- Можно бабки, - вдруг встрял малыш Вадик. - Очень большие. - Все присутствующие разом уставились на него. - Вы сейчас принцессу Стешу освободите, а потом украдете меня. То есть, я сам к вам приду. И вы попросите у папы выкуп, а я буду плакать в трубку и говорить, чтоб он в милицию не обращался, потому что иначе меня на кусочки порежут. И все - будут вам деньги. У меня папа очень богатый, а я - единственный сын. Ясно?
Несколько секунд все, включая Пантелея и быков, потрясенно молчали.
Потом Пантелей выругался так замысловато, что у всех пацанов брови от удивления и восхищения поползли вверх. Он коротко переговорил со своими, и все пятеро решительно двинулись к подъезду. Остальные потянулись следом. Я заметил, что Таракан и Митька как-то подозрительно держат правые руки в карманах. Мне это очень не понравилось, но делать было уже нечего. Я тоже пошел.
Все уже началось и "наши" явно побеждали, когда к подъезду с воем подкатила милицейская машина. Я бросился к выскакивающим из нее милиционерам, чтобы объяснить, что к чему, но меня тут же швырнули лицом в снег. Я облизал разбитую губу и попытался встать… Потом еще раз… И еще…
В конце концов рядом со мной шлепнулась рыдающая Ленка, обхватила меня руками, не давая встать, и закричала мне прямо в лицо:
- Я все узнала! Его фамилия Кондратьев. Артем Кондратьев. Он здесь живет, в этой парадной, на четвертом этаже. Его отец - большая шишка в городе. Не бандит как бы, наоборот - власть. Я сразу в милицию, как ты велел. Свекла там был, что-то такое бормотал, отводил глаза, говорил, что ищут Димуру и Табаки, я им кричала, что Димура и Табаки - ни при чем, что надо ехать к этому Артему. А у них уже что-то такое было, им кто-то позвонил, и он все спрашивал про Вадика, я потом поняла, что его, наверное, отец ищет. Они мне пытались какую-то таблетку дать или укол, но я вырвалась и убежала. А им уже при мне кто-то позвонил, может, из этого дома, и, наверное, велел с вами разобраться, вот они и разбираются… А против Кондратьева они ничего не могут. И Стешку потом накачают наркотиками или убьют, чтоб она ничего не рассказала! Анто-он! Что же это?! - Ленка захлебнулась рыданиями.
- Пусти меня, - твердо сказал я Ленке. - Сейчас я попытаюсь все уладить.
Ленка сразу же послушалась и отпустила меня. А я пополз по-пластунски в ту сторону, где, по моим расчетам, находилась Юркина коляска. К происходящему вокруг парадного входа я не очень присматривался и прислушивался, потому что все это уже не имело особого значения. Успел только увидеть непонятно откуда взявшегося Сергея Анатольевича, географа. Он грудью наскакивал на какого-то милиционера и кричал сорванным голосом:
- Что вы делаете?! Это же дети! Я - их учитель! Что вы делаете?!
- Антон, что у тебя с лицом?! - спросил Юрка.
- Ничего, - ответил я и замычал от злости, потому что рядом с Юркиным креслом стоял Мишаня. - Что?!
- Я старался по-всякому, - сказал Мишаня и опустил голову. - У меня не вышло.
- Он с этой стороны, - сказал Юрка. - Наплевать! - прорычал я. - Юрка, давай!
- Ты думаешь?..
- Давай!!! - крикнул я, почувствовал, как закипает подо лбом знакомый жар, протянул вперед руку и потерял сознание.
Глава 24
Когда я пришел в себя, то почти сразу все вспомнил и понял, что нахожусь внутри кабачка "Три ковбоя". Лежу на скамейке. Надо мной - закопченный потолок, справа - стол, накрытый льняной скатертью, и откуда-то пахнет жареным мясом. Настоящим жареным мясом, с луком, перцем и картошкой. Первым моим желанием было пожрать. Вторым - быстренько скатиться с лавки и бежать отсюда как можно скорее, пока у них тут опять что-нибудь не началось.
Я дернулся, но меня удержала сильная рука, сплошь покрытая веснушками.
