Александр жизнерадостно гоготнул. Тоже был веселым парнем. Любил посмеяться - над своими же шутками… Он обрисовывал Марине задачу, на короткие мгновения поворачивая голову и ослепляя ее улыбками профессионального артиста. Два сантиметра между рядами зубов.
- Тебе нужно интервью с вампиром, - улыбнулась Марина ему в ответ.
- Люди должны знать правду.
- Ты режь, режь… Кстати, твой учитель случайно мясом не баловался?
- Каким?
- Ну, не свининой же, не говядиной…
- А-а!.. Кромсаем человека на отбивные в палец толщиной, солим, поджариваем с ложкой масла, луковицей и кореньями…
Он опять засмеялся. Никто его не поддержал.
- Насчет людоедства - не знаю, надо в материалах дела поглядеть, - сказал тогда он.
- У тебя есть материалы дела?
- А то.
- Где взял?
- Не бойся, не липа. Ты ж меня знаешь.
- Отлично. Бумаги на бочку. Только не забудь руки вымыть.
Александр замялся.
- Видишь ли, малыш… Я хочу, чтобы ты сначала поговорила с нашим героем - и только потом…
- Что - потом?
- Узнала настоящие подробности.
- Но ты сам-то смотрел материалы?
- Честно говоря, пролистал. От фоток чуть не блеванул…
Помолчали. Александр принялся отбивать нарезанные кусочки мяса. Он работал молотком ожесточенно и сосредоточенно. Несчастной свинье, убитой и расчлененной, все не давали покоя.
- Как ты смог договориться с психушкой? - спросила Марина.
- Так не я договаривался. Есть люди… и есть большие люди… но, в общем, ты правильно сечешь, пробить тебе свиданку было нелегко. Связи, Маруся, связи. Хотя, предупреждаю заранее, могут быть трудности. Держи там ушко востро.
Этак туманно и кокетливо - связи … У шефа они были. За годы совместной работы Марина могла в этом убедиться.
- Значит, не дашь бумаги?
- Все бумаги - в редакции.
- Здесь дурно пахнет, - объявила гостья, вставая с крутящегося табурета.
- Губки надула, - усмехнулся хозяин дома.
Она затушила сигарету о разрезанный помидор - воткнула окурок прямо в сочную мякоть ("Что ж ты делаешь, с-су…дарыня!"). Отошла от стойки бара… На кухне не было нормального стола (за исключением рабочего, предназначенного для стряпни) - только барная стойка. Холостяцкий вариант. Вообще, хорошая была кухня - прямо картинка из IKEA. Керамическая электроплита, вытяжка, посудомоечная машина…
Марина перешла в холл, ступила на ковер, сбросив тапки, упала в низкое кресло и положила ноги на журнальный столик. Вся квартира была хороша, чего уж там. Сотня квадратных метров в сталинской высотке - с видом на Московский проспект. Высокие потолки, большие комнаты…
Завидный жених.
Марина звала его Александром. "Сашка" или "Шурик" не катили даже в мыслях. Не потому, что этот мужчина был ее начальником, и не потому, что при помощи его связей она сделала себе имя… "Саша" - это уже близость. Тогда как "Александр" - дистанция.
Плевать ей было на своего любовника, вот в чем главная проблема. А найти человека, на которого было бы не плевать, Марина не могла себе позволить. Не было у нее права на такой риск, как близость, - после смерти Вадика это стало окончательно ясно. Пропали оно все пропадом…
Вдруг аппетитно запахло: ага, хозяин начал обжаривать куски мяса, чтобы вскоре сложить их на стеклянный лоток, залить красным вином, добавить специи и поставить в духовку… Для кого старается? Хочет побаловать прекрасную даму - или красуется перед самим собой? Ответ был Марине безразличен… как и блюдо, которое для нее творили… как и сам повар…
Впрочем, приготовление мяса странным образом гармонировало с разговорами про учителя-маньяка. Была в этом внутренняя логика. Некий знак.
