- Понятия не имею, где она. Наверное, в моей комнате. Принести? Хочешь на неё посмотреть?
Она всегда очень удивляется:
- Почему это я должна хотеть на неё смотреть? Я знаю, как она выглядит, сама же тебе выбирала.
- Точно. Как я не догадалась, - с притворным смущением улыбаюсь я.
На этом инцидент исчерпывается.
Но когда дело принимает серьёзный оборот и она начинает припирать меня к стенке, мне стоит только неодобрительно взглянуть на её причёску и спросить:
- Слушай, ты что-то сделала с волосами? - И она тут же кидается к ближайшему зеркалу, забыв обо всём на свете (а Ахмед опять получает немного сверхурочных).
Чёрт, мать меня зовёт; звучит так, как будто меня ожидает взбучка. Правда, не имею представления, из-за чего именно, так как у меня всегда несколько провинностей на счету. Посмотрим, что она обнаружила на этот раз.
Ещё напишу!
Приветы,
МАКС
Отправитель: БерриБлу
Получатель: ПинкМаффин
Тема сообщения: Хюпфли
Привет, МАКС!
А где ты была? Я так понял, ты хотела прийти? Или возникли проблемы чемоданно-аукционного характера? Кстати, вся эта затея с еВау и продажей чемоданов - просто мегакруть!
Настроение у меня, признаюсь, испортилось. Ты ведь знаешь, я терпеть не могу стресс, а понервничать пришлось не по-детски. Всё то время, что я ждал твоего появления в нашем кафе, я ни на секунду не покидал зала для посетителей, оглядывался по сторонам, но никто, совершенно никто даже отдалённо не напоминал тебя. Так вот, настроение у меня было испорчено. Потом я сказал себе: Берри, прекращай это дело. Ты ведь не влюблён в неё, да и тему "девчонки и всё, что с ними связано" ты пока не сильно разрабатываешь.
Послушай, за кого ты вообще меня принимаешь? За очумевшего мартовского кота, который носится ночами по улицам, призывно мяукая: "О МАКС, о кошечка моя, приди скорей, я жду тебя!", а? Да откуда мне знать, влюблён ли я в тебя, влюблена ли ты в меня? Я ведь тебя совсем не знаю. Но нервничаю, как перед годовой контрольной по алгебре. Признаюсь, это не в последнюю очередь связано с моей внешностью. Мне страшно, что, увидев меня, ты можешь отказаться от "шанса подружиться", о котором пишешь. А друзья мне нужны, с ними у меня пока полный напряг, но, как мы уже выяснили, в силу совсем других причин, нежели у тебя.
Теперь про бирки: а что это вообще за штука? Это такие белые кусочки ткани, которые пришивают изнутри на рубашки и т. п. и которые то колются, то царапают? На них что, правда что-то написано? Никогда не обращал внимания. Все свои грязные вещи я отношу в подвал, в корзину для белья, а через какое-то время они снова лежат чистыми в шкафу. Что с ними происходит перед тем, как они снова попадают в шкаф, сказать не моту. Не знаю. Но если ты хочешь знать моё мнение о том, стоит ли писать такие письма (или ещё круче, нанимать адвоката для того, чтобы он их писал), то я считаю, что не стоит. Определённо, не стоит. Трудно сказать, каково было бы моё мнение несколько дней назад, но после того, что произошло сегодня днём в нашем кафе, скажу однозначно: нет.
Вот как всё было. Не успел я подойти к одной бодрой старушке лет семидесяти и спросить её, уж не МАКС ли её зовут, как вдруг откуда ни возьмись появился этот милашка Дрейер. С победным видом он прошествовал от входа к прилавку, словно петух по курятнику. В кильватере двигались старые знакомые - фрау морщинистая и фрау надутая (сразу предупреждаю, морщинистая не кудахтала). Многострадальная несушка снова была разодета неведомо во что, а голову её на этот раз украшала какая-то овощная грядка. Конечно, макияж был в лучших традициях, куда же без этого.
