Музыканты начали играть. Под бурные аплодисменты, Билл и Флёр первыми вышли на танцплощадку; через некоторое время мистер Уизли вывел на площадку мадам Делакур, а вслед за ними вышли и миссис Уизли с отцом Флёр.
- Обожаю эту песню, - сказала Луна, покачиваясь в такт мелодии вальса, после чего встала, дошла до площадки и начала в одиночестве кружить на месте, закрыв глаза и плавно помахивая руками.
- Она бесподобна, правда? - с восхищением заметил Рон. - Просто прелесть.
Но улыбка тут же сошла с его лица: на освободившийся стул Луны уселся Виктор Крум. Гермиона заволновалась в предвкушении, однако, на этот раз Крум не собирался делать ей комплименты. Нахмурившись, он спросил: "Кто этот мужчина в жёлтом?"
- Это Ксенофилий Лавгуд, отец нашей подруги, - ответил Рон. Его воинственный тон говорил о том, что они не склонны смеяться над Ксенофилием, несмотря на явную провокацию. - Идём танцевать, - резко добавил он Гермионе.
Застигнутая врасплох, но в то же время довольная, она поднялась со стула, и они вместе слились с растущей толпой на танцплощадке.
- Они что, снова вместе? - растерянно спросил Крум.
- Э… типа того, - ответил Гарри.
- Тебя как зовут? - спросил Крум.
- Барни Уизли.
Они пожали руки.
- Слушай, Барни, ты хорошо знаэшь этого Лавгуда?
- Нет, сегодня впервые познакомился, а что?
Крум сердито глянул поверх своего бокала, наблюдая за Ксенофилием, болтавшим с несколькими волшебниками с другой стороны площадки.
- Потому что, если бы он нэ был гостем Флёр, я бы немедлэнно вызвал его на дуэль, за то, что он носит на груди этот мэрзкий знак.
- Знак? - Гарри тоже взглянул на Ксенофилия. Странный треугольный глаз сверкал на его груди. - И что? Что в нём такого?
- Гриндевальд. Это знак Гриндевальда.
- Гриндевальд… тёмный маг, которого победил Дамблдор?
- Именно.
Крум так сжимал челюсти, словно что-то жевал. Затем он добавил:
- Гриндевальд убил многих людэй, в том числэ моего деда. Разумеется, в этой странэ он не имэл такой власти - говорят, он боялся Дамблдора… и правильно делал, судя по тому, как он закончил. Но это, - он указал пальцем на Ксенофилия, - это его знак. Я зразу узнал его. Он высэк его на стенэ в Дурмштранге, когда учился там. Некоторые идиоты копировали его себе на учебники и на одэжду, думали, что это устрашает и выглядит впечатляюще, пока те из нас, чьи родитэли погибли от руки Гриндевальда, не проучили их как слэдует.
Крум угрожающе хрустнул костяшками пальцем и сердито взглянул на Ксенофилия. Гарри был абсолютно сбит с толку. Это казалось совершенно неправдоподобным, что отец Луны поддерживал тёмные силы и что никто из присутствующих, казалась, не узнавал треугольной фигуры, похожей на руну.
- А ты… э… уверен, что это Гриндевальда?..
- Я не ошибся, - холодно ответил Крум. - Я нэсколько лэт ходил мимо этого знака и прекрасно знаю его.
- Знаешь, вполне может быть, что Ксенофилий толком и не знает, что означает этот символ. Лавгуды, они малость… необычные. Он запросто мог где-нибудь поднять его и решить, что это голова мяторогого хрюка в разрезе или ещё чего.
- Что в разрэзе?
- Я не знаю, что это, но по всей вероятности по выходным они с дочерью ездят понаблюдать за ними…
Гарри почувствовал, что бесполезно рассказывать Круму про Луну и её отца.
- Вон она, - он указал на Луну, которая до сих пор танцевала в одиночестве и размахивала руками вокруг головы так, словно отгоняла мух.
- Зачем она так дэлает? - поинтересовался Крум.
- Похоже, пытается избавиться от водоструя, - Гарри уже начал узнавать симптомы.
Крум, казалось, не мог понять, издевается над ним Гарри или нет. Он достал из-под мантии свою палочку и угрожающе похлопывал ею себе по ноге; искры так и сыпались с её кончика.
