- Да, но нам пришлось дойти до этого самим, - сказал Джонатан, - сопоставив разговор в Хронологе с тем, что говорится в предании. Хронолог изъяснялся очень научным языком о ком-то, проходящем через Первую Нестабильную эпоху на волне темпоронов и хрононов, вызывая повсюду войны и изменения. Но я догадался, что это должна быть Повелительница Времени. Предание говорит, что Фабер Джон и его жена поссорились по поводу того, как управлять Городом Времени, и она обманом заставила его спуститься под Город и там усыпила его. Говорят, он всё еще там, и пока он спит, Город в безопасности. Но если Городу будет угрожать опасность, он проснется и придет нам на помощь. Мы руководствовались преданием. Мы знаем, что ты… Повелительница Времени ненавидит Фабера Джона и Город, потому что в последнюю минуту он понял, как она обманула его, и вышвырнул ее в историю. Мы думаем, теперь, когда город почти износился, она пытается вернуться и разрушить его.
- Вот эту часть я не понимаю, - сказал Сэм, сидя на полу, скрестив ноги и облизывая палочку от сливочного пирожного.
- Это действительно немного озадачивает, - согласился Джонатан; Вивьен видела: он страшно доволен собой из-за того, что смог до этого додуматься. - Хронолог уверен, что Повелительница Времени будет достаточно благоразумна, когда они найдут ее и объяснят про кризис. Думаю, ссора, которая у нее произошла с Фабером Джоном, в некотором роде политическая.
Он вопросительно посмотрел на Вивьен. Она уловила мерцание поверх его глаз и задумалась, действительно ли Джонатан поверил, что она обычный человек из двадцатого века? Но в этот момент она откусила от середины сливочного пирожного. И там оно было горячим - текуче, приторно горячим.
- Роскошно, когда доходишь до теплой части, правда? - спросил Сэм, глядя на нее с напряженным вниманием. - Советую позволить ей просочиться в холодную часть.
Вивьен так и сделала и нашла, что совет Сэма превосходен. Две перемешанные части оказались еще лучше, чем одна холодная. Это вернуло ее в мечтательное настроение. Когда Сэм ухмыльнулся ей - широкой нахальной ухмылкой с двумя большими зубами посередине, - Вивьен поймала себя на мысли, что Сэм, в конце концов, не такой уж и плохой. Но она приложила все силы, чтобы сосредоточиться на теме.
- Я по-прежнему не понимаю, что заставило тебя решить, будто Повелительница Времени - это я, - сказала она.
Джонатан начал что-то говорить, но передумал и сказал другое:
- Из-за имени, понимаешь? Жену Фабера Джона зовут Вивьен. Все это знают. А Фабер на самом деле означает Смит. Так что, когда я услышал в Хронологе, что ты… она находится в том поезде с эвакуированными, я догадался, что она должна притвориться девочкой по имени Вивьен Смит.
- И, обсуждая ее, мы говорили: "В.С.", чтобы никто не догадался о нашем плане, - вставил Сэм. - Мы начали планировать два дня назад - после того, как они встретили поезд и не смогли найти ее.
- Два дня назад! - воскликнула Вивьен. - Но я была там сегодня, так же как и вы!
- Да, но через временной шлюз можно попасть в любое время, какое захочешь, - пояснил Джонатан, отмахиваясь от этой загадки в своей самой величественной манере. - Туда отправились мой отец и отец Сэма, так же как и Главный Библиотекарь, и Высший Ученый, но все они вернулись, сказав, что она как-то проскользнула мимо них. Тогда-то я и подумал, что у нас есть шанс добраться до тебя… до нее самим. Только ты почему-то оказалась не той Вивьен Смит. И я всё еще не понимаю! Сэм, мы должны подумать, что с ней делать.
- Отправить ее в Каменный век, - предложил Сэм и спросил Вивьен: - Ты же не против, правда?
- Не против? Да я с ума сойду! В пещерах водятся пауки. Почему вы не можете отправить меня домой?
- Я говорил тебе почему, - ответил Джонатан. - Кроме того, это Нестабильная эпоха, и в данный момент она в еще большем беспорядке, чем обычно. Представь: мы поместим тебя обратно, и вся история пойдет наперекосяк. Это сразу же обнаружится! Придумай что-нибудь, Сэм!
