- У окна лучше, виден пейзаж, - настаивал Жолт.
- Сиди на месте, не беспокойся, сынок. Вы куда едете?
- В Ке?реченалмади.
- Куда?
- В Кереченалмади.
Старичок был озадачен.
- Я такой деревни не знаю! - сказал он сокрушенно.
- До нее еще далеко, - сказал в утешение Жолт.
Старичок затих, и казалось, будто он роется в памяти, отыскивая там деревню под этим названием.
Дани тихонько хохотнул. Жолт строго взглянул на него, и Дани сделал гримасу, как будто его поймали с поличным.
- Отдыхать? - спросил старичок.
Поезд стоял, в купе витали скука и тишина.
- Мы едем к бабушке, - сказал Жолт.
- Стало быть, едете в гости к бабушке.
- Переезжаем, - обронил Жолт.
- Навсегда?
- Нас, знаете, распихали по родственникам. Я и младший братишка попали к бабушке.
- Как же зовут братишку?
- Йо?жо… Веди себя прилично и не хихикай, как дурачок!
Дани гримасничал, фыркал, и старичок смотрел на него неприязненно.
- Ты, как я вижу, за ним следишь, и правильно делаешь: за ним, конечно, надо следить.
- Да с ним ничего особенного, просто он очень веселый. Он всегда очень веселый, а почему, неизвестно. Даже на похоронах он два раза смеялся.
- Неправда, - сказал Дани и показал язык.
- Я же сам это видел, - сказал Жолт.
- У вас кто-нибудь умер?.. - спросил старичок.
- Папа, - не дрогнув ни одним мускулом на лице и глядя спокойно в глаза старику, мрачно ответил Жолт.
Тут Дани вскочил и выбежал в коридор.
- Бедные мальчики! - участливо сказал старичок. - Сколько же у тебя братьев, сестер? - спросил он затем.
- Восемь, - ответил Жолт, внимательно вглядываясь в розовое старческое лицо и пытаясь прочесть на нем признаки недоверия.
Но он ничего не прочел, кроме кроткого изумления и неподдельного сострадания, затопившего светящиеся среди морщин голубые глаза. И продолжать в том же духе у него пропала охота.
- Пойду посмотрю, куда девался мой дурачок. Вдруг он вывалится из поезда, а виноват буду я, - сказал Жолт.
- Бедные мальчики! - со вздохом повторил старичок.
Жолт искоса взглянул на доверчивого человечка и пошел искать Дани. Он нашел его в третьем купе. Дани старчески сгорбился, очки у него на носу подпрыгивали, и он демонстративно смотрел в окно.
Стиснув зубы, Жолт с минуту стоял молча.
- Еще я хотел наврать старику, - наконец сказал он, - что дома нас столько, сколько муравьев в муравейнике, что мы едим один хлеб и спим все вместе в одной постели.
Дани и на это не проронил ни звука.
- И что нет у нас ни туалета, ни ванной. И только крохотный гномик ходит-бродит ночами по нашему саду. Клянусь, старик с жадностью проглотил бы и это.
Тут Дани встал, сунул руки в карманы и с необычной серьезностью, хотя и понизив немного голос, словно опасаясь ухмылки и темного взгляда Жолта, сказал:
- Скверная была шутка, Жолт…
- Но ты же сам чуть не загнулся от смеха.
- Я иначе не мог. Удержаться не мог. Но ты-то как мог… зачем ты похоронил своего отца?
- Кого? Твоего отца.
- И твоего, Йожо.
- Это тоже подлость. Я-то тебе не брат.
- Ты просто дурак, Дани! Никто ведь не умер. Умер тот, кого и на свете нет!
- Придумал бы что-нибудь другое.
Они замолчали. Дани смотрел на Дунай, кативший зеленые, мшистого цвета воды. В вагон ворвалось вдруг дыхание воды: запах дождя, горького болиголова, сладковатый запах болот, волны теплых испарений и холодных брызг. По реке, задрав нос, мчалась моторная лодка, на корме ее, как изваяние, застыл человек.
- Ты бы мог там стоять? - вдруг спросил Дани.
- Мог бы.
- А я нет. У меня наверняка закружилась бы голова.
- В этом твоя беда.
- В чем?
- Ты вечно боишься, что закружится голова. Ты только об этом и думаешь, больше в башку тебе ничего не приходит.
Простояв несколько минут, поезд медленно пополз дальше. Путевые рабочие хмуро смотрели на пассажиров.
Из-за поворота, окруженная рощей, появилась станция Зебегень. Они приехали.
Жолт ринулся в прежнее купе, сдернул сверху туго набитый рюкзак и схватил с сиденья свою легкую сумку. Старичок, клюя носом, дремал.
- Скорей, Жолт! А то мы останемся! - крикнул Дани.