- Грегорович! - воскликнул Гарри. Крум вздрогнул, но Гарри был так взволнован, что забыл о всякой безопасности. Он увидел палочку Крума и вспомнил, как Оливандер тщательно проверял её перед Турниром трёх волшебников.
- Что с ним? - подозрительно спросил Крум.
- Он же делает палочки!
- Я знаю.
- Он сделал твою палочку. Поэтому я подумал… квиддич…
Крум смотрел всё более и более подозрительно.
- Откуда ты знаешь, что мою палочку сделал Грегорович?
- Я… прочитал наверное где-нибудь, - сказал Гарри. - В этом… в журнале для болельщиков, - бешено импровизировал Гарри, и Крум вроде как успокоился.
- Я уже и не помню, что когда-то обсуждал с болэльщиками свою палочку, - сказал он.
- Так… э… где сейчас Грегорович?
Крум задумался.
- Несколько лет назад он отошёл от дэл. Я был одним из послэдних, кто купил палочку Грегоровича. Они самые лучшие, хотя вы, британцы, насколько я знаю, прэдпочитаете Оливандера.
Гарри не ответил. Он сделал вид, что, как и Крум наблюдает за танцующими, но сам напряжённо думал. Вольдеморт искал знаменитого изготовителя палочек и Гарри прекрасно понимал почему: несомненно, из-за того, что сотворила его палочка в ночь, когда Вольдеморт гнался за ним в небе. Палочка из остролиста и пера феникса одержала верх над палочкой Вольдеморта, взятой у другого, и этого Оливандер не мог ни предвидеть ни понять. Может это знает Грегорович? Может он действительно более искусный мастер, чем Оливандер и знает такие секреты палочек, каких не знает Оливандер?
- Симпатичная девушка, - Крум оторвал Гарри от размышлений. Он показывал на Джинни, только что присоединившуюся к Луне. - Она тоже твоя родственница?
- Да, - неожиданно раздражённо ответил Гарри, - но она уже кое с кем встречается. Жуткий ревнивец. Здоровенный такой детина. Не думаю, что ты захочешь с ним встретиться.
Крум недовольно хмыкнул.
- Скажи мнэ, - сказал он, осушая свой кубок и вставай со стула, - в чём прелэсть быть знаменитым квиддичным игроком, если всэ симпатичные девчонки уже разобраны?
И он зашагал прочь. Гарри взял бутерброд у проходившего мимо официанта и двинулся вокруг переполненной танцплощадки. Он хотел найти Рона и рассказать ему о Грегоровиче, но тот танцевал с Гермионой в самом центре площадки. Он прислонился к одной из золотых опор и стоял, наблюдая за Джинни, танцевавшей с Ли Джорданом, приятелем Фреда и Джорджа, и стараясь не злиться из-за того обещания, которое дал Рону.
Он никогда раньше не был на свадьбах и не мог судить о том, насколько празднования волшебников отличается от магглских, но он был точно уверен, что у маглов не бывает свадебных тортов, украшенных уменьшенными фениксами, которые разлетаются, как только торт начинают резать или бутылок с шампанским, летающих среди толпы. Надвигался вечер, и стаи мотыльков слетались под навес, который теперь освещался парящими золотыми фонариками. Народу на вечеринке становилось всё меньше и меньше. Фред и Джордж уже давно исчезли в темноте с парочкой кузин Флёр; Чарли, Хагрид и ещё один коренастый волшебник в старомодной круглой сиреневой шляпе с загнутыми кверху полями пели в углу "Герой Одо".
Пробираясь сквозь толпу так, чтобы скрыться от пьяного дяди Рона, который, казалось не был уверен, является ли Гарри его сыном, Гарри заметил пожилого волшебника, одиноко сидящего за столиком. Облако его белых волос делало его похожим на престарелый одуванчик с поеденной молью феской на голове. Что-то было в нём смутно знакомое: Гарри напряг мозги и вдруг вспомнил, что это был Эльфиас Дож, член Ордена Феникса и автор некролога Дамблдора.
Гарри подошёл к нему.
- Могу я сесть?
- Конечно, конечно, - сказал Дож; у него был довольно высокий, хрипящий голос.
Гарри наклонился к нему.
- Мистер Дож, я - Гарри Поттер.
От удивления у Дожа перехватило дыхание.
