- И почему он не мог просто сказать мне об этом? - спокойно произнес Гарри, - Ведь я был там, он висел прямо там, на стене в его кабинете во время всех наших разговоров в прошлом году! Если бы он хотел, чтобы я владел им, почему он просто не отдал мне его тогда?
Он чувствовал себя так, будто сидел на экзамене, где сходу должен был ответить на какой-то вопрос, но мозги шевелились медленно и непослушно. Неужели он что-то упустил в долгих разговорах с Дамблдором в прошлом году? Не должен ли он знать, что всё это значит? Не ожидал ли Дамблдор, что он сразу всё поймет?
- А что касается этой книги, - сказала Гермиона, - "Сказки барда Бидла" - я вообще никогда о ней не слышала!
- Ты никогда не слышала о "Сказках барда Бидла"? - спросил Рон, не веря своим ушам, - Ты, наверное, шутишь?
- Да нет же, - ответила Гермиона с удивлением, - Так ты их знаешь?
- Еще бы, конечно, знаю!
Гарри отвлекся и поднял глаза. То обстоятельство, что Рон читал книгу, которую не читала Гермиона, было беспрецедентным. Рон, в свою очередь, был ошеломлен их удивлением.
- Да вы что! Ведь все старинные детские сказки, кажется, написаны Бидлом! "Фонтан Судьбы"… "Волшебник и Горшок-скок-поскок"… "Боллитти-Кроллитти и ее нога-га-га-га"…
- Как-как? - переспросила Гермиона, хихикая, - Повтори-ка последнее название…
- Да бросьте вы! - воскликнул Рон, в недоумении переводя взгляд то на Гарри, то на Гермиону, - Но уж про Боллитти-Кроллитти вы должны были слышать!..
- Рон, тебе же отлично известно: мы с Гарри воспитывались среди маглов! - сказала Гермиона, - Мы ведь никаких таких сказок не слышали, когда были маленькими, мы слышали "Белоснежку и семь гномов", "Золушку"…
- Это что, болезнь такая? - спросил Рон.
- Так это детские сказки? - спросила Гермиона, вновь склоняясь над рунами.
- Да, - неуверенно протянул Рон, - ну в смысле, в том виде, как мы их слышим, все эти сказки пришли от Бидла. А как они звучат в исконном варианте, я не знаю.
- Но интересно, почему же Дамблдор решил, что мне надо их прочитать?
Внизу на лестнице что-то треснуло.
- Наверно, это всего лишь Чарли: пока мама спит, он крадется отращивать свои волосы, - сказал Рон, нервничая.
- Всё равно нам надо ложиться спать, - прошептала Гермиона, - Это никуда не годится, если мы завтра проспим.
- Да уж, - согласился Рон, - зверское тройное убийство детей матерью жениха омрачило бы свадьбу. Зажгу-ка я свет.
И, когда Гермиона выходила из комнаты, он еще раз щелкнул делюминатором.
Глава восьмая
Свадьба
На следующий день в три пополудни Гарри, Рон, Фред и Джордж стояли рядом с огромным белым шатром, установленным в саду и ожидали прибытия свадебных гостей. Гарри принял приличную порцию оборотного зелья и сейчас был точной копией рыжеволосого магглского паренька из местной деревушки Оттери Сент Кетчпол, у которого Фред стащил волосы, воспользовавшись призывающими чарами. По легенде Гарри должны были представить, как "кузена Барни", а благодаря великому множеству родственников Уизли, его бы никто и не заметил.
Все четверо держали в руках планы рассадки гостей, чтобы помочь прибывающим найти их места. За час до этого прибыла целая толпа официантов в белых мантиях, а вместе с ними и музыканты, одетые в золотые жакеты, и теперь все эти волшебники сидели неподалёку под деревом. Гарри видел, как с того места шёл голубой табачный дымок. Позади Гарри находился вход в шатёр, открывавший вид на ряды хрупких золотистых стульев, поставленных по обе стороны длинного пурпурного ковра. Стойки были оплетены белыми и золотыми цветами. Фред с Джорджем прикрепили огромную связку золотых воздушных шаров прямо над тем местом, где Билл и Флёр вскоре должны были стать мужем и женой. Снаружи, над травой и живой изгородью лениво кружили бабочки и пчёлы. Гарри чувствовал себя достаточно некомфортно. Магглский мальчик, чью внешность ему пришлось принять, был слегка полнее его самого, и в своей парадной мантии ему было жарко и тесно в этот солнечный летний день.
