободного времени. Некогда было подумать, помечтать о своём, просто посидеть в одиночестве у моря и вспомнить о Саньке, о блиндаже-землянке со стереотрубой, сбегать к спасательной станции, где, по слухам, поселился очень смешной и симпатичный щенок Боцман… Вася так долго шатался с Алькой, что и оторваться от него уже было как-то неловко.
Смешно подумать, но Алька стал кем-то вроде его конвоира, хотя и был без автомата Калашникова.
Глава 8. Надувная лодка
Возвращались они к Алькиному корпусу, нагруженные кульками и пакетами.
- Ты прямо как завхоз, - сказал Вася, передавая ему кульки. - А как брат и сестра? Не помогают?
- Их просить надо, а я этого не люблю.
- А скажи, почему Тая так смотрит на тебя?
- Как?
- Сердито. Будто съесть готова.
- Спроси у неё! - ответил Алька и тут же поправился: - Потому что мы с ней как кошка с собакой… Ну, это между нами. Слишком много думает о себе, хочет, чтобы все поступали и думали, как она. Вреднющая! У меня с ней ничего общего.
Вася промолчал, и это, видно, не очень понравилось Альке.
- Что, не веришь? - на Васю настойчиво, требовательно, испытующе смотрели его глаза.
- Верю.
- То-то. Всегда верь мне. Я никогда не вру… Ну, куда сбегаем сейчас? Чем займёмся завтра?
- Завтра? - Вася смутился и не нашёлся сразу, что ответить. Завтра должна приехать Ира. Как же он будет с ней дружить, если Алька не отпускает его от себя ни на шаг?
- Не знаю, Аль… У меня есть кое-какие дела… А мы с тобой успеем, всё ещё впереди…
Алька, чуть прищурясь, внимательно посмотрел на Васю, в его глазах мелькнуло беспокойство. Видно, ему очень не хотелось оставаться одному. Однако через мгновение глаза его опять стали весёлыми и бойкими.
- Слушай, Вась, помнишь, я говорил тебе про надувную лодку?
- Помню.
- Могу тебе сейчас открыть секрет. Только чтобы никому… Усёк? Словом, так. Однажды отцовский цирк выступал в городке, где часто бывают космонавты. Программа прошла отлично, и в благодарность за всё они подарили эту лодку отцу. Такие лодки на всякий случай берут с собой в космические полёты, а эта - списанная… Не знаю, почему списали. Совсем ещё новенькая… Короче - высшая категория!
- Покажешь? - попросил Вася.
- Чего показывать? Сегодня после обеда мы спустим её на воду - я уломаю отца, и мы с тобой поплывём на ней куда хочешь! Хоть к чёрту на рога.
Вася прямо подпрыгнул от радости.
- А может, пораньше? До обеда?
- Раньше не получится, потерпи… Скоро уже!
До назначенного Алькой часа Вася не отходил от него: с утра бы сказал о лодке, а не таскал по разным палаткам и киоскам. Лодка оказалась совсем не тяжёлой - её в рюкзаке нёс Алька, и всё-таки для порядка Вася поддерживал рукою рюкзак. А сзади, немного отставая от них, шли Ромка и Виктор Михайлович.
- На озёрах и Волге с честью выдержала испытание, посмотрим, как поведёт себя на море, - Виктор Михайлович сноровисто раскатал на пляже ядовито-жёлтую синтетическую ткань и стал ритмично двигать ступнёй, нажимая на подушечку - насос со шлангом, соединённым с трубочкой лодки. Блестящая прочная ткань стала оживать, расправляться, расти в ширину и высоту и всё отчётливей принимать очертания лодки.
- Папа, дай мне! - Алька подмигнул Васе. - Пусть в ней будет и мой воздух! Сейчас мы с Васькой махнём на нашем корабле куда-нибудь к Хамелеону!
Отец кивнул Альке, и теперь он нажимал на насос и не умолкал ни на минуту:
- Она хоть и надувная, Васька, но я не хотел тебя надуть! Мы с тобой все бухточки объездим и обшарим, камней драгоценных наберём целый мешок. Я тебе покажу класс гребли и научу, как не бояться волны. Я тебя назначаю своим старшим помощником, старпомом… Ты - мой старпом! Гордись, что тебе оказана такая честь!
Вася уставился в гальку и подумал: "Ну чего он треплется, и при всех? Никуда я с тобой не поплыву… Была бы такая лодка у Саньки - ни слова не сказал бы, а втолкнул бы меня в неё и заработал вёслами…"
- А я бы сдавал её напрокат, - сказал Ромка. - Сколько бы денег загребли!
