Вернувшись в спальню, Гарри бесцельно повозился с рюкзаком, а затем пропихнул Хедвиге в клетку пару орехов для сов. Они с глухим стуком упали на дно, но Хедвига не обратила на них никакого внимания.
- Мы скоро уедем, правда, скоро, - сказал ей Гарри. - И тогда ты снова сможешь полетать.
Позвонили в дверь. Гарри поколебался, а потом выбежал из комнаты и спустился вниз по лестнице. Это было бы слишком - ожидать, что Гестия и Дедал поладят с Дурслями без посторонней помощи.
- Гарри Поттер! - взволнованно пропищал голос, стоило Гарри открыть дверь. Крошечный человечек в лиловом цилиндре склонился перед ним в глубоком поклоне. - Как всегда, большая честь!
- Спасибо, Дедал, - сказал Гарри, слабо и смущенно улыбнувшись темноволосой Гестии. - Спасибо, что вы согласились помочь… Они в той комнате: мои тетя, дядя и двоюродный брат…
- Добрый вам день, родственники Гарри Поттера! - весело воскликнул Дедал, входя в гостиную большими шагами. По виду Дурслей было ясно, что они совсем не рады подобному обращению. Гарри почти ожидал, что они снова передумают. При виде ведьмы и волшебника Дадли прижался ближе к матери.
- Вижу, вы уже собрались и готовы ехать. Отлично! План, как уже говорил вам Гарри, прост, - сказал Дедал, вынимая из жилетки огромные карманные часы и внимательно смотря на них. - Мы уедем до отъезда Гарри. Из-за опасности использования магии в вашем доме - поскольку Гарри еще не достиг совершеннолетия, это может дать Министерству повод арестовать его, - мы отъедем, скажем, миль на десять, а потом дизаппарируем в безопасное место, которое мы подыскали для вас. Вы же знаете, как водить машину, я полагаю? - вежливо уточнил Дедал у дяди Вернона.
- Знаю, как?.. Конечно, я, черт возьми, знаю, как водить машину! - заикаясь от возмущения, проговорил дядя Вернон.
- Вы очень умны, сэр, очень умны! Лично я бы голову сломал на этих кнопочках и ручках, - сказал Дедал. Ему, очевидно, казалось, что он польстил Вернону Дурсли, который явно все больше разочаровывался в предложенном ему плане с каждым новым словом Дедала.
- Даже водить не умеет, - еле слышно пробормотал он, и его усы возмущенно всколыхнулись, но, к счастью, ни Дедал, ни Гестия его не услышали.
- Ты, Гарри, - продолжил Дедал, - будешь ждать здесь своей охраны. План несколько изменился…
- Что вы имеете в виду? - тотчас спросил Гарри. - Я думал, придет Грюм и переправит меня при помощи примыкающей аппарации?
- Не может, - обрывисто сказала Гестия. - Грюм объяснит.
Дурсли, слушавшие весь разговор с выражением полного непонимания на лицах, подпрыгнули, когда чей-то громкий голос проскрежетал: "Поторапливайся!" Гарри оглядел всю комнату, пока не понял, что голос шел из карманных часов Дедала.
- Совершенно верно, у нас очень плотный график, - кивнул часам Дедал и засунул их обратно в жилетку. - Мы пытаемся сделать так, чтобы твое отправление из дома совпало с дизаппарированием твоей семьи, Гарри. Таким образом, чары пропадут в тот момент, когда вы все будете направляться в безопасное место. - Он повернулся к Дурслям. - Что ж, мы собрались и готовы ехать?
Ему на это никто ничего не ответил. Дядя Вернон все еще с ужасом глядел на оттопыренный карман жилетки Дедала.
- Наверное, нам следует подождать в прихожей, Дедал, - вполголоса сказала Гестия. Она явно чувствовала, что будет бестактно оставаться в комнате, пока Гарри и Дурсли говорят друг другу последнее нежное "прощай" и, возможно, плачут.
- Не надо, - пробормотал Гарри.
- Ну что ж, тогда до свиданья, парень, - громко сказал дядя Вернон, сделав дальнейшие объяснения ненужными.
Он поднял руку, чтобы пожать руку Гарри, но в последний момент, похоже, понял, что не в силах это сделать, и просто сжал кулак и начал качать им туда-сюда, как метрономом.
