Путаясь в рычагах и педалях, Марина сдала назад, только потом начала поворачивать, откровенно боясь съехать в канаву. Человек в конце дороги оглянулся и, перейдя на бег, свернул куда-то вбок.
- Погнали! - закричал Павел. - Похоже - он!
Очередной бросок по дороге. Марина вела быстро, как могла, но получалось, честно говоря, не очень хорошо.
- Черт, куда он подевался… - шипел Павел, буквально извиваясь на сиденье.
На одной из улочек мелькнула бегущая фигура.
- Стоп! Вон он!
Марина уже проскочила перекресток. Она резко тормознула: джип повело, Павел схватился за руль, помогая выправить положение.
- Давай-ка, меняемся. Перелезай.
Он сильно дернул ее, чуть не втащив на сиденье пассажира. Сам живо выскочил, обежал машину и занял место водителя. Разворот он выполнил в два движения: задним ходом поставил джип на поперечную улочку и погнал вперед.
- Вон деревцо качается, - показала Марина. - Он справа.
- Вижу…
Почти не снижая скорости, Павел свернул на ту дорогу, куда указало деревце. Затормозил на ближайшем перекрестке.
Во всех четырех направлениях - никого.
- Ну, где ты, сука… - сказал майор сквозь зубы.
- Мы только по улицам можем, а он - по участкам.
- Думаешь, я не понимаю. Ты по сторонам хорошо смотришь?
- Стараюсь.
Он рванул задом назад - до предыдущего перекрестка. Угадал! В конце улицы исчезла за поворотом знакомая фигура.
Опять в погоню… Перекрестки, повороты, перекрестки, броски назад - и снова перекрестки, и снова повороты. Бессмысленные, отчаянные метания. И никого вокруг - ни единого живого существа, у которого можно что-нибудь спросить. У беглеца и в самом деле было серьезнейшее преимущество: он имел возможность топтать чужие участки, а джип - нет. Он имел возможность спрятаться… что, очевидно, и сделал.
Павел в конце концов сдался. Остановился на слиянии двух больших дорог и в сердцах заколотил руками по рулю.
- Прошляпил! Прошляпил!
- …А ты уверен, что это был он? - спросила Марина, пытаясь успокоить своего спутника.
- Уверен - не уверен! Теперь все равно…
В голосе его звучала мальчишечья обида.
Перекресток одним углом выходил на большой илистый пруд - пожарный водоем, надо полагать. Мотор был заглушен. Павел, кряхтя, вылез, сделал несколько шагов в направлении пруда и остановился. Неожиданно вытащил пачку "Мальборо" и закурил… вот это да! Марина-то думала - некурящий мент попался. Думала: бывает же такое диво - некурящий мент… Он смял пачку и швырнул её в воду.
- Черт! - произнес он почти спокойно. - Вертушка эта идиотская… Без поддержки с воздуха - какой розыск? Обещали же мне - любая, мол, техника, только попроси. Я попросил КА-226 в полное мое пользование… Мы бы сейчас его взяли…
Марина подошла с уже дымящейся сигаретой и взяла Павла под руку, прижавшись к нему - словно имела на это право. Он посмотрел сверху вниз, высвободил руку и обнял ее за плечи. Так и впрямь было удобнее. С минуту молчали, дружно пуская дым.
- МЧС как раз недавно закупило КА-226, - продолжил Павел как ни в чем не бывало. - Вертушка - супер. Одна на весь город. Обещали - ее… а прислали гаишную развалину, к тому же, со своими полетными заданиями, в которые я не вписываюсь. Обманули… сволочи…
- Какая тишина, - сказала Марина.
- Ага, - согласился он.
- Может, чего услышим.
Словно ей в ответ закричала какая-то птица.
- Ага… - сказал Павел.
- Да и просто… приятно…
- Очень…
Он наклонился и поцеловал ее. Она не возражала, наоборот, она ответила ему, показав, как целуются отвязные и абсолютно современные журналистки. Странно все это было и удивительно… Стояли бы так вечность. На берегу сказочного пруда. В чужой, но вовсе не враждебной стране… Она сдерживалась, не позволяя себе заглянуть дальше поцелуев, - они оба сдерживались, - потому что… потому что - ну не здесь же?!
