Она кивнула, будто признавая, что действительно не торопится раскрывать карты.
– В деле Торнтон похититель не поспешил нас известить. Мы узнали обо всем от супруга похищенной.
– Почему же тогда он изменил своей схеме?
– Судя по всему, ему необходимо привлечь ФБР. Вероятно, по некой причине он опасается, что вы не позвоните в полицию.
– Его опасения оправданны. Я не собирался вас информировать.
– Почему?
– На то есть свои причины. Меня как раз интересует другое: зачем похитителю понадобилось привлекать к делу ФБР?
– Хочет, чтобы о нем шла дурная молва? Его не привлекает дешевая газетная популярность – он хочет засветиться в правоохранительных органах. И возможно, пытается донести до нас некую мысль, похищая жену и заставляя мужа оценивать ее "стоимость". Во всяком случае, это соответствует его нынешнему психологическому профилю.
– Страшно, – проговорил Салазар.
– Согласна.
– Меня всегда пугают люди, руководствующиеся в своих поступках не деньгами, а чем-то другим, – проговорил он с непроницаемым лицом.
– В уравнении появляются дополнительные неизвестные.
Салазар отвел взгляд, пристально глядя в никуда:
– Когда кажется, что хуже не бывает…
Энди почувствовала, что магнат готов открыть карты.
– Господин Салазар, вы хотели чем-то поделиться?
Он отошел от окна и повернулся к камину. Над каминной полкой висел большой портрет Мии, написанный маслом. Впрочем, супруг не смотрел на лик жены.
– На днях вы попросили меня доставить похитителю первоначальный взнос. Вы, наверно, не заметили, но Свайтека я порекомендовал ради хохмы.
– Вообще-то некоторые сомнения возникли. Такое чувство, что он сам не ожидал.
– Это потому, что Джек Свайтек не является моим поверенным.
– А кто же он тогда?
– Любовник моей жены.
Энди затаила дыхание.
– Когда вы сказали, что у Мии была связь на стороне, мне и в голову не пришло, что ее любовник – Свайтек. Вы уверены?
– Вне всяких сомнений.
– Тогда многое встает на свои места. Он, конечно, вел себя странно, но я списала это на то, он что-то знает или догадывается об измене Мии. Джек ни намеком не показал, что она изменяла с ним.
– Подозреваю, он не особенно горд этим фактом.
– Не о гордости речь. Мия похищена. Мне необходимо располагать полной информацией, и это касается вас обоих.
– Ну, тут все уже решено. После нашей с вами встречи у нас со Свайтеком состоялся разговор. Мы оба пришли к мнению о том, что необходимо поставить вас в известность и сделаю это я.
– Отлично. Но скажите, почему, черт побери, мы подошли к этому только сейчас?
– Мне было необходимо все обдумать.
– Что именно?
– Хочу ли я, чтобы Свайтек передавал деньги.
Энди фыркнула.
– Вы думаете, это теперь обсуждается? После того как я узнала, что Свайтек был любовником вашей жены?
– Логика здесь простая. Свайтек чувствует себя виноватым передо мной, вот я и позволю ему быть мальчиком на побегушках. Если все пройдет успешно, он будет чувствовать, что отчасти отработал должок. Если же удача от него отвернется и он окажется в морге – что ж, я не теряю друга. Как ни поверни – я остаюсь в выигрыше.
– Вы, может, и в выигрыше, а в целом это кардинально меняет дело.
– Если мои условия не принимаются, я отказываюсь сотрудничать.
– То есть вы ставите условие: или Свайтек, или сделка не состоится?
– Совершенно верно, – ответил Салазар. – Я не заставлю рисковать жизнью своих друзей.
– Мы отправим своего агента. Это самый безопасный вариант.
– Мне казалось, мы уже все обсудили.
– Я согласна, что похититель с большей готовностью пойдет на контакт в том случае, если у него не возникнет подозрений, что перед ним – гражданский. Именно из-за этого у нас и зашел разговор о Свайтеке. Но вам не помешает знать, что и у нас есть вполне убедительные агенты.
