- Корабельного ужина? Должно быть, ты мазохист, - заметила она и со скучающим вздохом прислонилась к поручню рядом с ним. - Этот корабль наводит на меня дрожь.
- Как так?
- Он такой холодный, такой бездушный. Каждый раз, когда я думаю о том, чтобы отправиться в море, мне представляются такие железные люди, которые заполняют все палубы, подпрыгивая от лающих приказов. Но посмотрите сюда! - Она указала за плечо пальцем. - Восемьсот футов палубы - и ничто не шевелится. Ничто. Корабль призраков. Безлюдный. Всё делают компьютеры.
"А ведь она права", - подумал МакФарлэйн. Хотя по меркам современных супертанкеров "Рольвааг" всего-навсего средних размеров, он всё равно огромен. Однако для того, чтобы им управлять, требуется лишь горстка людей. С полностью укомплектованным экипажем, специалистами и инженерами ЭИР и группой строителей, на борту было меньше сотни человек. Круизный лайнер размерами в половину "Рольваага" может перевозить две тысячи.
- И он такой чертовски большой, - услышал он её слова, как будто отвечающие на его мысли.
- Поговори об этом с Глинном. Пожалуй, Ллойд был бы счастлив потратить меньше денег на судно помельче.
- Ты в курсе, - сказала Амира, - что эти танкеры - первые корабли, достаточно большие, чтобы на них оказывало влияние вращение Земли?
- Нет, я этого не знал.
Вот она, та женщина, которая просто обожает звук собственного голоса!
- Ага. И, чтобы остановиться, этой малютке требуются три мили - при работающих на "полный назад" двигателях.
- Ты - просто энциклопедия знаний о танкерах.
- О, я лишь неплохой собеседник за коктейлем, - сказала Амира и пустила в темноту колечко дыма.
- А в чём ещё ты хороша?
Амира рассмеялась.
- Я не слишком плоха в математике.
- Об этом наслышан.
МакФарлэйн отвернулся от неё и прислонился к поручням, в надежде, что намёк до неё дойдёт.
- Ну, не всем же быть стюардессами на авиалиниях, когда мы подрастаем, верно? - Сказала она.
Пока Амира попыхивала сигарой, МакФарлэйн наслаждался моментом благословенной тишины.
- Эй, знаешь что, босс?
- Был бы признателен, если б ты меня так не называла.
- Но ты и есть босс, разве нет?
МакФарлэйн повернулся к ней.
- Я не просил ассистента. Мне не нужен ассистент. Твоё назначение нравится мне не больше, чем тебе самой.
Амира пыхнула в очередной раз, на лице застыла ухмылка, а глаза были полны изумления.
- Послушай, у меня есть идея, - сказал МакФарлэйн.
- А именно?
- Давай будем делать вид, что ты мне не ассистент.
- Что? Ты меня уже увольняешь?
МакФарлэйн вздохнул, подавляя первую, импульсивную реакцию.
- Нам с тобой предстоит провести вместе кучу времени. Так давай работать на равных, хорошо? Глинну не обязательно знать всё. И мне кажется, что всем нам от этого будет только лучше.
Амира изучала удлиняющуюся палочку пепла, затем швырнула сигару в море. Когда она заговорила, её голос звучал чуть более дружелюбно.
- Я чуть со смеху не лопнула от того, что ты сделал с сэндвичем. Рошфорт помешан на порядке. А как он вышел из себя, покрывшись желе! В общем, мне понравилось.
- Я был убедителен.
Амира хихикнула, и МакФарлэйн бросил на неё взгляд, в глаза, поблёскивающие в полумраке, на тёмные волосы, растворяющиеся в черном бархате вокруг неё. Он увидел сложного человека, который скрывается за фасадом девчонки-сорванца, за маской "парни, я - одна из вас". Увидел - и снова уставился в море.
- В любом случае, уверен, мне не быть добрым приятелем Рошфорта.
- У него нет добрых приятелей. Он лишь наполовину человек.
- Вроде Глинна. Не думаю, что Глинн стал бы мочиться, не просчитав для начала все возможные траектории.
Настало неловкое молчание. Он сообразил, что последняя шутка ей не понравилась.
- Позволь мне рассказать тебе кое-что о Глинне, - сказала Амира. - В его жизни было всего две работы. Эффективные Инженерные Решения. И армия.
Что-то в её голосе заставило МакФарлэйна обернуться и посмотреть на неё.