- Паша, надо звонить, - сказала Марина, отстраняясь.
- Зачем? - хрипло спросил он.
- Чего мы одни добьемся? Набирай своего Гусева или еще кого, тебе виднее. Требуй вертолет, людей, собак… ну, не знаю… спецназ. Или ты что, хочешь в одиночку свой главный приз выиграть?
Он засмеялся:
- Яйцо учит петуха, как куриц топтать… Да ладно, ты права, конечно. Я просто… это… надеялся, что пока след горячий… - он достал мобильник.
Некоторое время Павел тыкал пальцем в кнопку - и очень натурально огорчился:
- Кажись, аккумулятор сел. А может, треснуло что внутри… я там на участке на дровах поскользнулся, упал, как дурак.
- Дай посмотрю, - сказала Марина.
Телефон был явно и безусловно мертв. Павел беззаботно махнул рукой:
- Ну и фиг с ним. Все равно его прослушивают.
То ли пошутил, то ли нет, Марина не поняла.
- Возьми мой, - она с готовностью протянула свою трубку.
Павел покрутил изящный аппаратик в руках, разглядывая.
- Спасибо… Я сразу генералу, напрямую, - зачем-то сообщил он.
Однако не торопился звонить - ждал чего-то, мялся.
Марина быстро врубилась:
- О’кей, подожду в машине.
Она оставила майора одного. "Генералу напрямую", думала она не без насмешки. Тоже мне, тайны мадридского двора. Боится, небось, что кто-то услышит, как он унижается перед начальством, ковриком расстилается…
"Не "кто-то услышит", а я, - возразила она себе. - Паша не хочет, чтобы именно я услышала…" Огромная разница! Мужчина опасается потерять уважение женщины, которая ему не безразлична. Известно, в каком стиле генералы общаются со своими майорами… особенно, когда майоров есть за что дрючить и трахать… Волна нежности захлестнула Марину.
Похороненное и забытое чувство…
Она села в джип, взяла с заднего сиденья сумочку, принялась искать зеркальце… и вдруг сообразила, что в автомобиле полно зеркал. Она рассмеялась. Подправлять свой внешний вид расхотелось. Сумочка лежала у нее на коленях, оттуда выпирала папка с материалами уголовного дела… а еще книга - "Знаки и судьбы". Книга представляла собой монографию по астрологии, что, в общем-то, совершенно неважно; название могло быть любым. Именно этот предмет Марина использовала в качестве тайника. Внутри, между страницами, прятался конверт Алексея Львовского. Не хотела она оставлять этот артефакт в квартире, взяла с собой. Взяла вместе с книгой, поскольку уезжала утром вместе с Александром и не могла изъять конверт при нем…
Она вытащила чужое письмо, борясь с искушением немедленно его вскрыть. Совладала с собой. Не место и не время. С другой стороны, таскать его в сумке, да еще в столь заметной книге - глупо и неразумно… Переложить, подумала Марина. Куда? На себя, конечно. В данной ситуации это самое простое и надежное. Правда, если вдруг какой-нибудь симпатичный майор РУБОП вознамерится снять с дамочки одежду, что вполне согласуется с планами самой дамочки… хотя - нет, не сегодня. Не сегодня.
Согнутый пополам конверт устроился под футболкой, надежно удерживаемый тугой резинкой брюк. Книга "Знаки и судьбы" весомо легла на торпеду…
…Павел тем временем вел непростой разговор.
- Вас никто не слышит?.. Отлично. Не волнуйтесь, я тоже говорю с чужого телефона. Кстати, ваша коллега не очень удивилась моему звонку?.. Да, да, это не мои проблемы… Итак. Я уверен, вы прослушали пленку, вы убедились - КТО настоящий убийца… И я лично, и уважаемый господин Нигилист выражаем искренние соболезнования. Хотелось бы узнать, какое вы приняли решение… Я вас уверяю - его убьют на месте. Даже "мама" не дадут сказать. Зачем вам еще один грех на душу… Я что, сказал "грех"? Виноват, опять я лезу не в свое дело… нечетко выражаю свои мысли… Да! Я слушаю на пределе внимания… Какое садоводство?.. Принято. А улица? Номер участка?.. Принято!!!
