- Ну как ты могла! - Мама утёрла слезы.
Бабушка чувствовала себя очень виноватой. И Егору так жалко её стало! Ведь на самом деле она была ни в чём не виновата.
- Не ругайте бабушку! Это я сам…
- Что сам? - спросили все в один голос.
- Сам съел.
- Что?!
- Дрожжи. Чтоб вырасти как на дрожжах.
Папа засмеялся. Мама на него с осуждением посмотрела: ребёнок при смерти, а он смеётся. Бабушка всё поняла и почувствовала себя уж совсем виноватой: это она о дрожжах так неосторожно сказала, она разрешила посуду убирать, сметану в холодильник ставить.
- Нельзя детей распускать, - строго сказал врач. - За ними надо следить да следить. Глаз с них не спускать. Тогда и не будет несчастных случаев. Так-то!
- Дрожжи даже полезны, - сказал папа. - Чирьев не будет. У него бывают чирьи.
- Он керосином горло прополоскал - ангину как рукой сняло, - сказала бабушка.
- При чём тут ваш керосин! - обиделась мама.
Врач укоризненно покачал головой. Он недавно читал лекцию для родителей, на которой было очень мало народу. И вот результат: у мальчика отравление по недосмотру родителей.
- Завтра в школу не пускайте, - сказал он и выписал какой-то рецепт.
Только врач ушёл - появился Арканя, а вслед за ним… Затейник.
- А, это вас зачем-то Егор звал, - вспомнила бабушка Затейника.
- Проходи, Костя, - удивлённо сказал папа.
Затейник старательно вытер ноги, снял кепочку в горошек, сунул её под мышку и пошёл к Егору. Мама на него растерянно посмотрела: что ещё за незнакомый гость?
Затейник присел на табуретку около кровати, внимательно посмотрел на Егора.
- Ну, выкладывай, что с тобой стряслось.
- Дрожжи он съел, - сказала бабушка. - Хотел побыстрее вырасти.
Арканя облегчённо вздохнул: не умрёт Егорка с дрожжей! Затейник прикрыл дверь в спальню. Видимо, секретный разговор будет.
- Не думал я, что ты такой глупый, - сказал он.
- Почему глупый? - Егору это не понравилось.
- Если бы с дрожжей росли, то все бы их ели. С детства бы всех дрожжами кормили.
- Так никто не знал! А я открытие сделал.
- Хочешь, я тебе кое-что по секрету скажу?
Егор кивнул. Ещё бы! Неужели Затейник решил во всём признаться? Арканя придвинулся поближе к Егору: не известно ещё, какой они сейчас секрет услышат.
- С дрожжей не растут, - сказал Затейник. - Но с них ужасно толстеют.
- Толстеют!? - изумился Егор.
Неужели он растолстеет? Придёт в школу - и за парту не влезет. Придётся на ногах стоять или на стуле рядом с партой сидеть. "Тарантин! - воскликнет Елена Васильевна. - Что с тобой? Зачем ты так много ешь?"
- Значит, я толстым стану? - спросил Егор упавшим голосом.
- Тебя ведь вырвало?
- Вырвало.
- Значит, не потолстеешь. Дрожжи не успели подействовать. Кстати, живот больше не болит?
- Не болит, - сказал Егор. - Тут же перестал.
Он не уточнил, когда "тут же". Ясно - как только Затейник явился. Затейнику тоже всё было ясно. Всем всё было ясно и тем не менее ничего не ясно.
Особенно не ясно было маме Егора. Она стояла в соседней комнате и слушала их странный разговор. Не подслушивала, а просто слушала, потому что дверь была неплотно закрыта.
Затейник достал на цепочке часы, щёлкнул крышечкой. Мальчики замерли.
- Ого! - сказал Затейник. - Меня уже ждут. - Снова щёлкнул крышечкой и положил часы в кармашек.
- Ходи в первый класс, пиши палочки! Понял?
Затейник набросил кепочку, подмигнул им и вышел.
- Врач не велел завтра в школу ходить, велел болеть! - крикнул Егор вдогонку.
- Завтра можешь не ходить, - разрешил Затейник. - Только послезавтра не опаздывай!
Мама была в полном недоумении: приходит в дом незнакомый человек, закрывает у неё перед носом дверь в комнату, где лежит больной ребенок, разговоры ведёт какие-то непонятные, указания даёт.
- Что это был за тип? - спросила она папу.
- Костя Хохолков, - ответил папа.
