- А почему ты ни разу не играла с нами в мяч на перемене? - спросила я. - Остальные восьмиклассники играют. - Наши игры на перемене стали такими популярными, что в них принимали участие практически все.
Чейен пожала плечами и немного покраснела.
- Зачем мне играть в какие-то глупые игры?
И можете не сомневаться, в тот день, когда я набирала команду для игры в вышибал, я показала на Чейен, которая стояла, прислонившись к дереву, с таким видом, как будто ее это не касалось.
- Я выбираю Чейен Риверс, - проговорила я довольно громко.
Хочу вам сказать, что было слышно, как по игровой площадке муха пролетала. Половина детей смотрели на меня как на сумасшедшую, другая половина наблюдала за Чейен: что же она будет делать.
Я была удивлена так же, как и остальные, когда она зевнула, отошла от дерева и сказала:
- Конечно, как хотите.
Сначала все члены моей команды держались от Чейен подальше, а другая команда боялась попасть в нее мячом.
Я дунула в блестящий серебристый свисток мисс Беттис и объявила тайм-аут.
- Кайл, - сказала я, указывая на семиклассника. - Мы с тобой меняемся местами.
Я опять дунула в свисток, схватила мяч и прицелилась. Пришло время показать всем, что Чейен Риверс такая же, как и остальные.
Вечером за ужином (стыдно признаться, но у нас опять была жареная курица из супермаркета "Харрис Титер") мама сказала:
- Твой папа отправляется на гастроли со своей группой, поэтому мне понадобится твоя помощь. - Мама нервно теребила косу, как она делала всегда, когда чувствовала себя особенно несчастной.
- Конечно, мама, - ответила я. - Но нельзя сказать, чтобы папа так уж сильно тебе помогал…
Мамино лицо побелело, глаза стали огромными, как блюдца. Мне не мешало бы попридержать язык.
- О боже! - вырвалось у нее.
Я повернулась, чтобы посмотреть, что она там увидела.
- Ничего себе! - сказала я.
В гостиной, посреди комнаты, стоял мой папа. По крайней мере, я предположила, что это он. Исчезли длинные растрепанные волосы, которые привыкли жить сами по себе, исчезла большая рыжая борода, которой он любил щекотать мне лицо. Теперь у папы были короткие, зачесанные назад волосы. Казалось, что так было всегда. Вместо обычных рваных джинсов или комбинезона он надел причудливо сшитые черные брюки, ковбойскую рубашку и ремень с огромной серебряной пряжкой.
Папа нанес на лицо макияж.
- Ян, - прошептала мама, прикрывая рукой рот, - что с тобой случилось?
Папа засунул руки в карманы причудливо сшитых брюк и уставился на свои ботинки с острыми носками.
- Мистер Кац… - пробормотал он. - Он сказал, что, когда мы отправимся на гастроли, мы должны представлять Нэшвилл. А не Хармони-Гэп.
- А у вас у всех будет макияж, папа? - спросила я.
Папа подмигнул и покраснел. Мама фыркнула.
- Да, сладенькая, - вздохнул папа. - У всех. Кью Болл и Стюарты были не в восторге, могу тебя заверить.
Я склонила голову и внимательно посмотрела на папу. Он был ужасно похож на отца Чейен - я видела его фотографии, когда была у нее дома.
Я подошла и обняла папу за талию.
- Не переживай. Мистер Рэнди Риверс одевается так же, а он миллионер.
Папа улыбнулся и погладил меня по макушке.
- Спасибо, солнышко. Хотя сейчас, мне кажется, я отдал бы миллион долларов только за то, чтобы вернуть свои волосы. Моей шее нереально холодно.
За день до отъезда папа вошел в мою комнату. Я читала книгу, забравшись под одеяло.
Папа сел на край кровати и постучал по обложке.
- "Убить пересмешника", а? Это одна из любимых книг твоей бабушки.
- Мы с Оливией и Чейен Риверс читаем ее для нашего книжного клуба в Интернете. Чейен сказала, что мне она понравится, потому что мы со Скаутом очень похожи.
Папа рассмеялся.