– Меня это не устраивает. Свайтек – или разговор окончен.
– Тогда последнее. Мне здесь личная заинтересованность совершенно не нужна.
– Я очень недоволен, – сказал Салазар не терпящим возражений тоном. – Не забывайте, кто командует оркестром.
– Прошу прощения? – переспросила Энди.
– Когда позвонит похититель, с ним буду разговаривать я. И я намерен сказать ему, что мой поверенный, Джек Свайтек, доставит ему десять тысяч долларов в обмен на доказательство того, что Мия еще жива. Деньги я предоставлю свои, вы можете оставаться в тени. Либо, если эту сумму выделит ФБР, вы будете принимать в операции самое непосредственное участие. Решайте.
Энди пристально вгляделась в его лицо. В проницательном взгляде черных глаз читалась затаенная злоба.
– Господин Салазар, будете ли вы переживать в том случае, если операция с участием Свайтека окончится фатально?
– Я никому не желаю зла.
"Очень сомневаюсь", – подумала Энди.
Зазвонил телефон. Техник вскочил с дивана и впился взглядом в стоящий рядом монитор.
– Возможно, он. Голосовая связь через интернет-протокол.
Энди не рассчитывала получить подобный звонок по обычной телефонной линии, но, владея в некоторой степени компьютерной терминологией, верное представление о процессе она получила. Цифровой сигнал, сжатый в виде IP-пакета, прошел сквозь врата, разделяющие компьютер звонившего и телефонный аппарат.
– Можешь отследить?
Все это время телефон звонил, напоминая, что времени на размышления у них нет.
– Попытаюсь, – ответил техник. – Только он отключится прежде, чем мы доберемся до серверов.
Пятый звонок, шестой. Они молча стояли и слушали. Наконец техник нацепил наушники и скомандовал:
– Кому-то придется ответить.
Салазар взглянул на Энди и напомнил:
– Игра по моим правилам.
Энди оставалось лишь молча наблюдать за разворачивающимся действом. Салазар поднял трубку после седьмого звонка и немного не попал в ритм. Его оборванное "алло" было встречено продолжительным безмолвием. Энди слушала через отдельные наушники. Все ждали. Наконец звонивший ответил.
– Ты один? – Голос был искажен при помощи механического устройства и будто исходил из-под воды; в свете трагичных событий с госпожой Торнтон воспринималось это жутко.
– Вы тот, о ком я подумал? – спросил Салазар.
Снова задержка с ответом – на этот раз, как решила Энди, технического характера.
– Догадливый ты, я посмотрю. Да, это новый приятель твоей жены.
Салазар замялся, явно напоминая себе о ключевой позиции, которую Энди повторила ему раз сто, когда они готовились к предстоящему разговору: "Сохранять спокойствие, говорить, все тщательно взвесив".
– Я надеялся, что вы позвоните, – ответил Салазар.
– Зачем обманывать чужие ожидания.
– Что вам нужно?
Энди поморщилась: Салазар слишком лихо перешел к делу. Пальцы техника плясали по клавиатуре: он запускал программы, лихорадочно пытаясь сузить радиус поиска. Хеннинг перехватила взгляд хозяина дома и жестом попросила его растянуть разговор как можно дольше.
– Ты прекрасно знаешь, что мне нужно, – ответил незнакомец.
– То, чего она стоит? – предположил Салазар.
– И ни центом меньше.
– Что ж, по рукам, – проговорил магнат. – Я как раз определился с суммой.
– Отлично. Тогда перейдем к делу.
– Не спешите. Мне надо знать, что моя жена все еще… с нами.
– Тебе необходимо знать только то, что, если ты не заплатишь, она покойница.
– Поступим по-другому. Предоставьте мне доказательство того, что она жива.
Присутствующие затаили дыхание: похититель не спешил с ответом. Техник прибавил громкость – тишина; Энди даже испугалась, что связь прервалась.
