* * *
Позиция официальных властей разительно изменилась. Как только стало ясно, что мальчиков похитили, к делу подключился агент ФБР. Шоффлер предупредил меня, что Джуди Джонс - агент молодой, но очень толковый.
- Она хоть и новичок, но, что касается энергии, - настоящий фейерверк, - сказал детектив.
Мы собрались в гостиной. Шоффлер представил нам Джуди и пояснил, что Бюро в обязательном порядке подключается к расследованию всех похищений людей, начиная с дела Линдсберга.
Лиз сидела рядом со мной, держась за мою руку, однако в этом не было ничего интимного. Мы походили на двух попавших в катастрофу незнакомцев, и это соприкосновение являлось всего лишь инстинктивным стремлением к простому человеческому участию. На публике мы с Лиз, конечно, выступали единым фронтом. Однако в остальное время, за исключением тех моментов, когда ей в буквальном смысле требовалось плечо, чтобы выплакаться, она держалась отчуждённо. Наше вынужденное воссоединение ей явно не нравилось. Я же по-прежнему не спускал с неё глаз, особенно когда она была в купальном халате.
- Степень участия Бюро различна и зависит от ряда факторов, - говорила Джуди Джонс, старательно пытаясь не отводить взгляда. - Поскольку в данном случае мы удовлетворены работой полиции, наша роль будет сведена лишь к общей поддержке расследования.
- Как прикажете это понимать? - возмутился Джек. - Если ФБР занято борьбой с террористами, то на пару пропавших ребятишек ему уже наплевать? Неужели мои внуки не заслуживают вашего внимания?
Лично я считал, что ограничение роли ФБР в расследовании является благом, но Джек думал иначе. Он с пеной у рта доказывал, что мальчики заслуживают максимального внимания, демонстрируя безграничную веру в исключительную эффективность Федерального бюро расследования. Эти представления восходили к временам Элиота Несса, недавно явленного нам в сериале "Неприкасаемые". Джек сохранил святую веру в Бюро, несмотря на грандиозные провалы последнего десятилетия, такие как трагедия в Руби-Ридж, шпионский скандал с Робертом Хансеном, сокрытие улик в связи с событиями одиннадцатого сентября и чудовищные ошибки в лабораторных анализах.
Джонс заверила нас, что ограниченная роль Бюро в этом деле вызвана вовсе не тем, что ФБР посвятило все своё внимание "вопросам национальной безопасности".
- Мы готовы оказать детективу Шоффлеру любую помощь, которую он от нас попросит.
- Но разве вас удовлетворяет работа полиции? - не унимался Джек. - Ведь полицейские считали, что виноват Алекс, и пока они выжимали из него признание, настоящий преступник заметал следы.
- Я понимаю ваши чувства. Задним числом - все мы гении. Но поверьте, работа полиции не заслуживает критики. Как только детектив Шоффлер получил сигнал, он немедленно изолировал место преступления, и вы должны согласиться, что сделать это, учитывая специфику ярмарки, было нелегко. Детектив Шоффлер сразу организовал поиск и энергично приступил к расследованию. С момента исчезновения детей он и члены его команды допросили огромное число свидетелей, а часть из них - неоднократно. Он установил прекрасные деловые связи с правоохранительными органами округа Колумбия. Короче говоря, детектив Шоффлер действовал в полном соответствии с правилами, включая, - сочувственный взгляд в мою сторону, - подозрения в адрес мистера Каллахана и его допросы.
- Как прикажете вас понимать? - Лицо Джека от возмущения налилось краской. - Здесь тратили время на Алекса, и никто даже не пытался искать моих внуков. Все считали их уже мёртвыми.
Джонс посмотрела на свои руки. Я проследил за её взглядом и увидел, что все ногти обгрызены.
- Понимаете… - сказала Джонс после довольно продолжительной паузы. - В сфере уголовных расследований мы все, в большей или меньшей степени, должны изучать прошлые дела и принимать во внимание прецеденты. Подозревая мистера Каллахана, детектив Шоффлер опирался на имевшие место реальные события. Горькая истина состоит в том, что чаще всего похищают и убивают их родители - особенно когда они разведены или живут раздельно. Что касается нашего похитителя, - Джонс приподняла лежащую перед ней папку с документами, - то он действовал не по правилам. Я, например, не нашла ни единого случая, когда похищение происходит далеко от дома жертвы, а похититель зачем-то приезжает в этот дом, вынуждает детей позвонить отцу, не требуя при этом выкупа. Крайне рискованные действия.
- А как футболка? - поинтересовался я. - На этот счёт у вас имеются какие-нибудь теории?
Агент Джонс вздохнула и посмотрела на детектива Шоффлера.
