***
"Тихо. Идут экзамены" - было написано на двери Колиного класса. Возле нее толпились счастливчики, для которых экзамен был уже позади, и теперь они волновались за судьбу своих товарищей. Среди счастливчиков оказался и Женя Липатов. Из-за двери то и дело доносилось:
- Грибоедов родился в тысяча…
Петрушка, вечно ты с обновкой,
С разодранным локтем…
- Пушкин родился…
Мой дядя самых честных правил…
Погиб Поэт! - невольник чести…
- Грибоедов родился…
Вот то-то все вы гордецы!
Спросили бы, как делали отцы?..
За экзаменационным столом сидели молодая учительница литературы Лидия Николаевна, заведующий учебной частью и несколько представителей из гороно.
- Аристов, Аникина, Боровиков, - негромко произнесла Лидия Николаевна, глядя в экзаменационный листок.
Три руки протянулись к лежащим на столе билетам. Одна рука решительно взяла первый попавшийся билет, другая - после некоторого метания, а третья повела себя совсем малодушно: хватала то один билет, то другой…
- Боровиков! - послышался строгий голос учительницы.
Рука застыла в воздухе, потом, словно отчаявшись, упала наугад. Но в последний момент она все-таки изменила направление и взяла не тот билет, на который падала.
И вновь к счастливчикам, стоявшим за дверью, донеслось:
- Некрасов родился…
- Грибоедов родился…
- Пушкин родился…
- Лермонтов родился…
***
- Твердые знания, - вытирая пот с лица, сказал вполголоса один из важных представителей Борису Афанасьевичу.
- А ведь молодая учительница, - ответил довольный завуч.
Мой дядя самых честных правил…
Погиб Поэт! - невольник чести…
Спросили бы, как делали отцы…
Ответы экзаменуемых сливались в сплошной гул, и явно утомленные представители уже перестали к ним прислушиваться.
И вдруг из этого гула вырвался голос Лидии Николаевны. Может быть, это произошло потому, что перед экзаменационным столом стоял мальчик с очень грустным выражением лица.
- Ну что ж, Голиков, на первые два вопроса ты отвечал неплохо, хоть у тебя и было много пропусков в последнее время… - сказала молодая учительница.
- Хотели даже к экзаменам не допускать - такое с ним ЧП, - шепнул Борис Афанасьевич важному представителю. - Обидно: лучший математик школы.
- Может быть, достаточно? - обратилась все еще не уверенная в Коле Лидия Николаевна к пожилой женщине, от которой, судя по всему, трудно было ожидать пощады.
Так и оказалось.
- А художественный текст? - напомнила представительница.
- Что там у тебя, Коля? - спросила Лидия Николаевна.
- Пушкин. На выбор. Можно не из программы?
- Лучше, конечно, из программы, - поспешно заметил завуч.
- Почему, Борис Афанасьевич? - возразила представительница. - Это даже интересней…
- Ну, если гороно не возражает… - улыбнулся завуч.
- Читай, - сказала Лидия Николаевна Коле.
- "Я пережил свои желанья", - объявил Коля и опустил голову.
Он читал глухо, нараспев и в то же время быстро, как иногда "бормочут" свои стихи поэты:
Я пережил свои желанья,
Я разлюбил свои мечты;
Остались мне одни страданья,
Плоды сердечной пустоты.
Под бурями судьбы жестокой
Увял цветущий мой венец;
Живу печальный, одинокой,
И жду: придет ли мой конец?..
- Ты что, с ума сошел, Голиков? - прервал его завуч.
- Борис Афанасьевич, - твердо сказала Лидия Николаевна.
- Гороно не возражает, - резко бросила представительница. - Что ты еще любишь у Пушкина? - спросила она у Коли.
Коля отвечал трудно, как бы преодолевая многолетнюю душевную немоту:
- "Желанье славы", "Я вас любил, любовь еще, быть может…"
- А у Лермонтова - "Мцыри"? - спросила представительница. - И Лермонтов тебе больше нравится?
- Откуда вы знаете?
- Обычный путь к поэзии. Для нормальных мальчиков. А к Пушкину по-настоящему ты еще придешь. Прочти нам, пожалуйста, "Я вас любил…"
Теперь на лицах представителей не было и тени усталости.