Подойдя к прилавку, возле которого стояли родители, Дрейер достал какую-то бумажку и протянул её маме. В ней чёрным по белому на традиционном адвокатском пустобрёшном языке было написано, что за причинение вреда (отравление) подзащитной Дрейера мои родители обязаны заплатить штраф в размере двадцати тысяч евро, и в этом случае дело об отравлении огласке не предаётся.
- О бо-бо-боже м-м-мо-ой, - выдохнула мама, прочитав этот шедевр адвокатской мысли.
Смотрю на папу и вижу, как на лбу его чётко обозначаются две глубокие морщины. Он тревожно смотрит на меня, и в его взгляде я явственно читаю вопрос: ГДЕ, ЧЁРТ ПОБЕРИ, ЭТОТ ТВОЙ КУЛХАРДТ?
Лихорадочно оглядываюсь вокруг, ища знакомую фигуру. Безрезультатно.
МАКС и Кулхардт. Я в беде, а они оставили меня.
- У нас нет таких денег, - произносит отец, и в голосе его слышится отчаяние.
Ни один мускул не дрогнул на лицах Дрейера и его спутниц. Только одна из них (угадай, которая!) продолжает вытягивать ярко-красные губы трубочкой и тихо почавкивать.
Дрейер приосанивается и, оскалив зубы в невыносимо язвительной улыбке, величаво ответствует:
- Право же, вас ждут большие проблемы. Нам придётся сделать так, чтобы ваше славное кафе закрыли, а помещение продали. Хотите ли вы этого?
- Хотим ли мы этого? М-да, такой идиотский вопрос может задать только адвокат!
Что я вижу? В зал входят ОНИ, те, кого я уже отчаялся увидеть! Кулхардт и Липински. Липински незамедлительно здоровается со мной традиционным уже способом, но я практически не замечаю этого. Брюки всё равно пора отнести в корзину для грязного белья.
- Кто вы такой? - вскидывается Дрейер.
- Кто я такой?
- Какое вам дело до того, о чём мы здесь говорим? - запинаясь спрашивает сбитый с толку Дрейер.
- Какое мне дело до того, о чём вы здесь говорите? Прежде всего мне есть дело до вас, шут вы гороховый.
- Какое нахальство!
- Паяц несчастный.
- Вы наносите мне личное оскорбление!
- Слизняк.
- Я подам на вас в суд!
- Проходимец и проныра.
- У меня есть доказательства!
- Всё чушь! Подделка!
- Что вы хотите этим сказать?
- Что я хочу этим сказать? Что все ваши бумажки - ерунда на постном масле! Фаль-шив-ка.
Лицо Дрейера, совсем ещё недавно такое надутое от собственной важности и значимости, начитает подёргиваться и кривиться (как будто из шарика выпустили воздух). Надутая тоже теряет своё былое величие: её и без того красные щёки багровеют, и кажется, что она вот-вот взорвётся. И только морщинистая звезда курятников тихо чавкает (кстати, она чем-то напоминает мою трёхлетнюю двоюродную сестру: та точно так же чавкает, когда ест спагетти).
- Что вам от меня нужно? Кто вы такие? - срывающимся голосом кричит Дрейер.
- Кто мы такие? Кулхардт и Липински. Что нам от вас нужно? Собирайтесь и живо уносите ноги отсюда вместе со своими бабушками-несушками, спрячьте эту смехотворную бумажку куда подальше и никогда больше не приходите сюда.
- Но мою подзащитную отравили! Ей причинён Ущерб!
Кулхардт неторопливо надвигает шляпу на лоб (эпизод, достойный классного гангстерского фильма).
- Отравили, - произносит он своим железным голосом. - Алкоголь? Приступ кудахтанья? Попытка взлететь? Попытка снести яйцо?
- Именно! - кричит Дрейер. - У нас есть результаты исследования! Доказательства!
- Е-рун-да. Этой бумажке тоже грош цена, Я вам скажу лишь: Хюпфли!
Лицо Дрейера застывает, словно маска.
- Но - к-как - отк-к-уда - тольк-ко - вы - эт-то - узнали? - заикается он.
- Откуда я это узнал? Я детектив. Вот и узнал.