Последовало долгое молчание. Сэм сидел на полу, уткнувшись лицом в кулаки. Джонатан прислонился к стене, жуя кончик своей косы. Вивьен слизала остатки сливочного пирожного с палочки и некоторое время не могла думать ни о чем, кроме того, что хочет еще одно. "Но я попаду домой! - сказала она себе, лениво вертя в пальцах палочку. - Попаду, что бы он ни говорил!"
- Знаю! - произнес, наконец, Сэм. - Выдай ее за нашу кузину!
Джонатан оторвался от стены и воскликнул:
- Точно! Умно, Сэм!
- Я умный. Детали сам обдумаешь.
- И это легко. Слушай, В.С., ты - Вивьен Сара Ли. Твой отец - наш с Сэмом дядя. Поняла? - он скакал по комнате, наставив на Вивьен палец, пока она не кивнула. - Хорошо. Ты не была в Городе Времени с шестилетнего возраста, поскольку твои родители - Наблюдатели на станции века двадцать. Это всё правда. Поняла? Но тебя отправили домой, поскольку эпоха становится более неустойчивой и там идет война. Это гениально! - сказал он Сэму. - Это объяснит, почему она ничего не знает. И моя мать будет вынуждена оставить ее жить здесь, поскольку Дом Ли заперт. И мы даже можем продолжать звать ее В.С.!
Сэм встал с пола и тяжело задышал Вивьен в лицо.
- Она не похожа на Ли, - критично заметил он. - У нее не такие глаза и кудрявые волосы.
- У многих Ли не раскосые глаза, - заметил Джонатан. - Не думаю, что у кузины Вивьен - раскосые. А скулы у нее правильной формы.
- Может, вы оба, прекратите таращиться и критиковать? - сказала Вивьен. - С моим лицом всё в порядке. Продавщица шерсти говорит, я похожа на Ширли Темпл.
- Кто он? - спросил Сэм, а Джонатан добавил:
- Кто ты такая, В.С.?
- Что? - ответила Вивьен.
- Она почти спит, - Сэм еще ближе наклонился к лицу Вивьен.
Он был прав. Длинный, полный волнений день, за которым последовали странные события последнего часа, внезапно превысил границу того, что Вивьен могла вынести. Или, возможно, дело было в сливочном пирожном. В ее восприятии окружающего появились пробелы. Она слышала, как Джонатан беззаботно говорит:
- О, мы можем спрятать ее в одной из архаичных комнат. Там она будет чувствовать себя как дома.
Здесь Вивьен заметила, что Джонатан, похоже, окончательно оправился от испуга в ультрасовременном офисе и снова стал величественным самоуверенным мальчиком, который встретил ее на вокзале. Это заставило ее чувствовать себя неуютно, но прежде чем она смогла понять почему, они велели ей вставать и идти.
Вивьен почти забыла о драгоценной плетеной сумке. А повернувшись за ней, взвизгнула. Оказывается, всё это время она сидела на пустоте в желтом каркасе - так же как цветочные горшки из органа. Она попыталась дотянуться до сумки сквозь пустоту, но рука не проходила, натыкаясь на что-то. И пришлось пошарить под пустотой, прежде чем Вивьен смогла схватить плетеные ручки.
Следующее, что она осознала: они шли по коридору. Потом Джонатан отодвигал в сторону дверь и говорил Сэму:
- Отнеси ключи на место немедленно. И не попадись в процессе.
- Я знаю, что делаю, - огрызнулся Сэм и засеменил прочь по коридору, тягуче шлепая надутой обувью по коврам.
После этого Вивьен осознала, что лежит в кровати - довольно жесткой, грубой кровати, - и откуда-то льется голубой уличный свет. "Как много Вивьен! - сонно подумала она и затем: - Завтра я съем еще одно сливочное пирожное, перед тем как возвращаться домой".