- Когда я буду жениться, - сказал Фред, оттягивая ворот собственной мантии, - обойдусь без всякой этой чепухи. Кому что нравится, тот пусть то и надевает, а на маму вообще наложу связывающее заклятие до тех пор, пока всё не закончится.
- Надо заметить, что сегодня утром она вела себя не так уж и плохо, - заметил Джордж. - Совсем чуть-чуть поплакала о том, что здесь нет Перси, но кому он нужен? Ох, чтоб меня, приготовьтесь, вон они, глядите.
У дальней границы двора одна за одной из ниоткуда появлялись яркие, красочные фигуры. Через пару минут процессия обрела очертания и начала продвигаться сквозь сад в сторону шатра. Шляпы волшебниц украшали экзотические цветы и порхавшие заколдованные птицы, а галстуки большинства волшебников сверкали драгоценными камнями; гомон радостных голосов становился всё громче и громче, заглушая жужжание пчёл, по мере приближения толпы к навесу.
- Здорово, кажется, я уже вижу парочку кузин-вейл, - сказал Джордж, вытягивая шею, чтобы лучше разглядеть. - Им же нужно будет разобраться в наших английских традициях, вот я им и помогу…
- Не так быстро, Ваше Зиятельство, - сказал Фред и рванул мимо кучки волшебниц средних лет, возглавлявших процессию. - Это… permettez-moi типа assister vous, - сказал он паре миленьких молодых француженок, на что те хихикнули и позволили ему сопроводить их внутрь. Джорджу пришлось остаться и помогать дамам среднего возраста, Рон взял на себя заботу о коллеге мистера Уизли по Министерству - пожилом Перкинсе, в то время как на долю Гарри выпала туговатая на ухо престарелая пара.
- Салют, - услышал он знакомый голос, вернувшись из-под шатра, и увидел Тонкс с Люпином во главе очереди. По такому случаю теперь она была блондинкой. - Артур сказал нам, что ты будешь единственным кудрявым здесь. Извини за прошлый вечер, - добавила она шёпотом, когда Гарри повёл их вдоль прохода. - Министерство сейчас совсем не расположено к оборотням, и мы решили, что наше присутствие не принесёт тебе ничего хорошего.
- Да ладно, я всё понял, - ответил Гарри, обращаясь скорее к Люпину, чем к Тонкс. Люпин поспешно улыбнулся ему, но как только они отвернулись, Гарри заметил, что лицо Люпина снова стало каким-то несчастным. Он не мог понять, в чём дело, но сейчас не было времени заострять на этом внимание. По соседству Хагрид стал причиной кое-каких разрушений. Он не совсем понял указания Фреда и уселся сам, но не на специально для него магически увеличенный и усиленный стул, который поставили в сторонке в заднем ряду, а на пять обычных стульев сразу, которые теперь представляли собой груду золотых щепок. Пока мистер Уизли восстанавливал сломанные стулья, а Хагрид громогласно извинялся перед любым, кто его слушал, Гарри поспешил назад к выходу, и наткнулся там на Рона, стоявшего лицом к лицу с самым экстравагантным волшебником. Немного косоглазый, с белыми до плеч волосами, похожими на сахарную вату, он был одет в колпак с кисточкой, болтавшейся перед самым его носом и мантию режущего глаз цвета яичного желтка. На шее, подвешенный к золотой цепочке, сверкал странный значок, похожий на треугольный глаз.
- Ксенофилий Лавгуд, - представился он, протягивая Гарри руку, - мы с дочерью живёт за холмом, поэтому со стороны Уизли было весьма мило - пригласить нас. Думаю, с моей дочкой Луной ты знаком? - добавил он, обращаясь к Рону.
- Да, - ответил Рон. - А разве она не с вами?
- Она задержалась в этом очаровательном садике, чтобы поздороваться с гномами, этими славными паразитами! Сколь немногие волшебники осознают, как многому мы можем научиться от мудрых маленьких гномов, или, как стоило бы их правильно называть, гернумблий садовых.