Она подцепила ногой свою сумочку, подтянула ее и нашарила упаковку "Ладиомила". Вытряхнула на ладонь одну драже, нетерпеливо закинула в рот. Проглотила без воды. За этим занятием ее и застал Александр.
- Все ширяешься? - скривился он.
- Это мои проблемы.
- Твои, твои… Только, по-моему, лучшее средство от хандры - не антидепрессанты, коими ты себя глушишь, а нормальный здоровый трах. Ты как… останешься?
- Только на ужин.
- А… потом?
- А потом - домой.
Александр прошелся по холлу, напевая: "Домо-ооой! Там так сладко бьется сердце северных гор… Домо-ооой! Снова остается бесконечный простор за спиной… ". Включил гигантский плоский телевизор, висящий на стене, смотрел несколько секунд, как "Спартак" забивает гол в ворота "Челси", и бодро спросил:
- Ну, что мы решаем?
- Насчет чего?
- Насчет интервью.
- Заманчиво, - соврала Марина. - Обожаю изобретать велосипед. Особенно с такими обставами и секретами.
- Я знал, что ты клюнешь, специально для тебя приберег тему… И нет тут никаких обстав, малыш. Важно, чтоб у тебя предубеждения не было.
- Обещаю, не будет.
- Ну, ладно, смотри… Изобретать ничего не надо, там леденящих душу деталей - выше крыши. Этот самый мужик работал в очень приличной гимназии и собрал из детей какую-то… как это… "Секцию духовного развития личности", примерно так. Дети его вроде бы слушали, коллегам нравилось… А потом глядят, чего он там наразвивал - мама не горюй! Бредили у него эти школьники - то ли Страшным Судом, то ли Вечным Возвращением, то ли "точкой сборки"… Всякие тантры-мантры… В итоге за два года - два суицида на непонятной почве, и тэ-дэ, и тэ-пэ.
- Что за гимназия?
- Вторая.
- Приличное заведение. Элита, блин.
- Подожди, это еще только начало… Оказалось, он еще параллельно женщинам головы отрезал… в свободное от педагогической работы время… И ученицу свою, красавицу, умницу - насмерть затрахал. Так менты утверждают… ну, сама разберешься, что и как на самом деле…
Блюдо поспело. Легкий салатик уже был на столе. Шампанское, сок, виноград. Александр принес лоток и снял крышку - роскошным жестом фокусника.
- Даме - лучшие куски.
- Что празднуем? - осведомилась она.
- Начало этой недели. Хочешь - начало осени.
- Ну, пусть. Праздник общей беды…
Выстрелило шампанское.
- Нет, пить мне нельзя, ты же знаешь. Я от своих "колес" и так через час поплыву.
- Сегодня точно не останешься?
- А смысл?
- Ох, Маруся… Когда ты наконец поймешь, что твой Вадим давно умер, а мы с тобой - живы? И нет твоей вины ни в первом, ни во втором.
- Что я в вас особенно ценю, босс, так это чуткость и такт.
- Нет, ты не уходи от ответа. Ты, вообще, видишь разницу между мертвым и живым?
- Боюсь, что нет, - сказала Марина. - А что, есть разница?
Она сказала это на полном серьезе.
ВНЕ ВРЕМЕНИ
…Вот и Сенная.
Площадь, на которой когда-то стоял умопомрачительной красоты храм, снесенный потом безбожниками. С тех пор здесь остались только торговцы. Ларьки, павильоны, закусочные и распивочные испокон веков оскверняли это святое место. И люди… люди ли? Стада и стаи двуногих существ, которых язык не повернется назвать людьми! Бездушные твари, пустые оболочки, не имеющие права жить!..
"Боже, мои ли это мысли?" - пугается человек, хватаясь руками за голову… нет, не хватаясь. Руки ему не подчиняются. В руках - всегдашний портфель, внутри которого нынче лежат совсем не те предметы, к которым он привык. Самодельный нож в деревянных ножнах. Ножовка по металлу - в кожаном чехле. Латексные перчатки. Две связки отмычек. Моток проволоки, черный рабочий халат, тряпка… "Зачем мне все это?" - удивляется человек.
