А время не ждало, судьбу россыпи надо было решать. Бригада колхозников работала быстро, и уже со всех сторон до самого подножья гора была опоясана пятью рядами шурфов. Однако дорыться до коренных пород почти нигде не удавалось, - выступала вода.
Для того чтобы проникнуть глубже, надо бурить скважины. Работа дорогая и трудная, да и станок нужен для разведки коренной жилы. Кроме того, раз вблизи коренной жилы нет россыпи, то дальше ее и подавно искать нечего. Вывод напрашивался сам собой - работы прекратить.
Смертный приговор россыпи был вынесен.
На следующий день бригада начала засыпать шурфы. Рыли их почти всё лето, а засыпали за три дня.
И показалось, что лагерь совсем опустел, когда, сложив свои войлочные юрты, уехали колхозники.
Только два шурфа на нижней линии остались не засыпанными. Их надо было дорыть еще на пол-метра. Никакого значения это теперь не имело, но Сергей Иванович сказал:
- Все должно быть закончено в полном порядке!
Лене и Олегу поручили взять последние пробы, а затем засыпать шурфы.
Того, что произошло при этом, Леня никогда не забудет.
Драка
Олег сел на кучу земли, закурил и предложил Лене.
- Попробуй еще, это только первый раз противно!
Леня замотал головой.
- Я буду рыть, а ты вытаскивай, - предложил он поспешно, чтобы переменить разговор.
- Ладно, - будто делая одолжение согласился Олег. Он знал: рыть труднее, чем вытаскивать ведро с землей.
Шурф был глубиной метра три, стенки укреплены досками. На дне его поблескивала вода.
Олег опустил в шурф ведро и крепко зажал в руках веревку. Леня снял тапочки, бросил вниз лопату с коротким черенком, и сам, цепляясь за веревку, соскользнул следом.
Он нагребал в ведро влажный, каменистый песок и кричал: "Подымай!".
Олег, перехватывая веревку, вытаскивал ведро.
Вода холодила ноги, но Лене скоро стало жарко.
Так прошел, наверное, час.
- Еще два ведра и всё! - сказал Леня, локтем отер пот.
Вдруг лопата звонко ударилась обо что-то твердое. Продолговатый, облепленный глиной камень, с кулак величиной, показался очень тяжелым.
- Посмотри, что это такое! - Леня бросил камень Олегу.
Воды на дне шурфа становилось все больше. Песок превратился в жидкую кашу. Наконец, все вычерпано.
- Поднимай, - Леня с удовольствием разогнулся и размял плечи.
Ведро осталось на месте. Веревка упала в шурф.
- Что же ты? - удивился Леня. Упираясь руками и ногами в противоположные стенки, он сам выкарабкался из шурфа.
- Чур на одного! - пробормотал Олег. Присев на корточки, он рассматривал камень.
- Покажи!
- Смотри! - Олег протянул находку, не выпуская ее из рук.
Очищенный от глины камень сверкнул золотом.
- Самородок! Килограмм, не меньше! Пойдем скорее, покажем! - Леня сиял.
- Ты что - совсем дурак? - презрительно спросил Олег и сунул самородок в карман. - Это мое!
- Не имеешь права! - возмутился Леня.
- Кто это тебе сказал? - Олег насмешливо оттопырил губу.
- Я говорю!
- Ну и говори! Ты вон сколько камней себе в коллекцию набрал и никого не спрашивал!
- Сравнил! То просто камни, образцы, а это золото, оно государственное!
- А я, может быть, не знаю! Я подобрал камень, который ты выкинул, вот и всё! Да если бы я знал, что ты такой, я бы камень спрятал и сказал - так, ерунда, ничего интересного! Мог я так сделать?
- Ты мог! - сказал Леня.
- Вот и считай, что я его выбросил! - ответил Олег.
Глаза Лени стали злыми, лицо покраснело.
- Ничего, Сергей Иванович заставит тебя найти!
- Откуда же он узнает? Ты нафискалишь?
Фискалом Леня никогда не был и всегда твердо считал, что между собой ребята должны разбираться сами, не вмешивая взрослых. Но тут совсем особое дело!
