- Давай сделаем Миру ко дню рождения подарок? От нас двоих…
Матвею сразу бы сказать "давай", а он глупо пробормотал:
- А почему… от двоих?
- Ну… потому что для тебя он такой брат… а со мной вместе он пел песню… Или не надо?
- Почему не надо?! - перепугался Мак и ощутил, будто едва не сломал что-то хрупкое. - Конечно, надо! А какой подарок-то?
- Здесь недалеко жила наша бабушка. Сейчас она уехала, но после нее остался старый дом.
Мак почувствовал, что, если вставить шуточку, вреда не будет:
- Подарить Миру бабушкино имение?
Маша тряхнула кудряшками.
- Эту развалину никому даром не надо. Но там есть кладовка, а в ней старые вещи. И однажды я видела там кораблик с парусами. Он даже не игрушка, а как модель в музее, красивая такая… Похоже, что яхта, я не разбираюсь…
- Откуда она у бабушки?
- Я спросила, а бабушка рукой махнула. "Не помню, - говорит, - от каких-то давних жильцов". Во время войны там жили квартиранты… Я этим корабликом немного поиграла, потом засунула обратно и даже не вспоминала… почти…
""Не вспоминать" про такую вещь!" - мысленно упрекнул ее Мак. А вслух сказал:
- Бабушка нас не заругает?
- Она о нем наверняка и не помнит. Она живет теперь у моих тетушек, а дом оставила под присмотром своего знакомого, дяди Гриши. У того своего угла нет, вот он и поселился там, караулит. Пока это строение не продадут на слом… Надо сходить и пошарить в кладовке. Согласен?
- Еще бы!.. - возрадовался Мак. Потом торжественно добавил: - И ветры приключений зашумели у них над головами.
Приключения в самом деле случились, очень скоро. Только совсем не романтические.
Бабушкин дом стоял на улице Хохрякова, в трех кварталах от школы. Синели сумерки, их жизнерадостно прокалывал голубыми лучами Юпитер. Он горел между верхушками двух черных елей. С тротуара дом казался небольшим - приземистый, в три окошка. Ставни на окнах были закрыты, но один из них оказался сорван, Юпитер отражался в гладком черном стекле. А за стеклом, внутри, ни единого проблеска.
На столбе у калитки смутно белел квадрат с числом 13.
- Зловещий номер! - хмыкнул Мак. - И название тоже…
- Название-то почему? - осторожно спросила Маша.
- Хохряков, он знаешь какой бандит был? Командир красной флотилии. Пленных топил живьем, священников расстреливал. А в советские времена объявили, что он герой…
- Это тебе Мир рассказывал? - шепнула Маша. Ей, кажется, стало неуютно.
- Не только Мир, я и сам читал…
С трудом отодвинули калитку, вошли в заснеженный двор.
- Странно, что лампочка над крыльцом не горит, - пробормотала Маша. - Ой, и замок на двери. Наверно, дядя Гриша пошел к приятелям: чего ему одному в доме сидеть…
- Значит, отбой экспедиции? - огорчился Мак.
- А вот и не отбой! У меня ключ есть…
Замок в кольцах щеколды был большущий. "Амбарный", - вспомнил Мак старинное название. Маша вынула из кармана куртки ключ - под стать замку. Замок не сопротивлялся, послушно повис на откинутой дужке. Маша потянула дверь.
- Мак, идем…
У Матвея почему-то затюкало сердце.
Внутри пахло промороженной мешковиной и стояла полная мгла, только зеленые пятна плавали в глазах.
- Подожди, здесь есть выключатель… Мак, посвети мобильником.
Мак включил дисплей телефона. Слабенький, но все же свет.
Маша потянулась к дверному косяку, пощелкала кнопкой. Света не было. Она виновато сказала:
- Ну понятно. Дядя Гриша, наверно, выдернул общий рубильник. Он так делает, когда уходит надолго. На всякий случай.
- А где рубильник-то?
- Здесь, в сенях, на щитке… Мак, только я там ничего не понимаю. Пылища, провода запутаны, искрят, если дядя Гриша задевает… Лучше не соваться.
- А как же кораблик?