- Ничего подобного в базах данных я не встречала. Абсолютно ничего. Возможно, это связано с какими-то жертвоприношениями. Эту версию мы продолжаем прорабатывать.
- Лично я полагаю, - с мрачной гримасой произнёс Шоффлер, - что это - попытка направить следствие по ложному следу. Но это вовсе не означает, что мы исключаем иные версии. Пропали два ребёнка, и их поиск ведётся безостановочно. Но до результата лабораторных исследований мы, естественно, сосредоточили внимание на Алексе. - Он печально покачал головой. - Я думаю, что эта футболка была подброшена для отвода глаз и действительно подействовала на нас как некий талисман.
- Ложный след, или "копчёная селёдка", как говорится, - сказала Джонс. - Хотя на футболке изображён кит, а не сельдь.
Лиз со стоном уронила голову.
- Этому мерзавцу, чтобы он сдох, в воображении не откажешь, - вставил мой отец.
- Детектив Шоффлер попросил меня распутать пару ниточек в его расследовании, - продолжила Джонс. - Прежде всего требовалось разобраться с кроликом. С этим я покончила.
- Вот как? И что же вам удалось узнать? - спросил я.
- По правде говоря, немного, - пожала она плечами. - Мы показали его специалисту по оригами. Эксперт заявил, что фигурка сделана талантливо и по сложности соответствует достаточно высокому уровню. Больше он ничего не смог нам сообщить. Сейчас кролик находится у другого эксперта, но я убеждена, что это нас никуда не приведёт. Как любое явление субкультуры, начиная от дайвинга и кончая вышивкой, оригами имеет гораздо больше горячих поклонников, чем можно предположить.
- А что говорят о материале? - спросила Лиз. - Этой шкурке…
- Материал только по виду и на ощупь напоминает шкурку. На самом деле он называется "слоновья кожа", и это всего лишь особый вид бумаги, используемый в оригами.
- Вот как?
- Эксперт пояснил, что "слоновья кожа" не рвётся, когда её складывают увлажнённой. Она используется очень широко и на определённом уровне мастерства часто является любимым материалом. Особенно для создания животных форм. Боюсь, что поиск источника происхождения бумаги многого нам не обещает. Лишь в Интернете можно найти десятки, если не сотни, таких источников.
Лиз, казалось, готова была разреветься.
- Кроме того, детектив Шоффлер поручил мне заняться возможными недругами мистера Каллахана. Мистер Каллахан передал мне список подготовленных им материалов, - взгляд в мою сторону, - и, как только мы закончим здесь, я им займусь.
Мама, покраснев от волнения, подняла руку, словно находилась в классе.
- А что, если это произошло только потому, что они близнецы? - спросила она. - Я всё время думаю об этом докторе-нацисте и его экспериментах. - Она прижала ладони к губам, метнула взгляд на меня и Лиз и прошептала: - Простите…
- Я тоже думал об этом, - проговорил мой отец, обнимая маму за плечи.
Эта мысль была для меня нестерпима, и я изо всех сил гнал её прочь. Я не мог представить, как некий современный доктор Менгеле экспериментирует с моими детьми. Пусть они лучше умрут. Да и я тоже.
- Версию близнецов я проверила, - сказала Джуди Джонс, - и могу заверить, что за последние двадцать лет было мало дел, связанных с похищением двойняшек. Или их пропажей. И ни одно из них не похоже на наш случай.
- А как насчёт тех мальчиков из Лос-Анджелеса? Лопес, кажется… Одним словом, какое-то латиноамериканское имя… - Это возник Джек.
- Близнецы по фамилии Рамирес, - ответил я.
- Думаю, Алекс знает, почему тот случай никак не соотносится с нашим делом, - кивнула Джонс в мою сторону.
- Полиция схватила похитителя и нашла тела мальчиков, - пояснил я. - А преступник покончил с собой.
- И дело, насколько я понимаю, было закрыто, - заметила Джонс. - Итак…
* * *
Мать Лиз прилетела из штата Мэн, и после прорыва через толпу журналистов, было впору снова отправлять её в больницу. Хотя следовало признать, что толпа эта по прошествии недели начала редеть.
Сочувствующие добровольцы вливались в поисковые группы, продолжавшие (когда позволяла погода) прочёсывать территорию вокруг ярмарки. Когда у нас появлялась возможность, мы, то есть Лиз, Джек, Маргрэт, отец и я, присоединялись к поискам. Облачившись в созданные для работы в зарослях костюмы, бесплатно полученные нами из компании "Туристическое оборудование Тенлиаун" (компанией владел друг моего друга), мы, доехав за полтора часа до Кромвеля, расходились, присоединяясь к разным поисковым группам. Всеми нашими действиями, естественно, руководила полиция.