- Лежи! - сказала обладательница руки и обтерла мне лицо мокрым полотенцем. Мне показалось, что розовый цвет не был присущ полотенцу изначально. - Тебе лежать надо! Где это тебя так отделали-то?
- Моя милиция меня бережет, - хрипло сказал я, пробуя голос. Голос повиновался. - Мне не лежать, мне бежать надо. Где другие, с которыми я…
- Один убег сразу, - охотно откликнулась рыжеволосая трактирщица. - Мы и разглядеть-то его не успели. На вас указал и убег. Вы-то валялись, как мертвые. Но ты-то вроде ничего, оклемался…
- А Юрка?
- Юркой его звать, да? Тот-то совсем синий был. И не дышал. Лекарь наш сейчас его там отхаживает. Уж и не знаю…
- Ладно, - Юрке я сейчас все равно ничем помочь не могу. Пусть лекарь пытается, специалист все-таки. - Как к замку короткой дорогой пройти?
- Тебе сейчас только к замку, - встряхнув волосами (солнечные зайчики забегали по боку скатерти), рассмеялась девушка. - Тоже рыцарь! Только в себя пришел, сразу до принцессы!
- Мне действительно надо, - серьезно сказал я и, преодолевая чуть ослабшее сопротивление, сел. Огляделся по сторонам. - А вы уже все… восстановили, да? Или ничего и не было? - я словно наяву увидел меч, воткнутый вот в этот самый стол.
- Отчего же не было? - девушка откинула скатерть и показала расщепленную доску. - Когда у дороги живешь, ко всякому надо быть готовым. Мы давно здесь… И дальше будем… А где у тебя дело-то?
- Там, - я махнул рукой в сторону окна. - В другом мире. Надо быстрей, иначе не успеем.
- Ну что ж, - девушка вздохнула. - Как знаешь. Может, поешь все же?
Я вздохнул еще тяжелее ее, но отрицательно помотал головой.
- Вы уж за Юркой там… - попросил я.
- Не беспокойся, - ответила девушка. - Все, что можно, сделаем…
Потом она помогла мне забраться на лошадь и объяснила короткую дорогу к замку через лес. Я старался не обращать внимания на то, что происходит вокруг. Хватало и того, что в кабачке все в порядке. Я попрощался и тронул коня.
- А как же? - удивленно крикнула она мне вслед. - Он же твой…
- Пускай у вас лежит, - ответил я. - Мне без надобности…
Глава 25
- Они объяснили мне! - Сергей Анатольевич старался кричать изо всех сил, но только приглушенно сипел в трубку - Елизавета Петровна! У них было достаточно аргументов, чтобы хотя бы проверить то, что говорили дети. Закон должен быть единым для всех! Ведь девочка действительно пропала! Ее отец в больнице с тяжелым инфарктом!
- Бросьте, Сергей Анатольевич! Вы слишком увлеклись этим… народничеством - и теперь не можете отличить зерна от плевел. Насчет Кондратьева - все ерунда! Артем - гордость школы, учится хорошо вовсе не потому, что его отец - наш главный спонсор и всегда готов отстаивать интересы гимназии на любом уровне. Нет - он учится потому, что хочет и может учиться. Другое дело - Димура и Табаков. Да, эти подонки на всякое способны. Да, этот ваш класс "Е", как и 7 "Д", изначально были рассадником всякой заразы. Да, я уже тысячу раз предлагала расформировывать их после начальной школы, пока они не стали социально опасными. Директор со мной не согласилась, и вот - пожалуйста… Теперь, после такого, я и дня не потерплю. Расформируем немедленно. В конце концов, почему мы, гимназия, занимающая первые места в городе по девятнадцати показателям, должны заниматься еще и психически больными детьми?! Пусть ими занимаются спецшколы! Если спецшкол не хватает, пусть построят еще!.. Что? Что вы сказали?!
