- Сил у меня на него не хватает. Никакого почтения ко мне. Вчера упал с эскалатора при всем честном народе.
- Ты, Рожков, что-то запутался.
- Меня развивать надо предпод… предпод-ч-ти-тель-но в домашних условиях. Завуч контрошкой мне пригрозил.
- Чем? - удивилась Катя. Ее присутствие было сейчас совершенно необходимым в дворницкой. Явно требовалась хозяйка положения.
- Контрольной. Заставит десять раз переписать "Ученик должен выучить и научиться". Пфф!
- Костя, так как мне с ним быть? - спросила в нетерпении Соня Петровна. - Твое слово окончательное?
Костя умоляюще взглянул на Катю.
- Оставайся, а? Москву поглядишь. На такси покатаю. Новый год встретишь под натуральные куранты. У нас здесь иногда слышно. И с Глебкой поможешь. Прошу, как человека, потому что… недочеловек он еще.
Катя молчала. Ей было хорошо, свободно, весело. Такое бывает от ощущения неожиданного поворота судьбы. А любой счастливый поворот судьбы - редкий подарок по нынешним временам. Катя это знала.
Глебка с воплем: "Недочеловек!" - ринулся вокруг стола на четвереньках. Боднул Катю, зафыркал, зарычал. Катя поняла, что ей надо испугаться, и она испугалась.
Глебка был удовлетворен и продолжал свой путь на четвереньках.
Костя вздохнул:
- Рылкин.
Соня Петровна всплеснула руками и, чтобы не погибло ее дело, сказала:
- Я на него денег оставлю.
- Почем нынче дети школьного возраста?
- Не приценивалась, Костя, не знаю.
- Устроим пышную распродажу. - Костя смотрел на Катю. - Или тебе некогда? - Костя бил в одну точку, ему хотелось, чтобы Катя обязательно осталась. - Где-нибудь?.. Кто-нибудь?..
- Кого-нибудь… - продолжила Катя.
- Ждет.
- Пфф! - Катя это сделала совсем как Глебка. И Костя понял, что, пожалуй, выиграл, что она, пожалуй, останется. Пенсионер Овражкин, часто стоя за Костиной спиной, когда Костя работал со снегом, говорил: "Предначертания судьбы".
Тетя Слоня не подозревала о сложности только что произошедшего между Костей и Катей разговора. Тетю Слоню смущало только одно - с каких позиций рассматривать Катю? Кто она? Откуда? Но, чтобы не ломать голову и чтобы Костя не передумал в отношении племянника, сказала:
- Я быстренько поеду в питание.
- А я прямо у них и начну жить, - сказал Глебка.
- Ты еще успеешь мне кровь попортить. - Костя старался говорить и вести себя обычно, чтобы не спугнуть свое счастье: неужели Глебку он спокойненько передает с рук на руки!
- Успеет, - вздохнула Соня Петровна. - Бегаю за ним, сколько ноги могут. Извелась. Во сне вскакиваю…
Глебка пустился на отвлекающий маневр:
- У меня задача не получается. На пасеке имелось К штук ульев. С первой пасеки сняли А килограммов меда, со второй В. Сколько…
- Потом ей расскажешь, - Костя показал на Катю. - Ей тоже надо учиться, она из глубинки.
Соня Петровна направилась было к дверям, но спохватилась:
- Будильник у вас имеется?
- Имеется. Тикает, слышите?
Соня Петровна снова поехала:
- Чтобы-черный-карандаш-"Пионер"-имелся…
- Как? Глеб Недочеловечевич уже пионер?
- Нет еще. - Соня Петровна растерянно смолкла, потом продолжала: - Детская-точилка-"Рыбка"-нотная-разрезная-азбука-чтобы-с-эскалатора-не-падал-это-он-нарочно-падает-как-и-ноги-поджимает. - Соня Петровна глотнула воздуха. - На-физкультуру-чтобы-не-забывал-класть-в-портфель-черные-трусы-и-белую-майку-с-коротким-рукавом-я-дам-тапочки-да-обязательно-тапочки-а-то-физкультура-сердится.
- Какая еще физкультура? - возмутился Глебка. - Группа спортивного совершен-с-т… - забуксовал Глебка, - …ст-вования. Что я, пенсионер какой-нибудь!
- Перебил он меня. Боже мой… Около рта вертится, что еще должна сказать… - забуксовала теперь Соня Петровна.
- Ай, ду-ду, - смилостивился Глебка.
- Верно. "Ай, ду-ду". Надо выучить песню.
- Не переживайте. Подудим. - Костя теперь ничего не боялся: он надеялся на Катю.
Глебка изо всех сил начал болтать ногами, демонстрируя независимость.
- Он у меня запоет, - вдруг сказала Катя решительно. - Отпуск свой не пожалею.
