III
И друзья опять у Палюка.
Ощущает воспалённым взглядом:
Снова на покос идут в луга,
Напевают и смеются рядом.
Им легко представить на лугах,
Что не косы вовсе и не грабли -
Это у чапаевцев в руках
От росы сверкающие сабли!
Запах сена! До чего хорош…
Даже с лугом расставаться жалко.
И под солнцем так желтеет рожь,
Словно через день настанет жатва.
И в сияньи солнечного дня
Звон косы над лугом раздаётся.
И над полем, молодо звеня,
Песня, словно птица, в небо рвётся!
"Мы хотим, чтоб с каждым новым днём,
С каждым новым и грядущим годом
Родина моя - мой светлый дом -
К счастью шла под мирным небосводом.
Мы хотим в работе - не в бою -
На заводе, на колхозной пашне
Родину любимую свою
Сделать и могучее, и краше!
Светлые, как в сказке, города
Мы в тайге завьюженной построим!
Но позором чёрным никогда
Имена свои мы не покроем…"
…Снова закружилась голова,
Словно пуля в голову попала.
Прикипают на губах слова,
Дышит тяжело он и устало.
А ведь только, только что вчера
Он, не помышляя о покое,
Выгонял с колхозного двора
Молодых коней табун в ночное.
Только стук отрывистый копыт,
Ветра резкий свист над головою:
На коне гнедом он в степь летит,
Вёрсты оставляя за собою!
Что случилось?.. Полночь на часах…
Вон, как будто нехотя, устало
На его растерянных глазах
Пламя над деревней заплясало.
Прискакав в деревню на коне,
Сразу понял всё, что это значит:
Люди, и при трепетном огне
Мать родная у сарая плачет:
- О, сынок! Там овцы… Сын, спасай!
И, лицо закрыв руками, села…
Из седла на землю, и - в сарай
Бросился в огонь парнишка смело.
Искры мириадами роясь,
Жгли лицо, на гибель обрекая.
Овцы в угол пятились, боясь
Вырваться от смерти из сарая.
Как огонь ни злился, всё равно,
Тяжело и медленно ступая,
По одной он вынес на гумно,
Их к груди горячей прижимая.
Бил в глаза невыносимый свет.
Над сараем пламя, словно знамя.
… Вспомнилось: в избе лежит билет,
А изба - одно сплошное пламя…
Бросился вперед, а над избой
Бушевали вихри огневые.
Кто-то удивился: - Вот герой!..
- Зря погибнет, - думали другие…
IV
- Мама!..
Он глаза раскрыл опять.
От букетов роз светло в палате.
Перед ним сидит родная мать.
В стираном заштопанном халате.
- Мама, дай мне в руки мой билет!
- На, сынок. Он здесь, с тобою вместе…
- Мама, я умру в пятнадцать лет,
Но своей не запятнаю чести.
Мама, как друзья?..
- Ты отдохни…
Ни о чём не надо волноваться.
- Где сейчас друзья мои?..
- Они
через час из школы возвратятся.
- Мама, не сгорело ли село?
Плохо помню я, что было ночью.
- Нет… Тебе, наверно, тяжело?
- Успокойся, мамочка. Не очень…
- Если бы билет сгорел в избе,
Ты бы не лежал теперь в больнице.
- Я тогда бы не простил себе.
Совесть!
От неё ведь не укрыться.
Ни один ты не услышишь стон -
С ним мне никакой пожар не страшен,
Потому что в жарких битвах он
Кровью старших братьев был окрашен.
Словно друг, он придаёт мне сил,
Учит жить настойчиво и смело.
С ним Корчагин в смертный бой ходил,
С ним свой подвиг совершил Гастелло.
Нам его в гражданскую войну
В руки дал не зря великий Ленин,
Чтобы покоряли целину,
Обживали землю и луну
И не знали трусости и лени!
… Тают силы.
- Что с тобой, родной?
Окна хлопья снежные заносят.
- Мама, поскорей окно раскрой;
Жарко мне, - и снова воду просит.
Молча распахнула окна мать.
Зарыдала - ничему не рада…
Как нелепо юным умирать,
Если слышишь тихий шелест сада!
- Мама, мама! На дворе весна.
Как березы выглядят прекрасно!..
Тишина! Такая тишина.