- Я сказал, что вы гораздо более социально опасны, чем все классы "Е" в целом…
- Вы… вы у нас в гимназии больше не… Я это такие оста…
- Здравствуйте, Клавдия Николаевна! Извините, что я вас беспокою. Это Сергей Анатольевич, географ. Я хочу вам сказать: большая половина вашего класса задержана и сейчас находится в отделении милиции…
- Да, да, я знаю! Мне звонили! Это кошмар. Я не понимаю…Я сейчас же еду туда.
- Вы знаете, что случилось со Стефанией?
- Нет… А что с ней? Я ничего не понимаю…
- Давайте встретимся с вами прямо сейчас. Я вам кое-что попробую объяснить. Это не телефонный разговор…
- Разумеется. Назначайте место… Кстати, я говорила с Елизаветой Петровной, она сказала, что вас уволила. Это что - такая глупая шутка?
- Думаю, что нет. Записывайте адрес, я не могу уйти, мне могут звонить…
- И что же, если весь этот ужас, который вы рассказываете, правда, - что же будет со Стешенькой?! Ведь там, насколько я поняла, никого не осталось?
- Я оставил следить за происходящим совсем маленького мальчика, друга Юры Малькова, который непонятно как туда затесался, и еще мальчишку из другого класса. Он прятался в кустах, видимо, испугался, и его не тронули. У них есть телефон, если там хоть что-то произойдет, они мне сразу же позвонят. Правда, совершенно непонятно, что смогу предпринять в этом случае я сам…
- Но что же Стеша?
- Понятно, что если она там, они постараются незаметно вывезти ее куда-нибудь. Держать ее при сложившихся обстоятельствах в квартире слишком опасно даже для всесильного Кондратьева. Не всю же милицию он купил… Но вот что предпримет она сама, как себя поведет… От этого ведь зависят и действия укравших ее подонков… Я бы лучше спрогнозировал ситуацию, если бы вы рассказали мне о Стеше. Она что, всегда была такой?
- Нет, конечно! Она была обычным ребенком, училась в "В" классе. Училась не блестяще, но вполне прилично, играла в куклы и выделялась разве что своей удивительной внешностью, это уже и тогда было заметно…
- А потом?..
- Понимаете, отец Стеши - военный. Они много лет ездили по гарнизонам, дичь, глушь, все такое. Видимо, Стешиной матери все это надоело (говорят, Стеша унаследовала свою красоту именно от нее), она тайком от мужа подала объявление в газету, познакомилась с каким-то немцем и уехала в Германию, бросив мужа и дочь. Отец Стеши погоревал, конечно, но постепенно успокоился. Дочь он всегда любил без памяти, а жена, может, и надоела ему своими беспрестанными требованиями. В общем, он уволился-таки из армии, перебрался в Петербург, нашел хорошую работу, устроил третьеклассницу Стешу к нам в гимназию, и все вроде бы наладилось…
- Но…
- Но у его бывшей жены, Стешиной матери, в Германии тоже все наладилось. А других детей она либо не хотела иметь, либо уж не могла. Показала она своему немецкому мужу фотографию Стеши, он, как и все, поразился и сказал: "Дочь должна жить с матерью. Едем в Россию".