- Готов, Диди? - спросила Петуния, суетливо проверяя, хорошо ли закрыта ее сумочка, чтобы не смотреть на Гарри.
Дадли не ответил, но остался стоять с приоткрытым ртом, слегка напомнив Гарри гиганта Граупа.
- Пошли тогда, - сказал дядя Вернон.
Он уже почти дошел до двери гостиной, когда Дадли пробормотал:
- Я не понимаю.
- Что ты не понимаешь, пупсик? - спросила Петуния, взглянув на сына.
Дадли поднял огромную мясистую руку и указал на Гарри.
- Почему он не едет с нами?
Дядя Вернон и тетя Петуния замерли и уставились на Дадли, будто он только что изъявил желание стать балериной.
- Что? - громко переспросил дядя Вернон.
- Почему он тоже не едет? - спросил Дадли.
- Ну, он… не хочет, - сказал дядя Вернон, обернулся и, окинув Гарри мрачным взором, добавил. - Ты же не хочешь, верно?
- Не испытываю ни малейшего желания, - ответил Гарри.
- Вот, пожалуйста, - сказал дядя Вернон Дадли. - А теперь поторапливайся, мы уезжаем.
Дядя Вернон решительно вышел из комнаты. Они услышали, как открылась входная дверь, но Дадли не сдвинулся с места и тетя Петуния, сделав несколько неуверенных шагов, тоже остановилась.
- Что на этот раз? - прорычал дядя Вернон, снова появляясь в дверях.
Казалось, Дадли одолевают мыслм, которые слишком сложно выразить словами. Через несколько секунд явно мучительной внутренней борьбы он произнес: "Куда же он пойдет?"
Тетя Петуния и дядя Вернон взглянули друг на друга. Было ясно, что Дадли их пугает. Гестия Джонс нарушила наступившую тишину.
- Но… Неужели вы не знаете, куда едет ваш племянник? - растерянно спросила она.
- Конечно, знаем, - ответил Вернон Дурсли. - Он едет с такими, как вы, не так ли? Ладно, Дадли, пошли садиться в машину, ты слышал, что тебе сказали, мы торопимся.
И снова дядя Вернон решительно пошел ко входной двери, однако Дадли не последовал за ним.
- Едет с такими, как мы?
Гестия выглядела возмущенной. Гарри уже сталкивался с такой реакцией: ведьм и колдунов ошеломляло, что самых близких оставшихся родственников знаменитого Гарри Поттера так мало заботила его судьба.
- Все нормально, - успокоил ее Гарри. - Это неважно, честно.
- Неважно? - намного громче повторила Гестия. - Неужели эти люди не понимают, как много ты пережил? Не понимают, какой опасности ты подвергаешься, Какое особое место ты занимаешь в сердцах тех, кто борется против Вольдеморта?
- Э-э-э… Нет, не понимают, - ответил Гарри. - Они считают меня хламом, но я уже привык, на самом деле…
- Я не считаю тебя хламом.
Если бы Гарри не видел, как двигаются губы Дадли, он бы не поверил тому, что услышал. Но поскольку все так и было, он таращился на Дадли несколько секунд, пока не признал, что это все-таки сказал его двоюродный брат. Об этом свидетельствовало, например, то, что Дадли покраснел. Гарри и сам смутился и был изумлен.
- Ну… э-э-э… Спасибо, Дадли.
И снова показалось, что Дадли мучается со слишком глубокими для выражения мыслями. В конце концов он промямлил:
- Ты спас мне жизнь.
- Не совсем, - сказал Гарри. - Дементоры забрали бы твою душу, а не жизнь.
Он с любопытством взглянул на своего двоюродного брата. Они практически не сталкивались ни этим летом, ни предыдущим, так как Гарри приезжал на Бирючиновый проезд на очень короткое время и большую часть времени сидел в своей комнате. Сейчас же Гарри вдруг озарило, что чашка холодного чая, на которую он наступил сегодня утром, возможно, вовсе не была ловушкой. И хотя Гарри был очень растроган, он ощутил облегчение, что Дадли исчерпал силы для выражения своих чувств. Пару раз открыв рот, Дадли еще сильнее покраснел и погрузился в молчание.
Тетя Петуния расплакалась. Гестия Джонс взглянула на нее с одобрением, которое сменилось отвращением, когда тетя Петуния подбежала не к Гарри, а к Дадли, и обняла его.