- А наши знают столько замечательных ругательств, - заметил Рон, - но боюсь, что это Фред с Джорджем их этому научили.
Он повёл группу волшебников в шатёр, и тут подбежала Луна.
- Привет, Гарри! - поздоровалась она.
- Э… меня зовут Барни, - ответил Гарри в замешательстве.
- О, имя ты тоже поменял? - весело спросила она.
- Как ты узнала?..
- По твоему выражению лица, - ответила она.
Как и её отец, Луна была одета в ярко-жёлтую мантию, а волосы её были украшены огромным подсолнухом. Если не принимать во внимание всю эту излишнюю яркость, то общее впечатление было вполне приятным. Во всяком случае, в этот раз у неё не болтались редиски в ушах.
Ксенофилий, увлечённый беседой с каким-то своим знакомым, пропустил разговор Луны и Гарри. Распрощавшись со своим собеседником, он повернулся к дочери, которая тут же подняла палец и сказала:
- Пап, смотри, один гном меня даже укусил!
- Замечательно! Слюна гномов чрезвычайно полезна! - мистер Лавгуд схватил вытянутый палец Луны и начал изучать кровоточащие места укусов. - Луна, любовь моя, если сегодня ты вдруг почувствуешь прилив способностей - вдруг захочется спеть оперу или говорить по-русалочьи - не подавляй их! Может, случилось так, что гернумблии одарили тебя!
Рон прошёл мимо них в противоположном направлении, издав громкий смешок.
- Рон может смеяться сколько угодно, - невозмутимо отозвалась Луна, когда Гарри повёл их с Ксенофилием к их местам, - но мой отец провёл серьёзное исследование магии гернумблий.
- Правда? - Гарри уже давно решил не оспаривать странные взгляды Луны и её отца. - Ты не хочешь что-нибудь приложить к укусу?
- Да нет, всё нормально, - ответила Луна, задумчиво обсасывая укушенный палец и оглядывая Гарри сверху до низу. - Элегантно выглядишь. Знаешь, я говорила папе, что многие будут одеты в парадные мантии, но он считает, что на свадьбу стоит надевать солнечные цвета, на счастье.
Как только она проследовала вслед за своим отцом, вновь появился Рон вместе с пожилой волшебницей, крепко сжимавшей его руку. Крючковатый нос, красные круги вокруг глаз, и розовая шляпа с пером делали её похожей на злого фламинго.
- …и волосы у тебя слишком длинные, Рональд. На мгновение я подумала, что это Джиневра. Мерлинова борода, во что это вырядился Ксенофилий Лавгуд? Он похож на омлет. А ты кто такой? - рявкнула она на Гарри.
- Ах да, тётушка Мюриэль, это наш кузен Барни.
- Ещё один Уизли? Вы плодитесь, как гномы. А Гарри Поттер здесь? Надеялась его здесь встретить, думала, что вы с ним друзья, Рональд, или ты просто хвастался?
- Нет… он не смог…
- Хм… Небось, придумал какое-нибудь оправдание? Значит, не такой бестолковый, как на фотографиях в газетах. Я только что давала советы невесте, как лучше носить мою диадему, - прокричала она Гарри. - Работы гоблинов, знаешь ли, веками принадлежала моей семье. Она, конечно, очень милая девушка, но всё же француженка. Так-так, найди-ка мне, Рональд, хорошее местечко, мне уже сто семь лет, и я не собираюсь долго стоять на ногах.
Проходя мимо Гарри, Рон многозначительно взглянул на него и после этого некоторое время не появлялся. Когда же они в очередной раз встретились у входа, Гарри был занят тем, что помогал рассаживаться ещё дюжине людей. Шатёр был уже почти заполнен, и впервые снаружи не было очереди.
- Эта Мюриэль - просто какой-то кошмар, - Рон вытер пот со лба рукавом. - Она к нам каждый год на Рождество приезжала, а затем, слава богу, обиделась на то, что Фред с Джорджем во время ужина запустили навозную бомбу прямо над её стулом. Папа постоянно твердит, что она вычеркнет их из своего завещания… будто их это волнует, такими темпами они будут богаче любого в семье… Ух ты, - добавил он и даже быстрее заморгал, глядя на торопливо подошедшую к ним Гермиону. - Шикарно выглядишь!