Салазар сказал:
– За отдельную плату.
– Вот это уже разговор, – ответил собеседник.
– Пять тысяч, – проговорил Салазар.
– Десять.
Эрнесто помедлил, будто бы размышляя.
– Хорошо. Десять. Деньги передаст мой поверенный. Его зовут Джек Свайтек. Свай-тек.
Энди была раздосадована: все-таки впутал юриста в эту несуразицу.
– Я еще дам о себе знать, так ему и передай.
– Когда? – поинтересовался Салазар.
– Когда мне захочется. Ну и какое ты хочешь доказательство? Фотографии?
– В наше время цифровые фотографии ничего не доказывают. Я хочу, чтобы Мия ответила на вопрос, ответ на который знает лишь она.
– Хорошо, говори.
Энди взглянула на техника – тот отрицательно качал головой: попытки проследить звонок оказались тщетны.
Салазар продолжал:
– Пусть она скажет…
Он замялся. Энди затаила дыхание. Все это они репетировали уже не раз. Мия обожала лошадей, и вопрос был связан с жеребцом по имени Ацукар. Энди ждала, когда же Салазар задаст вопрос, но тот замер, словно забыл заученную фразу.
Энди схватила карандаш и торопливо начеркала на желтом листке стикера слово "лошадь".
Горделивое спокойствие магната лишний раз подтверждало, что он все прекрасно помнит. Его губы тронула улыбка, и он произнес заветные слова:
– Задайте ей такой вопрос: что общего между поцелуем и недвижимостью?
– Что? – переспросил незнакомец.
"Что?" – чуть не вырвалось у Энди. Такой вариант они даже не рассматривали.
– Мне этого достаточно, – проговорил Салазар. – Пусть скажет, что общего между поцелуем и недвижимостью.
Хеннинг чуть не вырвала у него из рук трубку, но вовремя взяла себя в руки – да и что она скажет похитителю Мии? Что господин Салазар больше не может разговаривать, потому что отказывается играть по фэбээровским правилам? Ей не оставалось ничего другого, как спустить ситуацию на тормозах и надеяться, что все обойдется малой кровью. Когда же Эрнесто принялся выводить буквы на следующем листке стикера, она почувствовала себя пассажиркой угнанного самолета.
Заглавными буквами Салазар написал: "Мои правила", – трижды подчеркнув слово "мои".
– Я буду ждать ответа, – сказал он собеседнику.
Похититель дал отбой, и Салазар положил трубку, даже не подумав стушеваться под испепеляющими взглядами фэбээровцев.
Глава 10
Тео почесал затылок, обдумывая вопрос друга.
– А, понял! – воскликнул он. – Никогда заранее не знаешь, во что они тебе станут.
– Мимо. Ответ: в любви, как и в недвижимости, все решает место. Понятно? Вот что общего между поцелуем и недвижимостью.
Они расположились у Джека на кухне; Тео стоял перед холодильником, открыв дверцу. Есть ему не хотелось. На улице было слишком жарко для зимы в Майами, а Джек принципиально не собирался раскошеливаться на ремонт кондиционера по меньшей мере до апреля. Тео покатал ледяную банку газировки по потному лбу и сказал:
– Теперь ясно, как тебе удалось договориться с этим выпендрежным адвокатишкой. Как его там, Уильям Бейли?
– В смысле?
– Целовал его волосатую задницу, чтобы он подкидывал тебе богатеньких клиентов? Ну, до тех пор пока эти проблемы на тебя не свалились.
– Никому я ничего не…
Тео опустился на коленку, вытянул губы и звонко, протяжно чмокнул воображаемые ягодицы.
– О, мистер Бейли, какое у вас замечательное "местечко"! А вот здесь мне особенно нравится…
– Перестань. Не так уж я и усердствовал.
Тео изогнул бровь: все было ясно без слов.
