– Сами все знают, а на меня только ругаются, – насупился Ме́ня.
– Не ворчи. Никто ничего не знал. Только Гордый смог до этого догадаться.
Веда с таким восторгом посмотрела в глаза орла, что он невольно засмущался от такого явного проявления чувств и поспешно отвернулся. Старушка шагнула к нему и обняла тонкими высохшими руками мощную шею орла. Какое-то время они так и простояли молча, пока медвежонок не стал толкать их своим черным носиком, стараясь протиснутся между ними. Ему очень хотелось быть не только рядом, а быть посредине этих умных и отважных взрослых, ставших ему настоящими друзьями.
Сборы были недолгими. Медвежонок и старушка устроились на спине орла, и он медленно стал набирать высоту. Двигаясь по спирали, Гордый описывал небольшие круги по краям Золотого острова, стараясь держаться точно над его поверхностью. Было очень тихо. Ни ветра, ни снега, ни дождя. Чем выше они поднимались, тем дальше можно было видеть серые окрестности. Лесное озеро, побережье Дальнего леса, даже Горбатая гора вдалеке – все было укрыто серой мглой, безжизненной и недвижимой. Не было ни волн, ни колыхания тонких макушек деревьев, не было видно перелетных птиц, коих обычно великое множество на озере. Лишь песок Золотого острова светлым пятном внизу напоминал о небольшом пятачке еще теплящейся жизни в мире серой неподвижности.
Вскоре друзья заметили, что мощные взмахи крыльев орла не приводили ни к какому результату. Как ни старался Гордый, они оставались на одном месте. Очевидно, влияние Лесного озера и Золотого острова, служившего им надежной защитой от темных заклинаний Магистра, здесь заканчивалось. Следуя высказываниям медвежонка, они поднялись на самую вершину ледяной горки, и теперь им предстояло наклониться вперед и полететь вниз. В неизвестность. Ме́ня так испугался, что всеми четырьмя лапами вцепился в твердые перья, как панцирь, покрывавшие мощное тело орла. Он обернулся к Веде. Она старалась не подавать виду, что ей тоже не по себе, и сидела без движений, выпрямив спину. Тогда медвежонок пододвинулся поближе к старушке и как можно незаметнее своими острыми коготками ухватил ее за видавшее виды платье. Веда едва улыбнулась уголками бледных губ. Ее согревала мысль, что маленький медвежонок в минуту опасности не прячется за нее, а старается удержать, хотя бы за край платья.
* * *
Им предстоит долгая и опасная дорога, но мы с тобой знаем, дружок, что для того и существуют друзья, чтобы выручать друг друга в трудную минуту, как в сказке о вековой тайне.
Заснувший лес
Когда-то мне не давал покоя вопрос – кого можно считать своим другом, а кого нет. Как товарищи становятся настоящими друзьями. Вот если кто-то спасет меня от смерти или из плена выручат, это понятно, но ничего подобного со мной тогда не происходило, а впрочем, и не могло произойти. Но одна встреча сразу все разъяснила. К отцу заехал в гости мужчина, которого я никогда не видел. Они так порывисто обнялись, похлопывая друг друга по спине, а в их глазах заблестели слезы. Отец был очень взволнован и все приговаривал: "Колька, Колька, как же я рад тебя видеть". Тогда я понял, что настоящим другом можно считать только того, от встречи с которым у взрослого мужчины наворачиваются слезы, а он их не стесняется. Надеюсь, и у тебя все произойдет именно так, а пока нам пора вернуться к трем друзьям, которые отважились на борьбу со всесильным Магистром, заморозившим время.
– Смотрите, наше отражение остается на воде! – воскликнул Ме́ня.
– А почему его не должно быть? – удивилась Веда.
– Да нет же! Оно не исчезает, не бежит за нами, как раньше, оно остается навсегда.
Все обернулись. На неподвижной глади Лесного озера четко отпечатался след цепочки отражений орла, несущего на своей спине старушку и медвежонка. Подобно серии фотографий, они хранили изображения всех движений тех, кто пролетал в вышине. Пробежав по ним взглядом в обратную сторону, можно было найти то место, где Ме́ня наклонился и с удивлением увидел то, что произошло несколько минут назад. Поверхность воды хранила отпечатки как кинопленка.