Они приехали, и началась обычная, к сожалению, война взрослых амбиций. О девочке все как бы и позабыли, поливали друг друга помоями в ее присутствии, задаривали подарками и прочее… Сами можете вообразить. Но дело никак не решалось, потому что речь шла еще и о гражданине другой страны… А потом разыгралась трагедия. Стешин отец позволял матери и ее новому мужу разговаривать с дочерью только в его присутствии и вообще всячески препятствовал их встречам. Их это, естественно, не устраивало, они куда-то обратились (в народный суд или что у нас сейчас вместо него), и эта инстанция приняла решение в их пользу. Отец решение суда попросту игнорировал, и тогда они решили добиться своего силой. То ли кого-то наняли, то ли еще что… В общем, отец окончательно сошел с ума, заперся со Стешей в квартире и отстреливался через дверь. Даже кого-то ранил, по-моему. Потом была психиатрическая машина, ОМОН, ломали дверь, отца вязали, в общем, кошмар… Когда спохватились, оказалось, что девочки в квартире нет. Решили - убежала. Искали по всему городу. Она трое суток пряталась в тумбочке, в опечатанной квартире. Не ела и, кажется, даже не пила. Потом вылезла из тумбочки, позвонила кому-то из друзей отца. Он приехал, опять взломал дверь, забрал Стешу к себе. Тогда она на некоторое время вообще говорить перестала. Милиция между тем, как могла, разобралась в ситуации. Мать с немцем попросили вернуться в Германию. Отца как-то отстояли армейские сослуживцы. А Стеша… Стеша стала такой, какой вы ее знаете. Скажу вам честно: если бы не ее удивительная красота и не энергия отца, ее бы уже давно… ну, в общем, в гимназии она не осталась бы…
- Безумие какое-то! - пробормотал Сергей Анатольевич и потер лицо сложенными ладонями. - И ведь все это они делали из любви к ребенку…
- Вот именно! - энергично поддакнула Клавдия Николаевна. - Но что же сегодня-то? Куда делся с места действия Юра Мальков, инвалид? Я в милиции в первую очередь поинтересовалась. Есть же, в конце концов, какие-то пределы! И они мне совершенно четко ответили, что никакого ребенка-инвалида у них нет и не было. Но ведь он там точно был, его все видели…
- Юра Мальков там был, я видел его своими глазами. И сейчас там осталась его инвалидная коляска. Кроме того, там были Антон Антонов и Миша Штекман. Они тоже бесследно исчезли.
- Может быть, они… ну, увели Юру?
- Куда они его увели? Почему не взяли коляску? Почему не сообщили о себе? Дома их нет. Родители с ума сходят. Юра, вдобавок к его обычному состоянию, тяжело болен. У него миокардит. А Миша? Его мать утверждает, что в сумерках он практически слеп. Куда потащил Антон двух инвалидов? И что такое сам Антон? У меня сложилось впечатление, что в этот класс он попал по какому-то недоразумению… Он, несомненно, организовывал поиски Стеши и координировал действия остальных. По идее, лидер должен постоянно находиться в эпицентре событий. Куда же переместился эпицентр после прибытия милиции? И почему вместе с Антоном туда отправились практически недееспособные на настоящий момент Миша и Юра? Что вы думаете по этому поводу, Клавдия Николаевна?
- Ах, Сергей Анатольевич, я уже ничего не думаю! У меня просто голова кругом идет! А Антон… тут, знаете, нет никакого недоразумения… Как он, кстати, показался вам, на свежий взгляд?
- Проще всего сказать так: Антон - герой, который почему-то отказывается быть героем. Нужно полагать, что у него для этого есть какие-то очень веские основания. Потому что по природе он - безусловный лидер, и к тому же очень умен и образован для своих лет. Юра с Мишей сюда опять-таки вписываются - классические спутники героя, почти по мифологии. Но в этом классе…
- Повторяю, никакого недоразумения здесь нет. Антон действительно классический вундеркинд, когда-то совершенно самостоятельно поступил в гимназию в "Б" класс, набрал при поступлении максимальное количество баллов и блестяще там учился…
- Но…
- Антон неврологически нездоров. Так же, как и остальные ученики "Е" класса. У него бывали (да, кажется, и сейчас бывают) совершенно ужасные припадки неконтролируемых эмоций…
- Эпилепсия?
- В том-то и дело, что - нет. Эпилепсию нынче успешно лечат. А у него - какие-то последствия родовой травмы. Во время припадков он не терял сознания, но становился как бы диким. Мог сказать или сделать что-нибудь ужасное, социально недопустимое. Дети, да и учителя, боялись его, родители требовали убрать "психа" из приличного класса. Администрации, сами понимаете, пришлось с ними согласиться.
- Но ведь даже в этих условиях и при этом диагнозе он сумел развиться так, что даст десять очков вперед большинству "ашек".
- Я готова с вами согласиться, на следующий год мы переведем его в класс "Г"…
- Почему не в "А"?!
- Мы должны считаться с мнением родителей-спонсоров. Вряд ли они захотят, чтобы в их классе учился психически неуравновешенный ребенок…
- У меня сложилось впечатление, что на сегодняшний день Антонов великолепно владеет собой…
- Замечательное впечатление! И где же сейчас, по-вашему, этот великолепно уравновешенный герой Антонов? Куда он увел двух больных детей? Что вы мне можете сказать по этому поводу?
