"А ведь он запросто может кинуть меня", - подумал мужчина, стуча зубами от холода. Кожа уже покрылась пупырышками, однако Павел намеренно не возвращался в каюту. Колючий промозглый ветер быстро прочищал мозги, и здесь, на палубе, думалось куда легче, нежели в провонявшей кровью и потом каюте.
Вариантов у него не так уж и много.
Первое - он набирается терпения и ждет Багра. В конце концов, есть надежда, что его подельник сумеет найти их яхту, пусть даже в открытом океане. Но вот вопрос - сколько на это потребуется времени? Хорошо, если Багор найдет их сегодня. А если нет? Болтаться здесь, пришвартованным к бую, слишком опасно, яхта может привлечь внимание любого проплывающего судна или низко летящего самолета.
Второе - он приводит в чувство Весту и заставляет ее вернуться на берег. Конечно, учитывая нынешнее состояние его жены, у Павла были большие сомнения, что она будет способна управлять яхтой, но почему бы не попробовать?! А закончить с толстухой можно уже тогда, когда они будут у берега…
Собственно, был и третий способ решения проблемы.
Как там говорил Багор?
"…выброси свою дуру за борт…"
Вдруг Веста начнет артачиться и откажется вести яхту? Тогда иного выхода просто нет. Держать ее здесь связанной слишком рискованно. В памяти, словно болотный пузырь, всплыла жутковатая фраза его сообщника:
"…разделай ее, как курицу… Поруби ее на куски и выбрось в море…"
Павел плотно сжал губы.
Если несколько часов назад во время разговора с Багром эта мысль казалась ему абсолютно нелепой и даже идиотской, то сейчас он уже не видел ничего абсурдного в том, чтобы совет подельника воплотить в жизнь.
Он разделается с Вестой, а потом будет дожидаться Багра. Скучать он не будет, благо еды и алкоголя на яхте предостаточно. Возможно, впоследствии яхту действительно придется отправить на дно, а потом они уплывут на плавсредстве, на котором прибудет Багор.
"Если, конечно, он вообще прибудет", - мрачно подумал Павел, вздохнув.
Пожалуй, это самый лучший выход. Так или иначе, Веста не жилец.
Громко заурчал желудок, настойчиво клянча завтрак, и Павел поймал себя на мысли, что кроме апельсина и кусочка чесночного сыра, которые он сжевал еще вчера днем, больше ничего не ел. Шампанское не в счет. Хорошо, что холодильник был забит под завязвку различной снедью (Веста позаботилась о том, что заказ с алкоголем и провизией доставили на причал аккурат к тому времени, как они пересаживались на яхту).
Возвращаться в каюту не хотелось, но все запасы пропитания были в холодильнике, и, помешкав, Павел нехотя поплелся в сторону кокпита.
Вонь в каюте стояла несусветная, воздух словно спрессовался в громадный прогорклый кусок старого жира. К уже имевшемуся букету спекшейся крови и пота добавился стойкий запах мочи.
"Похоже, Веста обоссалась, пока была в отключке", - подумал Павел, морща нос.
Он открыл холодильник и, окинув его содержимое критическим взором, вытащил наружу белый хлеб, кусок копченого бекона, упаковку с красной рыбой, нарезку с сыром, а также пакет ягодного сока.
Как только Павел сорвал зубами полиэтиленовую обертку с бекона и его ноздри защекотал сочный аромат копченого мяса, желудок затарахтел с утроенной силой. Он наспех соорудил здоровенный бутерброд, чувствуя, как рот наполняется густой слюной.
- Пася, - раздалось за спиной, и Павел едва не выронил свой "сэндвич".
Он обернулся, вздохнув с облегчением - Веста все так же была на полу, и она была связана.
- Ты меня напугала, дура, - обронил он, жадно вгрызаясь в бутерброд.
- Пася…
Окусив громадный кусок, Павел добавил с набитым ртом:
- Я с тобой неврастеником стану.