Глаза Олега трусливо забегали. Он примирительно сказал:
- Брось, Леня! Давай по-хорошему - поделим на двоих, поровну, честно! И все будет шито-крыто! Согласен?
Он протянул выпачканную землей руку.
Леня отступил на шаг и спрятал руки за спину.
- Ну и черт с тобой! Не воображай, что я испугался! Чихать я хотел! Ничего ты не докажешь - свидетелей нет! Скажу - выдумал!
Олег круто повернулся и пошел, не оглядываясь.
Сейчас выйдет на тропинку, скроется сглаз, а там попробуй доказать! Свидетелей-то ведь действительно нет!
Леня дрожал от волнения.
- Не уйдешь! - пробормотал он и, ринувшись вперед, схватил Олега за воротник. - Отдай!
И такая ненависть была в его голосе, что Олег на мгновение опешил.
- Пусти!
- Отдай, тогда пущу! - Леня дышал тяжело и часто.
- Последний раз говорю - пусти!
- Отдашь, пущу! - процедил Леня.
Олег выругался. Он не мог сильно размахнуться, но удар пришелся в нос. У Лени из глаз будто искры посыпались! Он застонал, но Олега не выпустил и тоже ударил свободной рукой. И еще, и еще - изо всей силы.
Несколько секунд они топтались на месте, потом Олег опрокинул Леню, вырвался и побежал. Леня вскочил и бросился за ним! Он уже не чувствовал боли, не замечал, что по лицу течет кровь.
Сцепились снова, хрипло дыша.
Издали их увидели Вовка и Вася, которые шли в кузницу.
- Вон наши боксеры тренируются, - лениво сказал Вовка.
Он остановился и, приставив щитком ладони, стал смотреть.
- Дерутся!
Вася побежал, Вовка за ним.
- Перестаньте! - кричал Вася.
Вася не собирался драться, он только хотел разнять их, но можно ли спокойно смотреть, когда бьют друга? Пальцы сами сжались в кулаки и всё внутри задрожало. С разбегу обрушился он на Олега. Однако Олег недаром обучался боксу. Он ловко отразил удар, сбил с ног обоих противников, но свалился и сам.
Исход боя решил Вовка. Взвизгнув, он прыгнул на них, как вратарь на мяч, и вцепился зубами в ухо Олега.
Олег завыл и разжал руки.
Щека Лени была расцарапана, из носа сочилась кровь, коленки и локти ободраны. Не лучше выглядел и Олег. Его левое ухо стало заметно больше правого.
В таком виде явились они в лагерь.
Тетя Маша только руками всплеснула.
Прижимая рукав к носу, Леня рассказал, что произошло. Вася передал Сергею Ивановичу отобранный у Олега самородок.
Анка тихонько подошла и стала рядом с Леней.
Олег стоял потупясь.
Сергей Иванович внимательно осмотрел самородок и смущенно пожал плечами.
- Конечно, - сказал он, - ты, Леня, поступил правильно, но… какое же это золото? Видишь зеленоватые точечки? Золото, сколько бы ни пролежало в земле, не меняется. Это бронза, сплав меди…
Олег вздрогнул. Леня опешил. Вот уж никак не ожидал!
- По-видимому, обломок кирки или какого-то другого орудия бронзового века, - продолжал Сергей Иванович. - Для историка находка интересная. Послушай, Леня, возле какого шурфа ты нашел этот обломок?
- Не возле шурфа, а в самом шурфе, на дне. Когда кончал брать пробу… он лежал в некопанном песке, сантиметров на тридцать ниже дна.
- Ты уверен в этом? Подумай хорошенько, припомни! - настойчиво допытывался Сергей Иванович.
- Конечно, уверен! - Леня посмотрел на него удивленно и даже обиженно.
- Как же попал туда обломок кирки? - Анка удивленно обвела всех глазами.
- Ясно! - ответил Вовка, - кто-то, когда-то, зачем-то рыл яму и поломал кирку.