Они спрыгнули уже на ходу.
Дани еще впрягался в свой страшный рюкзак, а Жолт, беззаботно размахивая сумкой, уже двинулся к лестнице виадука. Его горло и грудь были словно в хмелю - так переполнила его жажда странствий. Друзья быстро миновали белые уютные домики, пестревшие цветами и зеленью улицы и вышли на дорогу, которая вилась параллельно Ме?льничьему ручью.
- Жолт, - сказал Дани, - да будет тебе известно, что ручей журчит где-то здесь.
- Не беда, - сказал Жолт, - он мне не мешает.
- Можешь включить это в свое сочинение.
- Что ручей журчит? - спросил Жолт с отвращением. - За кого ты меня принимаешь? Вот указатель.
- А вот прихотливо извивающаяся долина Мельничьего ручья, - торжественно процитировал Дани.
- Что такое? Это ты объясняешь мне? Как извивается долина? - спрашивал Жолт, глядя с некоторым смущением на четыре ореховые веснушки Дани, они светились довольно весело.
- Я хочу знать, видишь ли ты то, на что смотришь, - сказал Дани, и очки на носу у него подпрыгнули.
Жолт размышлял, где тут кроется западня, потому что Дани всегда обставлял его по дотошности.
- Не долина извивается, старик, а ручей, - сказал Жолт не очень уверенно.
- Ты, старик, глубоко заблуждаешься. Я ведь спрашиваю тебя о другом. Кто кого сотворил: ручей долину или долина ручей, вот в чем вопрос.
- Ты победил, - признал честно Жолт, но настроение его слегка понизилось.
- И это еще не все! - засмеялся Дани. - Ты понятия не имеешь, по каким местам сейчас шествуешь, где помахиваешь своей мерзостной допотопной сумкой.
- Где? По долине Мельничьего ручья. Вот по каким местам я шествую. Не станешь же ты это отрицать?
- Привязался ты к этой долине! А где свежие зеленые побеги?
- Сразу видно, что толстый рюкзак придавил твои свежие зеленые мозги. Откуда быть свежей зелени осенью?
- Здесь, старик, море свежих зеленых побегов, которые тебе не видны, потому что ты тупо плетешься, как вол по проселочной дороге.
Тут Жолт неожиданно взял реванш.
- Послушай, Да?ниэль. Как только ты выучишься читать по слогам, ты уже знаешь, что следует видеть. Ясно? Стоит, скажем, поднять тебе вверх глаза, и над тобой сразу же начинает синеть небесный купол и сиять вон тот желтый шарик, который, конечно, не что иное, как наше старое доброе теплое солнышко.
- Ты растешь, развиваешься, - сказал Дани, - и постепенно начинаешь замечать, что долина, например, не прямая, а извилистая.
- Для того чтобы это заметить, надо раскрыть любой дурацкий путеводитель, - торжествующе объявил Жолт, - где все чудеса расписаны как по нотам.
- Хочешь, я открою тебе страшную тайну? Эта книжица написана для слепых.
- И кретинов. Пусть кретины тоже читают!
- Жолт, ты не только слеп, но ты еще глух, как пень! Просто тебе повезло. Потому что путеводитель написан и для глухих. Мы бредем с тобой по долине, и если ты еще до конца не оглох, то чуть позже наслушаешься всяких чудес.
- Сгораю от любопытства.
- Каких, например?
- Например, что ветви все время колышутся.
- Не может быть!!
- Может. В этом нет никаких сомнений.
- Значит, ветви все время колышутся. От ветра, наверно?
- Ты зверски, непростительно заблуждаешься, старик. Все намного-намного проще. В пути нас сопровождает несметное множество пернатых певцов.
- Еще что! Вранье!
- Не вранье, а святая правда. Показать тебе книжицу? Я тут все подчеркнул…
- По физиономии твоей видно, что пора тебе отдохнуть. Пусть бы твоя мама купила тебе мула, тогда не пришлось бы тебе обливаться потом…
- Тс-с! Я что-то слышу!
*
Они вышли к лужайке. Дорога здесь от ручья удалялась и вилась позади нависших над водой ив. Они шли по склону холма. Дани тяжело дышал. Лицо его было пунцовым, в грязных потных разводах, как будто он искупался в болоте.
Саженными шагами Жолт неумолимо шагал вперед.
- Я слышу голоса, - сказал Дани.
- Я тоже, - насмешливо отозвался Жолт.
- Кто бы это мог быть? - спросил Дани.
- Ты, - спокойно ответил Жолт, так просто разрешив "каверзный" вопрос.
- Я слышу смех, - упрямо настаивал Дани. - А ты в самом деле глух, как пень.