- Ты всегда так удивляешься, - ответила Гермиона, но всё же улыбнулась. На ней было лёгкое лиловое платье и такого же цвета туфли на высоких каблуках; волосы были гладкие и сверкающие. - А вот твоя двоюродная бабушка Мюриэль так не считает. Я только что встретила её на лестнице, как раз в тот момент, когда она отдавала Флёр диадему. Она сказала: "О, это что, маглорождённая?", а потом: "Плохая осанка и лодыжки худые".
- Не принимай это близко к сердцу, она со всеми так, - успокоил её Рон.
- Про Мюриэль говорите? - поинтересовался Джордж, выходя из шатра вместе с Фредом. - Она мне только что заявила, что у меня уши кривые. Старая ведьма. Да, жаль, что с нами нет дяди Билиуса; вот кто был центром веселья на свадьбах.
- Не он ли увидел Грима и умер через сутки после этого? - спросила Гермиона.
- Ну да, под конец он стал малость странноватым, - признался Джордж.
- Но прежде, чем ему слететь с катушек, он был душой любой вечеринки, - добавил Фред. - Он обычно опрокидывал целую бутылку огневиски, затем выскакивал на танцплощадку, задирал мантию и начинал вытаскивать охапки цветов прямо у себя из…
- Да уж, похоже, он был настоящим кудесником, - сказала Гермиона, пока Гарри покатывался со смеху.
- Так почему-то и не женился, - заметил Рон.
- Поразительно, - ответила Гермиона.
Они так смеялись, что ни один из них не заметил опоздавшего - темноволосого юношу с крупным носом с горбинкой и густыми чёрными бровями, пока тот не протянул Рону приглашение и, не сводя глаз с Гермионы, не произнёс: "Ты великолэпно выглядишь".
- Виктор! - воскликнула она и уронила свою маленькую расшитую бисером сумочку, которая упала с грохотом совершенно не соответствовавшем её размеру. Смутившись, она торопливо подняла её и сказала: - Я не знала, что тебя… вот это да… рада видеть… как у тебя дела?
Уши Рона снова густо покраснели. С недоверием взглянув на приглашение Крума, он спросил слишком уж громко: "Ты тут как оказался?"
- Меня Флёр пригласила, - Крум поднял брови.
Гарри, который не имел ничего против Крума, пожал ему руку и, решив, что будет разумнее увести его подальше от Рона, предложил ему показать его место.
- Твой друг не рад меня видеть, - заметил Крум, когда они вошли в переполненный шатёр. - Или вы родственники? - добавил он, глянув на рыжие кудри Гарри.
- Кузен, - пробормотал Гарри, но Крум уже не слушал его. Его появление вызвало некоторый переполох, в основном среди вейл: всё-таки он был известным квиддичным игроком. Пока люди вытягивали шеи, чтобы лучше его разглядеть, Рон, Гермиона, Фред и Джордж прошмыгнули вдоль прохода.
- Пора садиться, - сказал Фред Гарри, - а то нас невеста сшибёт.
Гарри, Рон и Гермиона заняли места во втором ряду позади Фреда и Джорджа. Гермиона была вся розовая, а уши Рона до сих пор были ярко алыми. Через пару мгновений он пробормотал Гарри:
- Видел, какую дурацкую бородёнку он отрастил?
Гарри хмыкнул что-то неопределённое.
Атмосфера в нагретом шатре была наполнена томительным ожиданием, мерное бормотание время от времени нарушалось вспышками взволнованного смеха. Мистер и миссис Уизли прохаживались по проходу, улыбаясь и приветствуя родственников; на миссис Уизли была новая с иголочки мантия цвета аметиста и такого же цвета шляпа.
Мгновение спустя Билл и Чарли встали в передней части шатра, оба одетые в парадные мантии с большими белыми розами в петлицах. Фред даже присвистнул от восторга, чем вызвал всплеск хихиканья со стороны кузин-вейл. Вдруг из золотых воздушных шаров полилась музыка, и толпа смолкла.
- О! - произнесла Гермиона, разворачиваясь на стуле и глядя на вход.