"Ну вот, теперь все, - понял Костя. - Окончательно ударили по рукам".
- Век не забуду! - радостно встрепенулась тетя Слоня: она тоже теперь поняла, что сделка завершилась.
- Порядок в танковых войсках! - Костя ликовал.
- Пошли, соберу тебя, - сказала Соня Петровна племяннику. - Некогда мне. - Соня Петровна прекрасно соображала, что надо ковать железо, пока горячо…
- Скатерть у вас есть? - спросила Катя.
- Есть.
- Пришлите.
- И белье постельное пришлю.
- Зачем скатерть? - удивился Костя.
- На стол. Зачем еще.
- Скатерти у меня не было и не будет.
- Будет, потому что начал высоко цениться уют, ты следишь за моей мыслью? - Катя плодотворно отнеслась к Костиной лекции.
Тетя и племянник ушли. На полу остался портфель. Напоминал ладони хозяина: чернильные контуры материков. Была даже снежная вершина: в замок портфеля, по неизвестной причине, набился снег. Он таял и горным ручейком стекал на пол и создал небольшое водохранилище.
- Почему Глебка не в школе? Прогуливает? - Катя продолжала развертывать свое наступление.
- Откуда мне знать?
- Я тебя не пойму. Ты забыл? Ты воспитывать должен.
- Прямо сейчас? Я? - Костя попробовал удивиться.
- Прямо сейчас, ты! - Катя отыскала на кухне тряпку, пошла и вытерла портфель и пол вокруг портфеля. Отнесла назад на кухню тряпку, сполоснула руки.
И тут появляется Глеб Рожков. А точнее - узел и флакон с чернилами, который Рожков протянул из-под узла с долей ненависти. За Глебкой в двери проворно всунулась Тетеркина.
- Глеб по ошибке к тебе, Костя, с грязным бельем?
- С чистым. И не по ошибке.
Тетеркина в упор рассматривала Катю.
- Можно его и к вам, Франческа Иоахимовна. Не возражаю, - сказал Костя. - Муза и Рожков составят отличную упряжку. Наши, ваши…
Франческа Иоахимовна, она же Вера Ивановна, закрыла дверь.
- Я возражаю! - закричал из-под узла Глебка. - Ты чернила получил!
- Не велика взятка, но факт имеет место. Тем более, от такого мелкого чинуши, как Рожков.
- Я учусь во втором, а может быть, уже в третьем классе.
- Как тебе это удается?
- Очень быстро учусь.
Катя спросила:
- Ты почему но в школе в это время?
- В это время я перебираюсь.
Костя уже с опаской поинтересовался:
- На всю жизнь перебираешься?
- Я могу.
- Я не могу. Мне мое время дорого. Я на государственной службе. У меня государственные флаги.
- Надо снять с него узел. - И Катя подошла к Глебке.
- Ничего, узел потерпит. Узлу, я думаю, время не дорого.
С Глебки все-таки сняли узел. В узле были одеяло, простыни, наволочки, подушка, черные трусы, тапочки, завернутые в газету, белые майки и скатерть.
- Понаехали, натащили барахла, - ворчал Костя. - Но повернуться.
- Барахла, по-моему, натащил ты, - сказала Катя.
- Жалко, - сказал Глебка. - Мостов жалко.
- Не трамвай.
- Почему не поправишь? Он неверно произнес слово.
- Не развалится.
Кажется, угроза воспитания нависла и над Костей.
- Нас двое, ты одна. - Глебка достал из кармана бельевую прищепку, раскрыл ее, вложил в прищепку бумажный пистон и выстрелил.
- Какие у него понятия о жизни, - Катя поглядела, ровно ли постелила скатерть, поправила, одернула. Потом протянула руку: - Прищепку сюда!
Глебка не знал, как поступить - оказать сопротивление или не оказать.
- Сдай оружие, - посоветовал Костя. - Ты погорячился, задачу про К штук ульев ей решать. Я тебя, Рожков, предупреждал.
Глебка тихо сдал прищепку.
- И патроны, - сказала Катя.
Глебка сдал коробочку с патронами. Прищепку Катя зацепила за бельевую веревку, которая была натянута на кухне от газовой трубы к водопроводной, а коробочку с патронами убрала к себе в сумку.
- Он должен иметь определенное место, где будет заниматься ульями.
- Хочу с тобой решать задачи. - Глебка, несмотря на разоружение, немедленно переметнулся на сторону Кати. - Жить буду на кухне.
- На кухне жить буду я, - сказала Катя. - Ты будешь жить в комнате. Заниматься за столом на двенадцать персон.
- А я? - вмешался Костя. - Мне удалиться к метелкам и лопатам? В каморку?