А после этого Вивьен осознала, что уже снова день, и проснулась. Она повернулась под тяжелым колючим покрывалом, пахнущим пылью, с вышивкой в виде рядов тонких коричневых людей, и сразу поняла, где находится. В Городе Времени, посреди ужасающей ошибки. Странно, но хотя это сильно пугало, Вивьен обнаружила, что в то же время это весьма волнующе. Ей всегда хотелось пережить приключение, как в фильмах. И вот ей такое выпало, и она знала, что это не сон. Она села.
Неудивительно, что кровать чувствовалась столь жесткой - она была каменной. Четыре каменных столба, похожих на тотемы, держали над головой вышитый балдахин. Яркий солнечный свет косыми лучами ложился на египетскую резьбу на каменных стенах. Вивьен поняла, что уже довольно поздно. Она выбралась из кровати на камышовый коврик, где с удивлением поняла, что перед тем, как лечь спать, переоделась в ночную рубашку. Ее чемодан стоял открытым на каменном полу, а одежда была разбросана по всей комнате.
"Интересно, где здесь туалет? И надеюсь, он не невидимый!" - подумала Вивьен. Каменная арка в стене вела в помещение, покрытое плиткой. Вивьен прошла через нее и, к своему облегчению, обнаружила, что туалет и умывальник, хотя и каменные, походили на те, к которым она привыкла. Но здесь не было кранов, и она не могла понять, как туалет смывается.
- Ну, по крайней мере, я их вижу, - сказала она себе, собирая разбросанную одежду.
Она как раз надевала второй носок - который каким-то образом оказался прямо под кроватью - и только собиралась начать искать туфли, когда каменная дверь со скрежетом открылась и вошел Джонатан. Он нес нечто, похожее на половину птичьей клетки с плывущими под ней в воздухе тарелками.
- О, хорошо! - сказал он. - Когда я приходил раньше, ты еще спала. Я принес тебе завтрак, чтобы тебе не пришлось встречаться с моими родителями на пустой желудок.
Сегодня на нем была ярко-зеленая пижама, и он выглядел очень элегантным и самоуверенным. У Вивьен возникло чувство, что он втянет ее во что-нибудь еще, если она не будет осторожна.
- Ты должен рассказать мне гораздо больше, - заметила она, - иначе я не смогу ни с кем встретиться.
- Ну, ты не можешь оставаться здесь. Тебя найдет Элио, - ответил Джонатан, ставя птичью клетку на каменный стол. - Как тебя зовут?
- Вивьен Сми… - начала Вивьен, а потом вспомнила, что она кузина Джонатана. - Вивьен Сара Ли. Думал, я забыла, да?
- Я не был уверен, - Джонатан вынимал тарелки из-под клетки. - Вытащи это бревно здесь и начинай есть. Мы должны перехватить мою мать, прежде чем она уйдет на работу.
К огорчению Вивьен, сливочного пирожного не было, но были сладкие оладьи - почти такие же вкусные - и фруктовый сок, который показался Вивьен даже лучше, чем консервированный ананас. До сих пор консервированный ананас был ее любимой едой. Потом последовали ломтики странного посыпанного крошками хлеба, который надо есть с ломтиками сыра.
- Почему всех зовут Вивьен? - спросила она, пока ела.
- Старшую Ли всегда называют Вивьен. В честь Повелительницы Времени. Ее старшая дочь вышла замуж за первого Ли. Мы ведем родословную от самого Фабера Джона. И мы старейшая семья в Городе Времени.
Он сидел на каменной кровати с величественным видом, и Вивьен видела: он страшно горд тем, что он Ли.
- Сколько это времени? - спросила она.
- Тысячи лет. Никто не знает, сколько точно.
- Это смешно! Как можно думать, что Фабер Джон и Повелительница Времени всё еще где-то здесь после стольких лет?
- Я же сказал тебе вчера, что основываюсь на преданиях. Думаю, Ученые ошиблись. И даже они не могут объяснить человека, идущего вверх по времени от века четыре к веку двадцать, вызывая возмущение в истории, - он порывисто наклонился вперед. - Я знаю, это Повелительница Времени, и я уверен, предание право: она пытается разрушить Город Времени, потому что ненавидит Фабера Джона. Предание - почти единственная история, которая существует в Городе Времени. Все записи ужасно туманные. Послушала бы ты, как мой наставник ругается из-за того, как мало мы знаем! - он нетерпеливо встал. - Ты закончила? Можем идти?