- Перед тем, как взяться за ЭИР, Глинн был специалистом по разведке в спецназе. Допрос пленных, рекогносцировка по фотографиям, подводные взрывные работы, и всё в таком духе. Командир первого взвода. Сначала служил в ВВС, затем в рэйнджерах. Получил награды за программу "Феникс" во Вьетнаме.
- Интересно.
- Верно, чёрт возьми! - Амира говорила чуть ли не со злостью. - Они отличились в горячей войне. Исходя из того, что говорит Гарза, отношение потерь противника к потерям группы было просто выдающимся.
- Гарза?
- Он был инженером-специалистом в команде Глинна. Второй по званию. В то время вместо того, чтобы что-то строить, он был подрывником.
- Всё это рассказал тебе Гарза?
Амира растерянно помолчала.
- Эли сам рассказал мне кое-что.
- Ну так что же произошло?
- Его взвод попался, когда они охраняли мост неподалёку от камбоджийской границы. Ненадёжные разведданные о расположении противника. Эли потерял всю группу, за исключением Гарзы, - сказала Амира, вытащила из кармана зёрнышко арахиса и расщёлкала его. - А сейчас Глинн руководит ЭИР. И сам делает всю разведку. Так что, Сэм, видишь ли, насчёт него ты, похоже, ошибаешься.
- Кажись, ты многое о нём знаешь.
Глаза Рашель внезапно затуманились. Она пожала плечами, затем улыбнулась. Впечатление страстности спало с неё так же быстро, как и появилось.
- Прекрасный вид, - сказала она, кивая на луч света, исходящий от маяка. Свет колыхался в бархате ночи; их последнее соприкосновение с Северной Америкой.
- Так и есть, - ответил МакФарлэйн.
- Давай поспорим, сколько до него миль?
- Прошу прощения?
- Небольшое пари. Насчёт дистанции до маяка.
- Я не любитель заключать пари. Кроме того, у тебя в рукаве, пожалуй, найдётся какая-нибудь загадочная формула.
- И ты бы не ошибся насчёт этого, - сказала Амира и расщёлкала ещё несколько орешков, забрасывая ядра в рот, а скорлупу швыряя в море. - Ну так что?
- Что, "что"?
- Вот мы стоим на этом месте, направляясь на край света за тем, чтобы раскопать самый большой камень из всех, что когда-либо видели. Ну так что, Мистер Охотник за Метеоритами, о чём ты на самом деле думаешь?
- Я думаю, - начал МакФарлэйн.
Затем замолчал. Он понял, что не собирается позволить себе тешиться надеждой на то, что этот шанс - который, если без экивоков, просто упал с неба - и в самом деле может сработать.
- Я думаю, - сказал он вслух, - что нам лучше спуститься к ужину. Если мы опоздаем, этот наш капитан, небось, прикажет протащить нас под килем. А на танкере это - не шутка.
"Рольвааг", 26-е июня, 00:55
Они вышли из лифта. Здесь, пятью палубами ближе к двигателям, МакФарлэйн чувствовал глубокую, постоянную вибрацию; хотя и слабая, она не покидала его ушей и костей.
- Сюда, - сказала Амира, направляясь его по бело-синему коридору.
МакФарлэйн проследовал за ней. И смотрел по сторонам, пока они шли. В сухом доке он проводил все дни и даже большую часть ночей в контейнерных лабораториях на палубе, а сегодня отмечено тем, что он впервые попал внутрь надстроек. По его опыту, на кораблях вечно не хватает места, и посудины вызывают клаустрофобию. Но в "Рольвааге" всё, казалось, было построено в совершенно ином масштабе: коридоры широкие, отсеки и общие залы вместительные, с коврами на полу. Заглядывая за двери, он отметил кинозал с большим экраном и сиденьями как минимум на пятьдесят человек, и обитую деревом библиотеку. Свернув за угол, Амира толкнула дверь, и они очутились в офицерской столовой.
МакФарлэйн остановился. Обеденный зал на судне он представлял себе совсем по-другому. Но "Рольваагу" удалось удивить его ещё раз. Столовая представляла собой огромное помещение, протянувшееся через всю баковую палубу. Громадные окна выходили на кильватер, пенящийся в темноте. Дюжина круглых столов, каждый расчитан на восемь человек и покрыт свежей скатертью и живыми цветами. Столы расставлены вокруг центра зала. Стюарды в накрахмаленной форме стояли на своих местах. МакФарлэйн почувствовал себя неподобающе одетым.