Пустым, бессмысленным взглядом Дрейер смотрит на нас.
"Сейчас и он закудахчет", - думаю я.
Но нет, вся троица опрометью выбегает прочь из кафе. Бумажка, которая не принесла им богатства, остаётся лежать на прилавке.
- Ну вот и всё, - холодным, чётким голосом говорит Кулхардт. - Это задание выполнено.
- Вы имели в виду ту самую "Хюпфли", знаменитую кондитерскую в Швейцарии? - спрашивает папа.
- Имел ли я в виду "Хюпфли", знаменитую кондитерскую в Швейцарии? Да. Эта троица разыграла там такое же представление. Герр Хюпфли не испугался и решил довести дело до конца, предложив им подавать на него в суд. Тогда нашим друзьям пришлось поумерить свои аппетиты. Дрейер приходится племянником чавкающей даме, а вторая красотка - её близкая подруга. Зовут этих жемчужин на пенсии, кстати сказать, Амалии и Агата.
- И что, мы вот так и отпустим их, никак не проучив? - спрашивает мама.
- Отпустим, никак не проучив. Именно так. Если мы подадим иск, это ничего не даст. Дамы уже очень пожилые, а Дрейер слишком изворотлив. Чего мы добьёмся? Одни расстройства и траты. А сейчас - зло наказано, Кулхардт и Липински довольны. Клиент тоже доволен. Верно, Липински?
- Йофф.
- Ах вот как, - говорит мама и смотрит на Кулхардта широко раскрытыми от удивления глазами.
Герой дня поворачивается ко мне:
- Хорошо сработано, Берри Блу. Не ожидал. Был уверен, что ты всё испортишь.
- Мы ещё увидимся? - спрашиваю я.
- Увидимся ли мы ещё? Возможно. Липински не может обойтись без того, чтобы не попрощаться со мной (наверно, если мы договорим встретиться ещё раз, мне придётся обуть резиновые сапоги). И всё равно мне очень, очень хочется увидеться с ними ещё. Кулхардт - классный. Нет, даже КУЛассный. Как английское cool. Cool, классный, Coolхардт.
Как видишь, ты пропустила уйму интересного. Но, к счастью, всё разрешилось, и нервничать больше не о чем. Спасибо Coolхардту; спасибо Липински - и СПАСИБО ТЕБЕ! Ведь именно тебе пришла мысль поручить это дело им. Ты с ними действительно раньше нигде не пересекалась? Если нет, то у тебя лёгкая рука!
МАКС, скажи, могу ли я сделать что-то, чтобы быть тебе полезным и как-то отблагодарить за то, что ты для нас сделала? Правда, скажи! И если ты всё же однажды придёшь к нам в кафе, то можешь рассчитывать на "Клёцки валькирии" за счёт заведения! (С алкоголем или без - решай сама.) Честное кондитерское!
Ну, до скорого!
Берри
Отправитель: ПинкМаффин
Получатель: БерриБлу
Тема сообщения: Домашний арест
Привет, Берри!
Прости, что не пришла. Жаль, пропустила потрясное шоу! Проблема в том, что я сейчас под домашним арестом. Напортачила тут кой-чего, но об этом даже и рассказывать не стоит. Обидно только, что всё вышло наружу сейчас, как нарочно. Поэтому - домашний арест. Обычно подобные истории заканчиваются предупредительным выговором, но на этот раз мне даже пригрозили интернатом.
Домашний арест в нашей семье - штука несколько более затратная, чем у других. Мать нанимает охранника, которого ставят на часах перед входной дверью. Он должен следить за тем, чтобы я не покидала пределы дома.
Отец по телефону (он сейчас в Нью-Йорке) выразил маме недовольство по поводу лишней траты денег; сказал, что она сама могла бы посидеть дома и последить за тем, чтобы я никуда не сбежала. Но мама только возмущённо фыркнула и заявила, что и слышать об этом не желает! Ведь это же Я должна быть наказана, а не ОНА.