- Судя по тому, что я помню об этом романе, я бы сказал, что она права.
Он мял уголок бабушкиного одеяла.
- Мне так жаль, что я должен надолго уехать, Эбби.
И знаете что? Он произнес это так, как будто ему действительно было очень жаль.
- Да ничего, папа, - ответила я. - Тебе же нужно идти за своей путеводной звездой, верно?
Папа засмеялся, но его глаза оставались грустными.
- Я хочу, чтобы ты присмотрела за мамой. Она не очень рада моему отъезду.
- Но ты и раньше уезжал, - заметила я.
- Да, но тогда у нее были ламы, чтобы отвлечься, и бабушка ей помогала. Это другое. Теперь вы будете только вдвоем.
Я сглотнула. Я как-то об этом не задумывалась. И это было правдой: мама любила лам больше всего на свете.
Папа похлопал меня по щеке и улыбнулся.
- Не волнуйся. Я буду часто звонить и присылать открытки. Март пролетит незаметно, и я вернусь еще до того, как вы успеете по мне соскучиться.
Я уже скучала по папе.
- Жаль, что мы не можем поехать с тобой, - сказала я. - Как в старые добрые времена.
Он прижал меня к себе.
- Мне тоже, зайчик. Но главное - помни: каждую ночь я буду смотреть на ту же луну, что и вы с мамой.
Я хотела сказать, что в городе очень сложно увидеть луну, но промолчала.
- Буду помнить, - пообещала я.
На следующее утро, после того как папа загрузил инструменты в фургон, он схватил нас с мамой своими сильными руками и обнял крепко-крепко.
- Я буду скучать по вас, девочки, больше всего на свете.
Мама начала что-то говорить, потом прижалась лицом к его старой холщовой куртке. Папа потрепал меня по щеке и сказал:
- Не забывай, что я говорил тебе о луне, Эбби.
- Не забуду, папа, - произнесла я, а в горле у меня уже стоял ком размером с Китай.
Он целовал маму долго-долго, а потом уехал.
Остаток дня мама бродила по дому, как будто ей нужна была карта, чтобы определить свое местонахождение. Она начинала то одно дело, то другое, а потом бросала. Потом мама села за компьютер, но не напечатала ни слова. Наконец я предложила:
- Мама, давай сходим в прачечную "Свиши воши".
"Свиши воши" - это прачечная самообслуживания, где мы каждую неделю стирали свои вещи. Мама утверждала, что у тебя не может быть плохого настроения, когда ты слышишь название: "Свиши воши".
Мама уставилась на дождь, барабанящий по нашему крыльцу.
- Интересно, а у твоей бабушки сейчас идет снег? - сказала она. - Надеюсь, у лам достаточно еды.
Я подошла и встала рядом с мамой, положив руку ей на плечо.
- Давай, мама, - сказала я, - давай куда-нибудь сходим.
ВЕСНА
Глава 32 ТЭМ
Шли дни. Южный ветер принес с собой тепло, поднимаясь над долинами, расположенными на четыре тысячи футов ниже. Снег осыпался с отяжелевших ветвей. Воздух наполнился пением птиц. Белки бегали по снегу, прыгали с дерева на дерево. Несмотря на частые бури, март уже коснулся горных вершин кончиками своих пальцев. Дни стали длиннее, солнечный свет ярче.
Всеми фибрами души Тэм хотел оказаться дома. Для него весна означала ежедневные веселые прогулки с девочкой после долгих зимних месяцев, проведенных дома. Весна - это исследование берегов реки Клир-Крик, после того как растаявший снег обнажит симфонию новых запахов. Весна - это ожидание на залитом солнцем крыльце возвращения девочки из школы. Он должен быть рядом с ней. Воспоминания о хозяйке придавали Тэму сил, несмотря на то что он был истощен и голоден. Его сердце тянулось к ней.
Резко свернув с дороги, Тэм вспугнул большого белоснежного зайца, пощипывающего первые побеги зеленой травки. Заяц замер при виде собаки, потом бросился бежать.
Тэм помчался следом. В два быстрых прыжка он догнал зайца и схватил его за заднюю лапу. Пес почувствовал сладкий привкус крови.
