– Нормально…. А остальные, тем не менее, пусть возле арки бдят, ожидая условного сигнала.
– Э-э-э….
– Что ещё?
– Может, у "Джи Эм Си" и микроавтобуса колёса проколоть?
– Зачем? – удивился Иван Петрович.
– Ну, не знаю, – невозмутимо передёрнул широченными плечами "камуфляжник". – Так, для порядка…
– Отставить – отсебятину.
– Есть – отставить.
– Выделяй, капитан, двух бойцов, а после этого осматривайся. И не расслабляйся.
– Есть – не расслабляться…
Внутренний дворик – за тёмно-серой бетонной аркой – оказался достаточно просторным, но от души захламлённым самым разнообразным строительным мусором: полусгнившими деревянными оконными рамами, растрескавшимися дверями, кучами битого стекла, пустыми банками из-под краски и беспорядочно разбросанными – и тут, и там – цилиндриками чёрного битума.
Возле тёмно-бежевой обшарпанной двери, установленной на входе в крайнюю парадную, откровенно скучал бритый налысо облом в чёрном офисном костюме.
"Уже, родной, не скучает", – многозначительно усмехнулся непосредственный внутренний голос. – "Как же, узрел нашу с подполковником официальную делегацию, сопровождаемую двумя "камуфляжными" бойцами с автоматами наперевес и чёрными шапочками-масками на головах-физиономиях…. Впрочем, особого беспокойства охранник не проявляет: оперативно достал из кармана пиджака простецкий мобильник и названивает кому-то. А теперь и докладывает о нашем внеплановом появлении. Как и положено…. Интересно, а если, действительно, за этой дверью засела банда отвязанных маньяков? То бишь, киношников-убийц, обожающих натурализм? Они же сейчас запрутся в этом недостроенном помещении, а после этого все улики уничтожат. Доказывай потом – как и что. Замучаемся пыль глотать, как обожает говорить-выражаться наш славный и практически-непогрешимый Президент…. Ох, уж, эти лощёные и самовлюблённые "фээсбэшники"! Только языками трепать горазды, мол: – "Едем брать….". Кто же, пардон, так "берёт"? Где же она – внезапность внезапная, успех гарантирующая? Отсутствует, так его и растак. Как класс…. Ведь, первым делом, ёжики колючие, надо было нейтрализовать этого лысого охранника, дабы он других злодеев не успел предупредить. Причём, нейтрализовать – в обязательном порядке…. Как – нейтрализовать? В стандартном "грушном" арсенале, предназначенном для проведения боевых диверсионных операций, имеется много полезных штуковин. Например, короткоствольная бесшумная винтовка, стреляющая специальными "электрическими" шариками. Ну, этакий "дистанционный электрошокер", если по сути. Отменная и безотказная вещица. Дальность действия – до ста пятидесяти метров…. Ага, тёмно-бежевая дверка приоткрылась, и на Свет Божий появилась наша рыжеволосая кинорежиссёрша – во всём своём элегантном блеске и нехилом импортном великолепии. Элегантная и стильная чертовка, надо признать. Блин горелый…".
– О, сосед моей любимой бабули нарисовался. То бишь, будущий питерский "мент" и, может быть, знаменитый сыщик, – понимающе усмехнувшись, констатировала Софи. – И других служивых с собой притащил. Типа – на хвосте…. Ну, и чем могу служить, господа хорошие? Или же, наоборот, плохие? А?
– Э-э-э…, – замялся слегка сбитый с толка (и словесным напором, и огненно-рыжими волосами собеседницы), Карпук. – Почему же – так сразу – и плохие?
– Да, шучу я. Шучу, – заверила девица. – Просто настроение сегодня хорошее. И даже, не побоюсь этого пафосного термина, благостное…. А вы, неприметный товарищ из ФСБ, и являетесь самым главным в данном коллективе?
– Являюсь. Главным.
– Ну-ну, я почему-то так сразу и подумала…. Хотите, уважаемый, угадаю ваше воинское звание?
