- Орех, надеюсь, вчера твои друзья позаботились о тебе не хуже, чем о нас вот эти ребята, - сказал Шишак. - Мы с Серебряным были просто как дома. Если хочешь знать мое мнение, я считаю, что тут даже лучше, чем там, у нас. И если Пятик ошибся и с нашими все в порядке, я все равно его не попрекну. Ты ведь тоже идешь поесть?
- А ты не знаешь, в чем тут дело с этой кормежкой? - спросил Орех.
- Тебе еще не сказали? Там, в поле, должен быть флэйрах. Они ходят туда чуть не каждый день.
Как известно, обычно кролики едят траву. Но есть одно лакомство, ради которого они готовы бежать куда угодно, даже на огород, - это кресс-салат или морковка, то есть флэйрах.
- Флэйрах? Разве уже не поздно лезть в огород? - удивился Орех, поглядывая на просвечивавшие меж деревьев далекие крыши фермы.
- Нет-нет, - ответил, услышав Ореха, один из местных кроликов. - Флэйрах нам оставляют в поле, обычно у брода. Мы или съедаем все на месте, или уносим с собой, или делаем и то и другое. Но сегодня обязательно надо что-нибудь принести. Дождь вчера лил долго, наверх никто не выходил, и мы съели почти все запасы.
Там, где у зеленой изгороди ручей пересекал широкую тропу, был коровий брод. Вода после дождя поднялась и наполнила ямки, оставленные копытами. Кролики обходили их стороной, а за изгородь пробирались чуть подальше, возле скрюченной старой кислицы. За ней в зарослях ситника стояло какое-то сооружение из бревен и досок высотой в половину человеческого роста. Между бревен цвели кувшинки и спешил себе дальше ручей.
На краю пастбища Орех увидел разбросанные красновато-коричневые и оранжевые брусочки: одни были гладкие, другие - с хвостиками, светло-зелеными султанчиками, отчетливо выделявшимися на темной траве. От брусочков шел острый и терпкий запах, словно их только что сняли с грядки. Запах звал. У Ореха потекли слюнки, и он остановился, чтобы "хратануть". Барабанчик, который бежал рядом, повернулся к нему со своей странной улыбкой. Но теперь Орех, увлеченный запахом, не обратил на нее внимания. Подчиняясь властному зову, он пролез через изгородь и оказался прямо перед оранжевой россыпью. Он подошел к первому брусочку, понюхал и надкусил. Это была морковь.
За свою жизнь Ореху довелось попробовать немало разных кореньев, но морковку он ел дома только раз, когда с проезжавшей мимо телеги свалился мешок. Здесь морковь была старая, наполовину изъеденная жучками или мышами. Но кроликам и она казалась благоуханной роскошью, пиршеством, ради которого можно забыть обо всем на свете. Орех кусал, грыз, жевал, и от вкуса этой нежданно дарованной благодати на него накатывало ощущение счастья. Он скакал в траве, обнюхивал одну морковину задругой, грызя зелень вместе с корнеплодом. Никто ему не мешал. Хватало, похоже, на всех.
Время от времени он инстинктивно останавливался, чтобы послушать ветер, и почти забыл об осторожности. "Если прибежит лиса… Ну и что, - думал он. - Дрался я с ними. Кроме того, надоело постоянно убегать. Хватит с меня всяких страхов. В конце концов, удрать я всегда успею. Ах, вот так земля! Вот так племя! Ничего удивительного, что ростом они не меньше зайцев, а пахнут как принцы!"
- Привет, Плошка! Наедайся по самые уши! Не дрожать тебе больше по берегам всяких речек, приятель!
- Через пару недель он вообще забудет, что такое дрожать, - проговорил с набитым ртом Дубок. - Мне так тут нравится! Я пойду за тобой, Орех, куда угодно. Вчера ночью, в вереске, я был не в себе. Когда негде укрыться, все плохо. Надеюсь, ты меня понимаешь.
- Я уже забыл об этом, - ответил Орех. - Пойду-ка спрошу Барабанчика, как мы будем переносить все это добро в городок.
Барабанчика он отыскал у ручья. Тот, наверное, уже наелся и теперь умывался передними лапками.
