Из бараков, стоявших дальше справа, высыпали охранники в форме. Один из них приложил к губам свисток – звука его Декстер не услышал. Тем не менее, подчиняясь этому сигналу, со стороны обрабатываемой земли появился десяток доберманов, собравшихся на огороженном участке около бараков. Доберманы бросились к мискам и принялись рвать зубами мясо. Это объяснило Декстеру, что происходит здесь каждый вечер после захода солнца. Когда весь персонал и батраки укрываются в своих жилищах, псов спускают с привязи, и они бродят по полям. Скорее всего, псы обучены не трогать коров, овец и свиней, однако любой забредший на их территорию злоумышленник долго не протянет.
Когда псы поели и поместье готово было их принять, новые удары по рельсу призвали батраков к работе. Они подтянулись к воротам и приготовились разойтись по полям.
Ворота раскрылись. За ними стояло пять столов, за каждым сидело по охраннику. Другие охранники маячили за спинами сидящих. Работники построились в пять колонн.
По команде работники двинулись вперед. Подходя к столу, каждый из них наклонялся, показывая охраннику бирку, на цепи свисавшую с шеи. Номер проверялся и заносился в учетную книгу. После чего работника кивком отпускали, и тот отправлялся выполнять свою работу, по пути заходя в сарай, чтобы взять необходимый ему инвентарь.
Декстер смотрел, как оживает огромное хозяйство. Охранники не позволяли себе расслабиться ни на минуту. Когда поселок наконец опустел, ворота закрылись, и охрана разошлась по постам. Декстер сосредоточился на тех, кто стоял лицом к его выемке.
Дело шло к полудню, когда полковник Морено получил известия от своих людей, отправленных проверять паспорта иностранцев.
В Кайенне, столице лежащей к востоку Французской Гвианы, власти подтвердили подлинность паспортов всех пятерых французов и потребовали немедленно освободить их владельцев.
Посольства Нидерландов и Испании в Парамарибо также объявили паспорта своих граждан подлинными.
В итоге остался один Генри Нэш из Лондона.
Морено приказал своему человеку в Парбо обшарить все конторы по аренде автомобилей и выяснить, какую машину взял англичанин.
Жизнь поместья была бы невозможна без двух эликсиров. Одним была солярка, питавшая расположенную на берегу за складами генераторную установку. Другим – пресная вода горного потока, который Декстер впервые увидел на сделанной с воздуха фотографии. Поток находился сейчас под ним и немного левее. Он бил из склона горы и каскадом спадал вниз. Там вода уходила в бетонный канал.
На пути к полям вода проходила по проложенным под аэродромом трубам. Выйдя на поверхность, она ныряла под сетчатую изгородь. Декстер почти не сомневался, что под изгородью установлена крепкая решетка. Не будь ее, любой мог бы соскользнуть с летного поля в поток, проплыть под изгородью и, двигаясь по руслу, миновать спущенных с привязи собак. Кто бы ни строил эту крепость, он такого не допустил бы. За изгородью поток растекался по сверкающей на солнце сети ирригационных каналов.
Около полудня на летном поле произошло два события. Из ангара выкатили "Хокер-1000". Декстер испугался, что серб собрался куда-то улететь. Однако выкатили его лишь для того, чтобы вслед за ним извлечь из ангара маленький вертолет. Вертолет тоже никуда не полетел, его выкатили для технического обслуживания двигателя.
Второе событие было таким: со стороны полей к воротам летного поля подкатил джип. Открыв с помощью пульта ворота, сидевший за рулем человек вывел джип на летное поле и подъехал туда, где под него уходила вода. Там он остановился, достал с заднего сиденья корзину и бросил в воду несколько извлеченных из нее куриных тушек. Вода должна была пронести тушки под полем и прижать их к решетке. Кто бы в этой воде ни обитал, он явно питался мясом. Декстеру сразу пришли на ум пираньи. Раз они едят кур, значит, съедят и пловца.