Жолт внезапно остановился. У купы ив, там, где ручей мелел и переходил в широкую, покрытую кочками трясину и где поодаль блестели небольшие озерца, в высокой траве копошились какие-то фигурки. Потом они замерли, сделались изваяниями, словно их не было, словно был мираж, сотканный из игры света, тени, тумана и зыбкой, вибрирующей дали. А может, это были совсем крохотные, с ноготок, человечки.
- Лесные гномы, - прошептал Жолт.
Ему хотелось увидеть что-то необычайное, и он увидел: два островерхих колпака, красный и белый.
- Что там? - спросил Дани, привалившись рюкзаком к дереву.
- Да тише ты! Бинокль, надеюсь, ты не забыл?
- Я, старик, как обычно, взял с собой все необходимое снаряжение, - сказал Дани и мигом сбросил на землю рюкзак.
Достав из него кожаный футляр, он открыл его и вынул тяжелый военный бинокль. Жолт, отдавая должное биноклю и Дани, прищелкнул от восхищения языком.
- Давай его скорее сюда! - нетерпеливо скомандовал он.
- Момент! - вскрикнул Дани и спрятал бинокль за спину.
- Не ори! Спугнешь гномов!
- А ты не делай ошеломляющих открытий. Турист-новичок! - Дани послушно перешел на шепот. - Одним словом, ты пустился в путешествие без подзорной трубы, так как главное для туриста-новичка - элегантность.
С этими словами Дани поднес к глазам бинокль и подкрутил.
- Хороши гномы! - сказал он. - Шуточка - блеск! Три девчонки, сидящие в луже.
- Дай бинокль!
- Посмотри через свою пустую сумочку.
Глаза Жолта сузились. Не проронив ни слова, он двинулся вниз, к трясине. Он крался по всем правилам - как настоящий охотник: от дерева к дереву, согнутый, настороженный. Не гномы, ну и пусть не гномы. В конце концов, обойдемся без гномов.
Дани тоже ни секунды не медлил. Сунув рюкзак в кусты, он с биноклем в руках припустил за Жолтом.
Ручей был неширокий, с болотистой кромкой. Друзья поискали брод. В одном месте Жолт, легко балансируя, переправился по толстой, нависшей над водой ветви. Но Дани таким способом перейти не пытался и, когда выбрался на другой берег, его ноги по колени были в грязи, точно он их обул в сапоги. Укрывшись за большим деревом, друзья распластались на животе и стали сверху смотреть на озерцо. Оно было наполнено коричневато-зеленой жижей, покрытой водяным мхом и прелыми листьями. На берегу вплотную друг к дружке, болтая ногами в грязной воде, сидели три девочки.
- Вот идиотки! - прошептал Дани. - Пришли сюда полоскать ноги.
- А куда им еще идти?
- У меня, как ни странно, другие привычки. Я мою ноги в чистой воде.
- Старик, они вовсе не моют ноги! - заявил решительным шепотом Жолт.
- Так ведь это и не вода! Знаешь, на что это похоже? На гороховую похлебку. Громадная кастрюля с гороховой похлебкой.
Жолт молчал. Он приглядывался, пытаясь разобраться в этой загадке. "Вон та, в красной шапке и белой блузке, даже вблизи похожа на гнома. Девчонка что надо, - думал Жолт, - хотя видно ее только до пояса. Сидит на траве, а ноги держит в грязной воде".
- Не все три - девчонки, - сказал Дани. - Вон то черноголовое существо, по-моему, парень.
"Черноголовое существо" было полунагим, в синих, закатанных до колен брюках.
Жолт хмыкал и, укрывшись в тени, старался разглядеть, парень это или девчонка.
- Волосы короткие, - сказал Дани.
Он неуверенно прищурился и подолом рубашки быстро протер очки.
- Волосы не в счет, - сказал Жолт.
- Неужели не парень? - озадаченный, спросил Дани и стал молча таращить глаза.
- Вблизи разглядим, - сказал Жолт.
- Скоро час. До Тёрёкмезё еще минут пятьдесят.
Жолт прополз вперед и залег за чахлым кустом. Дани нехотя полз за ним.
- Сейчас двинем. Только ты разгляди, какого черта они там делают.
- Ничего особенного. Дурака валяют, - сказал Дани.
Он смотрел на загадочное полунагое существо, и существо это, как показалось ему сейчас, было более округлым и хрупким, чем полагается быть мальчишке. А в общем, этот вопрос его нисколько не занимал, ему хотелось поскорее отправиться в путь. Но девочки вели себя действительно странно. Они пристально, молча смотрели в воду, в которой были их ноги. Жолт что есть силы напрягал глаза и время от времени бросал смущенный и вопросительный взгляд на Дани. Главное внимание он сосредоточил на красной шапке. Изредка она, как котенок, пронзительно взвизгивала, а вообще-то сидела, стиснув зубы и пытаясь сохранить на лице выражение величайшей серьезности. Но было видно, что дается ей это с трудом.