- Здесь что, каждый день так? - спросил Орех. - А где?.. - И он вовремя оборвал сам себя. "Учусь", - подумал он.
- Ну, коренья-то не всегда, - откликнулся Барабанчик. - Ты заметил, что они прошлогодние? Наверное, выбросили остатки. Бывает, выбрасывают коренья, бывает - зелень или старые яблоки.
Когда как. Иногда ничего, особенно летом в хорошую погоду. Но в плохую погоду, зимой, почти всегда что-нибудь да найдется. Брюква, капуста, зерно какое-нибудь. Мы ведь и зерно сгрызем, как ты понимаешь.
- Значит, еду здесь найти несложно. Тогда вся долина должна просто кишмя кишеть кроликами. По-моему…
- Если ты наелся, - перебил Барабанчик, - и не торопишься, задержись немного - поучишься носить. Такую морковку таскать легко - легче только салат. Ее просто берешь в зубы, несешь в городок и складываешь в большой пещере. Я обычно беру сразу по две, но у меня большой опыт. Конечно, ты, как и все, никогда не делал запасов, но быстро научишься. Склад иметь полезно. Еда нужна крольчихам для малышей, а в плохую погоду это всем удобно. Пошли. Если поначалу тебе покажется трудно, я помогу.
Ореху не сразу удалось схватить полморковки, но потом он все же исхитрился и по-собачьи понес ее через поле и дальше к норам. Несколько раз он останавливался и бросал ношу на землю. Но рядом бежал Барабанчик, а Ореху хотелось показать, что и у пришельцев вожак не лыком шит. У входа в одну из больших нор он попросил Барабанчика задержаться, и они вместе смотрели, как справляются остальные. Похоже, все просто лезли из шкуры вон, хотя Плошке пришлось туговато.
- Смелей, Плошка! - крикнул Орех. - Думай о том, с каким удовольствием ты съешь ее вечером. Пятику тоже не легче: он не больше тебя.
- А я не знаю, где он, - ответил Плошка Ореху. - Ты его не встречал?
Только теперь Орех сообразил, что давно не видел Пятика, и заволновался. Они с Барабанчиком побежали назад через поле. По дороге Орех, как умел, рассказал о своем несколько своеобразном братце.
- Хотелось бы думать, что с ним все в порядке, - заметил он. - Отнесем еще пару морковок, а потом поищем. Как ты думаешь, где он может быть?
Орех ждал ответа, но Барабанчик молчал, а потом сказал:
- Смотри-ка, видишь, сколько галок собралось возле морковки? Они уже несколько дней здесь торчат. Нужно послать кого-нибудь отогнать, чтобы не мешали работать. Правда, галки большие, это не так-то просто. А ласточки…
- Какое они имеют отношение к Пятику? - резко перебил его Орех.
- Нет, лучше я сам их погоняю, - решил Барабанчик, срываясь с места.
Но он поскакал не к галкам. Орех видел, как Барабанчик подобрал очередную морковину и отправился домой. Рассерженный Орех присоединился к Алтейке с Одуванчиком, и они вместе побежали к норам. Вдруг на склоне он заметил Пятика. Орех бросил морковку, вскарабкался наверх и устроился рядом с братом на голой земле под густыми нависшими ветками. Пятик молча смотрел куда-то за поле.
- Пятик, ты не хочешь научиться носить морковку? - наконец спросил Орех. - Это не так трудно, нужно только половчей захватить лапами.
- Я не хочу иметь к этому никакого отношения, - ответил Пятик охрипшим голосом. - Вы похожи на собак, на собак с поноской.
- Пятик! Ты что, хочешь меня разозлить? Но я не собираюсь ссориться из-за твоих глупых обзывалок. Мы просто помогаем нашим хозяевам.
- Это мне нужно сердиться, - заявил Пятик. - Беда в том, что я этого не умею. Меня никто не слушает. Половина наших считает меня сумасшедшим. И в этом виноват ты, Орех, потому что ты-то знаешь: никакой я не сумасшедший, а слушать меня все равно не хочешь.
- Значит, это место тебе и сейчас не нравится? А я говорю, ты ошибаешься. Никто не бывает прав всегда. И ты тоже. Разве ты не можешь ошибаться, как любой из нас? Дубок ошибался там, на вересковой пустоши, а ты сейчас.
