Наверху лестницы они попали на нечто вроде каменной платформы - как раз на самом краю земли. На противоположном конце стоял длинный ряд серебристых будок, выстроенный вдоль линии неба. Их двери открывались и закрывались, когда через них проходили люди в самых разнообразных костюмах. Некоторые из них выглядели пришедшими по делу, но большинство останавливались, восторженно оглядывались и указывали на странные наряды других. Затем они подходили к киоску в центре платформы показать длинные золотые билеты, им выдавали карты и хрустящие листы с информацией, после чего они направлялись к другому краю платформы, где у ворот стоял мужчина, проверяющий билеты. Платформу оглашали возбужденные восклицания и счастливый смех. Несколько человек, идущих в противоположном направлении - большей частью в пижамах Города Времени, - добираясь до будок, были вынуждены проталкиваться сквозь неповоротливую толпу.
Рамона и Дженни направились к перилам рядом с воротами, на которые они оперлись, чтобы посмотреть вниз на громадную туристическую лодку, готовую отвезти людей в Город Времени. Яркие туристы спускались по длинному трапу и занимали места на борту. На другой стороне реки, где располагалась такая же платформа и ряд будок, ждала еще одна лодка. Между ними прямо поперек реки растянулись шесть по-настоящему крупных временных шлюзов - высоко напротив неба над платформами. Пока они наблюдали, еще одна большая баржа медленно проплыла сквозь третий шлюз в ряду, с трудом идя против сильного течения коричневых вод реки Время.
- Куда течет река? - спросила Вивьен.
- Она вытекает сквозь шлюзы в разные реки разных времен, - ответила Дженни.
Туристическая лодка посреди реки была переполнена. Она издала колокольный звон и выпустила завихрение коричневой воды на своем пути в Город. На борту играла музыка, а люди открывали бутылки. Выглядело очень празднично.
- Хочу пить! - заявил Сэм и громко повторил: - Пить!
А когда никто не обратил внимания, он продолжил это повторять.
- Что случится, - спросила Вивьен, - если турист встретит собственных внуков, возненавидит их и решит никогда не жениться? Это не изменит историю?
- Целое отделение Патруля Времени следит за тем, чтобы подобного не произошло, - ответила Рамона. - Тише, Сэм.
- Но довольно много людей приходят сюда специально, чтобы встретить своих потомков или предков, - добавила Дженни. - В Тысячелетии у нас есть конференц-залы, где они могут побыть вместе.
- Я считаю, - сказала Рамона, - Вив и Инга могли бы больше рассказать Вивьен о Городе Времени. Это несправедливо по отношению к ребенку!
Она думала, что ее слова заглушит шум со всех сторон и крики Сэма: "Пить!" Но именно в этот момент голос Сэма затих до бормотания, и Вивьен ясно ее расслышала. Пришлось изобретать какую-нибудь причину своего невежества.
- Они боялись, что я проболтаюсь в школе. Это испортило бы историю, правильно? Это имеет большое значение?
- Да, - неловко ответила Рамона. - Если твои общие знания будут недостаточно хороши, когда дойдет дело до выпускных экзаменов в школе, тебя вышлют жить в истории, даже несмотря на то, что ты Ли.
- Никто не остается в Городе Времени по праву, Вивьен, - объяснила Дженни. - Мы все должны заслужить наше место. А со стороны студентов создается немалый конкурс. Большинство молодых людей, учащихся в Континууме, надеются на работу в городе по окончании учебы.
Джонатан отвернулся от перил и отошел от них. Вивьен видела, что его это угнетает. Но в следующее мгновение он вернулся.
- Ну и ну! Посмотрите-ка на всё это!
Они развернулись, обнаружив, что платформа полна обезумевших людей, появляющихся из ниоткуда. Некоторые, похоже, поднимались по лестнице с причала, один или два карабкались через край платформы, но большинство возникали просто из ниоткуда. Все они неслись к ряду временных шлюзов. Некоторые исчезали в серебристых дверях или открытом серебристом пространстве, но большинство в панике бились о будки, словно пытались и не могли открыть двери. Это выглядело ужасно странно, когда двери, о которые они бились, были уже открыты. Они волнами продвигались по платформе, и позднейшие волны пробегали сквозь более ранние. Платформа вдруг превратилась в мчащуюся неразбериху бегущих фигур и машущих рук. Они были в самых разных одеждах, но значительная часть - в пижамах Города Времени.