Слабое зрение не позволяло маме бродить по лесу, спотыкаясь о валуны и цепляясь за ветки, и она оставалась дома, чтобы помочь нам молитвой во Всемирной паутине вместе со множеством объединённых одной идеей людей. Программа была запущена её подругой, работающей на крупном почтамте.
К телефону в моём кабинете власти подключили десяток других аппаратов, имевших тот же номер.
- Если вдруг позвонит похититель, - объяснила мама членам одной из своих групп, - мы обязаны предоставить ему возможность дозвониться с первого раза.
Телефон трезвонил не переставая. Когда мы были дома, то все бросались к трубке, чтобы ответить и занести в специальную карточку имя звонящего, номер его телефона и цель звонка.
* * *
Как-то дней через десять после исчезновения детей ко мне заглянул Шоффлер. Все другие были чем-то заняты, и мы сумели поговорить тет-а-тет.
Во-первых, он сообщил, что ему удалось собрать дополнительную информацию о человеке с собакой.
- Вокруг этого парня всё время крутились детишки. Видимо, из-за собаки. Очень славный пёс, выступавший в роли магнита. Притягивал к себе детей.
- Я это как раз и видел. Кучу гладивших собаку детей.
- Один из кассиров у ворот сообщил, что помнит, как двое мальчиков уходили с ярмарки в компании парня с собакой.
- Помнит, как они уходили? Неужели? И где же раньше был этот кассир?
- Он не рвался в свидетели, поскольку имеет приводы. Мы заставили его дать показания, сам бы он наверняка не пришёл. Мы явились к нему вторично (идёт повторный опрос всех служащих) и спросили в лоб: не видел ли он, как с ярмарки уходил высокий человек с собакой и парой ребятишек? Вообще-то кассир неплохой парень и законопослушный гражданин, если не считать его увлечения травкой. Он нас боится. Задал нам кучу вопросов. А что случится, если он ничего не скажет? Будет ли это означать, что он нам солгал? Будет ли это считаться помехой следствию? Не привлекут ли его к ответственности? Одним словом, он дал показания.
- Хм…
- Я тоже был настроен весьма скептически. Как он мог это запомнить? Мимо него ежедневно проходят тысячи людей, добрая половина которых облачена в наряд отца Тука или короля Артура. Да и событие произошло больше недели назад.
- Десять дней.
- Верно. Но, так или иначе, парень сказал мне следующее. Близнецов он не помнит. Помнит лишь пару ребятишек примерно одного роста. Он в них особо не вглядывался. Запомнил только потому, что компания показалась ему довольно странной.
- Компания?
- Да. Двое ребятишек, мужчина и собака. Я спросил, что он имеет в виду. Ведь мимо него постоянно валят рыцари, принцессы, отряды готов, менестрели и всё такое прочее… а он вдруг находит странной какую-то крошечную группу. Почему она показалась ему странной? Какого рода странность он увидел? И знаете, что он мне сказал? Ему показалось странным, что на мужчине был исторический костюм, на собаке был костюм, а на мальчиках не было. Он счёл это бессмыслицей, поскольку обычно все бывает наоборот.
- Хм…
- Когда он все это изложил, я решил, что его история заслуживает внимания. Такие вещи обычно не выдумывают. Кроме того, он опознал собаку.
- Уиппет?
Шоффлер достал записную книжку и нацепил очки. Я давно обратил внимание, что детектив страшно привязан к своим блокнотам и заносит в них чуть ли не каждое слово. Иногда во время разговора он обращался к своим записям по нескольку раз. По-моему, блокнотов у него не меньше сотни. Шоффлер шутит, что когда-нибудь напишет мемуары.
- Вот оно, - нашёл он нужное место. - Когда я спросил его о собаке, парень ответил, что она похожа на грейхаунда, только не такая большая.
- Верно.
- Когда я спросил, как был одет хозяин пса, парень ответил буквально следующее: "Я же вам сказал - в костюм". Я поинтересовался, какого рода костюм? Он ответил, что работу для него подыскала сестра, а сам он в этом "дерьме эпохи Возрождения" ничего не смыслит. И справедливо заметил, что люди не ходят на эту ярмарку в одежде ковбоев или суперменов.
- Верное наблюдение, - согласился я, не понимая, почему обычные слова привели Шоффлера в такое возбуждение и куда он клонит.