И на горизонте ясно, ясно…
Мама, не печалься, слышишь ты,
Что не стал я истинным героем.
Возле окон вырастут цветы…
Встану я - и новый дом построим.
- Да, построим! В том сомнений нет,
Мать уже не сдерживает слёзы, -
Так обидно, что в пятнадцать лет…
- Мама…
Слышишь, как шумят берёзы!
V
Побывал недавно я в деревне,
Где похоронили Палюка.
Красная звезда среди деревьев
Каждому видна издалека
Над неброским холмиком могильным…
Перед ним, отзывчивым и сильным,
Внуком ленинца-большевика,
Я, признаться, виноват слегка:
Мне в родной сторонке всё знакомо,
Здесь любой известен мне предмет,
А его обугленный билет
Лишь сейчас увидел я в райкоме.
Он в пятнадцать лет -
Мальчишка вроде бы -
С комсомольским огоньком в груди,
Думал о грядущем Родины
И стоял у жизни впереди,
Освещая жизни пионерам.
Светит он, как яркая звезда,
Служит замечательным примером
И зовёт на подвиги всегда.
Валентина ЭЛЬБИ
НЕЗАБЫВАЕМЫЕ ДНИ
(Рассказ)
- Все вы уже большие, учитесь в седьмом классе, и у всех вас есть свои неповторимые дни, - сказал учитель на занятии литературного кружка. - И поэтому каждый из вас должен написать о своей незабываемой радости. Лучшие сочинения мы поместим в школьном журнале, - добавил он, обращаясь к нам.
Соблазнительное дело - журнал! Я всегда читаю журналы, но писать для них мне ещё не приходилось. О чём писать? И я позавидовала сидящей рядом со мной Ане: она уже побывала в Москве на Всесоюзной сельскохозяйственной выставке, была в Артеке. Петя тоже счастливый - ему довелось съездить на Байкал. Витя видел Андрияна Николаева и Валентину Терешкову. У них найдётся о чём рассказывать! А я никуда не выезжала из своей Деревни и, кроме односельчан, никого не знаю. Но ведь Учитель сказал, что у каждого есть свои незабываемые Дни.
Значит, и у меня есть такой день. Взяла я чистую бумагу и, облокотившись, села за стол. Думаю, перебираю одно событие за другим из своей маленькой жизни, и все они кажутся простыми и неинтересными. Стала вспоминать из прошлого всё, что сохранила моя память.
Я была маленькой. Жила с бабушкой. Стой, стой… не только с ней, с нами жил ещё дядя Сандор. Я его звала "дядей" лишь потому, что так велела моя бабушка. На самом деле его звали просто Саней. Ведь он и сам был ещё мальчишкой, всего на четыре года старше меня. Саня был сирота, матери у него не было. Его отец, мой дядя, был на войне. Мой отец - тоже.
Всё же Саня был счастливее меня: он знал своего отца, а я своего папу не видела ни разу. Он меня и не узнает. Я часто думаю о нём. Какой же он? Какой? Только закрою глаза, а он стоит передо мною сильный, высокий, в военной форме. И, конечно же, с орденами на груди! Я очень люблю своего папу. А открою глаза и говорю: эх, хоть издали бы увидеть его!
- Расти большая, чтобы до возвращения его ты смогла поехать в город, а если получим письмо, - пойдёшь сама встречать папу, - ласково гладя по голове, говорит мне бабушка.
Моя мама работает агрономом в колхозе и дома бывает очень редко. Зато к нам часто заходят соседи. Бабушка всегда радушно разговаривает с ними. Из их разговоров я узнаю, что родилась после того, как папа ушёл служить в армию, и что потом на нашу страну напали фашисты. Мой папа, как и многие другие отцы, стал солдатом и теперь на фронте защищает нас и наших матерей, наши города и сёла. А меня он и в глаза не видел, а я расту и расту!
От папы давно нет писем. Бабушка часто плачет, приговаривая: "Сиротой, наверно, осталась моя внучка. Где тут в таком страшном аду сохраниться человеку живым?"
Однажды мы сидели дома вдвоём с бабушкой. Саня ещё не вернулся из школы. В сенях звякнуло кольцо, и в комнату вошёл почтальон дядя Матвей.