– Здорово, как следы на снегу, – прошептал Ме́ня, – мы теперь не заблудимся.
– Но и другие могут узнать, куда мы направляемся, – остановила его восторг Веда.
– Тогда нужно путать следы, как это делает Тришка. Он много раз пробегает в разных направлениях, пересекая дорожки своих прежних следов. И тогда его ни за что не найдешь, хотя он может прятаться под соседней елочкой, – все так же шепотом произнес медвежонок.
– У нас слишком мало времени на игру в прятки, – ответил Гордый, – а поверхность озера слишком велика, чтобы мы смогли бегать, подобно зайцам. Оставим эту затею на будущее, но ты молодец, косолапый – сразу придумал, как можно сбить с толку наших недругов.
– Да я так не умею, это Тришка у нас в прятки лучше всех играет.
– Мы теперь тоже будем в прятки-загадки играть, только игра эта не простая, – задумчиво произнес орел.
Его не на шутку встревожило открытие, сделанное любопытным медвежонком. Несмотря на то, что Магистру удалось остановить время, они все-таки обладают силой, которая способна побороться с чарами злого колдуна. Вот только где и как долго им это будет удаваться, никто из троих друзей не знал. Однако явно существовала граница, за которой влияние сил Серебрянки и Лесного озера, которые им помогали, заканчивалось. За этой невидимой гранью царил Магистр и его черные силы. Похоже, они очень близко подошли к той самой тайне, которую Магистр так тщательно скрывал. Значит, чем сложнее им будет в дороге, тем правильнее будет направление, и выбирать следует самый опасный путь. Интересно, сколько коварных ловушек их ожидает?
– Ой, а мы становимся больше! – воскликнул медвежонок.
– Если ты говоришь об отражении, то это правильно. Мы же снижаемся, значит, становимся ближе к воде, – объяснил Гордый.
– Но тогда мы скоро шмякнемся, – испугался Ме́ня, – а вода холодная.
– Ты сам сказал, что мы покатимся с ледяной горки. Назад не повернешь.
– А если не назад, то только в сторону.
Орел улыбнулся, ему нравилась неукротимое желание маленького медвежонка все время побеждать. Он, конечно, мог испугаться и заорать от страха, но никогда не сдавался. Он рос бойцом.
Впрочем, самое время и ему побороться, проверить, как близко находится незримая граница влияния Магистра. Поднимаясь над Золотым островом, орел достиг высоты, когда взмахи его мощных крыльев не приводили ни к какому результату. Сейчас он тоже не мог ими пользоваться, а вот маневрировать стоит попробовать. Скорость их полета была высока, и небольшое изменение положения крыльев привело к виражу. Гордый мастерски владел искусством воздушного боя и маневра. Тут ему не было равных среди птиц Дальнего леса. Он вспомнил их первый полет с медвежонком и спросил:
– Что-то команда притихла. Не страшно?
Ме́ня понял, на что намекает орел, и восторженно ответил:
– Нет! Я тогда так испугался, что ничего не соображал, а теперь вижу, как это красиво. Дух захватывает, но здорово!
В полнейшем безмолвии орел совершал головокружительные пируэты, которые летчики называют высшим пилотажем. Он лихо сваливался на крыло и резко поворачивая в сторону, изящно менял угол атаки и взмывал вверх, наклонялся и нырял, быстро набирая головокружительную скорость, переходил в горизонтальную бочку, сваливался в штопор и, набрав бешеную скорость, выходил из пике, поднимаясь снова вверх. Казалось, Гордый просто забавляется, разминая свои крылья от долгого неподвижного планирования над ров ной поверхностью озера. Если бы это была обычная погода с порывами ветра и разной плотностью воздуха из-за различной температуры, тогда ему пришлось бы работать крыльями, чтобы сохранять скорость. Однако в неподвижном мире застывшего времени ничего не происходило, и их полету ничто не мешало. Однажды поднявшись над Золотым островом, они могли сохранять баланс скорости полета и высоты. Это было такой увлекательной игрой, что никто из друзей не заметил, как они пересекли береговую линию, отделявшую Дальний лес от озера.