К полудню землю тяжелым одеялом накрыл зной. Батракам разрешили укрыться в тени, съесть то, что они принесли с собой в холщовых сумках, и передохнуть в ожидании последних трех – с четырех до семи – трудовых часов.
В четыре удары по рельсу призвали их к работе. Подобравшись к краю гряды, Декстер смотрел на крошечные фигурки, снова разбиравшие свои мотыги и тяпки.
Слева от него к подъемным кранам подъехал и остановился багажником к морю пикап. Батрак в заляпанном кровью комбинезоне выволок из пикапа стальной лоток, прикрепил его сзади к кузову и начал, орудуя вилами, переваливать что-то на получившийся скат. Груз пикапа, что бы он собою ни представлял, соскальзывал вниз, в море. Декстер подкрутил окуляры бинокля. Следующая порция груза пошла вниз. Это была черная шкура с целой бычьей головой. Еще в Нью-Йорке, разглядывая снимки, Декстер удивлялся отсутствию в поместье выходов к морю. Ни ступенек, ни площадки для ныряльщиков, ни причала, ни пирса. Теперь, глядя, как в море спускают прикормку, он понял, в чем дело. Вода вокруг мыса наверняка кишела акулами.
Примерно в это же время полковнику Морено позвонил по сотовому его агент, находившийся в Суринаме. Англичанин Нэш в маленькой частной компании взял напрокат "форд-фиесту". Агент продиктовал номер машины. Морено немедленно отдал приказ: обшарить все дороги, парковки и гаражи в поисках "форда" с какими угодно номерами.
Сумерки, а следом и тьма наступают в тропиках с пугающей быстротой. В сумерках Декстер наблюдал, как усталые батраки возвращаются по домам – подходят к воротам, сдают орудия труда, проходят по одному внутрь, где каждого из них проверяют, и строятся в пять колонн по двести человек.
Они вернулись в поселок, где их встретили еще двести, в поле не выходившие. В домиках и бараках зажглись первые огни. На далеком острие треугольника засверкал белыми огнями особняк серба. На летном поле механики, завершив работу, закрыли ангар и укатили на мопедах к своим домам, стоявшим на дальнем его конце. Когда все было закрыто и заперто, Мститель приготовился к спуску с гряды.
За день, проведенный им на краю гряды, Декстер выяснил две вещи, которые не отразились на фотографиях. Первое: склон был не так уж и крут. По нему вполне можно было пройти туда, где – метрах в тридцати над землей – он становился отвесным. Впрочем, у Декстера имелось с собой предостаточно альпинистских веревок. Второе: склон был совершенно голым. С него удалили все до последнего куста и деревца. Однако низенькие пеньки на склоне остались, образуя сотни зацепок и опор.
К десяти вечера встал тонкий месяц, дававший достаточно тусклого света, чтобы человек, ползущий по склону, видел, куда он ставит ногу, но не позволявший различить его с мыса. Неторопливо передвигаясь от пенька к пеньку, Декстер начал спускаться на летное поле. Когда склон стал слишком крутым, он воспользовался веревкой.
На летном поле Декстер провел три часа. Много лет тому назад один из клиентов обучил его искусству вскрытия замков, а отмычки, которые Декстер прихватил с собой, были изготовлены мастером своего дела. Он отыскал боковую дверь ангара и уже через полминуты оказался внутри.
Для того чтобы отремонтировать вертолет, нужен хороший механик. Для того чтобы повредить его так, что даже хороший механик ничего не заметит, нужен еще лучший. Когда Декстер закончил возиться с вертолетом, хвостовой ротор его был поврежден весьма основательно. Взлететь вертолету не удастся, а починить его будет очень непросто.
Дверца "Хокера-1000" была открыта, так что Декстер смог заглянуть в самолет и убедиться, что серьезным внутренним переделкам салон не подвергался.
Заперев ангар, он проник на склад и забрал оттуда то, что ему требовалось. И наконец, пробежался трусцой на дальний край взлетной полосы, к домикам аэродромной обслуги, и последний час провел там. Утром один из механиков с раздражением обнаружит, что кто-то позаимствовал его оставленный у изгороди велосипед.