- Призраки времени, - сказал Сэм.
- Я слышала о них, но понятия не имела, что их так много, - заметила Рамона, когда бегущая толпа стала еще плотнее.
Проверявший билеты возле ворот мужчина сказал:
- Они появляются каждый день в этом месяце. Начинается около полудня и тянется до двух часов. Мы понятия не имеем, что их вызывает.
- Они не пугают туристов? - спросила Дженни.
Мужчина пожал плечами:
- Немного. Но что мы можем сделать?
Конечно, некоторые из настоящих людей, выходивших из серебристых будок, съеживались, обнаружив толпу призраков, несущихся прямо на них. Но, когда они понимали, что могут проходить сквозь них, большинство смеялись и, похоже, приходили к выводу, что это одна из тех достопримечательностей, которые они пришли посмотреть. Из киоска зазвучал громкоговоритель, немного перекрывающийся громкоговорителем с другой платформы, где к временным шлюзам тоже неслись обезумевшие призраки времени.
- Посе-се-тителей про-про-сят не-не обра-бра-щать внима-ма-ние на-на людей-дей, бегу-гу-щих к времен-мен-ным шлю-лю-зам. Это-то фено-но-мен Горо-ро-да Време-ме-ни, извест-вест-тный как-как призра-ра-ки време-ме-ни, он-он совер-вер-шенно безо-зо-пасен-сен.
Некоторое количество туристов, пока не услышали это сообщение, выглядели так, словно почти решили немедленно вернуться домой. Только один человек вовсе не обратил внимание на призраков. Он ступил из будки и зашагал вперед так, словно платформа была пуста. Но он тоже являлся призраком времени, поняла Вивьен. Она почти научилась их отличать. На призраке была старомодная одежда, а его фигуру окружала легкая размытость. Но странность состояла в том, что ей казалось, будто она уже где-то видела именно этого призрака. Вивьен попыталась последовать за ним, когда он зашагал сквозь толпу бегущих призраков посреди удивленных, замедлившихся туристов, но он исчез, как обычно исчезают призраки времени.
- Пойдемте, - сказала Дженни. - Я терпеть не могу призраков времени.
Они все были рады уйти. Волны беззвучно бегущих фигур заставляли чувствовать себя неуютно. От того, как призраки отчаянно бились в будки, невольно рождалась паника, несмотря на знание, что они не настоящие.
Они спустились по лестнице обратно к лодке.
- Лагуна, - велела Дженни. - Мы скажем, когда причалить.
Лагуной оказалась отделившаяся от реки излучина. Она превратилась в длинное изогнутое озеро с узкими каналами для лодок с каждого конца. Фильтр в каналах сохранял воду чистой светло-зеленой, чтобы люди могли купаться.
- Можете сначала поплавать или сначала поесть, - сказала Дженни, когда лодка приблизилась к покрытому травой берегу. - Но если будете сначала есть, придется подождать по меньшей мере час прежде чем плавать.
- Сначала есть, - ответили они хором.
Они ужасно проголодались. Время, проведенное в 1939 году, удлинило утро почти на четыре часа. Всё равно, как если бы они пропустили обед. Теперь они это компенсировали, сидя под цветущими кустами на легких ковриках, принесенных Рамоной. Они жадно поедали длинные караваи с вкуснейшей начинкой и круглые булочки с сырной серединой и хрустели яблоками. К громкому восторгу Сэма, на десерт были сливочные пирожные. Потом предстояло как-то провести час. Женщины растянулись на ковриках в тени куста, тихонько разговаривая.
- Абдул всерьез обеспокоен, - услышала Вивьен голос Рамоны. - Начало этой войны теперь откатилось назад на целый год - в сентябрь 1938-го. Кажется, они изобретают оружие, которое не должны были изобрести до конца века.