- Мой дорогой мальчик! Артур сказал мне, что ты будешь здесь в другом обличии. Я так рад, такая честь!
Дрожа от радостного волнения, Дож наполнил бокал Гарри шампанским.
- Я собирался написать тебе, - прошептал он, - после того, как Дамблдор… какое потрясение… уверен, и для тебя тоже…
Крошечные глаза Дожа наполнились слезами.
- Я видел некролог, который вы написали для "Ежедневного Пророка", - сказал Гарри. - Не думал, что вы так хорошо знали Профессора Дамблдора.
- Так же, как и все остальные, - Дож промокнул глаза салфеткой. - Конечно, я знал его дольше всех, если не считать Аберфорта… хотя, Аберфорта, похоже, вообще никогда не считают.
- Кстати о "Ежедневном Пророке"… мистер Дож, вы видели?..
- О, пожалуйста, зови меня Эльфиас, мой дорогой мальчик.
- Эльфиас, вы видели интервью, которое Рита Вритер дала о Дамблдоре?
Лицо Дожа побагровело от злости.
- О, да, Гарри, я его видел. Эта женщина или, если точнее выражаться, стервятник, так замучила меня своими просьбами о том, чтобы я поговорил с ней, что я, стыдно признаться, не выдержал и назвал её настырной калошей, что, как ты сам видел, закончилось клеветническими выпадами в сторону моего рассудка.
- Знаете, в том интервью, - продолжал Гарри, - Рита Вритер намекнула, что в юности профессор Дамблдор увлекался тёмными искусствами.
- Не верь ни единому слову! - тут же отреагировал Дож. - Ни единому, Гарри! Не позволяй ничему бросить тень на твои воспоминания об Альбусе Дамблдоре!
Гарри взглянул на серьёзное, огорчённое лицо Дожа и почувствовал не облегчение, а разочарование. Неужели Дож всерьёз думает, что это так просто, что Гарри может вот так взять и перестать верить? Неужели Дож не понимает, что Гарри нужно быть уверенным, ему нужно знать всё?
Возможно, Дож догадался о чувствах Гарри, поскольку выглядел обеспокоенным и поспешно продолжил: "Гарри, Рита Вритер - ужасная…"
Но его прервало визгливое кудахтанье.
- Рита Вритер? О, я её обожаю, всегда её читаю!
Гарри и Дож подняли глаза и увидели тётушку Мюриэль; в её волосах плясали перья, а в руках она держала бокал с шампанским.
- Знаете, а она написала книгу о Дамблдоре!
- Здравствуй, Мюриэль, - поприветствовал её Дож. - Да, мы как раз разговаривали о…
- Эй, вы там! Дайте-ка мне свой стул, мне всё-таки сто семь лет!
Ещё один рыжеволосый кузен Уизли обеспокоено соскочил со своего стула; тётушка Мюриэль развернула стул с невероятной силой и плюхнулась на него прямо между Дожем и Гарри.
- Ещё раз здравствуй, Барри или как там тебя, - сказала она Гарри. - Так что ты говорил о Рите Вритер, Эльфиас? Ты знаешь, что она написала биографию Дамблдора? Не могу дождаться, чтобы прочитать её. Надо будет не забыть сделать заказ в "Росчерк и Клякс"!
Дож ответил на это суровым и мрачным взглядом, но тётушка Мюриэль осушила бокал и щёлкнула своими костлявыми пальцами проходившему мимо официанту, чтобы тот налил ей ещё спиртного. Она сделала очередной большой глоток шампанского, отрыгнула и сказала:
- Нечего смотреть, как пара лягушачьих чучел! Прежде чем ему стать таким уважаемым, почтенным и всё такое, об Альбусе ходили кое-какие интересные слухи!
- Пустой трёп, - лицо Дожа снова становилось цвета редиски.
- Кто бы говорил, Эльфиас, - прокудахтала тётушка Мюриэль. - Я заметила, как ты обошёл все скользкие моменты в своём некрологе!
- Очень жаль, что ты так думаешь! - ответил Дож ещё более холодно. - Смею тебя заверить, я писал от всего сердца.
- Ой, все мы знаем, что ты просто поклонялся Дамблдору; смею заметить, что ты будешь считать его святым даже тогда, когда выяснится, что он покончил со своей сестрой-сквибом!