- У меня по этому поводу есть только мнение мальчика из другого класса. Кажется, он из 6 "Д". Когда я расспрашивал про Юру и Антона, он сказал, что знает, куда они подевались, только я ему все равно не поверю.
- И что же он вам сказал?
- Он сказал, что все трое мальчиков отправились в параллельный мир, чтобы попробовать через него вызволить Стефанию, которая там как бы тоже есть…
- Сергей Анатольевич, а у вас у самого-то, простите, с головой все в порядке? Слушать бредни дебильного шестиклассника…
- Он утверждает, что тоже был в этом параллельном мире и не кто иной, как Юра Мальков, организовывает туда, с позволения сказать, экскурсии…
- О господи! Не пора ли нам с вами отправиться в милицию? Подумать, так сказать, об этом, не параллельном мире. Надеюсь, после столь энергичной демонстрации вашей заинтересованности в этих детях вы согласитесь меня сопровождать?
Глава 26
Когда я ехал по лесу, мне было страшно и холодно. Я старался не смотреть по сторонам, но все равно… Сто раз читал о таком в книжках фэнтези, но одно дело прочесть, а другое дело - самому увидеть. На зеленых, слегка тронутых желтизной листьях лежал снег. Трава была покрыта изморозью. Болота - схвачены прозрачным ледком. Белки обалделыми столбиками стояли на тропинках и вертели головами. Сойка летала между деревьями, истошно крича. Этот мир не знал зимы, и вот она пришла, внезапно, в один день. Я не мог отделаться от мысли, что это мы (я?!) принесли ее с собой. Надо скорее убираться отсюда, пока тут все не погибло к чертовой матери. "Земляника со снегом, земляника со снегом!" - словно привязавшаяся мелодия.
Замок чернел на скале и казался вполне бутафорским. "Интересно, что бывает с теми, кто гибнет, пытаясь освободить принцессу? - подумал я. - Возвращаются назад? Умирают по-настоящему, как говорил тот дяденька на шоссе?"
Времени на раздумья и выработку стратегии не оставалось. Я отпустил лошадь, отыскал какое-то подобие тропинки и принялся карабкаться наверх. Губы и все лицо саднило, несмотря на холод. Лицо даже на ощупь казалось опухшим. Я подумал, что ни Мишаня, ни Стеша меня, пожалуй, не узнают. Даже если нам доведется встретиться.
В воротах замка царило какое-то явно нетипичное оживление. Подъемный мост через пропасть был опущен, на нем и на двух прилегающих площадках гарцевало с десяток всадников. Вокруг стен и на стенах суетилось еще какое-то количество пеших. Кажется, в руках у некоторых из них были луки или арбалеты. Еще только начинало темнеть, но у нескольких всадников в руках были горящие факела. "Интересно, есть ли в замке электричество? - подумал я. - И где же все-таки искать Мишаню?"
В этот же момент я его увидел. Мишаня медленно, ощупывая стену, двигался по узкому скальному карнизу. Вслед за ним шла девушка в пышном розовом платье. За платьем по карнизу волочились оторванные кружева. Что-то сразу не понравилось мне в этой картине, не только направленные на Мишаню арбалеты и суета замковой стражи… Кроме этого… Но что?
Каким образом я мог помочь Мишане, было, в общем-то, ясно. Чем больше внимания я отвлеку на себя, тем меньше достанется Мишане. И, следовательно, повышаются его шансы добраться… куда? Не знаю пока, "будем делать посмотреть", как говорит наша соседка. А молоток все-таки Мишаня! Спер каким-то образом принцессу из замка! Никому не удавалось, а наш Мишаня - увел… Впрочем, гордиться еще рано. Для начала надо уцелеть, а еще раньше - сообщить Мишане (и стражникам тоже), что он уже не один в игре.
- Миша-аня! - заорал я, предусмотрительно прячась за валун и снова выглядывая из-за него. - Я зде-есь! Буду отвлекать их, а ты давай - двигай скорее!