- Ну, Дина, пляши, тебе письмо! - сказал он и достал из своей сумки голубой треугольный конверт. Я подбежала к нему, догадываясь, что письмо от папы. Но почтальон медлит и не отдаёт мне его. Высоко поднимая, он приговаривает: пляши, пляши.
Я стараюсь достать его и тянусь на цыпочках, подпрыгиваю, но он всё равно не отдаёт мне. Пляши, говорит, и только. Потом сунул конверт в сумку, взял висевшую на стене балалайку и, притопывая ногой, начал играть плясовую. Поневоле мне пришлось плясать, хотя я ещё совсем не умела.
- Молодчина! Такой девочке и письмо послать не стыдно, - хвалит меня почтальон, вручая мне его. Вот оно! Долгожданное папино письмо. Оно у меня в руке, но как его прочитать?
О чём в нём написано, как узнать? Мне очень обидно, на глаза навёртываются слёзы. Кручу я его в руках и ничего не могу придумать. Сколько раз я просила Саню, чтобы он научил читать! А он всё отвечал: ты ещё маленькая, да и зачем тебе. Вот пойдёшь в школу, научишься. А я сама знаю, что когда пойду, то научусь. Мне бы теперь…
Распечатала я конверт, достала письмо, разложила его на стол: А, У, О - эти буквы я читать умею, но в письме их почти не видно, да и других, незнакомых, уж очень много.
- Бабушка, прочитай ты! - прошу я чуть не плача от обиды. Но она без очков совсем плохо видит и тоже не разберёт ни слова. Говорит, что все строчки сливаются вместе. А мне кажется, что это у неё от слёз. Она хоть и не показывает, но я всё равно вижу…
А зачем плакать, ведь папа прислал письмо, значит, жив и здоров и скоро приедет. Смешная бабушка!
Ах, как хочется узнать, что написал папа и когда он вернётся домой. Когда?
Пока мы рассматривали письмо со всех сторон, вернулся Саня. Мы все трое уселись за стол, и Саня начал читать письмо. Прочитал два раза, и мы поняли, что скоро будет победа и папа сможет вернуться. Мне он шлёт пожелание вырасти большой.
Я заволновалась: вдруг, если я вырасту, а он меня не узнает? Не догадается, что я - это я! Он ведь ещё ни разу меня не видел. Может не признать, не поверить. В письме папа об этом и не вспоминает. И я пожалела, что не спросила у почтальона. Ведь дядя Матвей всё знает, не зря же он всем письма носит, он, наверно, и папу видел?! Сане - ему что? Он только посмеивается надо мной. Его-то папа узнает, вот он и смеётся.
- Постой-ка, постой, - говорит мне Саня. - Вы с отцом встретитесь всем на удивление! Мы сделаем так…
И мы начинаем писать папе ответное письмо. Пишем долго и подробно, потом несём его на почту и отправляем с дядей Матвеем на фронт.
Опять потянулись медленные дни и недели. Папа всё ещё не приезжал. Незаметно пришла весна. Растаял снег. Зазеленели лужайки, деревья покрылись листвой.
И вот однажды Саня принёс домой радостную весть.
- Победа! Победа! Война кончилась!.. - кричал Саня, размахивая кепкой. Бабушка даже не поверила, настолько была обрадована этой вестью. Мы вышли на улицу. С верхней улицы с песнями и возгласами спускались жители села. Они обнимали друг друга, смеялись, плакали. Ребятишки кидали вверх кепки. Перед конторой колхоза собрались все жители села. Провели митинг. Через несколько дней начали возвращаться с фронтов солдаты. А моего папы всё не было. Я с нетерпением ждала его, выходила за ограду, глядела на дорогу, забиралась на лестницу и глядела, глядела…
Далеко-далеко, за деревней, виднелся зелёный лес, ветряная мельница. Где-то за рощей слышались паровозные гудки, проходили поезда. На каком из них приедет папа?! Рядом с лесом деревня Эльбусь, а чуть подальше - большое озеро. По нему и дали название нашей деревне. А речка, которая вытекает из этого озера, называется Эль! Я еще ни разу не видела это прозрачное озеро. Вместе со школьниками Саня взял и меня на экскурсию.
Речка Эль протекает совсем рядом с нашей деревней, по низине. По правую сторону речки - дорога. По другой стороне тянется тропинка. И мне кажется, что из леса вот-вот выйдет человек в военной форме с чемоданом и зашагает по этой тропинке мне навстречу. И это будет мой папа. Потому я смотрю туда, не отрывая глаз.