- Мюриэль! - воскликнул Дож.
Холод, не имевший никакого отношения к ледяному шампанскому, пробрал грудь Гарри.
- Что вы хотите этим сказать? - спросил он Мюриэль. - Кто сказал, что его сестра была сквибом? Я думал, она была больна.
- Значит, ты не правильно думал, Барри! - ответила тётушка Мюриэль, с довольным видом наблюдая за произведённым эффектом. - И вообще, откуда ты можешь что-то знать? Всё это случилось за много лет до того, как ты только в планах появился, дорогуша, но, по правде говоря, даже те из нас, кто жил в те времена, так толком ничего об этом и не знали. Вот поэтому я и жду не дождусь узнать, что же там раскопала Вритер! Дамблдор долго молчал о своей сестре!
- Ложь! - прохрипел Дож. - Чистейшая ложь!
- Он никогда не говорил мне, что его сестра - сквиб, - без раздумья произнёс Гарри, всё ещё ощущая холод внутри.
- С какой стати он должен был тебе об этом рассказывать? - проскрипела Мюриэль, немного наклонившись на стуле, чтобы получше разглядеть Гарри.
- Причина, по которой Альбус никогда не говорил об Ариане, - начал Эльфиас переполненным от эмоций голосом, - я полагаю, весьма ясна. Он был так опустошён её смертью…
- Почему же никто никогда не видел её, Эльфиас? - взвизгнула Мюриэль. - Почему половина из нас даже не знала о её существовании, пока не пришлось выносить гроб из дома и участвовать в её похоронах? Где был святой Альбус, в то время как Ариана была заперта в подвале? Уехал покорять Хогвартс, и его совершенно не волновало, что происходило в его собственном доме!
- В смысле, заперта в подвале? - спросил Гарри. - Из-за чего?
Дож выглядел совершенно несчастным. Тётушка Мюриэль хмыкнула в очередной раз и ответила Гарри:
- Мать Дамблдора была ужасающей женщиной, просто ужасающей. Маглорождённая, хотя я слышала, что она строила из себя…
- Никогда она из себя никого не строила! Кендра была прекрасной женщиной, - несчастно прошептал Дож, но тётушка Мюриэль не обратила на него внимания.
- … гордую и очень властную, этакую волшебницу, которая скорее умрём, чем родит сквиба…
- Ариана не была сквибом! - хрипел Дож.
- Ладно, Эльфиас, тогда объясни, почему она никогда не посещала Хогвартс? - сказала тётушка Мюриэль. Она вновь повернулась к Гарри. - В наши дни о сквибах в семье часто старались умалчивать, однако докатиться до того, чтобы запереть маленькую девочку в собственном доме, как в тюрьме и при этом делать вид, что её не существует…
- Говорю тебе, всё было не так! - возразил Дож, но тётушка Мюриэль, не обращая ни на что внимания, продолжала рассказывать Гарри.
- Сквибов обычно отдавали в магглские школы и старались влить их в общество магглов… гораздо более великодушно, чем пытаться найти им место в мире волшебников, где они всегда должны были оставаться людьми второго сорта, но, разумеется, Кендра Дамблдор даже и подумать не смела о том, чтобы её дочь ходила в школу магглов.
- Ариана была болезненна! - отчаянно сказал Дож. - Её здоровье было слишком слабым, чтобы позволить ей…
- …позволить ей выйти из дома? - прокудахтала Мюриэль. - Однако её никогда не возили в клинику св. Мунго и целителей к ней на дом не вызывали!
- Мюриэль, да откуда ты можешь знать?..
- Да будет тебе известно, Эльфиас, мой кузен Ланцелот работал в то время целителем в клинике св. Мунго, и по большому секрету он рассказал нашей семье, что Ариану там никогда не видели. Ланцелот посчитал, что всё это очень подозрительно!
Дож, выглядел так, словно вот-вот расплачется. Тётушка Мюриэль, весьма довольная собой, щёлкнула пальцами, требуя ещё шампанского. С содроганием Гарри подумал, как Дурсли запирали его, прятали от всех, держали, как можно дальше и всё лишь из-за того, что он был волшебником. Неужели сестру Дамблдора постигла та же участь, и её лишили свободы за неспособность к магии? И неужели Дамблдор бросил её на произвол судьбы, а сам отправился в Хогвартс доказать свою исключительность и одарённость?