– Ладно, – сказал Джек. – Я бы, конечно, не отказался заполучить клиента, способного отвалить жирный куш, но настолько опускаться не стал бы.
– А насколько стал бы?
Джек взгромоздился на высокий табурет у кухонной стойки.
– Сегодня с агентом Хеннинг разговаривал… Так вот, прошлой ночью звонил похититель.
– Ну и что, просил муженька позолотить ручку?
– Погоди, все по порядку. ФБР хотело убедиться, что Мия еще жива, и Салазар задал похитителю кодовый вопрос.
Тео открыл банку с газировкой, похихикивая.
– Ну и что он спросил? Что общего между недвижимостью и поцелуем?
– Ага.
– Да ладно лапшу мне вешать.
– Хеннинг говорит, она так и упала: на репетиции все было по-другому.
– Еще бы! Слушай, а ведь он ловко придумал. Это только если среди риелторов вращаешься, догадаешься – а так черта с два. Мия такое знает, а похитителю – ни в жизнь не просечь. А то все эти надписи на обручальных кольцах – чушь собачья…
– В том-то все и дело, – сказал Джек. – Понять бы, что им двигало, этим Салазаром: то ли он такой любитель шарад, то ли пытается саботировать спасательную операцию.
– И что думаешь?
Бриз шевельнул штору над раковиной, дохнуло жаром.
– Справедливости ради – хотя ты и уверен в противоположном – допустим, что Эрнесто задал этот вопрос из любви к искусству – он же состояние сколотил на недвижимости. Может, от него Мия впервые эту шутку и услышала.
– Ну, допустим.
Джек собирал воедино хаотичные мысли, стараясь придать им некое подобие порядка.
– Впрочем, есть и другой вариант. А что, если он хотел намекнуть ей, что знает про нас? И все это время знал.
– То есть?
– Я этот прикол от нее узнал.
– Когда?
– За пару часов до знакомства с ее мужем. В тот самый вечер.
– На торжественном приеме перемолвились?
– Нет. Мы были здесь, в доме.
– В спальне?
– Нет же, прямо здесь, на кухне.
Тут будто арктический ветер пронесся по комнате, вытеснив жар. Тео провел ребром ладони по горлу: "Молчи". Отошел от стойки, направился в центр кухни и застыл на месте. Он словно бы взглядом прощупывал пространство, шныряя по стойкам и шкафчикам, перебирая столовые принадлежности. Тео, конечно, не обладал рентгеновским видением, зато мысль его работала четко: верный друг Джека вычислял, куда бы он, например, спрятал "жучок". Наконец его взгляд остановился на подвешенном под потолком вентиляторе. Потрясенный до глубины души Джек наблюдал за действиями приятеля, когда тот, взгромоздившись на табурет, указал на латунную пластинку под самым потолком. Кто не знает, тот и не заметит: из крохотной дырки от шурупа торчал едва приметный черный "жучок".
Тео победно улыбнулся. Он выдернул приборчик и швырнул на пол, а потом спрыгнул с табурета и растоптал его.
– Адью, сеньор Салатбар.
Джек хотел было его поправить, но передумал.
– Может, и другие есть, – прошептал Тео. – Давай-ка выйдем.
Джек проследовал за другом на патио, прикрыв за собой дверь. Друзья направились к дамбе и остановились у рыбацкой лодки, которую Тео пришвартовал неподалеку от дома Джека. Тео сказал:
– Вот во что обошлась тебе эта экономия: держишь двери нараспашку – денег на кондиционер он, видите ли, пожалел. Вот Эрнесто и подослал к тебе человека, чтобы тот установил "жучок".
– То есть других версий ты не допускаешь, – предположил Джек.
– Видал я такие штучки: типичный прибамбас, каких полно в магазинах для шпиков, – любой даун установит. Идеальный вариант для слежки за загулявшей супругой. ФБР до такой дряни не опустится.
– Я бы скорее на похитителя подумал.