- Хотела бы я, чтобы отозвали Наблюдателей! - сказала Дженни. - Вива могут убить. Не говори мне, что до сих пор Наблюдателей не убивали! Вспомни ту бедняжку, которая занималась Завоеванием Америки.
- Вив в порядке, - ответила Рамона. - Его отчет был одним из тех, что пришли сегодня утром. Новое развитие, похоже, застало его врасплох. Боюсь, Абдул еще некоторое время продержит его там, поскольку он сразу же запросил у Вива объяснений. По крайней мере, Вивьен в безопасности.
Сэм заснул, лежа ничком в траве.
Джонатан пошел вдоль озера, кивнув Вивьен, чтобы она присоединилась. Неохотно последовав за ним, Вивьен нашла его - бледного и испуганного - сидящим на упавшем дереве.
- Мы должны подумать, что делать, - сказал он. - Если тот мальчик действительно украл одну из полярностей, Город Времени больше не сбалансирован. Как и история.
- Думаешь, он - переодетая Повелительница Времени? - спросила Вивьен.
- Не знаю. Не знаю, кто он или что происходит, но он переместился во времени, после того как взял тот ящик, так что он является угрозой Городу Времени, кем бы он ни был.
- Я считаю, мы должны кому-нибудь рассказать. Это серьезно.
- Но мы не можем! Подумай. Единственный способ, каким мы могли узнать о том мальчике и том ящике - это незаконное перемещение в Нестабильную эпоху. А если мы расскажем, как мы разузнали через твою кузину Бородавку, всплывет наружу, что и ты тоже здесь незаконно. Мы не можем рассказать. Мы должны предпринять что-то сами.
- В самом деле будет настолько плохо… Что с нами сделают, если узнают?
- Не знаю, что сделают с тобой. Возможно, нечто очень плохое. Но я знаю, что сделают со мной. Меня вышлют в историю, в скучнейшую Фиксированную эпоху, и мне придется там остаться. А я не могу этого принять! - Джонатана трясло от одной только мысли об этом. - Я всегда боялся, что не получу права остаться, когда дело дойдет до выпускных экзаменов. Я работал и работал в школе, и поднимал шум по поводу того, что я Ли, чтобы доктор Виландер стал моим наставником, потому что он здесь лучший. И я прилепился к нему, хотя большую часть времени он пугает меня до смерти. Потому что я знаю: я рехнусь через неделю в месте, где земля просто продолжается и продолжается!
Вивьен поняла, что это откровенное признание настоящих чувств Джонатана. Такие вещи говорят только в самом крайнем случае.
- Но если та штука в самом деле полярность, - сказала она, - об этом должен узнать кто-то, кто может что-то сделать. Ты не можешь намекнуть своему отцу?
- Нет. Он заинтересуется, как я узнал.
- Тогда намекни кому-нибудь еще.
Весь остаток часа они бродили вокруг озера, споря об этом. Джонатан думал о сотне разных причин, по которым намеки невозможны. Но Вивьен думала о своих маме и папе, находящихся в истории, которая, похоже, пошла наперекосяк из-за того мерзкого воришки, и упрямо спорила. В итоге она победила. Когда Дженни появилась на берегу озера, помахав вроде бы как купальным костюмом и крикнула:
- Вы идете, вы двое?
Джонатан направился к ней, сказав:
- Хорошо. Ты победила. Я намекну матери.
- Подожди секунду! - окликнула его Вивьен. - Я не умею плавать. Это имеет значение?
Джонатан остановился так, будто она в него выстрелила.
- О нет! Кузина Вивьен плавала как рыба. Она всегда обгоняла меня. И мать, и Рамона наверняка вспомнят об этом.
- Не могла я разучиться? - предположила Вивьен.
- Нельзя разучиться плавать. Это как уметь ходить или что-то в этом роде. Слушай… Давай я сейчас, пока набрался храбрости, намекну матери. А потом подумаем, что делать.