Но мама никакого Хохолкова не знала и поэтому сказала:
- Ну и что с того, что он Хохолков?
- Наш новый затейник Хохолков, - пояснил папа.
- Почему он подмигивает? - спросила она.
- Никогда не видел, чтоб подмигивал! - заспорил папа.
- Ты никогда ничего не видишь!
Вошла бабушка и сказала:
- Какой приятный человек ваш новый затейник!
- Чем же он вам так приятен? - спросила мама, сдерживая себя.
- Егор за ним по пятам ходит, - объяснила бабушка. - Говорит, не надо врача, зовите затейника.
Маму это ещё больше расстроило. Что за странная дружба? Совершенно ясно, что их сын находится под влиянием этого человека, который появился в их посёлке неизвестно откуда.
- У него даже кепка в горошинку, - с возмущением сказала мама.
- При чём тут кепка? - Папа тоже возмутился. - Кепка тут ни при чём! Он играет и поёт. Его отдыхающие уважают.
Мама и сама понимала, что кепка тут ни при чём, но тем не менее она чувствовала, что уж не такой простой гость посетил их дом.
ЭКСПРЕСС ИДЁТ БЕЗ ОСТАНОВОК
Утром, как только Егор проснулся, тут же ущипнул себя: не растолстел ли за ночь? Вроде нет. По-прежнему каждое рёбрышко сосчитать можно. И всё-таки он соскочил с кровати и подбежал к зеркалу.
Из зеркала на него глядел кто-то черноглазенький и ушастый. Егор показал ему язык. Тот в ответ тоже язык показал. Егор поморщился - и тот поморщился. "Хорошо, если бы он был настоящий, - подумал Егор. - Весело бы мы жили".
Егор побежал на кухню. Рост на всякий случай тоже надо измерить. Егор встал к косяку и чуть-чуть приподнялся на цыпочках. Но, видимо, раньше он тоже на цыпочках стоял, потому что зарубинка была как раз ему вровень. Никаких изменений в его жизни не произошло. Только и хорошо, что в школу не ходить. А если подумать, то тоже - чего хорошего? Лежи, гляди в потолок. Родители на работе, бабушка тоже куда-то ушла.
И от кого, как не от Затейника, все его несчастья идут! Хорошо, если б часы у него сломались. Егор вспомнил, как однажды папа свои часы в ведро с водой уронил, и они идти перестали. Мама сердилась на папу и говорила, что в механизм вода попала. Папа отвечал, что часы герметические и вода туда никак не может проникнуть. "Почему же они тогда остановились?" - спрашивала мама. На это папа ответить не мог.
Хорошо бы Затейник тоже свои часы в ведро с водой уронил и они бы тоже идти перестали. Он их давай трясти, к уху прикладывать. Бесполезно. Стрелки на месте стоят. Затейник в отчаянии к часовому мастеру бежит. А что часовой мастер с его часами может сделать? Ничего! Они же не простые. Пожимает мастер плечами: "Что у вас за странные часы? Что-то ничего не пойму". Затейник молчит, объяснять не желает. Он мрачно берёт их обратно и усталой походкой идёт в дом отдыха "Сосновый бор".
А навстречу ему Егор весело бежит. "Куда?" - кричит Затейник. "Во второй класс!" - отвечает Егор. Затейник понимает, что ничего с Егором больше сделать не может, и плачет горькими слезами.
Но едва ли Затейник уронит свои часы в ведро с водой. Как бы сделать так, чтоб они всё-таки упали? Играет он, скажем, на баяне, пиджак свой повесил на стул, а в пиджаке часы. Они с Арканей подползают, вынимают секретные часики и бух! - в ведро с водой. Пополоскали - и обратно в карман поместили, уже бездействующие.
Трудно одному весь этот план разработать, скорее бы Арканя из школы приходил.
Егор сел на подоконник, открыл окно. С Камы потянуло влажным воздухом.
По реке еле-еле тащился старенький буксир. На нём было развешано выстиранное бельё, как будто не буксир плыл, а домик - с окнами, печкой, трубой.
Егор представил, что их дом сейчас тоже плывёт, а он не на окне сидит, а на капитанском мостике.
- Лево руля, право руля! Полный вперёд! - закричал он.
- Видать, совсем поправился. Ну и хорошо.
Егор оглянулся: бабушка пришла!
- Учительница Елена Васильевна про тебя спрашивала, - сообщила она.
- В школу велела идти?
- Не велела.