В свое орлиное гнездо Декстер вернулся мокрым от пота, хоть выжимай. Чтобы возместить потерю влаги, он позволил себе выпить пол-литра воды. А после заснул.
В семь утра Пол Деверо разбудил Макбрайда в его номере отеля "Камин Реал".
– Новости есть? – спросил Деверо.
– Никаких, – ответил Макбрайд. – Судя по всему, он вернулся сюда под видом англичанина Генри Нэша, специалиста по развитию курортов. А потом испарился. Машину установить удалось – "форд", взятый напрокат в Суринаме. Морено ищет его по всей стране. Возможно, сегодня появится что-то новое.
– Худо дело, – сказал Деверо. – Придется мне потревожить нашего друга. Непростой будет разговор. Я подожду до десяти. Если до этого времени появятся новости, звоните сразу.
– Разумеется, – ответил Макбрайд.
Однако новостей так и не появилось, и Деверо позвонил сербу.
В половине одиннадцатого утра Декстер обнаружил, что внизу, в поместье, поднялась суматоха. Из-за ограды особняка начали вылетать джипы, из ангара выкатили вертолет.
Появилась команда вертолета. Через несколько минут она уже сидела в кабине. Заработал двигатель, несущий винт быстро набрал обороты. Застрекотал и хвостовой. Затем у него, по-видимому, надломилась ось. Послышался скрежет металла, механик отчаянно замахал двум сидевшим в прозрачной кабине пилотам и чиркнул ладонью по горлу. Пилот заглушил двигатель. Несущий винт остановился, команда выбралась наружу. Несколько человек собралось у хвоста, разглядывая поврежденный винт.
Охранники заполнили опустевший поселок и принялись обыскивать лачуги. Другие покатили на джипах по полям, чтобы уведомить надсмотрщиков о том, что следует быть начеку, – возможно, в поместье объявился чужак.
Охранников было, по прикидкам Декстера, около сотни – с таким многочисленным врагом ему предстоит иметь дело.
Незадолго до полудня Пол Деверо позвонил своему находящемуся в самом эпицентре бури помощнику:
– Кевин, вам придется нанести нашему другу визит. Он в очень дурном настроении. Я и описать не могу, насколько важную роль играет он в проекте "Сапсан". Нельзя допустить, чтобы он сейчас улизнул. Когда-нибудь я смогу вам объяснить, как важен для нас этот человек. Пока же оставайтесь с ним рядом до нейтрализации незваного гостя. По-видимому, вертолет нашего друга сломался. Попросите у полковника джип. И позвоните мне, когда доберетесь до места.
Сразу после часа дня Декстер увидел внизу, справа от себя, синий "лендровер" – тот миновал дом охраны на перевале и покатил в поселок. Борта машины украшали эмблемы полиции Сан-Мартина, рядом с водителем сидел пассажир.
"Лендровер" пересек поселок и остановился у ворот сетчатой изгороди. Полицейский вылез, предъявил охранникам удостоверение. Те позвонили, надо думать, в особняк, чтобы спросить, пропускать ли гостей. Тем временем из машины вылез и пассажир. Он обернулся, оглядывая гряду. Высоко вверху окуляры мощного бинокля сфокусировались на его лице.
Кевин Макбрайд работал с Деверо над проектом "Сапсан" вот уже два года – с самого первого контакта и вербовки серба. Он полагал, что знает о Зиличе абсолютно все, но при этом никогда с ним не встречался. Это сомнительное удовольствие Деверо неизменно приберегал для себя.
"Лендровер" подъехал к окружающей особняк стене. В воротах открылась дверь, показался крепкий мужчина в свободных брюках и хлопчатобумажной рубашке. Полы рубашки прикрывали висящий на ремне "глок" калибра 9 мм. Макбрайд узнал мужчину – в деле имелась его фотография. Это был Кулач, телохранитель, которого Зоран Зилич привез с собой из Белграда. Кулач подошел к машине со стороны пассажира и поманил его рукой. Прошло уже два года с тех пор, как Кулач покинул родной дом, однако по-прежнему говорил только на сербскохорватском.