Людей уже начало притягивать к столам. МакФарлэйна предупредили о том, что места за едой регламентированы, по крайней мере, поначалу, и что ему следует сидеть за столом капитана. Осмотревшись, он обнаружил Глинна, стоящего у ближайшего к окну стола. МакФарлэйн подошёл к нему по тёмной ковровой дорожке.
Глинн уткнулся носом в небольшой томик, который он быстро опустил в карман, когда они приблизились. Перед тем, как книжка исчезла, МакФарлэйн успел прочесть название: В. Г. Ауден, Избранная поэзия. Ему никогда не приходило в голову, что Глинн может любить стихи. Возможно, он вынес о нём неправильное суждение, в конце-то концов.
- Роскошно, - сказал МакФарлэйн, ещё раз осмотревшись. - В особенности, для нефтяного танкера.
- На самом деле, всё это достаточно стандартно, - ответил Глинн. - На таких крупных судах пространство больше не имеет особого значения. Эти корабли так дорого обслуживать, что они почти не проводят времени в порту. А это означает, что команда торчит на судне в течение долгих, долгих месяцев. Добавь людям толику счастья, и это себя оправдает.
Всё больше людей занимали места за столами, и уровень шума в зале заметно повысился. МакФарлэйн посмотрел вокруг, на группы техников, офицеров корабля и специалистов ЭИР. Всё произошло так быстро, что он смог узнать лишь, быть может, с дюжину из семидесяти с хвостиком человек, которые находились в помещении.
В столовой воцарилась тишина. Когда МакФарлэйн бросил взгляд на дверь, Бриттон, капитан "Рольваага", входила внутрь. Он знал, что это женщина, но не ожидал увидеть настолько молодую - вряд ли старше тридцати пяти лет - и настолько статную. Одетая в безупречную униформу, в морской блэйзер с золотыми пуговицами, в строгую офицерскую юбку, она держалась с природным достоинством. МакФарлэйн отметил небольшие золотые полоски на грациозных плечах. Она подошла к ним размеренным шагом, который излучал компетентность и что-то ещё - возможно, подумал он, железную волю.
Капитан заняла своё место, и остальные в спешке последовали её примеру. Бриттон сняла фуражку, открывая взору тугой локон светлых волос, и положила её на небольшой столик, который, казалось, специально для этого поставлен. Вглядевшись повнимательнее, он заметил, что её глаза выдают в ней возраст постарше, чем всё остальное.
Седеющий человек в униформе офицера подошёл ближе и прошептал что-то в ухо капитана. Он был высокий и худой, с тёмными глазами, которые сидели в ещё более тёмных глазницах. Бриттон кивнула и он сделал шаг назад, оглядывая сидящих за столом. Его лёгкие, стремительные движения напомнили МакФарлэйну крупного хищника.
Бриттон указала на мужчину жестом поднятой ладони.
- Я бы хотела представить всем первого помощника капитана "Рольваага", Виктора Ховелла.
Раздался одобрительный шум, и мужчина кивнул, а затем отошёл в сторону, чтобы занять своё место во главе соседнего стола. Глинн тихо произнёс:
- Разрешите мне представить присутствующих?
- Конечно, - сказала капитан.
У неё был чистый, чёткий голос с едва заметным акцентом.
- Это специалист по метеоритам Музея Ллойда, доктор Сэм МакФарлэйн.
Капитан через стол пожала руку МакФарлэйна.
- Салли Бриттон, - сказала она, а рука оказалась холодной и сильной. И теперь МакФарлэйн понял, что её акцент - лёгкая шотландская картавость. - Добро пожаловать на борт, доктор МакФарлэйн.
- А это доктор Рашель Амира, математик из моей команды, - по порядку продолжил Глинн. - И Евген Рошфорт, ведущий инженер.
Рошфорт с нервным кивком вскинул взгляд, его умные, чем-то обуреваемые глаза так и стреляли вокруг. На нём был одет синий блэйзер, который можно было бы считать приемлемым, не будь он сделан из полистирола, который блестел в огнях обеденного зала. Взгляд упал в глаза МакФарлэйна, затем стрельнул куда-то ещё. Он казался сконфуженным.
- И, наконец, доктор Патрик Брамбель, корабельный врач. Знаком с высокими широтами.
Брамбель одарил собравшихся весёлым взглядом и слегка поклонился, как японец. Пожилой мужчина с хитрым видом и резкими чертами лица. Тонкие параллельные морщинки следовали линии бровей, узкие сутулые плечи и голова, безволосая, как изделие из фарфора.