Когда Павел отключился, на лице его был триумф. Лицо его буквально плясало от радости, то есть делало то, что не могли себе позволить ноги и прочие конечности. Впрочем, он быстро справился со своей мимикой.
В процессе разговора Павел постепенно смещался к березе, росшей на берегу пруда, и теперь стоял, прислонившись спиной к холодному шершавому стволу. Позиция была выбрана с таким расчетом, чтобы из кабины "Ленд Ровера" не было видно его рук. Ловкими движениями он вскрыл трубку Марины, вытащил оттуда аккумулятор и замкнул контакты кусочком фольги от упаковки сигарет. Подержал примерно минуту - и вставил батарею на место. Аккумулятор, естественно, полностью разрядился, и хорошо еще, если не вышел из строя навсегда.
Только сделав все это, он вернулся к машине.
- Слушай, Мариша, какая-то непруха, - горестно сказал он. - Я даже договорить толком не успел. Твой, похоже, тоже накрылся.
Он вернул Марине ее мобильник.
Несколько раз она попробовала включить аппарат. Экран вспыхивал на мгновение и тут же гас. Все было ясно.
Вернее, ничего не было ясно.
- Как же так… - растерялась она.
- Ничего, прорвемся, - сказал он.
- Телефонов, значит, больше нет…
- Ерунда! В городе зарядишь, восстановишь. И вообще, люди всегда были крепче техники.
- При чем здесь "зарядишь-восстановишь"?! Я про твой приз. И про мой, кстати. Что теперь-то?
- Ну… Если это был он, за кем мы бегали - мы его только шуганули. Если не он - думаю, нашего тоже заодно могли с лежки поднять. В общем, понятно, что делаем… Все, как ты хотела. Сейчас возвращаемся на трассу - вызывать спецназ, вертолеты, собак, пехотные батальоны…
Марина медленно отошла от джипа. Встала в центре перекрестка, озираясь.
- И надо еще посмотреть по карте, куда можно выйти через эти садоводства - где-то ведь они кончаются, - закончил Павел.
Марина не ответила. Павел подошел к ней, притянул ее к себе. Тогда она задумчиво сказала:
- Хорошо бы еще знать, где они начинаются… Ты хоть понимаешь, в какой стороне шоссе?
Он неопределенно махнул рукой:
- Да где-то там.
- Или там, - махнула она в противоположном направлении
Оба засмеялись.
Напряженный был смех.
- Во всяком случае, не там, - показал Павел. - Поехали.
- Сейчас… Сейчас поедем, - Марина не могла сдвинуться с места; необъяснимой тяжестью налились ее ноги. - Подожди. Так мило, согласись… заблудились в этом странном месте…
Предчувствие катастрофы, поняла она. Страх. Вот откуда тяжесть в ногах и глупости на языке. Если мы уедем отсюда - ничего больше не будет. Мир схлопнется, как челюсти капкана…
Павел смотрел на нее с интересом.
…За ними наблюдали. И с той стороны пруда, и поближе, сквозь штакетник на одном из участков.
Пока - просто смотрели. Приглядывались. Пока .
И чуть раньше за ними тоже наблюдали - все время, пока они метались по здешним дорогам. Глаза были разные, но отношение к непрошенным гостям одно: чужаки. Наблюдатели словно передавали объект друг другу - как заправские спецы из "наружки".
"Странное место", - назвала Марина эти лабиринты безысходности. Очень точно она выразилась. Однако, чтобы в странном месте из чужака превратиться в своего - нужно и самому быть странным.
Но зачем здесь становиться своим?