- Так ми-и-ило, Дадличек! - сказала она, плача на его необъятной груди, - Такой с-сладкий мальчик… говорит с-спаси-и-ибо…
- Но он вовсе не сказал спасибо, - возмутилась Гестия. - Он просто сказал, что не считает Гарри хламом!
- Да, но из уст Дадли это почти признание в любви, - сказал Гарри, разрываясь между раздражением и желанием рассмеяться над тетей Петунией, все еще тискающей Дадли, будто тот вынес Гарри из горящего дома.
- Вы едете или нет? - взревел дядя Вернон, опять появляясь в дверях гостиной. - Я думал, у нас плотный график.
- Да-да, так и есть, - отозвался Дедал Диггль, смотревший на произошедший обмен чувствами с легким смущением, но теперь взявший себя в руки. - Нам действительно пора уходить. Гарри…
Он подбежал к Гарри и крепко схватил его ладонь обеими руками.
- …удачи. Надеюсь, мы снова встретимся. Надежды колдовского мира возложены на тебя.
- А-а, - сказал Гарри, - да. Спасибо.
- Прощай, Гарри, - сказала Гестия, тоже пожимая ему руку. - Мысленно мы с тобой.
- Надеюсь, все будет хорошо, - сказал Гарри, взглянув на тетю Петунию и Дадли.
- О, я уверен, мы станем закадычными друзьями, - радостно сказал Дедал, взмахнул цилиндром и вышел из комнаты. Гестия вышла за ним.
Дадли осторожно расцепил объятия матери и подошел к Гарри, которому пришлось сдержать порыв направить на него палочку. Затем Дадли протянул свою большую, розовую руку.
- Черт побери, Дадли, - сказал Гарри, заглушая новые всхлипы тети Петунии, - неужели дементоры вдохнули в тебя другую душу?
- Не знаю, - пробормотал Дадли, - увидимся, Гарри.
- Ага, - отозвался Гарри, пожимая руку Дадли. - Может, и увидимся. Береги себя, Большой Ди.
Дадли почти улыбнулся и потопал из комнаты. Гарри услышал его тяжелые шаги на дорожке из гравия, а затем как хлопнула дверь машины.
Тетя Петуния, спрятавшая лицо в носовой платок, оглянулась на звук. Она не ожидала остаться наедине с Гарри. Поспешно пряча мокрый платок в сумочку, тетя Петуния сказала: "Что же… до свидания…" и решительно пошла к двери, не бросив на Гарри ни взгляда.
- До свидания, - сказал Гарри.
Она остановилась и оглянулась. На мгновение у Гарри возникло странное чувство, что она хотела ему что-то сказать. Она бросила на него странный, робкий взгляд, какие-то слова готовы были ворваться с ее губ, но затем, слегка тряхнув головой, она торопливо вышла из комнаты вслед за мужем и сыном.
Глава четвёртая
Семь Поттеров
Гарри взбежал по лестнице в свою комнату и, оказавшись у окна, успел увидеть, как машина выкатилась с подъездной дорожки на улицу. На заднем сидении между тётей Петунией и Дадли маячил цилиндр Дедала. В конце Бирючинового проезда машина свернула, её окна полыхнули алым в лучах заходящего солнца, и она исчезла из виду.
Гарри поднял клетку с Хедвиг, "Молнию" и рюкзак, в последний раз оглядел свою небывало чистую комнату и неуклюже спустился обратно в прихожую, где сложил вещи у подножия лестницы. Быстро темнело, и вечерний свет наполнил прихожую тенями. Было так непривычно стоять в полной тишине, понимая, что вот-вот покинешь этот дом навсегда. Много лет назад часы, которые Дурсли проводили вне дома, развлекаясь, и оставляли его дома в одиночестве, были редким удовольствием. Он тут же мчался наверх - поиграть на компьютере Дадли, задержавшись разве что у холодильника, чтобы стащить что-нибудь вкусненькое, или включал телевизор и переключал каналы, сколько его душе было угодно. Воспоминания о тех временах вызвали в нём странное ощущение опустошённости, словно мысли о младшем брате, которого он потерял.