– Я еще ни в каком сне так не летал! – восхищенно проговорил медвежонок.
– Представляю, какой след остался на поверхности озера после таких пируэтов. Наверное, нашим следопытам придется потрудиться, чтобы прочесть его, – усмехнулась Веда.
Они засмеялись, а Ме́ня решил было изобразить, как это все будет происходить, но вовремя спохватился и занял устойчивую позицию на спине орла. Их полет продолжался уже над верхушками деревьев.
– Вон скала у Прохладного ручья! – крикнул медвежонок. – Мы почти у цели.
– Как-то слишком просто у нас это получилось, – насторожилась Веда.
– Не сворачивай, Гордый. Как раз посредине скалы есть выступ, где я видел ту печать. В этот момент какая-то неведомая сила начала увлекать орла с сидящими на его спине спутниками вниз и закручивать по спирали. Гордый предпринимал отчаянные попытки сопротивляться, но ничего не мог изменить. Словно невидимая гигантская воронка увлекала его вниз. Они стремительно падали.
– Я не смогу отсюда выбраться! – прокричал Гордый. – Приготовьтесь прыгать.
– Как прыгать? – встревожился Ме́ня.
– Видите высокую сосну внизу? Я постараюсь как можно ближе пролететь рядом с ней и сбавить скорость, а вы спрыгните в ее крону, – уверенно ответил орел.
– Давай вместе! – предложила Веда.
– Нет, меня не отпустит эта воронка. Я чувствую ее силу всем своим телом. Не думайте обо мне. Главное, чтобы медвежонок успел добраться до печати раньше, чем…
Орел не успел договорить. Их падение стало столь стремительным, что голова закружилась и стала тяжелой. Мене захотелось спать, и он начал валиться на бок. Веда вовремя подтолкнула его плечом и крикнула:
– Не сдаваться, дружок! Это только начало.
Откуда у этой старушки с немощным сухим телом было столько сил и уверенности?
В тот самый момент, когда очередной виток спирали падения приближал их к указанной сосне, орел собрал все свои силы и, застонав от боли в мышцах, сумел совершить немыслимый разворот. Казалось, он даже вырвался на миг из цепких объятий гигантской воронки и застыл у верхушки сосны. Воспользовавшись этим умелым пируэтом, Веда подхватила медвежонка и перепрыгнула с его спины на ветку сосны. Как бы опомнившись, воронка с новой силой подхватила орла, увлекая его кувыркающееся тело вниз. Очевидно, он отдал свои последние силы на маневр, потому что уже не мог выравнивать падение. Его мощные крылья сложились, и он начал пикировать вниз, несясь с огромной скоростью навстречу неминуемой смерти. Последнее, что запомнилось в тот краткий миг медвежонку, это сосредоточенный взгляд орла. Гордый оставался верен своему имени даже перед лицом смерти. Он и не думал сдаваться или молить о пощаде. Ему удалось спасти друзей, и теперь он готовился к последнему моменту своей жизни. Он хотел умереть гордо, в бою. Пусть и неравном.
Едва старушка и медвежонок ухватились за ветку высокой сосны и остались на ней, что-то глухо ухнуло в том месте, куда было направлено острие воронки, и она исчезла.
– Мне показалось, будто я услышала всплеск, – неуверенно произнесла Веда.
– Кажется, и я слышал что-то подобное, – неуверенно подтвердил Ме́ня.
Они огляделись. На первый взгляд ничего особенного не было видно. Лес как лес. Только сумерки слишком затянулись, а ночь так и не наступила.
– Мамочки, как же мы отсюда будем спускаться? – прошептал медвежонок.
– Ты боишься, что нас кто-то подслушивает? – откликнулась Веда.
– Конечно, подслушивают. У Магистра вон сколько слуг.