Чтобы выжить, конечно…
Достаточно ли непрошенные гости были странны? Нет, к сожалению. Обычные благополучные горожане… обычные люди, забывшие, что у цивилизованного костюма есть изнанка…
Среда, день. ВЕЩДОК НА ВЫНОС
Солидный пожилой мужчина - в кожаной куртке, в кепке, в очках, - вошел в здание областного Следственного управления.
Контора располагалась вовсе не в Области, как можно было ожидать, а в городе, близко от центра - на Сплавном канале.
Мужчина, хоть и не являлся сотрудником правоохранительных органов, спокойно миновал дежурную часть - даже без предъявления паспорта. Его здесь хорошо знали. Он поднялся прямо к главному начальнику, минуя замов, начальников отделов и, тем более, рядовых следователей. Помощница-прапорщик улыбнулась ему:
- У Дмитрия Борисовича никого.
Пока женщина щелкала кнопкой и докладывала по селектору, мужчина прошел в кабинет, не дожидаясь вызова.
- Ты?! - встал из-за стола человек в форме полковника милиции. - Так я и знал, что зайдешь! Как чувствовал!
Радости почему-то не было в его голосе.
Обниматься друзья не стали, не тот случай, просто поручкались. "Кофейку!" - распорядился хозяин кабинета. Гость присел в кресло, прапорщик принесла кофейку - и началась игра…
Поговорили о школе, вспомнили одноклассников и учителей (кто жив, а кто - увы). Поговорили о семьях, точнее, о семье начальника Управления, потому как гость был одинок. ("Как дочурка?" "Да вроде в норме. Ничего такого не замечаем".) Поговорили еще о чем-то, о чем и сами потом не смогли бы вспомнить. Наконец, гость выразительным взглядом обвел кабинет. Хозяин понимающе кивнул, встал и потянулся:
- Засиделся я. Не желаешь пройтись?
Они вышли во внутренний дворик и уселись на скамейку в микроскопическом скверике.
- Выкладывай, - сказал начальник. - Чего еще стряслось?
- Что стряслось, ты знаешь. Но я совсем по другому поводу…
Когда гость изложил свое нехитрое дело, лицо милицейского чиновника свернулось и потемнело, как жухлый лист.
- Ты спятил, - объявил он.
- А ты меня тестировал?
- Тогда шутишь. Ты хоть понимаешь, о чем просишь?
- Только на сегодня, Димыч. В крайнем случае подвезу завтра - с самого утра. В конце концов, это ведь моя вещь…
- Это не вещь! - заорал полковник шепотом. - Это вещдок!
- Я понимаю.
- Ничего ты не понимаешь! Это не просто трудно, это невозможно! Как вообще такое тебе в голову взбрело? Умный же человек!
- Уже не умный! - зашипел и гость. - Со вчерашнего дня! Я и правда с ума сойду, если хоть что-то не сделаю!
- И что ты собираешься делать - С ЭТИМ?
- Так ты мне не поможешь?
Начальник Следственного управления застонал сквозь зубы.
- Хорошо, обрисую тебе ситуацию. То, что ты просишь, не обычный вещдок, вроде тех, которые можно хранить в наших сейфах. Это орудие преступления. И лежит оно не в этом здании, а в Главке. В кладовой вещдоков рядом с "оружейкой", которую даже штурмом не возьмешь…
- В кладовой? Значит, экспертиза готова? - быстро уточнил гость.
- Готова, готова. Целый роман про твое ружье написали.
Гость откинулся на спинку скамейки, расслабившись.
- Я опасался, что оно еще в Экспертном управлении. Тогда, ты прав, его было бы не вытащить…
Чиновник обжег его взглядом.
- Разбираешься, бля, в наших тонкостях… Профессор, бля… А из кладовой, по-твоему, его можно вытащить?
- Напиши постановление о выемке. Якобы для следственного эксперимента.
На минуту собеседник озверел:
- Я - начальник! НА-ЧАЛЬ-НИК! Я не пишу постановлений, я их подписываю! Это во-первых. Во-вторых, даже если какой-нибудь следак принесет мне такое постановление, я обязан буду спросить: на хрена тебе этот вещдок? Для каких-таких экскрементов?! И ответа не бу-дет!.. В третьих, если все это вскроется, меня не уволят, нет. Меня посадят! Внутреннее расследование, прокуратура, свора моих же псов… И твой Ленский меня не вытащит.