- Благодарю за объяснение, - Анка поклонилась, - а кто, когда, зачем?
- Ну, такую загадку и отгадать невозможно! - уверенно сказал Вовка.
- Если бы мы лучше знали историю этих мест, было бы вполне возможно, - заметил Сергей Иванович, - беда, что мало мы знаем. Какие народы здесь жили, чем занимались в минувшие века?
- В бронзовом веке здесь… - начал было Леня, но умолк. Все эти скифы, лангобарды и прочие давно исчезнувшие народы путались в его памяти.
- Не будем гадать на кофейной гуще! Сделаем так: Леня и Вася, поручаю это вам, - решил Сергей Иванович, - завтра пойдете в библиотеку, узнаете, какие там есть книги по истории области, почитаете, а потом расскажете нам. Может быть, тогда станет яснее, кто поломал кирку и имеет ли значение для нас эта находка. А вам… - он круто повернулся к Олегу, стоявшему в стороне, - вам здесь делать нечего.
Олег пошел прочь, опустив голову.
Ночная тревога
Лене спалось тревожно. Снова снилась драка, сильно ныло ушибленное колено. Вдруг он услышал шум колес, с хрустом давивших мелкие камешки. Леня приподнялся и посмотрел в окошко. Было темно, луна чуть проглядывала из-за туч. Все спали. Только палатка Сергея Ивановича слегка просвечивала, там еще горела лампа. Из подъехавшей повозки вылез ветеринар Воинов.
"Значит, что-то случилось", - подумал Леня и сразу же разбудил Васю.
- Пошли! Олегов дядя приехал, понимаешь?
Вася стал не спеша одеваться.
- Вы куда? Я тоже! - Игорь с трудом открыл глаза и приподнялся.
Глухо доносился голос Сергея Ивановича.
Ребята отогнали Савраса, который сердито зафыркал, и, не спрашивая разрешения, вошли в палатку. Леня в трусах, Вася одетый, как обычно, Игорь, закутавшийся в одеяло.
Казалось, их даже не заметили. Воинов сидел спиной ко входу на табуретке, Сергей Иванович рядом с ним на кровати.
- Да, - Воинов печально покачал головой, - вернулся я с завода, а его нет. Я сразу подумал, что не спроста! Подождал, подождал, да и решил: поеду, узнаю, хоть и потревожу в столь позднее время.
- Погорячился я! Не следовало его прогонять, - с сожалением сказал Сергей Иванович, взглянул на ребят: - Позовите Максимыча и Костю.
Вася вышел.
- Нет, это уж не вы, а я кругом виноват, - снова заговорил Воинов. - Скрыл правду. Надо было давно все рассказать, да я как-то стыдился, думал, авось, всё обойдется. Я сам ему посоветовал говорить, что приехал он сюда потому, что родители в командировке. Не хотелось сор из избы выносить. На самом деле никуда они не уехали. Просто Олега пришлось увезти из Харькова. Под плохое влияние парень попал. А, впрочем, и не разберешь - кто там у них виноват. Подобралась их там такая компания: отметки - ерунда, пионеротряд - ерунда, это для маленьких, а главное - время весело провести. Брат мой - человек очень занятой, жена на единственного сыночка молится. Дальше - больше, денег сыночку с его дружками, конечно, не хватало. Начали изворачиваться, выпрашивать, таскать. До того дошло, что племянничек мой бабушкины золотые часы украл и продал.
Леню не то от холода, не то от волнения била дрожь.
- Мы думали, он домой пошел, - сказал Вася, - я видел, как он к озерку подходил.
- К озеру! - Воинов испуганно встрепенулся, - а вы потом там были? Ничего там такого, ну, что ли, подозрительного?
- Я был, - ответил Игорь, - но не присматривался, выкупался и ушел.
Сергей Иванович на секунду задумался и скомандовал:
- Степан Максимыч, разбудите рабочих, приготовьте факелы!
Факелы осветили лагерь красноватым, тревожным светом.
Все быстро пошли к озерку.
Там, как всегда, склонившись к воде, лениво дремал тальник.