Конечно, несмотря на охранника и видеонаблюдение, можно было бы рискнуть: я теоретически могла бы отсюда как-нибудь выбраться, но, честно говоря, перспектива опять попасть в интернат мне совсем не улыбается. К тому же у нас дома сейчас на удивление напряжённая атмосфера, так что я лучше уйду в подполье - затаюсь и подожду.
Такие вот дела.
Рада, что Кулхардт завершил дела. Честно, я его не знаю. Как я уже говорила, я нашла его в "Жёлтых страницах". Обычно для перепроверок и проч, мы обращаемся в другое сыскное агентство, но мне не хотелось, чтобы об этом кто-нибудь узнал - запарно будет объяснять, что к чему.
Сделай мне только одно одолжение. Я звонила Кулхардту, чтобы рассчитаться, и попросила назвать цену, но он заявил, что ещё не закончил расследование. Что выявились некоторые интересные моменты, которые он хочет прояснить. Но, честно говоря, мне бы хотелось с ним развязаться, он какой-то очень уж странный. Крайне странный. Да и ваше дело благополучно разрешилось. Короче, хотела тебя попросить: не мог бы ты сходить к нему и отдать ему гонорар. Дело в том, что у него нет ни банковского счёта, ни чего-либо подобного. Оплату всегда получает наличными. Я вызову такси, передам для тебя конверт с деньгами, такси заедет к вам и завезёт тебя сразу к Кулхардту. Ты отдашь ему деньги и ещё раз объяснишь, что задание он выполнил и что мы в его услугах больше не нуждаемся. Я бы и сама всё сделала, если бы не этот дурацкий арест…
Чёрт, надо заканчивать, мать меня ищет. Вообще-то я должна была быть на кухне. Не подумай, что у меня сегодня кухонное дежурство. Нет, просто я должна быть там, чтобы СМОТРЕТЬ, как наш повар готовит еду. Это часть моего наказания. Ёлки-палки, мать уже подымается ко мне, надо будет завести пожарную или пускай даже верёвочную лестницу, чтобы была хоть какая-то возможность сбегать из своей комнаты.
Ещё напишу.
МАКС
Отправитель: ПинкМаффин
Получатель: БерриБлу
Тема сообщения: Секретный агент Берри Б.
Привет, Берри!
Наконец-то могу писать дальше - у меня сейчас "урок" у Колетт (тоже часть наказания, ты всё правильно понял), и пока Колетт убирается в моих комнатах (у меня их две - спальня, гостиная и, конечно, собственная ванная), я сижу за своим компом. Колетт это мало колышет, она терпеть не может мою маму и всегда радуется, когда я делаю что-то, что наверняка маме не понравится.
И значит, могу тебе теперь рассказать, почему я под домашним арестом. Были там кое-какие мелочи, но главной причиной было то, что я пару дней назад попыталась забраться в лабораторию, где мой отец тестирует продукцию своей компании. На крысах! Я хочу сказать, это же абсолютное издевательство над животными! Такое нельзя оставить просто так! На прошлой неделе нам подсунули листовку, в которой требуют прекратить опыты над животными. Я тоже считаю, что это недопустимо, а так как отец часто говорит о своих лабораторных крысах, я подумала: а не начать ли кампанию с ближнего своего?
Дело в том, что мой отец владеет косметическим концерном. Его самый успешный бренд - "Принцесса гламура", наверняка ты о нём слышал, полный писк у всех девчонок и восходящих звёздочек.
В любом случае накрашенные крысы - это отвратительно. Представь себе: крысы с накрашенными глазами (тени, тушь) и губами (помада, блеск для губ), да ещё и с напудренными мордочками! Не-е, это ужас!
Я разработала план "А": сфотографировать весь этот кошмар, предъявить отцу фотографии и потребовать немедленно прекратить издевательство над несчастными крысками. Если отец не сделает этого, перейти к плану "Б": примкнуть к защитникам животных (ну представляешь, как бы это смотрелось - дочь мучителя животных против папаши), устроить маленькую демонстрацию, а потом большую акцию в прессе.