Небо над Сенной - темно-красное с черными кляксами облаков. Кровь мучеников растеклась по Небу.
Ноги несут его в подворотню, что на углу Садовой и Гороховой. Здесь, во дворе-колодце, в одном из подъездов обретается продавщица, торгующая в подвальчике возле гимназии. Возле ЕГО гимназии. Пиво, джин-тоник, сигареты. Основные ее клиенты - подростки. Дети со стеклянными глазами, уверенные, что жестяная банка с разбавленным этиленом - есть пропуск во взрослую жизнь. День за днем она сосет их души… она плохо умрет, ведьма.
На звонок так никто и не отзывается. Одна из отмычек легко справляется с замком. Надев перчатки, человек входит в чужую квартиру - и дальше остается только ждать.
Ждать… чего ждать?
Человек ужасается.
"Это не я!!!" - кричит он. Крик натыкается на одну преграду, на другую - и гаснет, растеряв силу. Картинка с искаженной цветовой гаммой теряет четкость. Сенная площадь, темно-красная подворотня, зеленая кровь на полу чужой квартиры… ничего этого нет.
…Человек в палате один.
Палата больше похожа на железный ящик: без окон, с клепаными стенами. Койка привинчена к полу. Стены стремительно разлетаются, помещение распухает, занимает собою весь мир, и человек вдруг догадывается, что никакой это не ящик, а это… это консервная банка, вздувшаяся от человеческих испражнений! Внутри - червяк, засоленный в собственном поту… И вдруг он догадывается, что подобные озарения посещали его вчера, и позавчера, и много раз до того…
Выхода не существует.
Консервная банка надежно запаяна.
Но что это такое - "вчера", "позавчера"? Нет ответа.
Мне плохо, думает человек. Кто мне поможет?
Нет ответа.
Жив я или не жив?
Нет ответа.
Как же меня зовут… звали… - тщетно пытается вспомнить он…
Входят существа в белом. Демоны. Когда они являются - это значит, что если было плохо, то станет хуже. Хотя, разве может быть хуже? Оказывается, может. Два демона привязывают человека к койке и держат его; третий что-то с ним делает.
В голове - горячо. Огонь. Кругом раскаленная жесть. Консервная банка крутится, ускоряясь…
Наверное, таков Ад. Жестяной Ад. Но почему демоны в Аду - в белом?
Нет грешнику ответа.
Жесть остывает, превращаясь в сверкающую сталь…
Понедельник, вечер. ДОРОГАМИ ЛУНЫ
Остроклювый серебристый "Лексус" пронзал центр города, как игла в руке вышивальщицы, - замысловатыми зигзагами, оставляя на улицах невидимый узор… Александр вез Марину домой. Очень галантный кавалер: другой бы на его месте вызвал такси и тем ограничился.
Дама смолила одну сигарету за другой, испытывая особенное удовольствие от сознания, что ее сердечный друг не курит. В принципе не курит. Правильный потому что.
За окнами мелькали исторические виды. Движение было не очень плотным, основной поток машин схлынул.
- Что за чертовщина… - сказала Марина. - Смотри, Луна за нами поворачивает. Ты на том перекрестке свернул, и она - за нами… вот, вот, опять! Смотри!
- Не отвлекай от дороги, - ровным голосом отозвался Александр. - Впилимся.
- Черт, да правда же! На Марата сворачивали - Луна была слева… сейчас свернули, и опять она слева!
- Ну, ты и обдолбанная, - констатировал он.
- Я не обдолбанная, я мудрая… как змея… а Луна, к твоему сведению, всегда ходит за человеком с подвижной психикой! И если кто-то это замечает, стало быть, оно для чего-то надо. Это знак.
- Есть женщины, которые видят знаки даже там, где их нет.
- И есть зануды, которые видят только дорожные знаки.
- Зато ни одного не пропустят. По-моему, для пассажира это главное. А твоя психотропная "дурь", Маруся, и вправду делает из тебя… эту, как ее… змею. Всё хандришь?