Он никого не заметил рядом, но был повод оправдаться. Веда сделала вид, что поверила ему. Ей хотелось хоть как-то подбодрить малыша, попавшего во взрослую историю. Да и осторожность им не помешала бы.
– Я слышала, что медведи отлично лазают по деревьям, используя свои острые когти. Особенно если речь идет о меде.
После этих слов Мене было просто стыдно взывать о помощи, и он первый начал осторожно спускаться вниз. Мысль о сладком меде вернула его в то далекое время, когда они с Потапычем разыскивали мед диких пчел. Как давно это было, но в те времена он считал себя самым ловким медведем. Тогда он любил подшучивать над Потапычем, который всегда пыхтел и сопел, залезая на дерево. Он даже улыбнулся, вспоминая своего старого товарища. Однако, спрыгнув вниз, он увидел, что старушка уже поджидает его там. Как ей удалось так быстро и незаметно обогнать его, для Мени осталось загадкой.
– Если бы мы лезли за медом, то я бы Вас обогнал, – начал оправдываться сластена.
– Надеюсь, у нас еще будет случай проверить это. А пока давай двигаться дальше.
– Прохладный ручей в той стороне, – и медвежонок показал направление.
– Ты считаешь, что это самая короткая дорога к скале?
– Просто очень пить хочется, – неуверенно ответил Ме́ня.
– Думаю, что нам не следует сейчас ни пить, ни есть, ни отвлекаться на что-либо вообще.
– Почему?
– Гордый не зря говорил о ловушках Магистра. Ты уже забыл черный колодец?
– Ничего я не забыл, – насупился медвежонок, – только никого ведь нет.
И действительно, в лесу стояла необычная тишина. Это городскому жителю лес кажется необитаемым или переполненным злодеями. В зависимости от настроения. А для лесного народа это был своего рода город со своими законами, дорогами и населением. Кто-то жил на деревьях, как в квартирах многоэтажных высоток, кто-то прятался под деревьями, как в одноэтажных домах, а у кого-то были норки с многочисленными выходами, как в метро. Однако сейчас даже для привычного уха медвежонка стояла удивительная тишина.
– Куда все подевались? Спать-то еще рано, – недоумевал он.
– Ты забыл, что Магистр заморозил время.
– И здесь тоже? – недоверчиво переспросил Ме́ня.
– Думаю, что здесь – в первую очередь.
– А куда же тогда Гордый подевался? Его прямо засосало в ту воронку. Даже следа не осталось. Где его теперь искать?
– Скорее всего, это проделки Магистра, но мы вряд ли что найдем сейчас. Мы вернемся сюда, когда сделаем главное, – ответила ему и себе Веда.
– А что главное? – оглядываясь, недоумевал Ме́ня.
– Печать.
Старушка держалась уверенно, хотя она сама во многом сомневалась. Однако роль лидера перешла теперь к ней. Нужно было действовать. Не говоря ни слова, она осторожно начала пробираться в ту сторону, где должна была находиться скала. Медвежонок последовал за ней. Он старался держаться рядом, хотя в душе был страх, который так и нашептывал, что лучше бы зарыться в глубокую норку, закрыть глаза и заснуть. Спрятаться от всех и никого не трогать.
* * *
На этом заканчивается история о заснувшем лесе, но не сказки Давних времен. Они хранят еще не мало тайн.
Последняя погоня
Чем больше медвежонок и Веда осматривались, тем сильнее становилось у них чувство тревоги. В полете они смотрели на лес сверху, и им казалось, что лес спит, сейчас же он выглядел просто мертвым. Никогда ранее им не приходилось ощущать себя одинокими в лесу – ничто, кроме их шагов и дыхания, не нарушало зловещей тишины.
– Такое впечатление, что все не просто попрятались от нас, а куда-то ушли. Не может такого быть, чтобы никто листика не примял или не пошевелился. Пусть никто не разговаривает, но ведь никто и не ходит. Я даже никакого запаха не чую, – растерянно прошептал Ме́ня.
– Признаться, я тоже такой тишины не припоминаю, – ответила Веда.