- Как это не велела? - Егор слез с подоконника. - Совсем?
- Как, говорит, выздоровеет окончательно, пусть тогда и приходит. Такой наказ дала.
- Она хоть заревела? - спросил Егор.
- А зачем ей реветь?
- Я ведь болею, бабушка, ей, наверное, меня жалко.
- И не думала она реветь. Учительница всё-таки, хоть и молодая.
Значит, не ревела и в школу не ждёт. А если он совсем не выздоровеет? Ничего не будет есть, истощает и умрёт. Елена Васильевна, выходит, вычеркнет его из журнала и посадит с Катей Лебедевой неизвестно кого. И все забудут, что Егор Тарантин учился в первом классе.
- Бабушка, она хоть спросила, какой я болезнью болею?
- А как же, поинтересовалась. Я сказала, что простыл.
- Ты уж, бабушка, никому про дрожжи не говори. С дрожжей не растут, а толстеют.
- Молчу, молчу.
- А где я, бабушка, простыл? Ведь тепло. Может, я Каму переплывал? Доплыл только до середины, ветер как подул! Как меня с головой накрыло - и прямо на дно! Еле-еле вынырнул.
Но бабушка его уже не слушала. У неё было столько всяких дел, что за весь день не переделаешь. Егору стало скучно. От нечего делать он полежал на кровати, под кроватью, в шкафу посидел, изображая из себя разведчика. Включил телевизор. Но там шла передача о хранении свёклы в зимних условиях.
К радости Егора, появился кот Васька, который гулял где-то целую ночь. Он был страшный задира и драчун.
- Опять с кем-нибудь подрался?
Васька ничего не ответил, хотя Егор и учил его разговаривать. Он лениво улёгся на стуле и замурлыкал. Играть ему совсем не хотелось. Егору ещё скучнее стало. Всё-таки утро тянулось удивительно долго, не то что в школе.
- Бабушка, бабушка! - закричал он.
Бабушка всполошилась, прибежала.
- Я думала, уж не пожар ли. Только на пожаре так кричат.
- Что мне делать, бабушка? Скучно что-то болеть.
- А ты лежи да думай, - сказала бабушка. - Иной раз бы подумал, да некогда. А у тебя и дел-то других нет, думай себе да думай.
- А о чём?
- Что ты за человек, если тебе подумать не о чем?
- Есть мне о чём подумать, даже очень.
- Ну, вот и думай, коли есть. А мне надо обед варить.
Егор лёг на кровать, закрылся одеялом и приготовился думать. В этот самый момент Арканя появился.
- Здравствуйте, бабушка Груня! Что Егорка делает?
- Он думает.
Арканя прошёл в спальню.
- Здравствуй, Егорка. Бабушка Груня говорит, что ты думаешь.
Егор очень обрадовался Аркане, сбросил одеяло.
- Нет, Арканя, я только собрался.
- Вставай скорее, Егорка! Сейчас к тебе Лебедева придёт Катерина.
- Зачем? - испугался Егор.
- Она говорит, что Елена Васильевна поручила ей навестить тебя. Только ничего ей Елена Васильевна не поручала. Это она сама придумала. Я ей сказал, что ты уже совсем здоровый. Она заладила своё: "Нет больной, нет больной!"
- Давай, Арканя, убежим, - предложил Егор.
- Не-е, - замялся Арканя. - Она смирная. Посидит - и всё.
Смирная-то смирная, только Егор не знал, что и делать. В школе понятно: её можно и за косу дёрнуть. А тут в гости придёт! Ещё ни разу ни одна девочка в гости к нему не приходила. Просто так забегали: Маринка, Галка, Наташка. Соседские девчонки. Но Катя Лебедева не просто забежит, она навестить придёт. Почему-то Егор представил, что в её руке будет обязательно корзиночка, а на голове - беленький платочек. И говорить она будет вежливо, на "вы".
- Нет, Арканя, давай убежим! - Егор торопливо стал натягивать свитер.
Но тут раздался тихий стук в дверь.
- Она, наверное. - И Арканя побежал навстречу.
Егор не знал, как и быть: то ли ему ложиться, раз он больной, то ли уж быть совсем здоровым.
- Вот он - жив-здоров! - сказал Арканя.
Катя Лебедева робко вошла в комнату. Вместо корзиночки в руках у неё был портфель: видимо, домой она не заходила.
- Садись, - сказал Егор и подставил стул.