- Зачем? Ты останешься на своей бронзовой софе с вышивкой. Глебке сдвинем два кресла. Себе куплю надувной матрац. И шкаф нам нужен, куда постельное белье складывать. - Катя легко, бескровно захватывала власть.
- Сундук нам нужен! - выпалил Глебка. - Сундук интереснее.
- Я согласна.
- Пошли, - сказал Костя.
- Куда? - обрадовался Глебка: ему лишь бы не в школу.
- К пиратам!
- Настоящим?
- Конечно. Ио-го-го, веселись как черт!
- Однако, - качнула головой и Катя.
Она надела пальто, шапочку, перчатки. Костя - свою защитного цвета куртку с воротником из цигейки - спецодежда дворника; поднял воротник. Глебка тотчас поднял воротник у своего пальто - Глебка снова принадлежал Косте.
Они обошли уже несколько бункеров с мусором, но безрезультатно - ни сундука, ни шкафа. В бункерах отсиживались коты и выражали неудовольствие, что их беспокоят: гудели тихо, но напряженно, как трансформаторы.
***
Дворник обязан постоянно держать на запоре двери чердаков и подвалов от безнадзорных кошек и собак.
- Одноглазый кот! - воскликнула Катя. - Вон, побежал!
- Пиратская шайка Джека Потрошителя.
- Одноглазого кота не боюсь, - заявил Глебка. - Он у нас в подъезде ночует.
- А Джека Потрошителя?
Глебка промолчал.
- Всех потрошит, - предупредил Костя. - Направо и налево.
Одноглазый кот, скрывшись за отдаленным бункером, сверлил Катю глазом, будто смотрел в подзорную трубу.
- Вызывает на драку, - опять предупредил Костя.
- Ты у меня прищепку забрала, - всполошился Глебка. - И патроны.
- Откуда я знала, что у вас тут процветает бандитизм, пират на пирате.
Вокруг бункеров бродили, словно монахи, вороны. Негромко переговаривались.
- Мне надоели помойки, - захныкал Глебка.
- Объясни ему, - попросил Костя. Ему хотелось, чтобы Катя вес время чувствовала, как она здесь нужна.
- Что объяснить?
- Называется - исследования и находки. Деревянная археология.
Возле дома, который давно поставили на капитальный ремонт, обнаружилась в раскопке половинка круглого стола.
- Ничего интересного, хотя и португальская береза. Полагаю, работа Юмуса, - сказал Костя и ковырнул столешницу. - Здесь были фигуры птиц и животных на фарфоровых вставках.
Глебка ринулся осматривать.
- Переплачивать не будем, вещь в запущенном состоянии. Погляди, что еще в раскопе.
- Вот! - закричал Глебка.
- Что там?
Глебка вытащил из-под снега табуретку. Табуретка явно перенесла несколько тяжелых ушибов и переломов.
- Это уже но Юмус.
- Без ножки, - сказал Глебка. - Юмус без ножки!
- Опять, - вздохнула Катя и поправила на Глебке фуражку. Без сомнения, Катя замучена аккуратностью.
- Берем табуретку и покинем раскоп, - распорядился Костя.
Табуретку взял Глебка, прижал к груди: ценная находка. Про помойки Глебка уже забыл. Когда проходили мимо гастронома, где были свалены пустые ящики, Костя выбрал три новеньких и, сложив их горкой, тоже понес. Балансируя ящиками, смешно выгибал шею, морщился, надувал щеки - делал вид, что вот-вот уронит. По пути встретились с почтальоном Аидой - она шла с дневной почтой. Лида в удивлении уставилась на процессию.
- Костя, переезжаешь, что ли?
- Обновляю мебель.
- А вы кто ж такая будете? - спросила Аида Катю. Взгляд ее темных глаз нельзя было назвать дружественным.
- Плод фантазии, - ответила Катя.
- Он слепил тебя из снега? - не успокаивалась Аида.
- Час тому назад.
Аида ушла, вызывающе подкинув бедром сумку. Никто не любит проигрывать, тем более такие девушки, как Лида.
***
Вечером под фонарным столбом Костя по собственной Рожкова просьбе рассказывает ему о Джеке Потрошителе и Дике Победителе, пиратских капитанах. Дик - с пистолетами, в красной косынке, завязанной на затылке узлом, и в огромных, как лодки, сапогах - влюблен в прекрасную донну Марселину, гордую испанку. Ее преследует Джек Потрошитель с кривым ножом и на кривых ногах. Гоняется по всем морям и океанам, скрежещет зубами.
- Хочет потрошить? - испуганно спрашивал Глебка.
- Не исключено.
- Дик Победитель заступится?
- Конечно. Он ее любит. Плавает на синем корабле "Геликон". Имеет пять центнеров пороха и по двадцать ядер на пушку.
- А у них дети есть?
Костя несколько растерялся.
- Детей нет. А что?