Когда они вернулись к лодке и пикнику, Джонатан небрежно посмотрел в небо и заметил:
- Мама, у меня есть идея по поводу беспорядка в веке двадцать. Предположим, кто-то украл оттуда полярность Города Времени - разве это не поставило бы ближайшую историю в критическое положение?
Дженни только рассмеялась и бросила ему на голову купальный костюм.
- Замолчи и переодевайся. Ты и твои идеи, Джонатан!
Купальный костюм был широким, поскольку покрывал всё тело и имел подогрев, чтобы поддерживать тепло, если вода холодная, и он полностью заглушил следующие слова Джонатана. Из его ответа можно было расслышать только:
- О, но…
Выбравшись наружу, он перестал пытаться.
Скрыть тот факт, что Вивьен не умела плавать, оказалось довольно просто, поскольку Дженни и Рамона занялись обучением Сэма, а Сэм, протестуя, создавал немало шума. Джонатан и Вивьен спустились подальше вдоль берега - так, чтобы между ними и воплями и плесканием Сэма оказались несколько кустов. Здесь Джонатан приложил все усилия, чтобы научить Вивьен плавать. Она храбро плескалась, когда Джонатан поддерживал ее за подбородок, и тонула каждый раз, когда он убирал руку. Она нахлебалась озерной воды. И всё это время она прекрасно знала, что Джонатан в тайне очень рад, что Дженни лишь посмеялась над его намеком. Так что каждый раз, когда, отплевываясь, Вивьен высовывалась из воды, она протирала глаза и смотрела в глаза Джонатана, которые казались странно обнаженными и раскосыми без зрительной функции.
- Ты попытаешься намекнуть еще раз, правда? - говорила она.
- Ох, ладно! - наконец, сдался Джонатан. - Если бы я знал, какая ты надоеда, я бы оставил тебя с кузиной Бородавкой. Вы двое прекрасно спелись бы!
Он сдержал слово. Когда они вернулись во дворец Аннуарий - уставшие, пропитанные солнцем и радостные, - во время ужина Джонатан честно сделал еще одну попытку намекнуть. Гостями в тот вечер были Высший Ученый, доктор Леонов из Происходящего, меньший ученый из Некогда и премьер-министр мира и ее муж из 8210 года. Джонатан дождался паузы в величавом разговоре и громко произнес:
- У меня есть теория: беспорядки в веке двадцать происходят из-за того, что кто-то украл одну из полярностей Фабера Джона. Кто-нибудь считает, что это возможно?
- Вы здесь верите в эти легенды? - спросила премьер-министр.
Дженни выглядела ужасно смущенной. Премьер-министр ожидающе повернулась к доктору Леонову, но тот не соизволил ответить. Он предоставил это меньшему Ученому, который доброжелательно произнес:
- Нет, парень. Силы, взаимодействующие с историей, чтобы удерживать Город Времени на месте, не являются чем-то, что можно украсть. А Фабер Джон - всего лишь миф, знаешь ли.
- Но, предположим, полярность довольно маленькая и закопана в землю или что-то в этом роде, - храбро заявил Джонатан. - Кто-нибудь мог украсть ее.
Вечный Уокер одарил его страдающим взглядом:
- Прекрати нести чушь, Джонатан. Это идиотское мнение было опровергнуто еще во времена твоего деда.
Джонатан сдался и низко опустил голову, чтобы скрыть, как он покраснел. Вивьен не могла его винить. Она знала, Джонатану понадобилось немало храбрости, чтобы вообще попытаться намекнуть. И тем вечером в своей комнате она старалась серьезно обдумать, что им теперь делать. Она чувствовала, что должна помочь Джонатану исправить положение прежде чем возвращаться домой, но ей в голову приходила лишь мысль о маме, которая сидит в Льюисхэме, вокруг падают бомбы, а окружающая история всё больше и больше искажается.
Глава 8. Продолжительность
На следующий день Петула рано разбудила Вивьен. Она принесла пояс с кнопками, как у Джонатана, но светлый, жесткий и новый.