- Парень устал от моих вопросов, - продолжал детектив, - а я все давил на него. Не мог ли он высказаться конкретнее? Оказалось, что высокий человек не был в костюме короля. Не был он и рыцарем. Кассир не знал, чей костюм был на хозяине собаки. Ведь его наряд, так же как и наряд костлявого пса, практически состоял из одного здоровенного воротника. Затем кассир сказал мне, что на человеке были колготки, а в руках он держал флейту. - Шоффлер взглянул на меня поверх очков и продолжил: - Я спросил: "Постой, какая флейта?" Я слышал о музыкальном инструменте и от другого источника, но не придал информации значения. Парнишка оживился, словно к нему вдруг пришло озарение, и заявил: "Вспомнил! На нём была куртка четырёх разных цветов, и в руке - флейта". И теперь я знаю, под кого он косил. Это был так называемый Дудочник в пёстром костюме. Флейтист-соблазнитель из поэмы Браунинга.
Шоффлер закрыл блокнот. Он был явно собой доволен, а я ощутил, как ужас ледяной рукой впивается в мой затылок. О чём говорится в этой сказке? Насколько я помню, Дудочник избавил поселение от крыс, но жители ему не заплатили. Тогда он стал наигрывать какую-то мелодию, и за ним последовали дети. Я забыл, что потом случилось с детьми. Неужели они исчезли?
Глава 13
Я в любое мгновение мог точно сказать, сколько времени прошло с момента исчезновения сыновей. Для этого мне не нужно было упражняться в математике, я моментально извлекал из недр памяти нужную цифру. Когда я отвозил родителей в аэропорт, со времени пропажи близнецов прошёл двадцать один день и восемь с небольшим часов.
Я предложил им лететь домой (Джек и Маргрэт сделали это неделей раньше), и мне без особого труда удалось преодолеть их символическое сопротивление.
В аэропорту мама долго не выпускала меня из объятий, а выпустив, расплакалась. Отец коротко, по-мужски, коснулся губами моей щеки. Я, стоя за пределами зоны контроля, наблюдал, как лысый плечистый мужчина отвёл маму в сторону, чтобы досмотреть ещё раз. Мама сняла светло-жёлтый блейзер и стояла, вытянув в стороны руки, пока охранник проверял её сканером. Он делал это так медленно и методично, что её руки начали дрожать от усилия сохранить позу.
Ощущения, которые я в этот момент испытывал, свидетельствовали, как плохо я контролирую свои эмоции. Глядя, как плешивый издевается над мамой, я кипел дикой яростью, с трудом сдерживаясь, чтобы не прорваться через ворота металлоискателя и как следует врезать мерзавцу. Мне хотелось одним ударом свалить его с ног, чтобы его плешивая башка стукнулась об пол. Мне казалось, что я уже слышу его фальшивые причитания: "Я всего лишь делаю свою работу". Фальшь состояла в том, что если бы он по-настоящему старался выявить потенциальных террористов, то не стал бы тратить время и казённые деньги на издевательство над моей мамой. Он вовсе не "делал свою работу". Он упивался властью.
* * *
Шли дни, и поднятый журналистской братией тарарам понемногу стихал. Кевин и Шон упоминались в новостях все реже. Звонки, соболезнования по электронной почте и пожертвования тоже начали сходить на нет. Горячая линия едва теплилась, жёлтые ленты выцвели и истрепались, плакаты с изображением мальчиков исчезли из витрин магазинов, а их место заняли программы хоровой музыки, объявления о пропавших собаках и бюллетени общества "Бег ради здоровья".
Полиция тем временем "делала всё возможное", что в переводе на нормальный язык означало "кое-что". Пока шла проработка очередной версии, во мне каждый раз теплилась надежда, и это продолжалось до тех пор, пока Шоффлер не объявлял, что копы снова оказались в тупике.
Как-то вечером детектив заскочил к нам с упаковкой китайской еды и сказал, что полиция изучает людей или, скорее, инфраструктуру "Праздника Ренессанса" и, в частности, ищет высокого человека, рассылая куда только можно рисунки, описание собаки и тому подобное.
- Вы просто не поверите, - добавил он, - сколько поклонников средневековья обитает в этой стране.
- И сколько среди них "Дудочников в пёстром наряде"? - спросила Лиз.
- Не надо представлять его только в этом образе, - произнёс детектив, перестав на минуту жевать. - Костюм он мог использовать для маскировки. Это почти то же, что и человек в униформе. Возьмём, например, квартирную кражу, ограбление банка или нечто подобное. Вы можете мне не поверить, но свидетели преступления говорят лишь о человеке в униформе посыльной службы, комбинезоне автомеханика или синей робе водопроводчика.
- Ну а как же с Дудочником? - прервал я его теоретические рассуждения. - Что-нибудь удалось выяснить?
- Пока ничего, - поморщился Шоффлер, - если не считать нескольких явлений Элвиса Пресли народу.