Короче, от деталей я тебя избавлю, но поймали меня на месте преступления (даже, ёлки-палки, до лаборатории не добралась). А потом я ещё больше сдурила - сказала правду, раскрыла цель своей вылазки. Ну, если точнее, я обвинила охранника в том, что он поддерживает издевательство над животными, и сказала, что ему стоит задуматься: будь он крысой, понравилось ли бы ему, если бы на его крысиные ресницы и его крысиную морду наносили косметику, ну и так далее. Наверное, я слишком часто произносила слово "крыса", и он меня не так понял, решил, что я его так обзываю. В общем, охранник хотел вызвать полицию и позвонил начальнице лаборатории, профессорше по фамилии Конфитюр или что-то в этом роде. Он рассказал ей всю эту муру, а она сказала, что никакой полиции вызывать не надо. Притопала на "место происшествия", уставилась на меня и начала спрашивать, кто я такая. Я перепробовала три разных имени (по очереди, конечно, я же не идиотка), но она ни на одно не клюнула.
Взяла телефонную трубку и холодно заявила:
- Ты сейчас же назовёшь своё настоящее имя, или я вызову полицию.
Ну я ей и сказала, кто я.
Глаза у неё странно заблестели, и она сказала:
- Можешь идти.
И всё.
Пока.
И теперь об этом крестовом походе, блин-компот, стало известно родителям. Мой отец узнал об этом в Нью-Йорке, в командировке! Чёрт, неужели я устроила международную заварушку? Почему в Нью-Йорке обсуждают мою скромную попытку забраться в лабораторию?!
В общем, отец позвонил маме и приказал посадить меня под домашний арест, пока он не вернётся.
Мама пришла ко мне и запричитала:
- Ксюха, что же ты наделала?
Какая из моих проделок выплыла на свет Божий на этот раз, я не знала, поэтому пришлось переспросить:
- А что ты имеешь в виду?
- Только что звонил твой отец и сказал, что ты пыталась забраться в лабораторию и что ты обозвала охранника крысой. Зачем ты это сделала?
Я быстро сообразила, как выкрутиться, и ответила:
- Я вообще интересуюсь косметикой.
Отвлекающий манёвр сработал! У матери в глазах появился луч надежды:
- Это правда?
- Да.
- Но для этого не надо было лазить в лабораторию. Ты могла спросить меня, я знаю о косметике всё.
- Ладно, больше не буду, - ответила я и уставилась на маму, чтобы понять, что же будет дальше.
Мать минуту подумала и сказала:
- Так. Я попробую что-нибудь для тебя придумать, раз уж ты наконец заинтересовалась косметикой. Но пока ты будешь под домашним арестом. Прости, но так решил твой отец. Пока он не вернётся, тебе нельзя выходить из дому.
Я застонала.
Она улыбнулась:
- У "Луи Виттон" есть очень красивые косметички. Хочешь, я тебе куплю?
Я опять застонала.
Зачем я тебе всё это рассказала? У меня есть новый план.
Итак. Мне туда нос совать уже нельзя, не только из-за ареста, меня же там теперь знают. Но время идёт, нужно действовать быстро, иначе они уничтожат все доказательства. Вот тут мне, домашней арестантке, и пригодится твоя помощь.
Хватай свою мобилу с камерой и вперёд. Без паники. Тебе не придётся ничего взламывать. Ты сможешь пройти туда совершенно официально, я зарегистрировала тебя на встречу. Не я, а моя бабушка договорилась.
Короче, идёшь к зданию университета, там находится лаборатория профессорши… Вот незадача, забыла фамилию, что-то сладкое напоминает. Ты спросишь некоего - сейчас, где-то записала его имя - ага, Хеберлайна, это ассистент, он в курсе.
Если вдруг они тебя тормознут, просто назови фамилию моей бабушки и скажи, что ты явился по её просьбе.
Дело в том, что моя бабуля сегодня опять была у нас с "инспекторской проверкой". Тут меня и осенило: ты просто придёшь инспектировать лабораторию. Ты инженер по коммуникациям, который по желанию моей бабушки проверяет их состояние. Но ты не просто инженер, а старший в комитете. Звучит мегаофициально. У нас недавно такой был, потому что мама настояла на том, чтобы засор в трубе устранили "на высшем уровне". Неплохо, правда?