Но когда Тэм хотел придавить зайца лапой, с неба упала огромная тень с перьями. Плешивый орел вцепился в переднюю часть зайца. Птица махала широкими крыльями, пытаясь поднять вверх свою находку.
Тэм не сдавался. Это была его добыча. Он схватил мясистое бедро зайца и рванул на себя.
Орел возмущенно вскрикнул и сильнее замахал крыльями.
Тэм уперся лапами в землю и замотал головой из стороны в сторону. Кончик крыла задел его морду. Пес крепко закрыл глаза, но продолжал тянуть зайца к себе.
Орел еще раз недовольно вскрикнул и ударил Тэма крылом по переносице. Пес чуть не вскрикнул от боли, но пасти не разжал.
Орел отпустил зайца, потом поднялся вверх над Тэмом и камнем полетел вниз, выпустив когти.
Когда огромная птица упала на него, глаза Тэма открылись. Острые как бритвы когти вонзились ему в спину и бока. Орел ударил с такой силой, что Тэм перевернулся. Драгоценная добыча выскользнула у него изо рта.
Орел увидел, что Тэму не дотянуться до зайца. Размахивая крыльями, птица направилась к добыче.
Но голод обострил инстинкты Тэма. Грозно рыча, он опередил орла. Пес схватил зайца и помчался в заросли леса, где орел уже не смог бы его преследовать.
С криком отчаяния птица поднялась в небо и улетела прочь.
Тэм затащил мертвого зайца на большой плоский валун и свалился рядом от изнеможения и боли. Он слизывал кровь, сочащуюся из ран, оставленных на бедре когтями орла. Потом пес обратил внимание на свою первую за несколько дней еду.
Когда солнце поднялось высоко над верхушками серых гор, Тэм крепко спал на нагретом солнцем валуне. Кусочки пуха и кровь застряли у него между зубами и когтями. Окровавленный снег и разбросанные кости были единственным доказательством того, что этот заяц когда-либо существовал.
Через неделю весна пришла и в горы. С севера нагрянула сильная буря, которая бушевала высоко в горах, застигая врасплох все живое.
За день до бури Тэм почувствовал опасность и ускорил шаг, хотя никаких признаков приближающейся бури и похолодания не было. Высоко в горах мел снег, а дальние хребты были окутаны легкой белой дымкой.
Тэм свернул с открытой дороги в лес в поисках убежища. Снег слепил глаза. Собачья морда стала белой от снега. Кружащаяся вьюга сгибала деревья и обнажала их голые конечности.
Через полмили вниз по холму за автострадой Блу-Ридж-паркуэй Тэм нашел убежище в старом сарае. Дверь давно отсутствовала, один угол металлической крыши оторвало. Но внутри было сухо.
Пес намостил себе постель из сухой кукурузной шелухи и мешков для корма. Опустив голову на уставшие лапы, Тэм наблюдал за надвигающейся бурей через дверной проем. Слышались отдаленные раскаты грома, яркие молнии вспыхивали то в одном месте, то в другом. Пес закрыл глаза и завыл.
Тэм никогда не понимал природу электрических вспышек, которые разрезали небо, он не мог объяснить грохот грома, сотрясавший землю под ногами. Гроза была повсюду и в то же время нигде. Но девочка всегда беспокоилась о безопасности Тэма, она всегда была рядом, пока все не заканчивалось.
Когда молния осветила зимний посеребренный лес и над головой прогремел гром, Тэм как можно глубже зарылся в мешки для корма, превратившись в маленький дрожащий комок. Собака, столкнувшаяся нос к носу с медведем, не испугавшаяся ружья и орла, смелое и преданное сердце которой помогло ей преодолеть сотни миль по заснеженной дикой местности, одиноко съежилась перед неведомым.
В семидесяти четырех милях к северу Ян Уистлер стоял в почтовом отделении в Гэлаксе, штат Виргиния, через стеклянную дверь наблюдая за неожиданно разыгравшейся бурей. Он только что отправил открытку своей семье, пока в гараже чинили его фургон, в очередной раз поломавшийся. Ян договорился встретиться с остальными членами группы "Клир-Крик бойз" в Ричмонде. Ему не терпелось поскорее отправиться в путь.