- Ленский, - сказал гость веско, - вытащит кого угодно. Гарантирую.
- Не могу… - сказал полковник изнуренно. - Не положено, пойми… - он сгорбился, принялся массировать глаза и лоб.
Из человека словно воздух выпустили.
- Когда твоя дочь стояла на ограждении балкона и собиралась спрыгнуть, а я всю ночь с ней разговаривал, я мог? - гость заговорил медленно, вколачивая слова, как гвозди. - А положено мне было самому лезть к ней на ограждение и сидеть, свесив ноги? Пятый этаж… она меня придерживала, чтобы я не упал… испугалась, деточка… Тебе повезло, Димыч, что суицидальный синдром был ситуационно обусловлен и связан с острым психотическим состоянием, а то вы до сих пор лечились бы и жили, как на вулкане.
Начальник нервно встал со скамейки.
- Я тебя понимаю, - гость тоже начал подыматься.
- Не гони, - сказал начальник и опустился обратно. - Присядь. Что ты задумал?
- Ничего я не задумал. Я остался один, вы понимаете? Никого на этом свете возле меня больше нет! Ни одного близкого человека… а вы лишаете меня такой малости. Сволочи.
- Зачем тебе ружье, спрашиваю?
- Хочу съездить к отцу на могилу, положить эту штуку на могильный камень… на лоб его безмозглый… и сказать: "Вот твоя любимая игрушка, кретин. Наслаждайся, потому что это в последний раз. Никому она больше не понадобится"… А еще я скажу: "Ты добился, чего хотел, кретин. Все, кто тебя любил, в раю. Один ты, надеюсь, в аду"…
Начальник Управления долго молчал. Наконец сказал:
- Ну, бля… Не знаю, что и сказать… Все-таки ты - чокнутый.
- Да что волноваться-то? - гость накрыл его руку своей. - Ты же мне не ружье отдаешь, а фактически муляж. Я же знаю ваши правила - боевая часть оружия из кладовой не выносится ни при каких обстоятельствах… простая палка - и та опасней. А вечером, максимум утром, ты все вернешь на место.
Полковник милиции отчаянно махнул рукой.
- С тобой тоже чокнутым станешь. Свихнешься и не заметишь… - он обтер вспотевшие ладони о мундир и достал мобильник. - Слушай внимательно. Сейчас ты поднимешься обратно ко мне в кабинет. Я попрошу одного человека сюда спуститься, поговорю с ним, а потом тоже поднимусь. Мы с тобой будем долго сидеть в моем кабинете и трепаться. Если повезет - не больше двух часов. Когда мой человек доставит вещь - ты выйдешь из Управления и подождешь меня в своей машине. Я сам все вынесу. У тебя тачка та же?
- Спасибо, - казал гость.
- Иди в задницу!
И дьявольский механизм закрутился…
…Если бы кто-то сказал следователю по особо важным делам товарищу Бесфамильному, что он - "шестерка" начальская, он бы оскорбился. И обязательно нашел бы способ ответить (не кулаками, естественно, и не словами, - делом ). Он знал про дела все. Тридцать без малого лет беспорочной службы в Системе - не шутка. И с Дмитрием Борисовичем, последним начальником Следственного управления (самым толковым, надо признать), они были - как два пальца на одной руке. Один палец - указательный, второй - безымянный… в смысле - Бесфамильный.
Он не удивился, когда шеф внезапно подключил его, как старшего группы, к делу Алексея Львовского, - для усиления. Не удивился и тому, что шеф тут же, не сходя с места, попросил написать постановление о выемке орудия преступления. У начальства - свои резоны, и лучше ничего о них не знать. Он послушно написал: прошу, мол, выдать вещдок такой-то в целях проведения следственных действий. Начальник Управления моментально подмахнул бумажку и отправил своего личного "важняка" в областной Главк - провести выемку.