- Дина! Дина! - кто-то позвал меня громким голосом. - Папа твой телеграмму прислал! Пойдём скорее домой!.. - Это кричал Саня.
Я быстро спрыгнула с плетня и прямо ему на шею:
- Правда, Саня? Когда приедет?!
- Совсем скоро! - ответил он мне…
Через несколько дней после этого, собираясь встречать папу, мама о чём-то пошепталась с Саней и выехала в Канаш.
Днём к нам начали собираться соседи и дети. У многих ребят в руках были музыкальные инструменты. Я удивилась: зачем они несут их к нам?
- Дина, знаешь, ведь победителей встречают с оркестром! А мы ансамблем встретим, - говорит мне маленький дядька. Я понимаю, что слово "победитель" относится и к моему папе, и сердце мое радостно бьётся, готовое вырваться. Я надела самое красивое платьице, белое, с бантиком, цветастый передник. Ботинки мои сверкают, как новые галоши: их Саня начистил до блеска.
- Надо спешить, а то гости застанут нас врасплох, - говорит, выстраивая ребят, Саня. - Выходи! - даёт команду горнист. Мы все выходим к берегу озера. Там, под развесистой ветлой, уже расставлены скамейки. На них сидит детвора - наш сельский оркестр.
Встречать победителя пришли все деревенские дети. А тех, кто танцует и поёт, поставили сзади них. Удивляюсь, почему сегодня нашего Саню все слушают, даже взрослые…
Меня тоже усадили среди ребят.
- Тихо! Внимание, - сказал Саня, высоко поднимая дирижёрскую палочку.
- Для Дининого отца у нас будет сюрприз. Он ещё никогда не видел Дину! Мы предложим ему, чтобы он среди всех наших ребят угадал свою дочь.
Все оживились. А я встревожилась, заволновалась: а вдруг папа и вправду не узнает меня? Не узнает и уйдёт обратно.
- Отец своего ребёнка всегда и везде узнает…
- Если раньше не видел, откуда узнает? - заспорили ребята.
- Вот и мы узнаем, угадает он или нет?! - радовался Саня. - Только, чур, чтоб никто не глядел на Дину и не оборачивался в её сторону. Особенно спокойно должна сидеть Дина! А то все наши старания будут напрасны, и всё будет неинтересно…
Мне не было понятно, что задумал Саня, но я готова была выполнить любое его требование, лишь бы только скорее увидеть папу. Сколько прошло времени, я не знаю. Но вот смотрю - к нам идет моя мама и с ней человек в военной форме…
"А, может, это и не папа, а кто-нибудь другой из нашего села?" подумала я. И в то же мгновение ансамбль запел песню под громкий марш мальчишечьего оркестра.
- Привет победителю-герою! Слава нашей армии! - звучали слова песни. Сняв с головы фуражку, военный поприветствовал ребят. А сам быстрыми глазами пробежал по рядам, отыскивая кого-то среди нас.
- Видите, товарищ капитан, сколько детей? - сказал председатель колхоза. - Среди них ваша дочка. Найдите и узнайте её!
Мне в эту минуту самой хотелось крикнуть: папа, вот я, я здесь! Но я затаила дыхание и тихо сидела, втянув голову в плечи. Теперь я была уверена, что папа обязательно узнает меня! Обязательно узнает и возьмёт меня на руки! Ведь он же меня любит! Глаза его бегали по рядам от одного к другому и все ещё не находили меня. Он останавливался перед каждой девочкой и пристально смотрел в глаза. Я начала ёрзать на месте: а вдруг пройдёт мимо?.. Но вот руки, широкие и теплые, коснулись моей головы, и он сказал:
- Вот она, моя дочка! Вот она! - и поднял на руках высоко над собой.
- Папа! - вскрикнула я и прижалась к нему всем моим маленьким телом. Он обнял и поцеловал мои глаза, щеки.
Ребята захлопали в ладоши, оркестр заиграл марш. Папу усадили на почётное место. Мама села с ним рядом, а я у него на коленях. Я никогда не была такой счастливой, как в тот день.
- Играйте, смейтесь, ребята! Мы отстояли это право, - сказал папа ребятам.