- Вы уже работали корабельным врачом? - Вежливо поинтересовалась Бриттон.
- Если бы всё зависело только от меня, нога моя не ступала бы на берег, - сказал Брамбель, его голос был сух и звучал с ирландским акцентом.
Бриттон кивнула, вынимая свою салфетку, разворачивая и укладывая на колени. Её движения, пальцы, манера вести разговор - всё несло в себе экономичность движений, подсознательную тягу к эффективности. Она казалась настолько спокойной и уравновешенной, что на МакФарлэйна это производило впечатление некой защитной реакции. Когда он поднял свою собственную салфетку, то обнаружил карточку, размещённую в центре стола на серебрянном подносе, на которой было отпечатано меню. То гласило: мясной бульон "Ольга", ягнёнок "Виндалу", поджаренный по-лионски цыплёнок, тирамизу. Он протяжно свистнул.
- Вам не нравится меню, доктор МакФарлэйн? - Спросила Бриттон.
- Как раз наоборот. Я ожидал сэндвичи с яйцами и салатом - и фисташковое мороженое.
- Хорошее питание - это традиция на борту судна, - отметила Бриттон. - Наш главный повар, господин Сингх, один из лучших поваров в море. Его отец готовил британским адмиралам ещё в те дни, когда Индия была под властью Англии.
- Ничто не напомнит о том, что вы смертны, лучше, чем хорошее "Виндалу", - сказал Брамбель.
- Начнём с начала, - сказала Амира, потирая руки и осматриваясь. - Где стюард? Я умираю по коктейлю.
- Мы разделим вот эту бутылку, - сказал Глинн, указывая на открытую бутылку "Шато Маржо", которая стояла рядом с цветами.
- Клёвое вино. Но перед обедом ничто не сравнится с сухим мартини "Бомбей". Даже если обед в полночь, - рассмеялась Амира.
Глинн заговорил снова:
- Прошу прощения, Рашель, но на борту этого судна пить спиртсодержащие ликёры запрещено.
Амира посмотрела на Глинна.
- Спиртсодержащие ликёры? - Повторила она с коротким смешком. - Это для меня новость, Эли. Ты присоединился к Лиге Воздержания Женщин-Христиан?
Глинн спокойно продолжил.
- Капитан разрешает стакан вина до или вместе с ужином. На борту нет ничего крепче.
Казалось, на голову Рашель свалилась лампочка. Шутливое выражение сменил внезапный румянец. Её взгляд метнулся к капитану, затем обратно.
- Ох, - произнесла она.
Проследив за взглядом Рашель, МакФарлэйн заметил, что лицо Бриттон под загаром слегка побледнело.
Глинн продолжал смотреть на Рашель, и её пунцовые щёки разгорались всё ярче.
- Думаю, ты согласишься, что качество этого бордо компенсирует ограничение.
Амира сидела молча, на её лице отчётливо проступало смущение.
Бриттон взяла бутылку и наполнила стаканы всем за столом, за исключением себя. Какая бы тайна здесь не скрывалась, подумал МакФарлэйн, момент уже прошёл. Когда стюард поставил перед ним тарелку с бульоном, он мысленно поставил себе зарубку на память - как-нибудь спросить об этом Рашель.
Шум болтовни с соседнего стола стал громче, заполняя короткую и неловкую паузу. Там Мануэль Гарза своей бычьей лапой намазывал маслом ломоть хлеба и ржал над какой-то шуткой.
- На что это похоже - управлять таким большим кораблём? - Спросил МакФарлэйн. И это был не просто вопрос, который ставят, чтобы прервать молчание: что-то в Бриттон его заинтриговало. Он хотел посмотреть, что лежит под этой милой, совершенной наружностью.
Бриттон зачерпнула полную ложку бульона.
- В определённом смысле, эти новые танкеры практически управляют сами собой. Я заставляю команду следить за тем, чтобы всё было в порядке и устранять неполадки, если они случаются. Такие суда не любят мелких вод, не любят поворачивать и не любят сюрпризов. - Она опустила ложку. - Моя работа заключается в том, чтобы те и не происходили.
- Вам, случаем, не по душе, командовать, ну… старой ржавой посудиной?
Ответ Бриттон был тщательно взвешен.
- Некоторые вещи в море привычны. Корабль не останется в таком виде навсегда. На обратном пути я собираюсь заставить каждую пару рук наводить порядок.