- Ой, я вспомнила! Кажется, на кухне есть свечи. Бабушка запасла на всякий случай. Мы однажды при них сказки рассказывали…
- Сейчас тоже сказка!.. - усмехнулся Мак. - Вот вытянет руку Баба-яга…
- Мак, не надо! - жалобно попросила Маша. Почти всерьез.
- Это ты скажи Бабе-яге. И держи меня за руку, пусть Баба ест меня первого.
- Она еще сварить должна сначала. На кухне большущая печь.
- Двухместная, да?
- Мак, ну тебя! Я правда боюсь…
- Я тоже боюсь. Что придет дядя Гриша и устроит нам разнос…
- Это я ему устрою! Чтобы не болтался где-то и не бросал дом. Небось дует пиво с дружками в забегаловке…
Почти на ощупь они добрались до кухни. Здесь окна выходили во двор и не были закрыты ставнями, стоял синеватый полумрак. Пахло квашеной капустой. На столе отбрасывал блик от мобильника пузатый самовар. Чернел широкий (двухместный?) проем русской печи, из него тянуло слабеньким теплом. Белый шарик-помпон на Машиной шапочке засветился, как скатанный для игры снежок. Маша потянулась к двухстворчатому шкафчику между окнами.
- Ой, Мак, ура! Вот они, свечи! И спички здесь!..
- Ура! - согласился Мак. - Приключения продолжаются.
Они зажгли три длинные белые свечи - по одной для себя и еще запасную (Маша взяла ее в левую руку). Желтый свет заметался по стенам.
- Прямо "Остров сокровищ", - со зловещей ноткой сказал Мак (при свечах было совсем не страшно). - "Пятнадцать человек на сундук мертвеца…"
- Мак, не надо про мертвецов, - попросила Маша жалобно и дурашливо.
- Не бойся. Они же это… вирртуальные… Ну, где кладовка-то?
- Там, в сенях…
Вернулись в сени. Высветили дощатую дверь с медным засовом. Замка на засове не было. Медь лязгнула, дверь с визгом отъехала. Если бы навстречу искателям приключений шагнул скелет, они бы не удивились. Но на них упал свернутый в рулон пыльный ковер.
- Мама!
- Это не мама, а капитан Сильвер, - объяснил Мак.
- Я чуть не померла…
- Успеешь еще, когда начнем разбирать бабушкино имущество. Смотри, сколько барахла…
Но барахла оказалось не так уж много. За ковром громоздился дощатый сундук, на нем две корзины со старой обувью, пыльная бутыль, картонный ящик. Похоже, что от телевизора…
Стеарин горячо падал на руки. Мак и Маша укрепили свечи на половицах неподалеку от дверей. Выросли тени. Зато удобнее стало вытаскивать содержимое кладовки. Отодвинули рулон, сняли корзину, потянули картонный короб.
- Это и есть "сундук мертвеца", - чихая, разъяснил Мак.
- Мак, ну не на-адо…
- Тогда говори быстро, где кораблик!
- Ну я же не помню… Ай, смотри!..
Паруса кораблика обрисовались в оранжевом свете, когда сдвинули в сторону короб. Два треугольных и один четырехугольный. И борт орехового цвета с разноцветной каемкой. Похоже, что яхта давней конструкции.
- Во! "Кто ищет, тот всегда…" - выдохнул Мак и спохватился: - Машка, ты молодец!
Маша достала кораблик, покачала перед собой. Дала Маку. Он принял его в ладони - легонький, почти летучий.
- Маш, смотри, здесь пушки!
- Да!.. Мак, давай потом разглядим. Сейчас надо все убрать на место, а то дядя Гриша решит, что были грабители…
Кораблик держался на аккуратной подставочке - то ли приклеенной, то ли просто присохшей (Мак вспомнил название - кильблок). Он поставил яхточку у стены против двери, между свечами. Они снова укрепили на сундуке корзины, бутыль, коробку от телевизора, вдвинули в кладовку свернутый ковер.
Мак опять потянулся к кораблику.
- Маш, это, кажется, старинная работа… Мир обалдеет…
И вдруг задергалась наружная дверь! Распахнулась, морозно дохнула на свечи, две из них погасли. Нет, Маша вовсе не была трусихой. В одну секунду, прежде чем появились незваные гости, она успела сунуть кораблик в кладовку, захлопнула ее, прижалась к доскам спиной.