- Не хочешь в последний раз оглядеться? - спросил он Хедвиг, которая всё ещё сердилась и сидела, спрятав голову под крыло. - Мы больше никогда сюда не вернёмся. Не хочешь вспомнить старые добрые времена? Вот, например, коврик у двери. Как сейчас помню, Дадли рыдал на нём, когда я спас его от дементоров… Оказывается, он мне был благодарен, можешь поверить?.. А прошлым летом в эту самую дверь вошёл Дамблдор…
На секунду Гарри потерял ход мысли, но Хедвиг даже не попыталась ему подсказать, а продолжала прятать голову под крыло. Гарри повернулся спиной к входной двери.
- А здесь, Хедвиг, - он открыл дверцу чулана под лестницей, - я раньше спал. Тогда мы с тобой ещё не были знакомы… Надо же, я и забыл, как тут тесно…
Гарри смотрел на ряды расставленных по полкам ботинок, на зонты и вспоминал, как, просыпаясь каждое утро, видел над собой обратную сторону лестницы, частенько украшенную одним-двумя пауками. Это было ещё до того, как он узнал, кто он такой на самом деле, раньше, чем выяснил, как погибли его родители и почему рядом с ним творились всякие чудеса. Но Гарри до сих пор не забыл, что за сны уже тогда постоянно ему снились: что-то смутное про вспышки зелёного света, а однажды - дядя Вернон чуть машину не разбил, когда Гарри рассказал об этом - летающий мотоцикл…
Внезапно где-то рядом раздался оглушительный рёв. Гарри резко выпрямился, с размаху ударившись головой о низкую притолоку. Пробормотав несколько отборных ругательств из лексикона дяди Вернона, он, потирая ушибленное место и пошатываясь, поплёлся на кухню, и выглянул из окна на задний двор.
Темень будто пульсировала, воздух почти ощутимо дрожал. Затем, один за другим начали появляться силуэты - по мере того, как они сбрасывали Прозрачаровывающие чары. Над ними возвышался Хагрид в шлеме и защитных очках, восседавший, широко расставив ноги, верхом на огромном мотоцикле с чёрной коляской. Люди вокруг него слезали с мётел, а двое даже со скелетоподобных чёрных крылатых коней.
Распахнув заднюю дверь, Гарри кинулся в толпу. Раздался гул приветствий, и Гермиона порывисто обняла его, Рон хлопнул по спине, а Хагрид сказал:
- Всё путем, Гарри? Готов ехать?
- Разумеется, - ответил Гарри, радостно улыбаясь окружающим. - Но я не ожидал, что вас будет так много.
- План изменился, - прорычал Грюм, державший два здоровенных битком набитых мешка, а его волшебный глаз с головокружительной скоростью вертелся, глядя то на темнеющее небо, то на дом, то на сад. - Давайте-ка сначала в укрытие, а потом мы тебе всё расскажем.
Гарри провёл их в кухню, где, болтая и смеясь, они расселись на стульях и сверкающем рабочем столе тёти Петунии, опёрлись об её безупречно чистые кухонные приборы - Рон, долговязый и худой; Гермиона, убравшая свои густые волосы в длинную косу; Фред и Джордж, одинаково ухмыляющиеся; изуродованный шрамом Билл с длинным хвостом; мистер Уизли, лысеющий, с чуть перекосившимися очками на добром лице; Грозный Глаз Грюм, одноногий, потрёпанный в боях, с крутящимся в глазнице ярко-голубым волшебным глазом; Тонкс, чьи короткие волосы были её любимого ярко-розового цвета; Люпин, ещё поседевший и с новыми морщинами; стройная и красивая Флёр с длинными светлыми серебристыми волосами; лысый и плечистый Кингсли; Хагрид с растрёпанными волосами и бородой, стоявший сгорбившись, чтобы не задевать головой потолок, и Мундунгус Флетчер, низенький, грязный и нечесаный, с маленькими блестящими и по-собачьи печальными глазами, придававшими ему несчастный вид. При виде их в груди у Гарри разлилось тепло, ему показалось, что его сердце начало светиться. Ко всем им он испытывал огромную нежность, даже к Мундунгусу, которого во время их последней встречи пытался придушить.
- Кингсли, я думал, ты охраняешь Премьер-министра, - окликнул Гарри его через всю кухню.
- Один вечер обойдётся без меня, - отозвался Кингсли, - сейчас важнее ты.
- Гарри, угадай-ка, что это у меня, - позвала Тонкс, взгромоздившаяся на стиральную машину, и покрутила перед ним левой рукой, на пальце которой искрилось кольцо.