- А они? Носятся в поле со своей поклажей, как белки с орехами. Они, по-твоему, нормальные?
- Я сказал бы, что они позаимствовали у белок отличную идею, и потому они лучше нас.
- Значит, ты думаешь, что человек оставляет здесь коренья, потому что такой добрый? А ты спросил себя: что у него на уме?
- Он просто выбрасывает сюда всякое старье. Сколько раз любому из нас случалось подкрепиться на мусорной куче возле людского жилища! То вялым салатом, то старой репкой. Ты же сам знаешь - это всякий съест, если найдет. И могу тебе точно сказать, Пятик, я тут пока не отравился. А если бы человек хотел кроликов пострелять, сегодня утром у него была такая возможность. Но ведь он не стал стрелять.
Пятик прижался к земле и показался Ореху совсем крохотным.
- Дурак я, что пытаюсь тебя убедить, - с горечью произнес он. - Орех, милый мой Орешек, но я просто знаю: тут что-то не так, над этим местом нависло зло. Я только не знаю какое, потому мне и трудно об этом говорить. Но я вот-вот догадаюсь. Помнишь, как ты поддал носом проволочную сетку возле яблони, отодвинул ее, но коры попробовать тебе так и не удалось. Вот и мне сейчас никак не ухватиться. Я хочу посидеть один, может, так я быстрее додумаюсь.
- Эх, Пятик, ну почему ты не хочешь меня послушать? Поешь корешков, спустись в нору, поспи. Тебе сразу же станет лучше.
- Говорят тебе, я не хочу тут ни к чему прикасаться! - воскликнул Пятик. - Я скорее вернусь на вересковую пустошь, чем спущусь в эту нору, где даже крыша держится на костях.
- Да нет, она держится на корнях. И в конце концов, ты ведь провел под ней целую ночь.
- Нет, не провел, - сказал Пятик.
- Как нет? А где же ты был?
- Здесь.
- Всю ночь?
- Да. Ты ведь знаешь, что тис - хорошее укрытие.
Теперь Орех заволновался по-настоящему. Если страх выгнал Пятика наверх на всю ночь, в дождь и холод, один на один с подкрадывающимися элилями, то разубедить его будет непросто. Они посидели молча. Наконец Орех сказал:
- Вот так раз! И все-таки я уверен: тебе нужно спуститься и быть вместе со всеми. Сейчас, конечно, я оставлю тебя в покое, а потом приду проверить, как у тебя дела. И не грызи ты больше тисовых листьев.
Пятик не ответил, а Орех вернулся в поле.
День развеял дурные предчувствия. К на-Фрита стало так жарко, что вся нижняя часть поля подернулась дымкой. Воздух отяжелел от густого запаха трав, словно в конце июня; пахли листики не расцветших еще мяты и майорана, и повсюду мелькали ранние луговые цветы. Все утро в лощине, высоко на березе, возле пустующих нор сновала пеночка, а из глубины мелколесья, откуда-то от заброшенного колодца, доносилось прекрасное пение дрозда. К исходу дня все замерло от жары, с верхних лугов медленно спустилось в тень стадо жующих коров. Почти все кролики забрались в норы. Большинство спали. Только Пятик сидел один под тисовым деревом.
Ранним вечером Орех нашел Шишака, и они отправились в лесок за кроличий городок. Поначалу они двигались осторожно, но очень скоро убедились, что следов никаких зверей крупней мыши там нет.
- Тут и нюхать-то нечего, никаких следов, - сказал Шишак. - Кажется, Барабанчик действительно не соврал. Место и впрямь безопасное. Не то что тот лес, где пришлось переплывать через реку. Тебе-то, Орех, я могу сказать: в ту ночь я до смерти перепугался, только показывать не хотел.
- Я тоже, - ответил Орех. - А что касается этого места, то я с тобой согласен. Кажется, здесь ну совсем нет ничего страшного. И если мы…
- А все-таки странно, - перебил Шишак.