- Элио прислал вам это, - сказала она. - Сегодня начинаются школьные занятия, так что поторопитесь. И сделайте нам всем одолжение: не надевайте этот желто-фиолетовый кошмар, который так любит Элио. Мне плохо от одной мысли о том, как на него будут пялиться в Продолжительности.
Вивьен выбрала простой синий костюм и застегнула на талии жесткий пояс. Она спускалась по лестнице, трогая кнопки, думая, какая из них какая, и не осмеливаясь испробовать. Во дворце, похоже, шла бурная деятельность. Вивьен слышала шаги, топающие вверх и вниз по другим лестницам, и зовущие голоса.
- Что происходит? - спросила она Джонатана, когда встретила его в вестибюле.
Но он ответил только:
- Намеки ничего не дают. Никто не обращает ни малейшего внимания. Я не спал полночи, пытаясь придумать, что…
Ему пришлось отпрыгнуть в сторону. Вечный Уокер ворвался в дверь возле лестницы и пролетел мимо них по вестибюлю. На нем была узкая красная мантия и вышитый золотой плащ, но мантия была расстегнута и развевалась по обе стороны от него. Вивьен успела увидеть под ней комплект белого нижнего белья и худые волосатые ноги. Не в силах поверить своим глазам, она уставилась ему вслед, когда он умчался прочь.
- Золотые повязки! - проревел Вечный Уокер. - Где, во имя Времени, мои золотые повязки?
Элио в свою очередь выбежал из двери, неся красную шелковую шляпу. За ним устремилась Дженни с громадным золотым ожерельем, похожим на цепь мэра. После нее пробежала Петула, за которой следовали девушки, прислуживавшие за ужином, и пятеро других людей, которых Вивьен раньше не видела, а за ними спешили мужчины, полировавшие лестницы. Все они несли свертки одеяний, или шляп, или золотых сапогов, или разные виды золотых цепей, а Петула размахивала парой широких золотых лент. Вивьен завороженно наблюдала, как они все промчались за Вечным Уокером и сумели выловить его в конце вестибюля.
- Нет, глупый андроид! - крикнул Вечный Уокер из середины собравшейся толпы. - Другую шляпу! И я сказал: золотые повязки, глупая женщина! Найдите их, неужели так трудно! Церемония начнется через двадцать минут!
Он вырвался из толпы и снова устремился к Джонатану и Вивьен.
"Это восхитительно!" - подумала Вивьен, когда остальные торопливо развернулись и помчались за Вечным. В конце балюстрады Вечный Уокер резко сменил курс и полетел наверх по лестнице, перескакивая через две ступеньки.
- И мне нужны сердоликовые пуговицы, - проревел он. - Неужели здесь никто не может ничего найти?
Когда все остальные устремились за ним по лестнице, из горла Вивьен начал вырываться смех.
- Вы все бесполезны! - услышала она его крик. - Золотые повязки!
Все начали бегать кругами по огороженной перилами лестничной площадке наверху, спотыкаясь о коврики и путаясь друг у друга под ногами. Вивьен чуть не засмеялась вслух. "Это так же прекрасно, как кино!" - подумала она, поворачиваясь, чтобы узнать, что об этом думает Джонатан.
Джонатан надменно отвернулся и устало произнес:
- Такое происходит каждый раз перед церемонией. Пошли. Нам лучше позавтракать.
Смех затаился прямо за зубами Вивьен, стремясь вырваться наружу. Она проглотила его.
- И часто у вас бывают церемонии? - спросила она, пытаясь заставить голос перестать дрожать.
- Примерно каждые два дня, - сурово ответил Джонатан.
Они завтракали под шум бегающих ног, криков и пару раз металлического лязга, словно кто-то сбросил с лестницы золотую цепь. Джонатан делал вид, будто не замечает. Вивьен прекрасно понимала, что он сильно оскорбится, если она засмеется, но смех поднимался по ее горлу каждый раз, когда бегущие ноги и вопли приближались к утренней. Из-за этого ей с трудом удавалось следить за тем, что Джонатан говорит.