– Muchas gracias. Adios, – сказал Макбрайд полицейскому-водителю.
Тот кивнул, ему не терпелось вернуться в столицу.
За огромными механическими воротами стоял стол. Макбрайда быстро обыскали, потом выложили на стол его кейс и обыскали тоже. С высокой террасы особняка спустился и встал, ожидая, когда с мерами предосторожности будет покончено, дворецкий.
Кулач что-то удовлетворенно пробормотал. Все трое, с дворецким во главе, поднялись по ступеням. Особняк Макбрайд видел впервые. Три этажа, ухоженные лужайки – более всего он походил на роскошную виллу французской Ривьеры.
Они очутились в мощенном каменными плитами патио, посреди которого сверкал синевой плавательный бассейн. За бассейном стоял накрытый для обеда большой белый мраморный стол. На столе посверкивали серебро и хрусталь.
Дворецкий жестом указал Макбрайду – садитесь. Телохранитель остался стоять. Затем из дома появился мужчина в белых свободных брюках и кремовой шелковой рубашке-сафари.
Макбрайд с трудом узнал того, кто был некогда Зораном Зиличем, беглецом от правосудия. Новое лицо его почти не сохранило сходства с фотографией в досье ЦРУ. Швейцарский хирург потрудился на славу. Балканскую бледность сменил загар, и лишь тонкие белые шрамы темнеть не желали. Впрочем, Макбрайду говорили когда-то, что уши, подобно отпечаткам пальцев, составляют отличительный признак человека и никогда не меняются, разве что за них возьмется хирург. Уши Зилича, как и отпечатки его пальцев, остались прежними. Когда он пожимал Макбрайду руку, тот обратил внимание на карие глаза серба, похожие на глаза дикого животного.
Зилич уселся за стол, телохранитель неторопливо удалился.
Хорошенькая девушка в униформе горничной наполнила шампанским два высоких бокала. Зилич вгляделся в янтарную жидкость, потом залпом поглотил ее.
– Этот человек, – произнес Зилич по-английски, – кто он?
– Точно мы не знаем. Работает по частным контрактам. Очень скрытен. Известен лишь по выбранному им кодовому имени.
– Что за имя?
– Мститель.
Серб обдумал услышанное, пожал плечами. Когда две другие девушки принялись расставлять блюда с едой, он сказал:
– Почему вы так затянули все это, мистер Макбрайд?
– Мы о нем ничего не знали, пока вы не пожаловались на самолет, облетавший ваше поместье. Мистер Деверо считал, что мы сможем найти этого человека и остановить его. Однако он проскользнул сквозь наши сети.
Они закусили холодным лобстером под майонезом, мускатным виноградом, персиками и крепким черным кофе. Затем дворецкий предложил кубинские сигары и тут же удалился.
– Я в это время отдыхаю, сиеста, – объявил серб. – Но прежде чем я уйду, позвольте вам кое-что сказать. Я сам проектировал эту крепость вместе с майором ван Ренсбергом, с которым вам еще предстоит познакомиться. Я считаю, что она – самое, вероятно, безопасное место на Земле. Не думаю, что этот ваш наемник сумеет проникнуть в нее. А если сумеет, живым он отсюда не уйдет. Мимо вас этот человек проскочить смог. Мимо моих систем безопасности он не проскочит. Майор ван Ренсберг покажет вам, как у нас тут все устроено. Потом вы можете позвонить мистеру Деверо и сказать, что кризис миновал.