Но буря внесла изменения в его планы, по крайней мере, на эту ночь.
В почтовое отделение торопливо вбежал мужчина, ссутулившись от задувающего снега. Ветер трепал полы его пальто. В одной руке мужчина держал стопку бумаг, а другой прижимал шапку к голове.
Отец Эбби открыл перед ним дверь.
- Ничего себе буря, да?
- В такую погоду хороший хозяин собаку на улицу не выгонит, - сказал старик. Он снял шерстяную шапку и стряхнул с нее снег. - Но именно собаку я и ищу в такую погоду.
- Как это? - спросил Ян Уистлер.
- Собака потерялась, - сказал доктор Притчет, показывая листовки. - Собака одной моей очень хорошей подруги потерялась несколько недель назад.
- Это грустно, - сказал отец Эбби. - Моя маленькая дочь тоже потеряла свою собаку около пяти месяцев назад. Она до сих пор переживает по этому поводу.
Старый ветеринар повернулся к Яну спиной и уже изучал доску объявлений. Там были объявления о продаже гаражей, о благотворительных обедах и о распродажах на колесах.
- Люди привязываются к своим домашним питомцам, - сказал он, убирая несколько старых объявлений. - Моя подруга, которая потеряла собаку, поправляется после сердечного приступа. Я надеюсь, что, если я развешу несколько листовок, она перестанет волноваться. Хотя очень в этом сомневаюсь.
Док Притчет прикрепил листовку посредине доски. И услышал позади себя удивленный возглас.
- Колли? - спросил отец Эбби. - Вы ищете колли?
- Да. Вы знаете эту породу?
Ян кивнул.
- Именно такую собаку потеряла моя дочь. Еще осенью.
- Какая досада… Но это удивительно. Колли очень преданные.
Отец Эбби потер затылок.
- Моя жена и дочь попали в автомобильную аварию на автостраде Блу-Ридж-паркуэй в Виргинии. Собака находилась в клетке в кузове, и ее выбросило оттуда. Мы ее так и не нашли.
- А вы развешивали листовки?
- Конечно. Даже предлагали вознаграждение. Но прошли месяцы - и ни слова.
Док Притчет глянул на листовки.
- Фотография, конечно, помогла бы. К сожалению, этот пес был у моей подруги не так уж долго, всего пару месяцев.
- Так это щенок?
Ветеринар надел шапку и обмотал шею шарфом.
- Нет, он уже взрослый. Она нашла его полумертвым на территории своей фермы. Ни ошейника, ничего. Она выходила его. Пес убежал после того, как у нее случился сердечный приступ. С тех пор его никто не видел.
Что-то шевельнулось в груди Яна Уистлера. Он уже собирался спросить, как выглядела эта колли, когда ветеринар открыл дверь.
- Я лучше потороплюсь развесить остальные листовки. Не хотелось бы задерживаться в дороге дольше, чем нужно.
Порыв ветра задул снег на пол.
- Берегите себя.
- Вы тоже, сэр. И желаю вам найти собаку вашей подруги.
Ян наблюдал за тем, как старый человек спешит к своей машине, а потом повернулся к листовке. Мурашки пробежали у него по коже, когда он прочитал:
ПРОПАЛА СОБАКА
Кобель шотландской овчарки.
Возраст около трех лет.
Окрас рыжий с белыми пятнами на лапах и на груди.
Нашедшему вознаграждение.
Если найдете, позвоните по тел.:
276-555-2512.
Отец Эбби покачал головой. Гэлакс находился более чем в двухстах милях от того места, где произошла авария. Ни одна собака не смогла бы преодолеть такое расстояние, особенно зимой. Хотя… Ян прочитал описание еще раз. Он мало что знал о колли, но слышал, что окрас у Тэма необычный.
Ян вынул булавку из доски и взял одну листовку, свернул ее и положил в карман пальто.