Вивьен еще ела хлеб с сыром.
- Нет. И, знаешь что? Я не позволю, чтобы меня всё время торопили и запугивали. Вчера ты застал меня врасплох, но это не значит, что я слабая.
- Я никогда не думал, что ты слабая! - запротестовал Джонатан.
Он стоял у нее над душой, переступая с ноги на ногу, пока Вивьен не положила в рот последний кусок сыра. Тогда он бросился к двери.
- Теперь готова?
Вивьен вздохнула:
- Нет. Мне еще надо надеть туфли. И что насчет моего багажа?
Джонатан забыл о нем.
- Лучше возьми его с собой, чтобы показать, что ты с дороги, - сказал он. - И эта газовая маска - чудесно реалистичный штрих.
- Она не реалистичная. Она реальная.
Вивьен нашла туфли и заново упаковала чемодан, пока Джонатан прятал свою серую фланелевую маскировку в каменный сундук.
- Они будут здесь в безопасности, пока Сэм не вернет их в костюмерную Патруля. О, и сними эту бирку с сумки. Будет весьма забавно, если я представлю тебя как В.С. Ли, а ты будешь размахивать биркой с надписью "В. Смит".
Он был прав, однако Вивьен испытала приступ паники, когда бирка в свою очередь отправилась в каменный сундук. Как будто она в самом деле потеряла свое имя. "Как я докажу кузине Марти, что я - это я?" - думала она, надевая школьную шляпу и пиджак.
- Теперь я готова.
Дом был огромен и производил впечатление обжитого богатства. Ковры вдоль коридоров выглядели отвратительно ценными, но на них встречались истертые места. Перила многих лестниц, по которым они спускались, отполировались так сильно, что резьба почти стерлась. В центре ступеней образовались углубления от бесчисленных лет хождения по ним. Люди усердно трудились, накладывая на них очередной слой лака. Джонатан провел Вивьен вниз петляющим, зигзагообразным путем, используя четыре разные лестницы, чтобы не встретиться с этими людьми. Когда они, наконец, добрались до первого этажа, Джонатан испустил облегченный вздох:
- Теперь мы можем позволить увидеть нас.
Вивьен перевела взгляд с цветных мраморных узоров на полу на широкую дубовую лестничную площадку, а затем на ряд стрельчатых окон - а может и дверей - на противоположной стороне. Она видела сквозь них пологую городскую площадь с фонтаном в центре.
- Что это за дом? - спросила она.
- Дворец Аннуарий. Сюда.
Джонатан повел Вивьен по узорному мраморному полу туда, где помещение переставало быть вестибюлем и превращалось в подобие комнаты, наполненной пустыми резными рамами, которые, вероятно, являлись стульями. Прямо за аркой женщина говорила в нечто, видимо, представляющее собой телефон. Хотя выглядело это так, будто она пристально смотрела в зеркало и говорила в увеличительное стекло.
- Я подойду через пять минут, - сказала она, бросив взгляд на Джонатана и Вивьен. - И тогда мы с этим разберемся. Здесь, кажется, что-то случилось. Пока.
Она поместила увеличительное стекло в паз рядом с зеркалом и развернулась, уставившись на Вивьен.
Вивьен вдруг почувствовала себя ужасно неуютно. У этой женщины был тот же глубоко встревоженный вид, какой появился у мамы с тех пор, как объявили войну. И хотя она нисколько не походила на маму - у нее были раскосые глаза, как у Джонатана, с таким же мерцанием перед ними, - Вивьен знала, что она реальный человек с реальными заботами. Как мама. Она могла носить черно-желтую пижаму и собирать волосы в странную прическу, но лгать ей было неправильно. Однако вот Джонатан без запинки рассказывает ей выдумки.
- Мама, ты никогда не догадаешься! Это кузина Вивьен - Вивьен Ли! Она только что прибыла из века двадцать.
Его мать подняла руку, схватившись за черные как смоль волосы.