– Смотрите, на листике капля осталась.
– Наверное, дождь был, – предположила старушка.
– Нет, это не дождь, тогда бы и на других листьях капли были. А эта одна на весь куст, – возразил медвежонок.
– Ты трав, малыш. Что же это, по-твоему?
– Не знаю, только эта капля странная какая-то.
– Почему?
– А вот посмотрите сами, отражение в ней не меняется.
Действительно, Веда с разных сторон разглядывала каплю на желтом листе большого куста дикого шиповника, но так и не увидела ни себя, ни стоящего рядом медвежонка. Будто большой выпуклый глаз кузнечика, капля хранила застывшее отражение окружавших ее деревьев и кустарника, но никак не хотела отражать приблизившуюся руку или лицо.
– Наверное, я ей не нравлюсь, – обиделся медвежонок.
– Нет, в отражении застыло последнее мгновение, когда время еще шло.
– Как это?
– После того, как время остановилось, все в лесу осталось так, как и было в тот последний момент.
– И все умерли? – испуганно прошептал Ме́ня.
– Надеюсь, что нет. Они просто остановились и ждут, когда время вновь пойдет.
– А дышать они будут?
– Не беспокойся, малыш. Никто из лесного народа и не заметит этого перерыва. Это мы с тобой двигаемся и для нас время бежит, а у остальных оно стоит.
– И можно незаметно к кому-нибудь подкрасться. Вот здорово!
– Можно, только у нас совсем другая задача. А вот сколько времени нам на нее отпущено, мы не знаем.
– А кто отпустил? – не унимался медвежонок.
– Серебрянка, конечно. Давай поторапливаться, тебе нужно добраться до печати. Только постарайся как можно меньше к чему-нибудь прикасаться.
– Почему?
– Вот смотри, ты ветку отогнул, и она так и осталась в этом положении. А ведь в тот момент, когда время остановилось, она висела иначе. Когда время опять пойдет, ветки в том положении уже не будет… Ну, если время пойдет, конечно.
Веда испугалась своей мысли: а вдруг у них ничего не получится, и время никогда не пойдет как прежде в Дальнем лесу? Впрочем, она тут же постаралась не думать о поражении. Обернувшись к медвежонку, шедшему за ней, она поняла, что он размышляет о том же.
Продвигаясь как можно осторожнее по застывшему лесу, они не переставали удивляться, насколько иным все стало. Время остановилось, и вместе с ним остановилась жизнь. У них родилось ощущение, что они идут по кладбищу, куда уходят умирать лесные жители. Такое место есть в каждом лесу, но живые всегда обходят его стороной. Поговаривают, что души умерших иногда появляются там, собираясь на свои посиделки. Особенно в полнолуние. Так это или нет, но обычно в те места, где находится кладбище, живые не приходят. Зачем тревожить тех, кто нашел себе там покой?
– А сегодня как раз полнолуние, – зловещим шепотом произнес Ме́ня.
– Ну и что? – как можно спокойнее спросила Веда.
– Жутко как-то. В полнолуние всегда страшные сны снятся.
– Вот и представь себе, что это сон, и бояться тут нечего. Лучше под ноги смотри. Ме́ня обиженно засопел, но ничего не ответил. Он старался не отставать от старушки, которая упругим шагом ловко огибала все препятствия, поднимаясь по холму к скале у Высокого ручья. Ему вспомнилось, как совсем недавно он следил из засады за нищенкой, проникавшей в прозрачную скалу, как спасался потом бегством от пиратов, как старушка вдруг стала его другом. Столько событий переплелось в его сознании самым невероятным образом. Еще летом он бы затаился в каком-нибудь укромном месте, чтобы все это обдумать, но сейчас времени у него на это не было. Теперь он совсем иначе стал относиться ко времени. Незаметное ранее, оно стало для медвежонка чем-то живым и даже близким. Теперь он направлялся его спасать от злого Магистра. Впрочем, как это можно сделать, Ме́ня еще не знал, он доверял своим взрослым друзьям и полагался на свою интуицию.