- Продолжайте искать кругом, а мы с товарищем Воиновым поедем в поселок. Если Олег там не появился, сообщим в милицию, - решил Сергей Иванович.
Люди шли, высоко поднимая над головой факелы, зорко всматривались, громко кричали.
Олега нигде не было.
Вернулись утром, усталые и запыленные.
- Мы сделали всё, что могли. Теперь розыском Олега займется милиция.
Все разошлись по местам, хмурые и молчаливые.
В степи, недалеко от дороги, одиноко лежал большой, непонятно как туда попавший, камень-горюн. Будто отшвырнул его от горы какой-то сказочный великан.
Максимыч посмотрел на камень, отвернулся и печально сказал:
- Вот так и с человеком бывает! Оторвется от людей и горюет свой век!
Вовка тоже взглянул на одинокий, затерянный в степи, камень и удивленно заморгал. Он отчетливо увидел два камня.
- Но там же был один камень, - сказал Вовка и помчался к Косте за биноклем. Долго крутил винты, стараясь получше отрегулировать, и вдруг подпрыгнул.
- Там, возле камня… Олег сидит!
- Иди ты! - Игорь вырвал у него бинокль.
Все по очереди подносили бинокль к глазам. Действительно, возле камня сидел Олег.
Побежали к Сергею Ивановичу. Тот встретил это известие очень холодно:
- Сидит? Ну и пусть сидит, не нянчиться же с ним. - И наклонился над чертежом, показывая, что разговор окончен.
Что случилось с Олегом
Когда Олега выгнали, он даже почувствовал облегчение, потому что в душе ждал худшего.
С самого детства Олег привык к тому, что его защищают и оправдывают. Мама всегда твердила, что он трудный, нервный, но одаренный ребенок! Ему все прощали.
Обогнув озерко, Олег вышел на тропу, ведущую к поселку, и вдруг остановился. Там мамы нет. Ни защиты, ни помощи ждать не от кого!
- Ладно! - решил Олег, - здесь мне теперь все равно не жить! Пойду напрямик, выйду на станцию, сяду на любой товарняк и поеду, а там видно будет. Не пропаду!
Он шел и представлял себе. Вот он спрыгивает с товарного на большой станции. Спешат пассажиры. Какая-то дама в шикарной шубе, то есть нет, не в шубе, сейчас лето, но все равно - очень шикарная, в туфлях на пробке, роняет сумку вниз, на рельсы, а дама спешит, не замечает. Тогда он поспешно поднимает сумку и впрыгивает опять в товарный вагон. Он открывает сумку: пачки новеньких сторублевок распирают ее бока. Он рассовывает их по карманам. Начинается веселая жизнь. Делай что хочешь, езжай куда хочешь!
Он мечтал и верил, что все будет именно так, потому что, если не верить, незачем идти на станцию, а надо придумывать что-то другое или просто повалиться на эту пыльную, растрескавшуюся землю и завыть от тоски!
Степь только издали казалась родной. На самом деле она была покрыта каменистыми буграми и низинками, серыми от выступившей соли. Идти без дороги трудно. Олег надеялся - вот сейчас, за этим бугром, он увидит станцию или шоссе, которое ведет к ней.
Но за этим бугром виднелся другой и, казалось, им не будет конца. Олег начал уставать.
Вдруг он увидел отару белых, тесно сгрудившихся овец. Навстречу, исступленно лая, злобно ощерив пасть, рванулась огромная лохматая собака, но кто-то гортанно крикнул, она со всего разбега остановилась, присев на задние ноги, и спокойно пошла назад.
Чабаны сидели кружком около родника. Боязливо косясь на собаку, Олег подошел. Его встретили приветливо - сразу же подали большую деревянную миску с айраном и лепешку.
Олега удивило, что никто не спрашивает, кто он, откуда и куда идет. Торопливо глотая, он сам поспешил сообщить, что рассчитался на георазведке и идет на станцию.
- Что-то плохо тебя провожают, - сказал старый чабан, - могли бы подвезти.
Олег объяснил, что утром сломалась машина, а вещи доставили на станцию еще вчера.