Веста молча смотрела на жующего мужа. Поражали ее глаза. Огромные и прозрачные, словно хрустальные полусферы, в которых, казалось, отражался не только Павел, но и вся каюта, весь бардак, царивший в ней, вплоть до тускло мерцающих осколков от разбитых бутылок на полу. На распухшем лице Весты, покрытом багровыми кляксами крови, эти глаза смотрелись сюрреалистично. Их будто сковырнули с некой гротескной куклы и с силой вдавили в тестообразное лицо раненой женщины, залитое кровью.
- Я думал, ты сдохла, - вновь заговорил Павел, прожевав холодное месиво из хлеба и бекона. - Немногие бы выжили от удара "пузырем" по башке. Особенно из-под шампуся.
- Когда я открыла глаза, я решила, что мне привиделся кошмар, - медленно произнесла Веста. Елозя локтями, ей удалось немного приподняться, и теперь она сидела у стенки, прислонившись к ней спиной.
Павел закивал.
- Мне тоже ужасы снились, Веста. Точно не помню, но, кажется, ты лезла ко мне целоваться.
Даже сквозь густые потеки крови было видно, что лицо женщины приобрело пепельный оттенок.
- Значит, все по-настоящему? Ты решил избавиться от меня? - тихо спросила она.
Павел поперхнулся, закашлявшись, изо рта полетели крошки хлеба. Когда кашель утих, он покрутил пальцем у виска:
- Ты что, на ручнике, Веста? Уж пора бы въехать, что наша культурная программа слегка изменилась, и теперь я капитан на этом корабле.
- Это ужасно…
- Совершенно с тобой согласен, это полный п…ц, - кивнул Павел. - А еще более ужасно, что ты мне чуть палец не отгрызла. Посмотри! Тебя нужно держать в клетке!
Веста моргнула, уставившись на мизинец супруга, замотанный окровавленной салфеткой.
- В рубке есть аптечка, - робко сказала она. - Там ты найдешь антисептик и перевязочные материалы. Если ты меня развяжешь, я тебе помогу.
- Угу. Нашла дурака за четыре пятака, - кривляясь, сказал Павел. Он подмигнул жене, запихнул в рот остатки бутерброда и вытер засаленные руки о джинсы.
- Развяжи меня, - несмело попросила Веста. - У меня жутко болит голова. Наверное, у меня сотрясение.
"Немудрено" - скользнула у Павла мысль, когда он бросил взгляд на макушку Весты. "Другой на твоем месте вообще ласты бы склеил"
- Пожалуйста, - снова подала она голос.
Павел залился каркающим смехом:
- Пожалуй, тебе лучше поспать, Веста. От твоего голоса у меня начинает трещать башка, как будто по зубам напильником елозят.
- Пася…
- Не называй меня этой гребаной кличкой! - неожиданно взъярился он, и Веста испуганно захлопала глазами. - Я Павел! Называй Пасями своих лобковых вшей! Поняла, куча навозная?!!
В глазах Весты заблестели слезы.
- Зачем ты так, - всхлипнула она. - Па…
- Ну? - жестко усмехнулся Павел. - Продолжай. Назови меня еще раз так - и снова получишь бутылкой по кумполу. Может, на этот раз он у тебя треснет, и я хоть увижу, какого цвета у тебя мозги. Если они вообще у тебя есть. Не удивлюсь, если у тебя в черепной коробке тоже сало.
- Павел, - упавшим голосом произнесла Веста, и черты лица мужчины разгладились.
- Вот и умница, - похвалил он, открывая упаковку сыра.
- Ты все знал.
- Что именно? - осведомился Павел, засовывая испещренный разнокалиберными дырками кусочек сыра в рот.
- Про мои деньги. Ты все знал заранее.
Павел ухмыльнулся.
- Конечно, знал, тупица. Или ты думаешь, что я действительно втрескался в тебя по уши, как прыщавый пятиклассник?