За стеклянной дверью почты бушевала вьюга. Метель становилась сильнее. Забираясь в свой фургон, отец Эбби вздохнул. Похоже, ему действительно придется провести ночь в Гэлаксе.
Ян потер рукавом замерзшее лобовое стекло.
- В такую погоду хороший хозяин собаку на улицу не выгонит, - произнес он вслух.
Глава 33 ЭББИ
- Что ты делаешь? - спросила Чейен, когда мы сидели за нашим столом в буфете.
Не отрывая взгляда от альбома для рисования, я сказала:
- Рисую карту.
Она перегнулась через стол, чтобы получше рассмотреть.
- Карту чего?
- Папиных гастролей, - ответила я.
Чейен вернулась к чтению.
- И как давно он уехал?
Я вздохнула.
- Две недели, три дня и четыре часа тому назад.
Чейен покачала головой и закрыла книгу. Кроме Оливии, она самый начитанный человек из всех, кого я знаю.
- Привыкай, подруга. Мой папа иногда уезжает на несколько месяцев.
Я уже не была уверена, что хочу, чтобы мой папа стал богатым певцом кантри.
- Харли тоже любит рисовать карты, - сказала Чейен. - Правда, он рисует их на компьютере.
Я подняла глаза.
- Да? - Я еще не встречала никого, кто бы, как и я, любил рисовать карты.
- Да, - кивнула она. - Он хочет стать картографом, когда вырастет.
Это мне ни о чем не говорило.
- Он хочет играть в карты?
Чейен фыркнула.
- Ну ты и деревенщина. Картограф - это специалист, который рисует географические карты. У Харли есть дорогостоящие программы, с помощью которых можно создавать карты на компьютере. Ты можешь дать ему начальную точку А, назвать промежуточные пункты Б и В и Г и сообщить, где ты хочешь закончить свое путешествие, и он начертит тебе карту. Харли даже сможет сказать тебе, сколько понадобится времени, чтобы добраться туда… ну и всякое такое.
Она выдернула альбом из моих рук и начала его изучать.
- Хм, - сказала Чейен, склонив голову набок. - Классно. Это больше похоже на историю, чем на настоящую карту, не так ли?
- Да, - ответила я. Я показала на картинку, где был нарисован снег, а папа, сидя в фургоне, смотрит через лобовое стекло на дорогу. Вверху была надпись: "Виргиния". - Это Гэлакс, здесь папе пришлось чинить свой фургон и он попал в ужасную бурю. А тут, - сказала я, показывая на папу, сидящего в кукурузном поле у дороги и играющего на гитаре, - у него сломался фургон при выезде из Лексингтона, в Кентукки, и папе пришлось долго ждать помощи. Поэтому он решил поиграть.
- У тебя нет рисунков, где он выступает на сцене, - заметила Чейен.
Я закрыла альбом.
- Нет, - согласилась я. - Мы не разговариваем об этом, когда он звонит. Хотя мой папа выступает в больших городах. Ричмонд в Виргинии, Колумбия в Огайо, Бренсон в Миссури. Я думаю, сейчас он на пути в Канзас-Сити… - Я замолчала. - Кажется, ему там очень весело, но я просто устала думать обо всех этих городах. Я вижу, что мама тоже устала. Она почти все время спит, с тех пор как он уехал. - Я покрутила в руках свою косу. - Ей тоже очень плохо. Она не знает этого, но я слышу, как иногда ее тошнит по утрам в ванной.
Чейен подняла одну бровь. У меня так не получалось. Мои брови почему-то поднимались вверх только вместе.
- А знаешь что? - спросила я.
Чейен покачала головой.
- Что?
- Мы ездили вчера в прачечную "Свиши воши" и слышали выступление папы и его группы по радио!
- Уверена, что твоей маме стало лучше. А?
Я фыркнула, вспоминая, как у мамы в мгновение ока испортилось настроение.
- Не совсем, - сказала я. - Мне показалось, что ей стало еще хуже.
Прозвенел звонок.
- Я думаю, что ей очень плохо без папы и без лам, - добавила я.
Чейен повесила сумку с книгами на плечо.
- Во всяком случае, у нее есть ты.