- Почему, у меня а-атличное настроение, - возразила Марина. - Ну да, бывают иногда перепады настроения. Как у нормального Близнеца… знак Зодиака такой… надо же, и тут знак… просто мы, Близнецы, энергичные люди, у которых в течение дня меняется настроение, вот так.
- Маниакально-депрессивный психоз? - невинно подсказал Александр.
- Все знаки Воздуха подвержены маниакально-депрессивному психозу. В силу своей эмоциональности. А также все "двойные" знаки. Чем и опасны - в одном человеке живут два. Представляешь - две сущности в одном теле! Вот я - то энергичная и соблазняющая, то испуганная жизнью и неуверенная…
- То шизанутая, как сейчас… - он деланно засмеялся. - А про меня что скажешь?
Она искоса посмотрела на Александра, выпустив дым тонкой струйкой вверх. Похоже, тот спрашивал всерьез. Господина Главного вдруг заинтересовало, что о нем думает его подружка и коллега? Забавно… Вернее, спросил-то он якобы о знаке Зодиака, но суть не меняется… Ответить? Почему бы и нет?
- Ты - типичный Телец. Тельцы, как правило, крупные. Поверхностные. Тяжелых мук совести у них практически не бывает. Есть цель, и они к ней идут. Как правило, всегда с деньгами, и вообще, единственное, что они действительно знают - как сделать деньги…
- Это были положительные качества, - сказал Александр. - Другие есть?
- Само собой. Тельцы приятны в компании, потому что не обременены эмоциями. Спокойны. Неспешны. Создают впечатление респектабельности, надежности. Правда, интуицией их Бог обделил…
Сигнал мобильника прервал интересный рассказ. Ожил аппарат, лежавший на торпеде. Александр взял трубку.
- Алло… А, приветствую… Еду… Да, со мной, а что?..
Некоторое время он молча слушал, ритмично постукивая по рулю свободной рукой, потом вновь заговорил:
- Хорошо, я ей передам. Постараюсь. Ну, добро.
Он резко сдал к тротуару и остановил "Лексус". Повернулся к Марине.
- Почему у тебя мобильник отключен?
Голос у него изменился: отрывистым стал и громким, - рабочим .
- Потому. Не хотела, чтоб в праздник дергали.
- Какой праздник, бля?! Они тебя разыскивают - и дома, и в редакции… Это из Главка звонили. Неважно, кто. Один чудик в Орехово взял в заложники свою семью, заперся в доме и палит по всему, что движется. Разговаривать согласен только с тобой, причем, не по телефону.
- Ёпст! - выдала Марина от души.
- Вот именно. Из штаба просят, чтобы ты срочно приехала. Я пообещал тебя уговорить, но, честно говоря, я категорически против.
Марина скомкала едва начатую пачку - вместе с сигаретами, - сунула ее между сиденьями и глубокомысленно изрекла:
- Что воля, что неволя - все одно… Менты, как всегда, ищут крайнего.
- Короче, не поедем, - с облегчением понял Александр.
- Наоборот. Лучше жалеть о том, что сделал, чем о том, чего не сделал. Не помню, кто это сказал… Чего стоим, рули на шоссе, мон шер.
Понедельник, поздний вечер. ПЕРЕД ВРАТАМИ РАЯ
Дом в оазисе света был словно кукольный, ненастоящий. Тьма наваливалась на него - сверху, с боков. Плотная черная масса, пожравшая соседние участки, деревья и дорогу, казалось, только и ждет момент, чтобы проглотить еще и этот аппетитный островок…
Свет ограничивался пространством вокруг дома: горел над банькой, над сараем, над выложенными плиткой дорожками. Хозяин неспроста включил наружные лампы: он видел всё, прячась при этом за черными окнами. Некоторые стекла, впрочем, были в окнах выбиты - в них трепетали то ли занавески, то ли простыни.
Лишить дом электричества опасались: в абсолютной тьме у хозяина могли сдать нервы, могло случиться непоправимое.