- Торгаш несчастный! - выругался Алька. - Мало тебе папа даёт? - И, озирая собравшийся вокруг малолетний народ, опять переключился на Васю: - С этой минуты ты - морской волк! Я сам выпишу тебе почётный диплом морского волка с гербовой печатью.
За спиной у Васи раздался смех. Слёзы чуть не вскипели на его глазах. Он отошёл от Альки.
- Ты куда? Шуток не понимаешь? - крикнул Алька. - Иди сюда, сейчас уходим в плавание!
В это время раздался негромкий, но отчётливый скрип сапог и хруст гальки. Два пограничника подошли к лодке.
- Гражданин, ваше плавсредство? - первый пограничник козырнул Виктору Михайловичу.
- Наше. - Виктор Михайлович поднялся с гальки и выпрямился. - Эту лодку мне подарили в закрытой части… Если желаете, могу предъявить бумагу… - Он как-то виновато улыбнулся и сразу потерял всю свою спортивность. - У меня всё по закону.
- Дело не в бумаге… Размеры надувного плавсредства по инструкции не соответствуют положенным для плавания в погранзоне.
- Очень жаль. Я же не знал! - стал оправдываться Виктор Михайлович. - Я никогда не нарушал и не собираюсь нарушать законов.
- Мы обязаны взять её у вас, - сказал второй пограничник, встал на одно колено и выдернул пробку.
Из лодки с тонким сипловатым свистом стал выходить воздух. Пограничники поспешно скатали её, подхватили вместе с вёслами и ушли с пляжа, на котором собралась уже целая толпа зевак.
Виктор Михайлович, Алька и Ромка стояли растерянные и молча смотрели в спины пограничникам.
- Как они быстро заметили лодку! - сказал мальчик из толпы. - И на воду не спустили, а они уже…
- Не заметь её - большущая! На ней при желании можно и в Турцию мотнуть! - добавил другой паренёк.
Виктор Михайлович с укором посмотрел на него:
- Это кто же собирается мотать на ней в Турцию? Надо думать, прежде чем говорить такое!
- Зоркие ребята, - похвалил кто-то.
- Кто бы мог подумать? - оглядываясь на взрослых и краснея, сказал Виктор Михайлович. - Я не знаю, как это называется… Уже и отдохнуть нельзя по-настоящему… Почему такое недоверие, ограничение?
- Вернули бы лодку, - буркнул Ромка, - вот возьмут и конфискуют.
- Пусть только не вернут! - угрюмо ответил Алька.
Вася отошёл от редеющей толпы и, вдруг почувствовав огромное, ни с чем несравнимое облегчение, побежал с пляжа.
Глава 9. Ира
Васька вёл себя во время завтрака непонятно: он сосредоточенно смотрел в тарелку и избегал его, Алькина, взгляда, плохо слушал то, что ему говорили родители.
Алькино семейство давно позавтракало и ушло, а он, сгорая от досады, сидел и ждал, пока Васька допьёт чай. Наконец его терпение лопнуло:
- Что будем делать сейчас?
- Не знаю… Что хочешь, то и делай!
- А ты что будешь? - уставился на него Алька и подумал: "Значит, и вправду обиделся на меня за вчерашнее". Ну кто его, Альку, тянул за язык? Вокруг было столько зрителей, и не мог он сдержаться, чтобы не показать себя и не блеснуть остроумием. Как же теперь быть: сказать, что не хотел его обидеть? Попросить прощения? А как это делается?
- А ты что будешь делать? - опять спросил Алька.
- Что захочу, то и буду.
- А потом?
- И потом! - вспылил Вася и покраснел. Даже родители его встревоженно переглянулись.
Алька на мгновение оробел. Не привык он к такому отношению. Он выскочил из-за стола и, обиженно поджав губы, быстро ушёл.
- Вася, ты что? - спросил папа. - Повздорили?
- Нет! - Вася выбежал из столовой.
Наконец-то! Ура! Сам, сам сказал в лицо Альке всё, что хотел. Больше он не будет подчиняться ему. Будет жить, как хочет.
У выхода из столовой Васю, как всегда, обступили собаки. Они приветливо замахали ему своими непородистыми хвостами, да на этот раз Вася совсем забыл, что нужно принести им чего-нибудь поесть. Не до них сейчас было… Вот-вот должна приехать Ира… Как бы не прозевать её!
Вася помчался к административному корпусу, там останавливается автобус.
Автобуса не было. Вася вышел за ворота, возле почты занял удобную позицию под большим платаном и стал смотреть на дорогу.
Под платаном было не жарко, да и никто из знакомых, увидев его, не догадался бы, что он ждёт автобус. Наверно, целых полчаса стоял Вася под платаном, ждал и томился. Захотелось пить. Бочка с хлебным квасом - неподалёку, но Вася не решился уйти: вот-вот из-за поворота мог появиться автобус.