Две широкие фигуры, на которых различим был камуфляжный рисунок, придвинулись вплотную, чуть не придушили своей массой. Маша запищала. Потом крикнула:
- Мак, позвони Миру!
- Я вам позвоню, шмакодявки!
У Мака выхватили мобильник. Потом оказалось, что у Маши тоже! Свеча погасла. Мак попытался вырваться.
- Товарищ лейтенант, сосунок лягается!
- Дай ему по ж…
Мак ощутил крепкий пинок, даже вскрикнул…
Дальше все помнилось скомканно. Вернее, почти ничего не помнилось, только гул, тряска и запах бензина… Уже потом они поняли, что слабые отблески в окнах пустого дома разглядел проходивший мимо полицейский патруль и что-то заподозрил. Наркоманов, пьяниц, грабителей?
Никаких объяснений и криков конвоиры, конечно, не слушали. Впихнули пацана и девчонку в железный фургон, повезли и очень скоро тормознули у ближнего полицейского отделения в конце все той же улицы Хохрякова. Вытряхнули ребят за воротники, втащили в комнату с яркой лампочкой без абажура, что-то громко и неразборчиво доложили дежурному, коротко посмеялись и ушли, хлопнув дверью.
Мак схватил Машу за руку и тоже бросился к двери.
В спину ему крикнули:
- Стоять!
Рванули назад…
Ну разве могли Мак и Маша подумать, что окажутся в таком вот помещении с голыми столами и лавками, с клеткой в углу и решетками на окнах? С двумя квадратными дядьками в погонах сержанта и капитана МВД! Застарело пахло табаком и хлоркой.
Их втолкнули и поставили перед столом. Капитан с гладким лицом и толстой, как ведро, шеей шагнул назад, прислонился к оконному косяку, лениво сказал:
- Бабчиков, займись протоколом…
Тощий, похожий на петуха сержант суетливо достал из ящика бумагу и ручку, присел к столу, облизал губы. Глянул на Матвея и Машу, как на деревяшек.
- Фамилии… Место жительства…
Мак не боялся. То есть он боялся за Машу: не расплакалась бы. А за себя ему не было страшно. Он давно понимал, что с ним и с любым из ребят такое может случиться всегда. Вон что творится на свете!.. Но Маша вроде бы не собиралась плакать. Она тонко, но безбоязненно сказала:
- За что нас схватили? Не имеете права!
- Ну вот, товарищ капитан, опять правозащитники, - жалобно выговорил сержант. - Ну спасу нет… - И взвизгнул: - Быстро фамилии! - Воткнул в Мака колючие глазки.
Маку стало страшновато - теперь уже за себя. Он крепко взял Машу за холодные пальцы и повторил ее слова:
- За что нас схватили?
Капитан выпрямился. Его могучая шея закаменела. Он твердо выговорил:
- Вопросы здесь задаем мы. Ясно, сосунки?
Мак слышал и читал эту фразу много раз. Во всяких детективных фильмах и книжках про шпионов. Там уверенные советские следователи говорили такие слова хлипким зарубежным агентам и попавшимся членам преступных группировок - тем, кто пытался что-то лепетать и выяснять для своей пользы. Те сразу скисали.
Мак не скис. Только словно заледенел внутри. И объяснил "этим":
- Задаете вопросы вы. А отвечать-то должны мы. А мы не будем, пока не скажете: за что схватили?
В дальнем полутемном углу кто-то тяжело зашевелился и закашлял. Мак увидел человека, которого не замечал до этой минуты. Грузного, неуклюже устроившегося за журнальным столиком. Поблескивала седина и очки, косматился овчинный воротник… Человек сипловато и будто с натугой проговорил:
- Мой капитан, в словах ребенка, который тебя не боится, есть логика…
Капитан задышал, как оскорбленный самовар.
- Сейчас забоится… Узнает логику… Его и его девицу взяли на месте преступления - при попытке поджога пустого дома.
- Врут они! - вскинулась Маша.
- Молчать! - заорал сержант Бабчиков.