- Там в воде что-то есть, - предположил Дани.
Жолт думал о том же. Что за дьявольщина там, в яме, наполненной гороховой похлебкой? Но замечание Дани чем-то его задело.
- Ничего там нет! Что может там быть? Киты, что ли?
- Они глазеют на водяных жуков, - строил догадки Дани.
Друзья подползли еще ближе.
- Йес! - взвизгнула полуголая и дрыгнула ногой.
- Ух! - откликнулась белая шапка и так откинула голову, словно сзади кто-то ее резко рванул.
- Очень странные у них рожи, - сказал с недоумением Дани.
- Они над чем-то там ржут.
- Им только хочется ржать, но они не умеют.
- Почему не умеют?
- Жолт, да они просто глухонемые!
Эта версия, однако, оказалась несостоятельной, потому что красная шапка вдруг выдернула из воды ноги и, истерически засмеявшись, принялась тереть их о траву. Потом внятно сказала:
- Я больше не выдержу. Это ужасно!
Белая шапка тоже выкатилась на берег.
- Я думала, что умру, - сказала она.
- А Ольга факир, - сказала красная шапка. - Настоящий факир.
- Вот противная, дольше всех вытерпела!
Полуголая черноволосая девочка все еще болтала в воде ногами, и лицо ее было спокойно.
- Нечего из-за такой ерунды волноваться, - сказала она и, скрестив на груди руки, осторожно встала и начала опускать штанины. Но тут же остановилась: ноги были облеплены прелыми листьями и илом.
- Девчонка что надо, - сказал Жолт и неожиданно выпрямился.
Девочки сразу насторожились, черноволосая взвизгнула и мгновенно натянула на себя кофту. Кофта, как и брюки, была тоже синяя.
- Я же говорил, что девчонка! - сказал Жолт, хотя и так это было ясно.
Жолт чувствовал, что лицо его как-то странно покалывает, словно от девочек толчками к нему поступал электрический ток.
"Может, я, как папа, кошу глазами?.." - с ужасом подумал он вдруг, но тем отважнее устремился вперед.
Дани с гримасой недовольства шел вслед за ним.
Девочки прижались друг к дружке, точно ягнята.
- Привет! - сказал Жолт. - Вы не знаете, какой указатель направляет странников в Тёрёкмезё?
- Знаем! - сказала красная шапка.
- Не отвечай им, Юли, - тряхнув головой, сказала белая шапка. - Они только строят из себя дураков. Вы, наверно, заблудившиеся туристы? - обратилась она к ребятам.
- Вот ты им и ответила, - с укором сказала красная шапка.
Девочка в синем - ростом она была выше Жолта - смешно вытянулась и, глядя на мальчиков сверху вниз, заговорила небрежной скороговоркой:
- Вы же шли от зеленого указателя, а теперь спрашиваете, где он. Врите своим мамашам!
- Зеленый указатель! Мы его знаем. Только этот зеленый уводит в сторону. Те, кто его устанавливал, наверное, были навеселе…
- К тому же, - громко вмешался Дани, - если вам неизвестно, то сейчас я скажу: ручей в этом месте причудливо извивается.
- И мы целый час кружили вокруг…
- Время от времени здесь колышется кустарник, и путника в дороге сопровождают крохотные певцы…
- Мой братишка, конечно, свалился в ручей, - приврал Жолт.
- Твой братишка, без сомнения, дремучий осел! - в бешенстве крикнул Дани.
- В общем, братишка, этот дремучий осел, в турпоход отправился в кедах…
Девочки сперва лишь посмеивались, но во время краткой дискуссии об осле развеселились по-настоящему.
- Сразу видно, что вы кретины, - жестко сказала красная шапка.
Момент был вполне подходящий для нескольких жгуче важных вопросов.
Первый вопрос был поставлен Дани.
- Чем вы тут занимались? Полоскали копыта? - спросил он нетерпеливо.
- Сказать им? - спросила красная шапка, с сомнением глядя на девочку в синем.
- Мы состязались, - сказала синяя.
И тогда, перебивая друг друга и вскрикивая, все три заговорили разом. Они хотели узнать, кто дольше выдержит, когда щекочут пятки.
- Что-о? - остолбенев, спросил Жолт.
- Когда щекочут пятки. В воде полным-полно головастиков. Сунь туда ноги, и тут же к тебе подплывут головастики и примутся щекотать.
- Щекотно до ужаса, просто не выдержать! Особенно когда они скользят по пальцам, - сказала белая шапка.
- Никакого ужаса нет. Интересно, и всё.
- Тебе интересно, потому что ты факир. Ольга у нас прирожденный факир.
- Хотите попробовать? - спросила мальчиков красная шапка.