Я вас любил: любовь еще, быть может, -
послышался голос Коли, -
В душе моей угасла не совсем;
Но пусть она вас больше не тревожит;
Я не хочу печалить вас ничем…
- А знаете, какое с ним ЧП? - шепнул завуч представителю.
- По стихам можно догадаться.
А Коля продолжал:
…Я вас любил безмолвно, безнадежно,
То робостью, то нежностью томим;
Я вас любил так искренно, так нежно,
Как дай вам бог любимой быть другим.
***
У классной двери с надписью "Тихо. Идут экзамены" замерли ребята, болевшие за судьбу своих товарищей. Только Женя Липатов, когда Коля кончил читать стихи, снисходительно пожал плечами. Он отошел от двери и начал быстро спускаться по лестнице. Потом замедлил шаг, и с лица его постепенно исчезло снисходительное выражение. Теперь оно казалось удивленным.
Закончились экзамены. Незаметно промелькнуло лето. За все это время Коля ни разу не видел Надю. Но вот однажды в зимний вечер в Колином дворе собралась почти вся его компания: кроме Коли, здесь были Жора, Володя и Марина. Не было только Жени Липатова. Но об этом никто особенно не жалел.
Жора все время напевал что-то непонятное.
- А ну-ка, покажись, - потянулся Коля к Жориной ушанке.
Жора отстранился. Но все-таки Коле удалось сорвать шапку с Жориной головы. Оказалось, что Жора подстрижен под "нулевку".
- Красиво? - спросил юноша. - Завтра ровно в девять ноль-ноль по спецнабору… - И Жора наконец запел нечто определенное:
А для тебя, родная,
Есть почта полевая…
- Куда теперь пойдем? - спросила Марина, и стало понятно, что сегодня ребята весь день "провожали" Жору и походили немало. - Только учтите: все кино я уже видела, а из всех кафе меня пускают только в "Мороженое".
- А может, ко мне… в гости? - предложил Коля и добавил, усмехнувшись: - В это время у меня никого не бывает дома.
Все засмеялись.
Но у Жоры, очевидно, был свой план действий.
- Сейчас вы пойдете туда, куда я вас поведу.
И Жора решительным шагом направился мимо огромного сугроба, в котором торчала фанерка с надписью "Хода нет", к арке ворот.
Компания последовала за ним.
***
В Большом театре шел балет "Спящая красавица". В "карманах" сцены среди артистов, ожидавших своего выхода, стояли Надя и Галя.
- После спектакля не убегай, - попросила Надя подругу.
- Не могу, - ответила Галя. - Сегодня Жора в театре. Последний вечер. Завтра в армию уходит.
Надя понимающе кивнула. Она знала, что Жора и Галя видятся часто и что Жора стал даже завсегдатаем на балетных спектаклях.
- Между прочим, он не один, - продолжала Галя. - Марина здесь и Володя. Я всем билеты достала. Третий ярус, пятая ложа.
- А Коля? - спросила Надя.
- И Коля, конечно, здесь.
***
Вся компания действительно сидела в пятой ложе третьего яруса.
- Может, тебе программа нужна? - спросил Колю Жора. - Там все фамилии напечатаны.
Коля улыбнулся, не отрывая взгляда от сцены, на которой сейчас танцевала Надя Наумченко.
- Может, попросим бинокль? - не унимался Жора. Ему очень хотелось напомнить Коле тот вечер в Зеленом театре, когда они, похрустывая жареным картофелем, смотрели на танец маленьких лебедей.
Коля молча показал Жоре бинокль, который он взял в гардеробе.
А когда принц наклонился к спящей Авроре, чтобы разбудить ее поцелуем, произошло чудо.
Коле показалось, что он явственно услышал свой голос:
"А я не получу портфелем по голове?"
И пробуждающаяся Аврора, не разжимая губ, ответила голосом Нади:
"А мой портфель у тебя".
Глядя на сцену, Коля не знал, что в это время сквозь дырочку в кулисе на него смотрела Надя.
"А может быть, Красовская была права?" - думала девочка.
Если бы Коля знал обо всем этом, он, вероятно, очень обрадовался бы, но, к сожалению, ему даже не было известно, о чем когда-то говорила знаменитая артистка с ученицей хореографического училища.
***
На этом кончается история, которую Коля хотел рассказать в сочинении на вольную тему. Может быть, он его и напишет, если, конечно, не выберет тему полегче.