- Не буду я молчать! - выкрикнула в ответ Маша (и, кажется, всхлипнула). - Ничего мы не поджигали! Это дом моей бабушки! Мы пришли, чтобы попасть в кладовку, найти там кораблик. А дяди Гриши, который караулит дом, почему-то нет.
- А бабушка? - вдруг спросил из угла непонятный старик (и вроде бы усмехнулся).
Маша, часто дыша, объяснила:
- Бабушка уехала, дом-то нежилой, для сноса. А дядя Гриша там временно… А сейчас ушел куда-то… Мы стали отпирать кладовку, а тут эти. За шиворот нас… Мобильники отобрали, Матвейку ударили…
- Константин Петрович, это обычный прием, - заговорил капитан. - Те, у кого интерес, подбивают вот таких малявок за мелкие деньги, чтобы поджигали ветхие жилища, и получают места для автостоянок… А потом рассказы про бабушку…
- Никто нас не подбивал! - крикнул Мак (и - вот черт! - кажется, заскребло в горле). - Вы все равно ничего не докажете!
- Ну уж доказать-то мы всегда сумеем! - хмыкнул капитан.
- Ага! А черенок от швабры уже готов? - вырвалось у Матвея.
Стало тихо на несколько секунд.
- Да-а, информированные детки… - выдохнул капитан. - Черт бы побрал этих журналюг!..
- Каждый делает свое дело, - непонятно высказался в углу Константин Петрович. - Аркадий, ты играешь с огнем. Детей положено допрашивать при родителях или педагогах.
- А где я их возьму, если эти ссукины дети не говорят даже фамилий? - У капитана Аркадия проскользнула жалобная нотка. - А попробуй тронь…
- Отдайте мобильники, мы сами позвоним домой! - потребовал Мак.
- Может, вам ужин с компотом и салфеточками? - сказал сержант Бабчиков.
Старик Константин Петрович поскрипел стулом.
- Слушай, Аркадий, дай-ка мне их телефоны.
- Но, Константин Петрович…
- Дай…
- Бабчиков, дай, - угрюмо велел капитан.
Тот, неловко вертясь, выудил из-за пазухи мобильники, выложил перед собой. Капитан сгреб их одной ладонью, ушел к старику, положил мобильники перед ним.
- Только я не понимаю, Константин Петрович, это же совсем не ваше дело, и вообще…
- Подожди в сторонке… Ребятки, подойдите сюда.
Мак и Маша почуяли, что дело клонится к лучшему. Провинившимся не говорят "ребятки". Они встали перед столиком, а насупленный капитан Аркадий остался в стороне. Константин Петрович узловатыми пальцами двинул от себя мобильники по зеленому пластику. К ребятам.
Мак обмер на секунду. Мигнул.
- О-ой!.. - сказал он с испугом и с ощущением радостной находки.
- Что? - выдохнула Маша.
И тут же увидела что. На коричневой кисти старика, повыше большого пальца, голубела татуировка размером с двухрублевую денежку. Колечко с перекладинкой.
У Матвея было такое же колечко. Он его нарисовал на правой руке перед уходом из дома. Синим фломастером.
"Для удачи?" - шепнула Маша. Она была понятливая.
"Да, - кивнул Мак и добавил вроде бы дурашливо, а на самом деле всерьез: - Пусть будут с нами все капитаны. И капитан Лухманов…"
Мак двинул по столику, навстречу телефонам, левую руку. Так, чтобы ухватить мобильники и в то же время чтобы Константин Петрович увидел его знак.
И тот увидел. И сказал почти как Мак, только хрипловато, по-стариковски:
- О-ой…
Он и Матвей встретились глазами. Лампочка высветила белки Константина Петровича - желтоватые, с тонкими прожилками. Они вдруг затянулись влажной пленкой.
- "Бом"… - выговорил Мак неожиданно для себя.
Старик ответил не сразу. Мигнул, потом спросил с покашливанием:
- И… что я должен сказать?
- Я… не знаю… Наверно, "брам"?
- С ума сойти!.. А как назывались те, кто придумал пароль?
- "Тайный экипаж корабельщиков"! ТЭК!..