Он забрался в заросли куманики и наткнулся на кроличий ход, ведший к нижнему городку. Земля была сырая, мягкая, покрытая ворохом старых листьев. А там, где замер Шишак, резко бросались в глаза следы - совершенно необъяснимые. Кто- то веером разбросал листья. И теперь они висели на куманике, а несколько плоских влажных листочков упало на гладкую землю с другой стороны куста. Голая площадка посередине была изрыта и исцарапана, и друзья заметили глубокую, правильной формы ямку, похожую на ямку от той самой моркови, которой лакомились утром. Оба приятеля осмотрели ямку, обнюхали, но ничего не смогли понять.
- Странная штука - ничем не пахнет, - заметил Шишак.
- Да нет, пахнет кроликом, но это и понятно, кроличий запах тут всюду. Пахнет человеком, но и этот запах тут тоже везде. Вполне вероятно, что они не имеют никакого отношения к этой штуке. Единственное, что я понимаю: по лесу прошел человек и бросил на землю свою белую палочку. Но царапины оставил не он.
- А может, здесь танцевал какой-нибудь лунатик из этих!
- Было бы неудивительно, - сказал Орех. - Следы как раз подошли бы. Давай спросим у Барабанчика.
- Что ж, пока это единственная глупость, которую я от тебя услышал. Скажи-ка, с тех пор, как мы здесь, Барабанчик ответил хоть на один твой вопрос?
- Ну-у, не на все.
- А попытайся спросить у него, где он танцует по ночам. Скажи ему: "Барабанчик, а где?.."
- Так, значит, и ты заметил? Он не отвечает ни на одно "где?". И Земляничка тоже. Я решил было, что они, может быть, нервничают из-за нашего появления. Плошка верно сказал - они не бойцы. Вот и напускают на себя таинственный вид, чтобы показаться наравне с нами. Лучше махнуть на это лапой. Не хочется их обижать, да к тому же наверняка скоро все выяснится само собой.
- К ночи опять пойдет дождь, - сказал Шишак. - А может, даже к вечеру. Пойдем попробуем их разговорить.
- По-моему, нам остается только ждать. Но пора возвращаться, ты прав. И ради всего святого, давай попробуем уговорить Пятика пойти с нами. Я боюсь за него. Знаешь, он просидел один под дождем всю ночь.
И пока приятели бежали по мелколесью, Орех вспоминал свой утренний разговор с братом. Пятик оказался на том же месте и после довольно бурной сцены, во время которой Шишак, потеряв всякое терпение, просто рассвирепел, не столько согласился, сколько подчинился требованию спуститься вниз и побрел следом.
Внизу собралась целая толпа, а так как дождь уже начинался, из боковых коридоров появлялись все новые и новые кролики. Они толкались и весело болтали друг с другом. Принесенную утром морковку поделили на всех и разнесли по норам крольчихам с малышами. Никто не ушел и тогда, когда съели морковь. От множества тел исходило приятное тепло. Постепенно разговоры смолкли, но спать, кажется, никто не собирался. Кролики - ночные животные, и если вечерний дождь загонит их в норы, они не торопятся разбегаться. Орех заметил, что почти вся его команда успела найти приятелей среди здешних кроликов. Еще он обнаружил, что, с кем бы он ни заговорил, его узнавали и обращались к нему как к вожаку пришельцев. Земляничку Орех не нашел, но вскоре с другого конца пещеры к нему подошел Барабанчик.
- Я рад, Орех, что ты здесь, - сказал он. - Наши хотят послушать какую-нибудь историю. Надеюсь, среди вас найдется рассказчик, правда, если хотите, начать может кто-нибудь из наших.
Есть кроличья поговорка: "Кролик знает сказок больше, чем тропинок"; и как ирландец не может отказаться от драки, так и кролик не может отказаться от предложения рассказать сказку или какую-нибудь историю. Орех посовещался с друзьями. И через пару минут Черничка объявил:
- Мы решили, что Орех расскажет о наших приключениях, о том, как мы ушли из дома и как, на наше счастье, попали сюда.
Наступила неловкая тишина, которую прерывало только посапывание да перешептывание. Озадаченный Черничка повернулся к Ореху и Шишаку.
- В чем дело? - тихо спросил он. - Я что-нибудь не так сказал?