- О, Великое Время! Неужели Ли уже вернулись? Я собиралась сначала проветрить Дом Ли!
- Нет, она сама по себе. Вив и Инга отправили ее обратно, поскольку началась Вторая Мировая война, - объяснил Джонатан.
"И вот я стою, позволяя ему лгать!" - с неприятным чувством подумала Вивьен. Однако затем ей пришлось присоединиться ко лжи, поскольку мать Джонатана с обеспокоенной улыбкой повернулась к ней.
- Конечно! Эта война происходит где-то после первой трети века двадцать, правильно? Она обернулась хуже, чем ожидалось?
- Гораздо хуже, - ответила Вивьен. - Лондон уже бомбят. Предполагают, что скоро начнется газовая атака и вторжение.
Хотя всё это было правдой, оно почему-то усугубляло ложь. Мать Джонатана побледнела.
- Всех детей высылают из Лондона, - сказала Вивьен, надеясь, что это заставит ее почувствовать себя лучше.
- Бедное дитя! И мой бедный брат! - воскликнула мать Джонатана. - Ну, почему всё наваливается одновременно? Конечно, ты должна остаться здесь, с нами, пока твоих родителей не отзовут. И мы найдем тебе какую-нибудь подобающую одежду. Подозреваю, у тебя нет ничего, кроме этих ужасных вещей на тебе.
Вивьен с некоторым возмущением посмотрела на свой пиджак и свою лучшую юбку, но ей не пришлось ничего говорить. Мать Джонатана повернулась обратно к штуке-телефону и нажала кнопку на стене рядом с ней.
- Элио, - позвала она, - ты нужен мне немедленно. Приди, пожалуйста, в зал, - и через плечо добавила для Джонатана: - Можешь, присмотреть сегодня за Вивьен, милый? Показать ей окрестности и прочее? Она, должно быть, странно себя чувствует после пяти лет в истории. У меня кризис в Протяженности. Кто-то отправил в Малайю новую австралийскую грамматику почти на столетие раньше ее изобретения, и я весь день буду разбираться с этим.
- Мне вечно приходится делать за тебя нудную работу! - притворился раздраженным Джонатан. - Тебя здесь вообще никогда нет!
- Я знаю, милый, - ответила его мать, выглядя еще более встревоженной, чем раньше. - Я постараюсь получить выходной завтра. Я…
В этот момент на другом конце комнаты распахнулась дверь, и высокий мужчина с выражением страдания на лице ворвался внутрь в вихре серых одеяний. За ним следовал бледный почтительный мужчина в неяркой желто-коричневой пижаме. Мать Джонатана немедленно стала еще более встревоженной.
- Что такое? Что происходит? - спросил несущийся мужчина. - Ты не можешь забрать Элио сейчас! Он нужен мне.
Он пронзил взглядом бледного мужчину, который почтительно уставился в пол. Затем он пронзил взглядом Джонатана, который посмотрел в ответ так, словно привык к этому. После чего он подошел прямо к Вивьен и пронзил взглядом ее.
- Что, во имя Времени, это? - спросил он.
Его черные волосы были забраны в шишку на макушке, а глаза смотрели из глубоких глазниц с таким выражением, словно он пребывал в агонии. Он вызывал такую тревогу, что Вивьен отступила назад.
- Это малышка Вивьен Ли, Ранджит, - ответила мать Джонатана виноватым, успокаивающим тоном. - Твоя племянница. Ли пришлось отправить ее домой, поскольку век двадцать становится слишком опасным, и ей придется пожить у нас. Их дом заперт, помнишь? Я хотела, чтобы Элио подыскал ей комнату и одежду.
- Но она слишком большая! - воскликнул страдающий мужчина, по-прежнему глядя на Вивьен. - Эта девочка не того размера!
Вивьен безвольно стояла, глядя в пол. Она испытала почти облегчение, когда он понял, что она не та Вивьен. Теперь ей больше не придется лгать. Но она ужасно боялась того, что с ней сделают - теперь, когда они знают.
- Ей было шесть, когда она уехала, отец, - произнес ни капли не обеспокоенный Джонатан. - Это было почти шесть лет назад. Подумай, как сильно изменился с тех пор я.