Прожектора стояли наготове, но, слава Богу, были пока выключены. Их зажигают в одном-единственном случае - когда начинается штурм. Горящий прожектор - это кровь и смерть…
Не было видно неба.
…Марина с Александром прошли мимо эфэсбешной бронемашины, мимо "скорой", мимо омоновского автобуса, мимо спецмашины для закидывания гранат.
Безликие силуэты людей различались с трудом. В основном это были фигуры в камуфляже - не только по эту, но и по ту сторону соседских заборов (на грядках, на клумбах, в кустах смородины и малины). По всему видать, плотное было кольцо. Конец настал здешним огородам.
Бойцы из оцепления переговаривались:
- …Прямо как в анекдоте. Она спрашивает: почему у тебя помидоры такие крупные и сочные, как арбузы? Он ей: а я всегда в парник голым вхожу, ну, помидоры и краснеют от стыда… Через неделю снова встречаются. Он: ну как, попробовала? Она: попробовать-то попробовала. Помидорам хоть бы что, зато огурцы поперли!
- Да, в тему…
Вялые смешки.
Анекдот был старым, Марина его уже слышала. Но почему "в тему"? При чем здесь парники и помидоры?
- Вы куда? - дернулся омоновец.
Пришельцы остановились.
- Туда, - показала Марина пальцем.
- Нас ждут, - добавил Александр.
- Место прессы - возле автобуса.
- Эта дама - условие вашего террориста. Вам док У менты показать?
Боец мгновенно "врубился". Торопливо проговорил в рацию:
- Товарищ полковник, это шестой. Здесь переговорщица прибыла.
- Так пропусти, п’твоюмать!.. шестой, - пришел гнусавый ответ.
Александр двинулся вперед. Марина задержалась на чуть-чуть.
- Как ты узнал, что мы журналисты? - тихонько спросила она парня.
- Так это… - он смутился. - По наглости…
Несколько мужчин в камуфляже шагали гостям навстречу, похожие друг на друга, как фишки в казино.
- Полковник Лебедев, - представился один (главнокомандующий, надо полагать).
- Начальник районного управления? - уточнила Марина.
- Начальник убойного отдела.
- Из самого Главка, что ли?
- Из Главка.
- Черт, я о вас слышала, вы супер.
- Нормальный. Начальник Приозерского района - вот он… (Полковник хлопнул по спине одного из своих спутников.) Это - господин прокурор… а товарищ капитан - представитель ФСБ… К делу. В целом вы ситуацию знаете…
- Ничего я не знаю, - возмутилась она. - Я почти спала. Заставили проснуться, можно сказать, протрезветь…
- Протрезветь - никогда не вредно, - усмехнулся полковник. - Я думал, вас уже сориентировали. Значит, расклад такой. После полудня поступили сигналы - кто-то в поселке загулял, стреляет, куда ни попадя. Дежурный наряд подъехал не сразу, вы сами видели, сколько сюда добираться. Одновременно приехала и "скорая" - по вызову на огнестрелы. И тут выяснилось, что это не простая стрельба. Трое раненых, один - тяжелый. Милицейский УАЗ сдуру встал возле ворот. Господин Львовский увидел такое дело и сразу открыл пальбу…
- Львовский?
- Вы его знаете? - быстро спросил полковник. - Алексей Львовский, тридцать восемь лет.
- Львовский, Львовский… - она покатала во рту фамилию. - Что-то такое знакомое… сейчас, подождите…
- Постарайтесь, пожалуйста. Это важно.
- Окончательно протрезвеет - вспомнит, - пробормотал Александр.
Полковник Лебедев посмотрел на него - как ударил.
- Да не мешай ты, - сказала Марина в сердцах. - Тьфу, заскок… Ладно, проехали.
Полковник вновь глянул на Александра. Искра ненависти горела в его глазах, не потухая.
- Мы прибыли только часам к пяти. На попытки вступить в контакт клиент отвечал стихийным огнём. Наш переговорщик, как бы это выразиться…
- Обделался, - помогла Марина.