Взгляд Весты остекленел, рот приоткрылся, и Павел едва удержался от смеха. Его жена выглядела так, словно шестеренки в ее голове, заскрежетав, неожиданно заклинились, и весь ее мыслительный процесс застопорился. Для полной картины разве что струящегося дыма из ушей не хватало…
- Понимаю, твое сердце разбито, - сочувственно произнес Павел, потянувшись к пакету с соком. - Но это ведь жизнь, милая моя. Сегодня люди любят друг друга, а завтра между ними уже нет ничего общего. Се ля ви. Насильно мил не будешь. Так происходит во всем мире.
- Ты обманывал меня, - хрипло проговорила Веста.
- Обманывал, - не стал спорить он. - Если честно, это было весьма забавно.
Она глубоко вздохнула, подняв голову.
- Значит, ты все спланировал заранее? Ты подыскал себе сообщника, который ждал нас в бунгало? Там, в Хантли? Но я спутала твои карты этой поездкой?
- Ты необыкновенно догадлива, - изрек Павел, делая долгий глоток.
- Тебе так нужны деньги, что ты готов убить человека? - спросила Веста, пристально глядя ему прямо в глаза.
Павел поморщился, смахнув с губ розовые капельки сока:
- Не вынуждай меня исповедоваться, Веста.
Он взял со столика телефон.
- Я сейчас сделаю один звонок, так что тебе придется помолчать. Лады? Не вынуждай меня наказывать тебя.
- Пася…
Лицо мужчины побагровело от злобы. Шагнув вперед, он отвесил оплеуху по лицу Весты. Обвисшая щека, перемазанная засохшей кровью, дернулась, как студень.
- Я тебя предупреждал, толстая сука, - процедил он.
- Павел, - покорно выдавила Веста. - Я больше не буду.
- Чудесно. Иначе в следущий раз я выколю тебе глаз.
Она отвернулась, едва сдерживая слезы.
Павел ткнул пальцем в опцию "исходящие вызовы", выбирая Багра. Однако вместо голоса подельника он услышал автоответчик, который вежливо сообщил о невозможности соединения.
Павел выругался, посмотрев на притихшую Весту.
- Ты должна отвезти нас на берег, - заявил он.
- На берег? - озадаченно переспросила Веста.
Он присел на корточки перед женой.
- Да, на берег, - повторил Павел. - Если ты сделаешь это, я отпущу тебя. Как говорится, гуляй, Вася, жуй опилки.
Веста грустно улыбнулась.
- Ты только что грозился выколоть мне глаз. А теперь обещаешь отпустить… Тебе ведь нужны мои деньги, Павел. Если я останусь жива, как ты их получишь?
- Мы заключим договор. Половину своего имущества ты отпишешь мне, - пояснил Павел. Ему стоило немалых усилий выдержать испытующий взгляд супруги.
- И после этого ты сразу подашь на развод? Да? И мы забудем о том, что здесь произошло? - чуть слышно спросила Веста. - Знаешь, а у меня почему-то совершенно другие мысли. Мне кажется, ты меня убьешь в любом случае, вне зависимости от того, соглашусь я или нет на твое предложение. Ты слишком любишь себя, чтобы из-за меня рисковать. Я права?
Павел выпрямился, с ненавистью глядя на Весту.
"Этот кусок сала видит меня насквозь", - с изумлением подумал он.
- Ну же, Павел, - насточиво проговорила женщина. - Я ведь права! Так?
- Конечно, ты права, - холодно улыбнулся Павел, и лицо Весты тут же обмякло, словно она втайне надеялась на другой ответ.
- А теперь слушай внимательно. Я и так потратил на тебя уйму времени, - чеканя каждое слово, произнес он. - Поэтому буду честным. У тебя три минуты, Веста. Если ты согласна встать за штурвал и привезешь нас обратно, я убью тебя быстро. Сразу, как только покажется берег. Обещаю, ты ничего не почувствуешь. Если твой ответ "нет" - я буду отрезать от тебя по лоскутку, по кусочку. И поверь, я сделаю все, чтобы ты была в сознании до самого последнего вздоха.
Глаза Весты стали просто огромными.
- Ты… Павел, ты соображаешь, что говоришь? - запинаясь, спросила она. - Ты в своем уме?