Внезапно Вася увидел Макарку и, сам не зная почему, отпрянул за ствол. Низко пригнувшись, Макарка мчался на "Орлёнке", и на руле его болтались синие ласты и маска. Макарка был, как всегда, неопрятен и ехал, некрасиво переваливаясь с бока на бок, потому что был мал и коротконог даже для подростковой машины. Вслед за велосипедом изо всех сил бежал тонконогий мальчонка в гольфах. Конечно, это он дал Макарке прокатиться.
Макарка исчез, и Вася снова уставился на дорогу. Он стал вспоминать Иру, её лицо, худенькое, яркоглазое, каждую минуту готовое улыбнуться. Она была старше Васи - училась в пятом классе, и хотя он изредка забегал к ней по просьбе папы за какой-нибудь книгой или клеем и даже был два раза на дне её рождения, ему никогда не удавалось по-настоящему поговорить с ней: забежишь по делу - не до разговоров, встретишься случайно с ней в лифте - что успеешь спросить за двадцать - тридцать секунд?
Вдруг перед Васей появилась мама. Она несла сетку с пучками яркой, как сигнальные огни, редиски и прозрачным кульком с жёлтой черешней.
- Когда долго ждёшь, время тянется очень медленно, - сказала она. - Скоро обед. Идём.
Соседи по столу всегда были шумные, разговорчивые, не то что Вася с родителями. Однако на этот раз самым разговорчивым оказался Васин папа: видно, очерк стал хорошо писаться. Он был непривычно оживлённый, всё время улыбался, шутил. Поблёскивая стёклами очков, он наскакивал на Виктора Михайловича с Верой Аркадьевной за то, что торчат с утра до вечера на пляже, и советовал махнуть куда-нибудь в Судак или в Феодосию и уж, конечно, пока не настали знойные дни, подняться на Кара-Даг.
- Не сразу, милый Александр Иванович, не сразу, - ответил Алькин отец, - не надо торопить события. Весь отпуск у нас впереди. Верно, Верочка?
Алькина мать в знак согласия наклонила свою красивую, аккуратную голову с гладкими, блестяще-чёрными волосами, заколотыми белым гребнем.
- Лентяи вы, безнадёжные лентяи! - под хохот соседей сказал папа. - Не обманывайте хоть себя: заранее знаю - не сдвинетесь вы с этой гальки!
Зато Алька за весь обед не проронил ни слова. Он старался не смотреть на Васю, а если изредка и бросал непривычно холодные, отчуждённые взгляды, то исподлобья.
Васин папа глянул в окно справа, где была обширная крытая терраса, и негромко сказал:
- А вот и они…
Вася вздрогнул, вскочил со стула и увидел за крайним столиком Иру и её дедушку. Забыв обо всём, он бросился к двери и чуть не налетел на официантку с подносом. Подскочил к лёгкому Ириному столику и выпалил:
- Здравствуйте! С приездом!
И весь загорелся от этих своих задыхающихся глупых слов.
- Приветик, Соломкин! - Ира протянула ему тоненькую руку и встряхнула светло-русой чёлкой; и её дедушка поздоровался с Васей. - Как вы тут?
- Хорошо! Я очень рад! Чего так долго не приезжали? - Вася покраснел ещё сильней.
- Поезд не очень спешил, и море не слишком нагрелось. Куда торопиться? - В глазах Иры гуляло веселье, дружелюбие и лукавство. - Купался хоть раз?
Васе ужасно хотелось предстать перед ней бесстрашным человеком, да как-то неловко было врать.
- Нет, не купался.
- Чего же так? А я сегодня буду, если дед разрешит, - Ира испытующе посмотрела на дедушку. - Я знаю, что он разрешит.
Её дедушка в рубахе с закатанными рукавами постучал пальцами по альбому, лежавшему на столе, и вздохнул:
- Не решался я брать тебя, Ириша, без папы и мамы, взял, а теперь не знаю, как быть. Мне надо работать, а не караулить с утра до вечера внучку.
- Зачем меня караулить? - засмеялась Ира. - Я не овечка! Знаю, что можно, а что нельзя. Правда, Соломкин?
Вася не успел ответить, да она и не ждала ответа, а, перевернувшись на одной ножке, побежала к выходу. Вася поспешил следом.
Ему было ясно: с этого дня у него начинается совсем новая жизнь. Как хорошо, что она приехала! Вот когда они наговорятся, набегаются, накупаются, насмотрятся, насмеются, наиграются… Как хорошо!
Только бы Алька не помешал! А как он может помешать?
- Давай сбегаем к фелюге, - предложил Вася. - Она на берегу, по пути к Хамелеону, там, где песок и речушка. Наверно, штормом выбросило.