– Кха-кха. Попробуйте.
– Может, подполковник? Угадала?
– Есть такое дело. Подполковник, – достав из кармана тёмно-бордовую прямоугольную книжицу, согласился Иван Петрович. – Вот, моё служебное удостоверение.
– Ага, рада знакомству. А также и своей неизменной прозорливости…. Наверное, хотите – в качестве ответного шага – ознакомиться с моими паспортами?
– Нет такой экстренной необходимости. Уже подробно изучил. Причём, все.
– Старательно покопавшись в знаменитой базе данных ФСБ России? – щёлкнув замочком стильной дамской сумочки, предположила Софи. – Да, не тушуйтесь вы так, господин подполковник. Дело-то, между нами говоря, насквозь житейское и обыденное.… А вот и моя верительная грамота, – протянула вынутый из сумочки лист плотной светло-зелёной бумаги, сложенный пополам и украшенный "водяными" знаками. – "Волшебная корочка", как принято говорить в России.
– Что это такое? – подозрительно набычился Карпук.
– Бумага, отвечающая на все ваши каверзные вопросы. Мол: – "Что? Как? Зачем? Почему? И, главное, кто разрешил?". Это – официальное Лицензионное соглашение, заключённое между моей латвийской компанией и Правительством Санкт-Петербурга. Причём, попрошу заметить, подписанное – со стороны города – непосредственно вашим действующим Губернатором. Ни хухры-мухры, согласитесь…. Разворачивайте, подполковник. И читайте.
– Э-э-э…
– Допускаете, что я вам – на голубом глазу – пошлую бутафорскую подделку подсовываю?
– Извините, но мы с вами, очаровательная мисс Гарднер, живём в очень странное, мутное и неверное Время. Сегодня почти от каждого можно ожидать – всякого. Даже хвалёные "водяные" знаки здешние умельцы научились наносить на бумагу с помощью банальной перекиси водорода. Да и с подписью уважаемого господина Губернатора Санкт-Петербурга я, увы, сталкивался не часто…. Каким образом, короче говоря, я могу оперативно установить её подлинность?
– Хроническое недоверие – хлеб матёрого контрразведчика, – лучезарно улыбнувшись, сообщила "киношная" барышня. – Всё понимаю и ни капли не осуждаю…. Так вот. На титульном листе моей "волшебной корочки" стоит подпись господина Губернатора, в подлинности которой вы сомневаетесь. Мол, редко с ней встречались. Ладно. Но у данного юридического документа есть и так называемый "задник". А на нём, как это и принято в России, красуется гордое и наиважнейшее слово: – "СОГЛАСОВАНО". И под ним – подписи ответственных городских чиновников, согласовавших текст настоящего Лицензионного соглашения…. Кому, господин подполковник, принадлежит вторая – сверху – подпись?
– Ик, – нервно икнул Иван Петрович. – Кажется, моему непосредственному шефу…
– Правильно. Генерал-лейтенанту ФСБ Павлову Геннадию Алексеевичу. Кстати, очень вежливый, обходительный, любознательный и образованный человек. Я с ним лично знакома…. Вы, надеюсь, утолили своё любопытство, бдительные господа офицеры? Вот, и гуляйте, наслаждайтесь погожей осенней погодой, свежим купчинским воздухом дышите. А мне, извините, работать пора…. Э-э, Лицензионное соглашение-то отдайте. Хороший такой документик, правильный и настоящий…
Они, пройдя через бетонную полукруглую арку, покинули внутренний дворик "долгостроя".
– Капитан, загоняй своих отважных орлов в фургоны, – велел Карпук. – Возвращайтесь на базу. Пустышку вытащили. Бывает.
– А вы? – насторожился плечистый "камуфляжник".
– Попозже подъеду. С майором поговорю. По Купчино проедусь. Может, в "пятнашку" загляну…. Выполнять!
– Есть – выполнять!
Через пару минут "спецназовцы" укатили.