- Более чем.
Взяв с дивана нож, он склонился над женой.
- Именно сейчас я в своем уме, дорогая.
Узкое лезвие коснулось лодыжки женщины, затем медленно поползло вверх по ноге, делая медленные круги на ее рыхло-бледном бедре. Приоткрыв рот, она с завороженным видом следила за каждым движением супруга. И когда круги прекратились, с ее губ сорвалось отчаянное:
- Павел, не надо…
- Я просто хочу, чтобы ты усвоила одну вещь, - вкрадчиво сказал тот. - Все серьезно, Веста. Ты меня понимаешь? Все очень серьезно, моя ненаглядная.
Стиснув зубы, он нажал на рукоятку. Лезвие вошло внутрь на сантиметр, кожа расползлась в стороны, рана тут же заполнилась густой кровью, и Веста испуганно закричала.
- Заткнись! - брызгая слюной, заорал Павел. Он поднес окровавленный нож к лицу супруги, тело которой сотрясала мелкая дрожь. - Заткнись, или я отрежу тебе нос!!
Веста тихо всхлипывала, поджимая пальцы ног. Кровь продолжала лениво сочиться из раны, образовывая на полу липкую лужицу.
Настойчиво дзинькнул спутниковый телефон Весты, и Павел удивленно обернулся.
- Ты ждешь от кого-то сообщений? - спросил он, беря сотовый в руки.
Она торопливо закрутила головой.
Павел открыл сообщение, и лицо его мгновенно оживилось. Письмо было от Багра и оно гласило:
"Лодку нашел. Еду"
Павел удалил СМС, после чего окинул Весту безжизненным взором.
- Ну вот. Ситуация меняется на глазах. Твои услуги больше ни к чему, милая.
- Что? - хрипло спросила Веста. - Что ты хочешь этим сказать?
- Ты мне больше не нужна, - спокойно объяснил Павел. Ножом он перерезал путы, которыми были связаны ноги жены. - Вставай.
- За… зачем? - испуганно забормотала она.
- Подышим свежим воздухом. Встать! - рявнул он, видя, что она не двигается с места и таращится на него с непонимающим видом.
Кряхтя, Веста не без усилий встала на колени, и лишь затем ей удалось подняться на ноги.
- Куда ты ведешь меня? - дрогнувшим голосом спросила она.
- Хочу посмотреть, как ты умеешь плавать, - улыбнулся Павел. Спину женщины больно кольнул нож. - Давай, шевели булками. Моя необъятная принцесса, хе-хе.
Шлепая ногами по лужицам собственной крови, Веста поплелась наружу. Павел, посмеиваясь, шел следом.
* * *
- Я хочу пить, - сказала Веста, как только они очутились на палубе. Облизав израненные губы, она прибавила умоляюще:
- Пожалуйста.
Павел покачал головой, глядя на ярко-красные отпечатки ее голых подошв, оставленные на тиковом настиле.
- Там, внизу, полно воды, вот и напьешся. Заодно душ примешь. Топай!
Послушно передвигая ногами, Веста приблизилась к борту яхты.
- Посмотри, какой потрясающий восход, - задумчиво произнесла она, глядя на просыпающееся солнце. - Мы с Сережей любили встречать восход. А еще… я никогда не забуду, как мы плавали с горбатыми китами. Представляешь, плывешь, а под тобой такая громадина, размером с целый дом! Мы…
- Заткнись, - раздраженно прервал ее Павел. - Лезь за борт.
Веста обернулась, глядя на мужа. Она смотрела на него так, как только мог смотреть человек, рожденным слепым, с которого секунду назад сорвали бинты после успешной операции по восстановлению зрения.
- Я все еще люблю тебя, - наконец выговорила она. - Наверное, ты не поверишь…
- Поверю, - кивнул Павел. - Ты меня любишь, а я тебя нет. Все очень просто и ясно, как дважды два. Но ты упорно не хочешь это принимать.
По толстой щеке Весты скатилась слеза.