- Вы поженились? - воскликнул Гарри, переводя взгляд с Тонкс на Люпина.
- Извини, что не позвали тебя, Гарри, всё прошло в тесном кругу.
- Да это же здорово! Поздра…
- Так, так, потом ещё успеем поболтать, - перекрывая гул, прорычал Грюм, и в кухне воцарилась тишина. Грюм бросил мешки на пол и повернулся к Гарри. - Дедал тебе, наверное, сказал, что нам пришлось отменить "План А". Пью Пшикнесс перешёл на их сторону, и у нас из-за этого куча проблем. Он сделал так, что любая попытка подключить этот дом к каминной сети, разместить здесь портключ или аппарировать будет приравнена к уголовному преступлению. Разумеется, всё исключительно в целях твоей безопасности, чтобы Сам-Знаешь-Кто до тебя не добрался. Совершенно бессмысленно, учитывая, что заклятие твоей матери уже и так тебя защищает. Вот чего он на самом деле добился, так это того, что ты не выберешься отсюда без риска для жизни. К тому же, ты пока несовершеннолетний, значит, на тебе ещё висят Следящие чары.
- Я не…
- Следящие чары, Сканер! - нетерпеливо перебил Грозный Глаз. - Чары, позволяющие выявить колдовство рядом с детьми, так Министерство и узнаёт, что они колдовали. Если ты или кто-то рядом создаст заклинание, чтобы вызволить тебя отсюда, Пшикнесс тут же узнает об этом, и Пожиратели Смерти тоже. Мы не можем дожидаться, пока Следящие чары спадут, потому что как только тебе исполнится семнадцать, ты потеряешь защиту, которую создала твоя мать. Короче, Пью Пшикнесс уверен, что загнал тебя в угол, да так, что не вырвешься.
Гарри ничего не оставалось, как согласиться с неведомым Пшикнессом.
- Что будем делать?
- Воспользуемся транспортом, который не засечь Сканером, потому что над ним не нужно колдовать: мётлами, тестралами и мотоциклом Хагрида.
Гарри отчётливо видел в плане недостатки, но промолчал, дав Грюму закончить.
- Значит так, заклятие твоей матери спадёт только при двух условиях: когда ты станешь совершеннолетним, и… - Грюм обвёл рукой чистейшую кухню, - когда ты перестанешь называть это место свом домом. Вы с твоим дядей и тётей сегодня вечером по-разному, но покинете этот дом, при этом понимая, что никогда больше не будете жить вместе, верно?
Гарри кивнул.
- Так что на этот раз пути назад не будет, и чары прекратят действовать, как только ты выйдешь за ограду. Мы решили, что лучше разрушить их раньше, а не дожидаться, пока Сам-Знаешь-Кто придёт и нападёт на тебя, как только тебе будет семнадцать. Единственное, что нам на руку - это то, что Сам-Знаешь-Кто не знает, что в мы заберём тебя сегодня. Мы пустили Министерство по ложному следу: они считают, что ты будешь в доме до тридцатого. Тем не менее, мы имеем дело Сам-Знаешь-с-Кем, нельзя рассчитывать, что он примет это на веру. С него бы сталось отправить парочку Пожирателей Смерти, чтобы присматривали за домом - просто на всякий случай. Так что мы защитили двенадцать разных домов, как только было в наших силах. Любой из них подошёл бы тебе под убежище, и все они связаны с Орденом: дома Кингсли, тётушки Мюриэль - ну, в общем, ты понимаешь.
- Ага, - не вполне искренне ответил Гарри, план всё ещё казался ему небезупречным.
- Ты полетишь к родителям Тонкс. Как только окажешься за защитным заклятием, наложенным на их дом, сможешь через портключ отправиться в Нору. Вопросы есть?
- Эээ… да, - сказал Гарри. - Может, они поначалу и не догадаются, в каком доме я буду, но не будет ли это слишком очевидным, если… - он быстро пересчитал присутствующих, - все четырнадцать человек полетят к родителям Тонкс?
- А, - ответил Грюм, - о главном-то я и забыл тебе сказать. Четырнадцать человек не полетят к родителям Тонкс. Сегодня по небу полетят семь Гарри Поттеров, каждый с сопровождением, и каждая пара полетит в свою сторону к разным защищённым домам.