- Подожди, - вполголоса откликнулся Орех. - Если им что-то не понравилось, пусть сами скажут. У них тут свои обычаи.
Но все молчали, никто даже не собирался объяснять, в чем дело.
- Это нехорошо, Орех, - наконец произнес Черничка. - Тогда ты должен что-то сказать. Или нет, почему ты? Я сам скажу. - И он снова заговорил: - Мы подумали немного, и Орех вспомнил, что у нас есть отличный рассказчик, Одуванчик. Он расскажет вам историю про Эль-Ахрайраха. Это в любом случае им подойдет, - шепнул он своим.
- А какую? - спросил Одуванчик.
Орех вспомнил про камни возле колодца.
- Про кражу королевского салата, - ответил он. - Мне показалось, они тут часто ее вспоминают.
И Одуванчик принялся рассказывать с той же легкостью и готовностью, что и в лесу.
- Я расскажу вам сказку о краже королевского салата, - объявил он вслух.
- Мы ее тоже любим, - немедленно откликнулся Барабанчик.
- Так-то лучше, - пробормотал Шишак.
И Одуванчик начал.
15
Сказка о королевском салате
Дон Альфонсо: Вот вам и доктор, милые синьоры.
Феррандо и Гульельмо: Переодетая Деспина, вот смеху-то!
Лоренцо да Понте. Так поступают все
Говорят, однажды удача совсем отвернулась от Эль-Ахрайраха и его племени. Недруги выжили их из долины, и пришлось им жить на Кельфацинских болотах. Я не знаю, как выглядят Кельфацинские болота сейчас, но в те времена, когда там поселился Эль-Ахрайрах, это было одно из самых мрачных мест на свете. Из еды там росла одна грубая трава, а в траве все время попадались горький ситник и щавель. Земля же была слишком сырой и для нор не годилась: стоило только выкопать ямку, ее сразу заливала вода. Все звери перестали доверять Эль-Ахрайраху из-за его проделок и не разрешали ему покидать эти проклятые земли, и даже сам принц Радуга каждый день проходил по болотам, чтобы удостовериться, что Эль-Ахрайрах никуда не удрал. У принца Радуги была власть над небом и над холмами, и Фрит разрешил ему править миром, как тот сам пожелает.
Однажды, когда принц Радуга проходил по болотам, Эль-Ахрайрах приблизился к нему и сказал:
- Принц Радуга, все мы мерзнем, но не можем в сырой земле вырыть норы. Наша пища теперь так скудна и убога, что едва зарядят дожди, заболеют многие. Зачем ты держишь нас здесь против нашей воли? Ведь мы никому не чиним зла?
- Эль-Ахрайрах, - ответил принц, - все звери на свете знают, что ты вор и обманщик. И теперь тебя со всеми твоими проказами заперли на болотах, и будешь ты жить здесь до тех пор, пока не убедишь нас в том, что стал честным кроликом.
- Тогда нам никогда не выбраться отсюда, - заметил Эль-Ахрайрах, - ибо я постыдился бы приказать своим подданным забыть про остроумие и сообразительность. А не отпустил бы ты нас, если бы я переплыл озеро, полное щук?
- Нет, - сказал принц Радуга, - я уже слышал об этой твоей проделке, Эль-Ахрайрах, и знаю, как ты это делаешь.
- А не отпустил бы ты нас, если бы мне удалось украсть салат с огорода короля Дарзина? - спросил Эль-Ахрайрах.
А в те времена король Дарзин правил самым большим и самым богатым на свете городом. В гвардии у него служили самые свирепые солдаты, и кресс-салат на его огороде, окруженном самым глубоким рвом, часовые охраняли денно и нощно. Огород находился на окраине города, рядом с дворцом, где жила вся семья короля Дарзина. И когда Эль-Ахрайрах вспомнил о салате короля, принц Радуга лишь рассмеялся:
- Попробуй, Эль-Ахрайрах, и если тебе это удастся, то я приумножу твой род на земле и никто не сумеет уберечь свои огороды отныне и до конца времен. Но случится-то ведь другое: тебя убьют королевские стражи, и мир избавится от симпатичного, очаровательного воришки.
- Это мы еще посмотрим, - возразил Эль-Ахрайрах. - Это мы еще увидим.