– А о чём оно – это официальное Лицензионное соглашение? – поинтересовался Сергей.
– О том, что коммерческая компания уважаемой мисс Софи Гарднер имеет право безнадзорно снимать – на протяжении текущего года – полномасштабный телевизионный сериал, – расстроено усмехнулся Карпук. – Естественно, в исторических декорациях нашего славного Санкт-Петербурга и его ближайших пригородов.
– А о чём сериал-то?
– Жанр обозначен как – "драма".
– Ну-ну…
– О чём это вы, майор?
– Любая "драма", как известно, играется в персональных декорациях. Причём, в разных…. А ещё существуют и так называемые "драматургические акценты", которые, как известно, тоже бывают разными. Например, историческими и героическими. Или любовно-сексуальными. Или даже маниакально-кровавыми…
– Всё, конечно, может быть, – согласно покивал головой Иван Петрович. – Всё, так его и растак…. Только, вот, это дурацкое Лицензионное соглашение. Причём, за подписью авторитетного генерал-лейтенанта на "заднике". Руки вяжет…. А?
– Небось, намекаете на ненавязчиво-негласную оперативную разработку данной "киношной" группы?
– Честно говоря, было бы неплохо. Только делать это надо очень и очень аккуратно. Без излишнего шума и глупого фанатизма…. Есть, майор, дельные намётки?
– В обязательном порядке, – заверил Сергей. – Намётки диверсионных и прочих весёлых мероприятий – любимое хобби всех уважающих себя "грушников". Хоть действующих, хоть "отставных"…. Обсудим?
– В обязательном порядке. Но не здесь. Забираемся в машину и – в процессе движения – общаемся…
Тёмно-серый "Форд" – через старенькие ржавые ворота, одна из створок которых валялась в широкой канаве, заполненной до краёв буро-чёрной водой и различным бытовым мусором, – покинул территорию хмурого купчинского "долгостроя" и неторопливо покатил по пыльной извилистой дороге.
"Странная компания, однако, идёт нам навстречу", – дисциплинированно доложил недремлющий внутренний голос. – "Во-первых, стройная черноволосая женщина в тёмно-бордовом плаще непривычного покроя, ведущая за руку маленькую девчушку лет семи-восьми от роду – с задорными светлыми косичками и белыми бантами в крупный тёмно-синий "горошек", одетую в короткое клетчатое пальтишко. А, во-вторых, две чёрные лохматые собачки, бегущие по бокам от женщины и девочки. Словно бы маленькие верные стражи…. Ага, остановились и, пропуская нашу машину, отошли в сторонку…. Хм. Странно. Что они, интересно, позабыли в таком мрачном и безлюдном месте? Да, уж…. А, с другой стороны, снимается кино. Наверняка, требуются статисты и актёры для эпизодических ролей. Маленькие чёрные скотч-терьеры, например…. Всё равно – странно. А ещё и очень тревожно…".
Они примерно минут сорок, увлечённо обсуждая оперативные планы по предстоящей ненавязчивой слежке за подозрительными "киношниками", покатались по Купчино.
А потом ожил – ненавязчивой мелодией – мобильник. Ненавязчивой, это в том смысле, что безо всяких упоминаний о "ночёвках в объятиях любимых женщин".
– Слушаю, – поднёс к уху телефон Сергей.
– Здесь Сомов, – известила трубка. – Слушай, майор, ты с час назад подъезжал вместе с "фээсбэшным" спецназом к "долгострою", что расположен рядом с нашим купчинским роддомом?
– Подъезжал…. Откуда вы, Павел Андреевич, узнали?
– У меня имеется давняя осведомительница, работающая в диспетчерской службе трамвайного парка.
– Понятно…. Извините, но я не знал, что…э-э-э, такие вещи нужно заранее согласовывать.
– Не нужно – согласовывать, – усмехнулся начальник "пятнашки". – Для пользы дела можно контактировать и сотрудничать с кем угодно. Можно и даже нужно. Лишь бы толк был…. Ты сейчас с Иваном Петровичем?