Присутствующие волшебники и волшебницы издали громкий вздох: месье Делакур и Флёр шли по проходу: Флёр - плавно, а месье Делакур - слегка подпрыгивая и сияя от счастья. Флёр была одета в очень простое бело платье и, казалось, излучала мощное серебристое сияние. И если обычно её блеск затмевал любого, кто был рядом, то сегодня каждый становился прекраснее в её лучах. Джинни и Габриель, обе одетые в золотые платья, были ещё более красивыми, чем обычно, а стоило Флёр дойти до Билла, как тот стал выглядеть так, словно никогда и не встречался с Фенриром Грейбеком.
- Дамы и господа, - произнёс немного монотонный голос, и с чувством некоторого потрясения Гарри увидел того же самого низкорослого волшебника с пучками волос на голове, который руководил похоронами Дамблдора, а теперь стоял напротив Билла и Флёр. - Мы собрались здесь сегодня, чтобы отпраздновать союз двух любящих сердец…
- О да, моя диадема украсит всё, что угодно, - прошипела тётушка Мюриэль, - Но я должна сказать, что у Джиневры чересчур глубокий вырез.
Джинни огляделась, улыбнувшись, подмигнула Гарри и незамедлительно вновь устремила взгляд вперёд. Мысли Гарри улетели далеко от шатра в те дни, проведённые наедине с Джинни в укромных уголках школьного двора. Эти дни, казалось, были так давно; они всегда казались какими-то неправдоподобно прекрасными, словно он выкрал у кого-то яркие часы жизни, у кого-то без шрама в виде молнии на лбу…
- Уильям Артур, берешь ли ты Флёр Изабелль?..
В первом ряду миссис Уизли и мадам Делакур тихонько всхлипывали, утирая слёзы кусочками кружева. Трубные звуки с задних рядов шатра дали всем понять, что Хагрид достал один из своих платков размером со скатерть. Гермиона повернулась и улыбнулась Гарри; её глаза были полны слёз.
- …и объявляю вас мужем и женой.
Волшебник взмахнул палочкой высоко над головами Билла и Флёр, и сверху на них обрушился поток серебристых звёзд, закручивавшихся вокруг их сплетённых фигур. Фред и Джордж захлопали, вызвав шквал аплодисментов, и золотые шары над головой лопнули; из них вылетели райские птички и маленькие золотые колокольчики, добавив к общему шуму щебетание и звон.
- Дамы и господа! - объявил невысокий волшебник. - Я хотел бы попросить вас встать!
Тётушка Мюриэл громко заворчала, но встала вместе со всеми. Волшебник вновь взмахнул палочкой. Стулья, на которых они сидели, грациозно поднялись в воздух, полотняные стены шатра исчезли, и все оказались стоящими под тентом, натянутым за золотые шесты, а вокруг открывался великолепный вид на залитый солнцем сад и сельский пейзаж. В следующее мгновение из центра зала разлилась лужа жидкого золота и образовала сверкающую танцевальную площадку; парящие стулья выстроились вокруг маленьких столиков с белыми скатертями, и все они грациозно вернулись на землю вокруг площадки, а музыканты в золотых жакетах направились к эстраде.
- Недурно, - одобрительно заметил Рон, как только отовсюду появились официанты. Некоторые из них держали серебряные подносы с тыквенным соком, сливочным пивом, и огневиски, другие аккуратно передвигались, неся груды пирогов и бутербродов.
- Надо пойти поздравить их! - Гермиона встала на цыпочки, чтобы разглядеть место, где исчезли Билл и Флёр в толпе доброжелателей.
- Успеем, - пожал плечами Рон, снимая с проплывавшего мимо подноса три кружки сливочного пива и протягивая одну Гарри. - Гермиона, не стой на месте, надо столик занять… Только не туда! Подальше от Мюриэль…
Рон направился через пустую танцплощадку, поглядывая налево и направо; Гарри был уверен, что тот выискивал взглядом Крума. Они добрались до другой стороны шатра, но почти все столики были заняты. Пустовал лишь один - тот, за которым сидела Луна.
- Не возражаешь? - поинтересовался Рон.
- О, да, - радостно отозвалась она. - Папа только что ушёл дарить Биллу и Флёр наш подарок.
- Что это, годовой запас корнестражей? - спросил Рон.
Гермиона хотела пнуть его под столом, но вместо этого попала по Гарри. Глаза заслезились от боли, и Гарри на пару мгновений утерял нить беседы.