- Вообще, если бы Кендра не умерла первой, - продолжила Мюриэль, - я бы решила, что это именно она прикончила Ариану.
- Как ты можешь, Мюриэль? - простонал Дож. - Мать убила собственную дочь? Думай, что говоришь!
- Если эта мать способна заточить свою дочь на целые годы, то почему бы и нет? - пожала плечами тётушка Мюриэль. - Но, как я уже сказала, Кендра умерла вперёд Арианы… никто так толком и не знает от чего…
- О, разумеется, это Ариана её убила, - заметил Дож, пытаясь усмехнуться. - Почему бы и нет?
- Да, Ариана вполне могла предпринять отчаянную попытку освободиться и во время борьбы с Кендрой убить её, - задумчиво произнесла тётя Мюриэль. - Можешь качать головой сколько угодно, Эльфиас. Ты ведь был на похоронах Арианы?
- Да, был, - с дрожащими губами произнёс Дож. - И более печального события я не могу припомнить. Сердце Альбуса было разбито…
- И не одно сердце. Разве Аберфорт не разбил Альбусу нос на середине службы?
Если до этого Дож и выглядел ужасно, то это не шло ни в какое сравнение с тем, как он выглядел сейчас. Мюриэль добила его. Она громко хмыкнула и сделала очередной глоток шампанского, которое потекло по её подбородку.
- Откуда ты?.. - прохрипел Дож.
- Моя мать водила дружбу со старухой Батильдой Бэгшот, - счастливо заявила тётушка Мюриэль. - Батильда рассказывала это моей матери, а я слушала под дверью. Потасовка у гроба. Как сказала Батильда, Аберфорт кричал, что это Альбус виноват в том, что Ариана умерла, и врезал ему по лицу. Если верить Батильде, Альбус даже не защищался, что само по себе весьма странно. В поединке он мог бы уничтожить Аберфорта, даже если бы у него обе руки были за спиной связаны.
Мюриэль глотнула ещё шампанского. Рассказ о былых скандалах, казалось, настолько приводил её в восторг, насколько ужасал Дожа. Гарри не знал, что думать и чему верить. Он хотел знать правду, а всё что мог сделать Дож, это сидеть и слабо блеять о том, что Ариана была больна. Гарри с трудом мог верить, что Дамблдор мог пройти мимо такой жестокости, творящейся в его доме, но всё же что-то странное в этой истории, несомненно, было.
- И вот что я вам ещё скажу, - сказала Мюриэль, слегка икнув, после того, как ещё отпила из бокала. - Думаю, что это Батильда проболталась Рите Вритер. Все те намёки в интервью Вритер о важном источнике, приближённом к Дамблдорам… а ведь она была там во время всей этой истории с Арианой, так что вполне может быть!
- Батильда ни за что бы не стала говорить с Ритой Вритер! - прошептал Дож.
- Батильда Бэгшот? - произнёс Гарри. - Автор "Истории магии"?
Это имя было напечатано на обложке одного из учебников Гарри, но, признаться, ему он не уделял особого внимания.
- Да, - ответил Дож, хватаясь за вопрос Гарри, как тонущий хватается за спасательный круг. - Самый одарённый волшебный историк и старый друг Альбуса.
- Слышала, старуха совсем уже из ума выжила, - радостно добавила тётушка Мюриэль.
- А если так, то это ещё более низко со стороны Вритер - использовать её в своих интересах, - сказал Дож, - и значит нельзя верить всему, что может рассказать Батильда!
- О, есть много способов, чтобы вернуть воспоминания, и уверена, Рита Вритер знает их все! - сказала тётушка Мюриэль. - Но даже если Батильда совсем спятила, наверняка у неё остались старые фотографии, может даже письма. Она знала Дамблдоров в течение многих лет. Думаю, стоит съёздить в Годрикову лощину.
Гарри поперхнулся глотком сливочного пива и закашлял; Дож похлопал его по спине. Гарри слезящимися глазами смотрел на тётушку Мюриэль. Как только он вновь смог говорить, он спросил:
- Батильда Бэгшот живёт в Годриковой лощине?
- О, да, всю жизнь! Дамблдоры переехали туда после того, как Персиваля посадили в тюрьму, она была их соседкой.
- Дамблдоры жили в Годриковой лощине?