– Так точно.
– И это – замечательно…. Значится так. Срочно возвращайтесь к "долгострою". И "камуфляжных" бойцов с собой обязательно прихватите. И экспертов-фотографов.
– Что-то случилось?
– Пока, честно говоря, не знаю. Мне позвонила "моя" диспетчерша и сообщила следующее. Несколько минут назад мимо трамвайного парка пронёсся – на бешеной скорости – белый импортный микроавтобус. А прямо сейчас – пробегают люди, отчаянно вопя об убийствах, желтоглазых монстрах и откушенных головах…
Глава тринадцатая
Дела речные
На Санкт-Петербург величественно и печально опускались густо-сиреневые октябрьские сумерки. По небу медленно плыли, скрывая багровое закатное солнышко и обещая затяжной ночной дождик, плотные серые облака. Тёмные воды Невы сонно и бестолково ворочались в своих гранитных берегах.
По реке шла – вверх по течению – солидная двухмачтовая яхта "Робинзон". Ветер отсутствовал, двигатель, едва слышно ворча, работал на средних оборотах.
На капитанском мостике стояли двое: молодой чернявый цыган, одетый дорого и изыскано, и низенький старичок славянской внешности – в стареньком потёртом бушлате, с потрёпанной морской фуражкой на массивной голове.
Цыган, расположившийся возле латунных перил, ограждавших капитанский мостик по периметру, звался – "Бахтало-младший". Как легко догадаться, он приходился покойному цыганскому барону родным сыном. Причём, сыном старшим. То бишь, являлся новым цыганским "правобережным" бароном – со всеми втекающими и вытекающими правами-благами-обязанностями.
Старика же в последние годы практически все величали кратко и непритязательно – "Ванькой". И только некоторые (но очень-очень редко и сугубо по старой памяти), – "Иваном Феофановичем"…. По старой памяти? Это точно, по старой…. Когда-то давно, много-много лет тому назад, этого человека звали – "Иван Печорский", и был он уважаемым "вором в законе": практически всю Коми (тогда ещё Коми АССР), "держал". Крепко так "держал". Заслуженно, жёстко и авторитетно…. А потом (может, чёрт попутал?), связался с цыганами. Плотно-плотно, уточняю, связался, обидев – тем самым – верных подельников прошлых лет. Ну, не любят (и никогда не любили), российские уголовники "старой школы" – цыган. За что, интересуетесь, не любили и не любят? Об этом у самих авторитетных уркаганов надо спрашивать: глядишь, и объяснят. Если, понятное дело, захотят…. Короче говоря, Иван Феофанович был (с соблюдением всех уголовных правил-понятий, ясная тюремная передачка), "раскоронован" и изгнан – с позором – из отечественной "блатной среды"…. Что делать? Куда податься? Чем заняться? К одним "деловым" сунулся – морду начистили и половину зубов выбили. К другим – чуть не зарезали…. Помыкался, помыкался, да и обратился – с нижайшим поклоном – к цыганам, мол: – "Примите, дорогие чавелы, в ваш родовой табор. Не дайте пропасть с голода. Отработаю. Последним гадом буду…". Приняли, конечно. Но так – только на вторые-третьи роли. А со Временем (старость – дело такое), вообще, перевели в прислугу: подай-принеси, приберись-подотри. Баньку там протопи. За сигаретами и шведской водкой сгоняй. Девок гулящих привези. На лодочке с мотором покатай…. Впрочем, иногда Ивану и серьёзные дела поручали. Как, к примеру, и на этот раз…
– Правильно, Ванька, ты тогда придумал – спрятать общественный хабар на речном берегу, под обрывом, – прикурив от позолоченной зажигалки тонкую чёрную сигарету, объявил Бахтало-младший. – Не было времени на переезд: Музыку могли хватиться. Да и видеокамер нынче везде понаставлено – без счёта. Легавые запросто могли наш путь вычислить, да и накрыть – "на тёплом"…. А сейчас тихонько, без суеты, подплывём в темноте, пристанем, отроем, загрузимся и, помолясь Богам цыганским, отчалим…. Кстати, где ты эту заброшенную баржу надыбал?