- Святой Николай угодник, покровитель моряков!.. - Константин Петрович тяжело заворочался, встал над столиком (тот легко отскочил в сторону).
Маша часто дышала у Матвейкиной щеки. У капитана Аркадия пуще прежнего раздулась шея, и он моргал. Сержант Бабчиков смотрел на ребят, как шакал, у которого увели из-под носа добычу. Константин Петрович взгромоздился над Матвеем и Машей, будто вставший из берлоги медведь-шатун.
- Мальчик, ты из каких параллельных миров? Ты откуда знаешь все это?
Уже совсем без испуга, почти весело, Мак объяснил:
- От брата! Он два года назад лежал в больнице. С ним в палате был учитель Виктор Ильич, он рассказывал про капитана Лухманова. А главный врач подарил брату книжку этого капитана про плавание "Товарища". И рассказал про своего дядю, который когда-то был в "Тайном экипаже"…
- А как фамилия врача?
- Не помню… Ой, кажется, Саранцев!
- Наверно, племянник Вадика Саранцева… Ребята, пошли отсюда. Ну, не в этой же КПЗ говорить о славных парусных делах… Капитан! Я забираю ребят!
- Но, Константин Петрович!..
- Что? Я спасаю тебя от всяких неприятностей. Если станет известно, что ты ударил мальчика, у тебя их будет немало. Особенно в свете последних событий…
- Да я его ни единым пальчиком, врет он! Бабчиков, скажи!
Сержант стал кивать, словно глотал неочищенный грецкий орех.
- Бабчиков - это, конечно, бесспорный свидетель… Пошли, молодежь! У меня тут машина, заедем ко мне на полчасика, поговорим о наших делах, а? Я живу поблизости.
Маша неуверенно глянула на Мака.
- Ну… если это недолго, - сказал он.
Один из тех
Старик попросил, чтобы Матвей и Маша сели на заднее сиденье, а сам втиснулся перед баранкой помятой "Лады" (она заскрипела). И тут же охнул:
- Старый склеротик!.. Друзья, никогда не становитесь стариками: одни неприятности…
- А что случилось? - вежливо спросила Маша.
- Забыл пакет с продуктами в штабе этих "силовых структур"… Ох, не хочется к ним опять…
- Давайте я схожу, - храбро предложил Мак.
- Не стоит. Зачем мальчишке лишний раз соваться в крокодилью пасть… Я быстро. - И с шумом выбрался наружу.
- У-ух… - вздохнул Мак.
- Что? - сразу испугалась Маша.
- Хорошо, что он меня не пустил. Ноги ослабели. Там, кажется, ни капельки не боялся, а сейчас… Как вспомню этого дебила с шеей будто кусок анаконды…
- Мак, я тоже какая-то вся обмякшая сделалась. С запоздалого перепуга. Хорошо, что Константин Петрович там оказался. Ой!..
- Что? - испугался теперь Мак.
- А что, если этот Константин Петрович их сообщник? Притворился добреньким, а сам завезет куда-нибудь?.. Помнишь передачу про "оборотней в погонах"?
- Маш, откуда преступникам знать про капитана Лухманова и пароль? Подожди, я позвоню Миру! Скажу, где мы и у кого!
- А где? И у кого?
- Тьфу! Сейчас выберусь, посмотрю номер машины…
Он не успел выбраться. Снова открылась дверца. Константин Петрович, ворча, впихнул в кабину объемный пакет, "впихнулся" сам (опять постонали рессоры).
- Ну, отдаем швартовы… Ох, я вдруг сообразил! У вас, наверно, всякие вопросы и опасения! "Что за подозрительный старикан, куда нас везет?"
"Да нет, что вы…" - чуть не сказал Мак.
Но Маша оказалась более прямолинейной:
- Мы не боимся, но… непонятно. Почему вы за нас там заступились? Вы же еще не видели Матвейкин знак.
Константин Петрович включил двигатель - видимо, для прогрева.
- Разумный интерес. Надо объяснить по порядку.
- Ой!.. - спохватилась Маша.
- Что? - сразу отозвался Мак: тревога все еще звенела в нем.
- Дом-то остался открытый, и ключ торчит в замке…
Константин Петрович достал мобильник.