– Нет, кроме Салазара – некому. Не бывает таких совпадений: он повторил ту же шутку, которую сказала тебе Мия, прежде чем вы, голубки, в гнездышко нырнули.
Джек тяжело вздохнул.
– При одной мысли, что он слышал все звуки, которые мы с Мией…
– Да, те самые звуки, которые его жена давненько не издавала на супружеском ложе.
– С ее слов, – поправил Джек.
– Этого достаточно, чтобы взъярился любой женатый мужчина.
– Настолько взъярился, чтобы саботировать спасение жены? Вот в чем вопрос.
– Ой, не надо нежностей, – сказал Тео. – Настолько, чтобы скормить ее рыбам и изобразить похищение.
– В таком случае я был не слишком далек от истины.
– Ага. Вполне возможно, "жучка" тебе подсадил как раз похититель.
Джек устремил взгляд на бухту, размышляя над сказанным.
– Пожалуй, нам есть о чем пообщаться с агентом Хеннинг.
Глава 11
Фэбээровцы перетрясли весь дом, однако новых "жучков" не обнаружили. Техники из ФБР искали спрятанные подслушивающие устройства специальным спектрометром. Они просматривали стены и лепнину на потолке с помощью тепловизоров, прослушивали телефон и кабели на осциллографе. Даже электропроводку ампервольтметром проверяли. Все эти штучки-дрючки были настолько необычайны, что Джек не удивился бы, если бы на определенном этапе в дело пошел и ректальный термометр.
– А кто после них будет проверять? Вдруг они тут своих "жучков" понаставили? – первым делом спросил вовремя подоспевший Тео.
– Ты параноик.
– А ты – наивный, – ответил он.
Джек облокотился на автомобиль Тео и задумался. Юрист по уголовному праву – он и в Африке юрист.
– Есть на примете подходящий спец с подходящим оборудованием?
– А то как же, – ответил Тео.
– Пусть вечерком заглянет.
– Можете на меня рассчитывать, босс.
Агент Хеннинг гостила в поместье Салазара в Палм-Бич. Этот дом стал центром операции до тех пор, пока похищенная не будет возвращена супругу или господин Салазар попросту не выгонит фэбээровцев из своего жилища – в произвольном порядке. К половине десятого она должна была отправиться к Джеку, но у того в самом разгаре шла реинспекция Тео на предмет "жучков" и появление Энди в столь неподходящий момент было бы крайне нежелательно. Отшить фэбээровцев – одно дело, а вот открыто демонстрировать степень своего недоверия – совсем другое. Вот Джек и предложил Энди встретиться на нейтральной территории и выпить по чашечке кофе.
Закусочная и рынок "Перриконс" в исторически примечательном районе Майами были своего рода данью Новой Англии. Как это часто случалось, первоначально находившееся здесь здание снесли. Владелец будущего заведения перевез сюда купленный в Вермонте амбар восемнадцатого столетия – обтесанные вручную балки, стены, половые доски, – а затем мало-помалу воссоздал домашнюю атмосферу канувшего в небытие старого Майами. Часть территории была отведена под торговлю всякими деликатесами, а другая – под закусочную в сени дубовой рощи с видом на парк. Трудно было себе представить, что в паре кварталов к востоку высятся небоскребы. Хорошая еда, приемлемые цены – Джек любил здесь бывать.
– Простите, что не смогла подъехать, когда осматривали ваш дом, – извинилась Энди.
Они сидели на улице за угловым столиком. Никто не нарушал их уединения – здешние завсегдатаи предпочитали находиться в помещении с кондиционером.
– Не беда, – ответил Джек. – Выбраться в Майами сложно даже на выходные.
– Живу здесь уже несколько месяцев, а все никак не привыкну.
– Не похоже на Сиэтл?
– Вообще-то Сиэтл очень напоминает Майами.
– Те же горы.
– Нет, серьезно. Райские ландшафты, уютно притаившиеся за пазухой страны-матушки. В равной степени накаленная этническая обстановка. И сумасшедших на оба штата хватает с лихвой.