– Я же с морячками общаюсь, – криво улыбнулся старик. – Вот, и шепнули по дружбе. Давно уже шепнули, ещё по позапрошлой осени. Я и запомнил. Место больно уж удобное – для тайного склада. И безопасное, с одной стороны. И до Питера недалеко. И автомобильная трасса – на Карелию и Мурманск – почти под рукой…. Я вашему батюшке тогда всё подробно-подробно доложил. А он велел, поразмыслив, "держать эту баржу в уме". Мол, на крайний случай. Вот, она и пригодилась.
– Ну-ну, стратеги доморощенные…. Расскажи-ка, старина, про это речное корыто поподробней. Откуда баржа взялась? Чья? Ну, и так далее.
– Уже, слава Богу, ничья. Бесхозная. Обанкротилась компания-судовладелец. То бишь, выражаясь по-простому, вылетела в трубу…. Дело было так. Лет шесть тому назад баржа "Афродита", проходя по невской излучине, неосторожно села на мель – между посёлком имени Якова Свердлова и городком Отрадное. Причём, баржа шла пустая, почти без груза. Но раздолбай-капитан был пьян в стельку. Дал команду – "полный ход". В очередной поворот – должным образом – судно не вписалось. А русло Невы в этом месте особенное: отмели, острова, затоны с полуразвалившимися древними причалами, толстые деревянные сваи, торчащие над поверхностью воды и тут, и там…. Села на мель "Афродита" качественно, по полной и расширенной программе. Вернее, "въехала" – почти на половину корпуса – на крохотный каменистый островок, поросший низенькими кустами ивы, ольхи и ракиты.
– И что было дальше? Хозяева попытались стащить судно с островка, но столкнулись с серьёзными техническими трудностями?
– Даже и не пытались. По корпусу баржи – в результате встречи с камнями острова – "пробежали" широкие и извилистые трещины, заварить которые можно было только в условиях серьёзного заводского дока. То бишь, задача заведомо невыполнимая. На этом повороте Невы течение – ближе к упомянутой излучине – творит, что хочет. Отмели меняются местами – как пятисотрублёвые проститутки в кемеровском привокзальном борделе…. А тут, вдобавок ко всему, мировой финансовый кризис навалился. Вот, компания, которой принадлежала "Афродита", и обанкротилась. Бывает…. Кредиторы? Приезжали, конечно. Смотрели. Как и полагается. Но никто из них не захотел брать эту ржавую железяку себе "на баланс". Зачем? Мол, маета одна голимая. А ещё и налог на имущество пришлось бы реально платить. И всякие экологические сборы…. Оно надо – современным ушлым бизнесменам? Совсем не надо, ёшки-матрёшки…. Забирать бы эту баржу себе. Типа – насовсем. А?
– Обязательно заберём, – выбросив сигаретный окурок за борт, пообещал цыган. – Для начала, просто двоих пацанов – с автоматами и удочками – разместим на этой "Афродите". Автоматы, естественно, будут спрятаны в трюме. Мол, мирные рыбаки временно обосновались…. А потом и официально – через жадных областных чиновников – оформим все права. Например, возьмём этот безымянный островок в долгосрочную аренду. Естественно, вместе со всеми камнями, песками, кустами, деревьями и ржавой баржой.
Яхта прошла под Вантовым мостом.
– Поворачивай направо, – велел Бахтало-младший.
– Рановато ещё, – удерживая ладонями штурвал в прежнем положении, не согласился старик. – Мы же сегодня совсем без груза. А течение здесь сильное. Запросто снесёт…. Метров через триста-четыреста повернём. Не раньше.
– Тебе, Ванька, видней. Делай – как считаешь нужным…