Зилич встал и вышел из-за стола. Макбрайд остался сидеть. Внизу в воротах открылась дверь, и в патио поднялся еще один мужчина. Макбрайд знал его по фотографии в деле, однако сделал вид, что не знает. Адриаан ван Ренсберг был южноафриканцем, ярым приверженцем апартеида. Он с радостью поступил на службу в страшное Бюро государственной безопасности и сделал там неплохую карьеру. А после избрания Президентом ЮАР Нельсона Манделы счел за лучшее бежать из страны. Впоследствии он привлек внимание Зорана Зилича и получил хорошо оплачиваемый контракт на проектирование и строительство укрепленной гасиенды на Эль-Пунто, а там стал и начальником ее службы безопасности. Он даже придумал для себя особую форму – солдатские башмаки, тропический камуфляж и опушенный шкурой леопарда тропический шлем.
– Макбрайд? Американец?
– Да.
– Майор ван Ренсберг, начальник службы безопасности. Я проведу вас по поместью. Скажем, завтра с утра, в восемь тридцать?
Арендованный "форд" нашли на стоянке курорта Ла-Байя. Номера на нем оказались местными, но поддельными. В бардачке валялось голландское руководство по обслуживанию. Много позже кто-то припомнил, что видел туриста с большим рюкзаком, пешком уходившего с курорта. Направлялся турист на восток.
Полковник Морено приказал полицейским и солдатам вернуться по казармам. Утром, сказал он, им предстоит подняться в горы и обшарить там все, от дороги до вершины гряды.
12. Изъятие
Второму закату, за которым Декстер наблюдал из своего укрытия на горной гряде, предстояло стать и последним.
Он доел остатки припасов, допил воду. Большой рюкзак можно будет бросить. Все, что ему требовалось, – принесенное с собой и украденное прошлой ночью – умещалось в рюкзачок поменьше. Крупные размеры сохранил лишь моток веревки, надетый Декстером на плечо, – моток этот придется спрятать так, чтобы его не нашли.
Было уже за полночь, когда он покинул стоянку и начал осторожно спускаться по склону, от зацепки к зацепке, от пенька к пеньку, пока не пришлось воспользоваться веревкой. На земле Декстер оказался между скальным отвесом и задами церкви.
Отхожее место было в деревне общим – глубокая, накрытая досками канава. В досках были проделаны круглые дыры, прикрытые круглыми же крышками. Набрав в легкие побольше воздуха, Декстер поднял одну из крышек и бросил в черноту веревку. Если удача его не подведет, веревка больше не понадобится.
Лачуги, в которых жили батраки, были крохотными, зато у каждого имелась своя. Они стояли по пятьдесят в ряд лицом друг к другу, образуя улицы из ста хибарок. Улицы вели к главной дороге, а та к площади с умывальниками, кухнями и обеденными столами под навесами из пальмовых листьев. На площадь Декстер выходить не стал – держась в тени лачуг, он вернулся к церкви. Замок на ее двери поддался через несколько минут.
Богатством убранства церковь не отличалась. То, что требовалось, – ризницу – Декстер отыскал в тыльной ее части. Оставив дверь церкви незапертой, он вернулся к хижинам, в которых спали батраки.
Расположение нужной ему лачуги Декстер запомнил, наблюдая за поселком сверху. Он видел выходившего из нее к завтраку мужчину. В бинокль мужчина выглядел человеком примерно одного с Декстером возраста, роста и телосложения. По этой, собственно, причине Декстер его и выбрал. Пятая лачуга слева, на третьей после площади улице. Замка у нее на двери не было. Декстер вошел внутрь и замер, дожидаясь, пока глаза после лунного света снаружи свыкнутся с мраком.
На нарах похрапывал человек. Три минуты спустя, когда зрение Декстера восстановилось, он присел, достал кое-что из рюкзака, а затем приблизился к нарам. От влажного комка ваты в его руке исходил сладкий запах хлороформа.
Человек на нарах всхрапнул разок и погрузился в сон совсем уж глубокий. Декстер некоторое время придержал вату у его носа, чтобы обеспечить бедняге долгие часы беспамятства. Потом взвалил его на плечи и бесшумно отправился назад, к церкви.
Вновь оказавшись в ризнице, он клейкой лентой стянул лодыжки и запястья спящего и ею же залепил рот. Запирая церковную дверь, Декстер с удовлетворением перечитал приколотое к ней объявление – удача на его стороне.