- Нам ведь было хорошо, - прошептала она.
Павел расхохотался.
- Да я на тебя смотреть не могу без содрогания, - заговорил он, успокоившись. - Уж лучше лечь в навоз со свиньей, чем к тебе в постель. Когда мой член входил в тебя, у меня возникало ощущение, что он внутри кастрюли с манной кашей. Не дырка, а пропасть! Будто тебя слон в детстве оттрахал… После каждого нашего траха мне хотелось побежать в сортир и засунуть два пальца в рот!..
Нижняя губа Весты мелко задрожала. Она тяжело дышала, хватая воздух ртом, словно выброшенная на сушу рыба. Очень большая рыба. Каждое оскорбительное слово, с ненавистью выплюнутое мужем, было равносильно гвоздям, которые по самые шляпки вколачивались в ее плоть и кости.
- …чуть не забыл… - как во сне, услышала она голос Павла, и медленно повернулась к нему лицом.
- Ты слышишь меня, Веста? Что там насчет твоего сюрприза? Ты говорила о какой-то тайне! - произнес он, и глаза мужчины азартно блеснули.
Веста опустила голову.
- Нет, - выдавила она. - Не в этой жизни, Павел. Я сильно ошиблась в тебе.
В ее грудь тут же уперся нож.
- Бунт на корабле? - зашипел он. - Я ведь могу и передумать. И утреннее купание в океане покажется тебе раем по сравнению с тем, что я могу тебе устроить! Что ты имела в виду?! Еще какие-то активы твоего чокнутого брата, о которых неизвестно прессе? Может, помимо того, что ты перечислила, у него остались еще счета в оффшорах? Я все равно все узнаю, как только вступлю в наследство!
Веста грустно засмеялась.
- Счета, оффшоры… Все твои мысли только о материальном. Но не все измеряется в этом мире деньгами, Павел. Посмотри на этот океан. Посмотри на небо. Взгляни на солнце. Разве это не прекрасно? Разве это можно купить, пусть даже за миллион долларов?!
Лицо Павла перекосилось от гнева.
- Все, с меня хватит. Прыгай, - хрипло скомандовал он.
Веста стояла, глядя на супруга сверху вниз. На ее перепачканном кровью лице заиграла снисходительная улыбка.
- Прыгай! - взвизгнул Павел.
Он слегка ткнул ножом в грудь Весты, показалась кровь.
Улыбка Весты стала еще шире.
- Ты как вареная сгущенка, ты словно вкусная халва. Ты для меня как для ребёнка конфета или пахлава, - пропела она гнусавым голосом.
У Павла потемнело перед глазами.
"Она что, сошла с ума?!"
- Прыгай, или я зарежу тебя, как собаку! - прорычал он.
Еще один тычок ножом, и тоненький ручеек крови превратился в струйку. Веста покачнулась, но улыбка с ее лица не исчезла.
- Ты вкусный, словно шоколадка, такой же сочный, как арбуз, - чуть тише продолжила она. - Ты будто мед - ужасно сладкий, я помню хорошо твой вкус.
- Сука!!! - завопил Павел. Теряя самообладание, он замахнулся. Один удар в шею, и все будет кончено. В том числе и с этой мудацкой песенкой.
Неожиданно клинок встретил пустоту, а в следующую секунду он ощутил мощный удар под дых коленом. Дыхание сбилось, Павел согнулся вдвое, уронив нож и, кашляя, схватился рукой за борт.
Веста возвышалась над ним, словно громадный холм, сочащийся кровью.
- А я так тебе доверяла, - шмыгнула она носом.
- Веста… - залепетал Павел.
Размахнувшись, она ударила его связанными руками. Сцепленные в "замок" пальцы были подобно молоту, и от сокрушительного удара Павел кубарем покатился по палубе, тут же потеряв сознание.
Веста склонилась над ним. Из порезанной груди капала кровь, оставляя на бледном лице мужчины алые кляксы.
- А я ведь доверяла тебе, - с невыразимой тоской повторила она.
И лишь после этого заревела белугой.