- Детей надо любить тоже.
- Конечно, надо, - согласился Костя.
- Потрошитель на каком корабле плавает?
- У него черный "Геликон". Сгорел. Вся шайка здесь и прячется. В бункерах с мусором.
При этом Костя и Глебка опасливо глядели в сторону кухни, где за ширмой "с букетами и золотыми пчелами" стелила себе постель Катя: если услышит разговор о пиратах на ночь - немедленно пресечет.
…Утром Глебку еле поднимали: он ни за что не хотел вставать. Его стаскивали на пол, но он и на полу умудрялся вновь заснуть. Костя однажды принес лопату снега и высыпал на Глебку. И теперь Глебка более-менее поднимается, но все равно жалуется, что ему надоело ходить в школу.
- Прекращай спячку, - говорил Костя. - Я в этом департаменте от звонка до звонка отслужил.
Катя начинала готовить завтрак - варить очередную кашу - и одновременно следила за тем, чтобы Глебка почистил зубы и умылся, и обязательно с мылом. Глебка считал, что мыло мешает умываться: мылом надо измазаться и нудно от него отмываться. Какой в этом смысл? Еще глаза кусает и в носу муравьями ползает - чихать хочется. Но Катя была непреклонной и требовала измазывать мылом не только руки и лицо, но и шею, иногда уши и за ушами. Измазала даже портфель. С портфеля сошло несколько слоев грязи, и на нем открылась первоначальная живопись: А+В.
- Вода холодная, - ныл Глебка. - Я замерз.
- Согреешься.
- Кашу не хочу, - начинал следующую тему Глебка.
- Тебя никто не спрашивает, чего ты хочешь, а чего ты не хочешь.
- Ты спроси. Тетя Соня всегда спрашивала.
- Ешь без спроса, будет интереснее.
- Я и блеманже ел. И суфле. У тети Сони.
- В лоб получишь, - грозил Костя, если при этом присутствовал, и напружинивал палец.
Катя понимала, что воспитание Недочеловека полностью на ней и неважно, какими методами оно будет осуществляться, может быть, и с применением малых телесных наказаний. Как известно, секли даже царских детей.
Пока Катя занималась приготовлением завтрака и кормлением Глебки, Костя шел в каморку, доставал лом, совок с песком и отправлялся к особо опасным местам, чтобы сколоть лед, если он за ночь образовался, подчистить, присыпать песком, а может быть, и позаниматься скульптурой или архитектурой, что-то подновить, что разрушило время или варвары. В особенности приходилось следить за глазами в скульптурах. Глаза варвары разрушали чаще всего: легкая добыча - электрические лампочки. Но жильцы знали о налетах варваров, и поэтому собирали для Кости перегоревшие лампочки. Участковый привозил их даже на мотоцикле из соседних жэков. Костя лампочки иногда раскрашивал в активный цвет, и тогда глаза у скульптур приобретали свирепый вид, но и это не останавливало варваров. Да что удивляться - так был когда-то разграблен весь Египет. И не только Египет.
Когда Костя возвращался домой, он находил завтрак уже на столе. Глебка сидел и угрюмо ел кашу, постукивая ботинком по пустому огнетушителю, заменявшему ножку стола. Звук был унылый, как в пустыне.
- Каша манная с ванильными вставками, - говорила Катя. - Приехала в кастрюльке прямо из Парижа.
- Ты хорошо выучила "Ревизора".
- Чтобы ты освежил в памяти школьную программу.
Костя поднимал у кастрюли крышку.
- Верно, пахнет Парижем. Знаешь, как я нанялся на работу на Спасоналимовскую?
- Как?
- По объявлению на столбе.
- И столб забрал на память! - смеялась Катя.
Глебка на подобные разговоры не откликался. Тайная надежда на то, что, поселившись у Кости, Глебка раньше начнет свои каникулы, с треском провалилась. Никаких тебе преждевременных каникул, напротив, с каждым днем Катя все крепче закручивала гайки.
Сегодня утром Аида, задержавшись около Кости, спросила:
- Что это все-таки за приезжая?
- Гувернантка для прынца сардынского.
- Ты можешь разговаривать со мной без метлы и лопаты?
- Не могу. Был зачет, и я провалился.
- Какой зачет?
- По метле и лопате.
Аида отправилась дальше оскорбленной походкой. Потом обернулась, крикнула:
- Дизайнер с метлой!
Костя не обиделся, он понимал, что Аида разозлилась. Зачем Костя иногда дразнит Аиду? Да он и не дразнит - он оказывает сопротивление.
У бойлерной Аиду, как всегда, поджидал кочегар Толя Цупиков.
Аида подошла к нему, и тут Костя понял, что гнев Анды обрушится сейчас на несчастного Цупикова. Бог ему в помощь.