Оказалось, что шел он почти верно, лишь немного забрел правее. До станции еще километров восемь.
- А я боялся, что заблудился, - признался Олег.
Молодой казах засмеялся, блестя мелкими зубами. Ему показалось смешным, что в степи можно заблудиться.
Олег еще полежал на кошме, даже вздремнул, а потом, поблагодарив, двинулся в путь.
Дорогу ему объяснили очень подробно. Он шел и все время про себя повторял: вниз по лощине до солонца, потом направо, выйду на бугор, увижу серый камень, от него на северо-запад до кустарника, а потом по тропинке…
Шел он, как будто верно, но камня все не было. Солнце село за низкие тучи. Быстро менялись краски: желто-серая степь стала сизой с розовым отливом, потом синеватой. Откуда-то появился туман. Он полз по лощине, медленно поднимался и, наконец, затопил все кругом.
Олег не знал, куда идет, но не останавливался. Вдруг натолкнулся на заросли колючего кустарника и обрадовался. Всё-таки, значит, он шел правильно!
Решил подождать до рассвета. Ободрав руки, наломал веток, но разжечь костер не смог. Листья чадили и не разгорались. Прижавшись головой к земле, он дул изо всех сил, кашлял, ругался и снова дул. Извел всю бумагу, какая была в карманах, даже картонные корочки от зеркальца оторвал. Устал так, что был даже рад, когда израсходовал последнюю спичку.
Он думал о том, что теперь, конечно, простудится, тяжело заболеет и умрет. А те, кто его так "безжалостно выгнали", за это ответят. Не имели они права губить человека!
Сколько прошло времени, неизвестно. Туман вдруг исчез и большие звезды повисли совсем низко над степью в чистом синеватом небе.
Олег боязливо косился на кусты. Казалось: вот-вот сейчас выскочит волк, и не один, а целая стая.
Он пошел наобум, только бы не стоять, только бы подальше от этих кустов.
И вдруг вдали зажглись два тусклых огня, послышался равномерный шум.
Трактор!
Тракторист был молодой, на вид, пожалуй, не старше Олега.
Увидев вынырнувшего из темноты человека, тракторист остановил машину, слез на землю.
- Шоссе? До шоссе всего километр, шагай прямо, не ошибешься.
Вдали иногда мелькал яркий свет фар, Олег решил пристроиться на попутную машину, попрощался с трактористом и ушел.
Ждать на шоссе пришлось недолго. Он поднял руку и, когда шофер притормозил, вскарабкался в кузов. Ехали быстро, скоро показались темные дома, залаяли собаки.
- А где здесь вокзал? - спросил Олег, спрыгнув на землю.
Шофер удивился:
- Який вокзал?
- Как какой? - не понял Олег.
- Та я же со станции ихав! Це Михайловка, наше село. А ты, значит, як той дурень, что вместо ура караул кричал? - шофер захохотал, хлопнул руками по штанам, а потом сочувственно предложил:
- Заходь в хату, отдохнем, а утром поедем.
Шоферской жинке тоже все это показалось очень смешным. Не переставая посмеиваться и расспрашивать Олега, она поставила на стол ужин и постелила ему две перины.
Утром, покормив мужчин яичницей с салом, смешливая жинка ушла на работу.
Шофер тоже ушел получать разнарядку.
Олег походил из угла в угол, посвистал, осмотрел приемник, швейную машинку, гору подушек на кровати и, боязливо оглянувшись, приоткрыл верхний ящик комода. Увидел деньги и облигации.
- Если взять немного, то не хватятся. Да и вообще сейчас уеду, а там ищи ветра в поле.
Он был один в этом маленьком домике. Лениво тикали ходики. И почему-то так стало тоскливо! Даже захотелось заплакать! Рывком Олег закрыл ящик.
Оказалось, разнарядку изменили. Ехал шофер не на станцию, а совсем в другую сторону.
- Ну ничего, - утешил он, - я "кругаля" дам. Подкину тебя до развилка. Там машины часто ходят из МТС, на любой доедешь.