Арканя присел на кровать. Они замолчали. Катя расстегнула портфель. Там у неё лежало большое яблоко, которое мама велела съесть в большую перемену. Но Катя оставила его Егору.
- Кушайте! - сказала она.
Егор взял яблоко. Оно было холодное, тяжёлое, жёлтое, и сквозь жёлтое проступало нежное, розовое.
- С юга привезли? - спросил Арканя. - У нас такие не растут.
- С юга, - подтвердила Катя.
Егор аккуратно разрезал яблоко на дольки. Одну дольку, самую большую, унёс бабушке Груне. А самую розовую и красивую протянул Кате.
Они сидели и хрустели яблоком, не глядя друг на друга.
- На юге зимы не бывает, - наконец сказал Егор. - Всё время лето.
- Вот бы там жить! - вздохнул Арканя. - Мы бы всё время яблоки ели и арбузы тоже.
- И абрикосы там растут, - сказала Катя.
- И море там такое тёплое, что целый день можно купаться. Не замёрзнешь, - произнёс Егор.
- Целый день всё равно не высидишь, - возразил Арканя. - Есть захочется.
- Можно прямо в море есть, - не сдавался Егор. - Лежи на спине и грызи яблоко.
- Ну да! - рассмеялся Аркаря. - Волна поднимется - только тебя и видели.
- А его дельфины спасут, - сказала Катя.
- Дельфины? - Арканя даже встал. - Да как они про него узнают? Дельфины в океане живут!
- Не только в океане, - возразила Катя. - Они прямо у берега плавают, я сама видела.
- Ну, ты и заливаешь! - не выдержал Егор, хотя ему очень хотелось, чтоб его спасли дельфины.
- Где ты их видела? - засмеялся Арканя. - Во сне?
- Что ты смеёшься? Мы с мамой были в Батуми и ходили в дельфинарий. Там они выступают перед публикой, как в цирке.
Мальчики удручённо молчали. Они никогда не были на юге и ещё не видели моря, не то что дельфинов. Даже в городе, на левом берегу Камы, им приходилось бывать довольно редко.
- А я в цирке слона за хобот трогал, - безнадёжно сказал Егор.
- А в меня клоун мяч бросил, - вспомнил Арканя.
Они опять замолчали.
- Пойдёмте на улицу бегать, - предложил Егор.
- Ты же больной, - сказала Катя.
- Я уже выздоровел!
- У тебя опять живот болел? - спросила она.
- Ага. Что-то у меня с ним происходит.
- Аппендицит. Тебе будут операцию делать.
- Никакой у него не аппендицит! - с гордостью произнёс Арканя. Наконец-то и они могли кое-чем поразить Катю. - У него знаешь что? У него такое!..
Катя испуганно посмотрела на Егора.
- Во всём свете только мы про это знаем! - добавил довольный Арканя.
- Про что? - спросила Катя.
- А вот про это! - Мальчишки засмеялись и побежали на улицу. Катя за ними.
Перед домом была лужайка, на которой гуляли куры. Мальчики растянулись на траве, вызвав неодобрительное кудахтанье.
Всё-таки хорошо жить на свете, пока ещё не подул холодный осенний ветер, не заморосил мелкий дождь и низкие серые тучи не закрыли солнце. Ещё можно валяться на траве, бегать босиком, собирать в кучу опавшие листья, жечь в овраге костёр, играть в "чижа". Ещё многое можно успеть за последние солнечные денёчки!
Егор повернулся на спину, закрыл глаза. Катя села рядом с ним на портфель, сорвала травинку и провела травинкой ему по щеке. Егор мотнул головой, подумал, что муха. Катя улыбнулась и снова провела травинкой. Егор снова мотнул головой и открыл глаза.
- Это ты! - рассмеялся он и дёрнул портфель, на котором сидела Катя. Она свалилась на землю и тоже засмеялась.
- Хватит вам, - проворчал Арканя. - Не дадут отдохнуть.
Он лежал на животе, уткнувшись в пожелтевшую траву, и ждал, что Егор с Катей о нём вспомнят и хотя бы дёрнут за ногу, и уже приготовился к тому, что даже и не пошевелится. Но никто его за ногу не дёргал. Они смеялись и толкали друг друга, как будто Аркани тут и не было.
Он встал, отряхнулся. На щеке его отпечатались стебельки травы.
- Ты куда? - всполошился Егор.
Арканя неопределённо пожал плечами. Егор шутливо толкнул его в бок, понял: друг обиделся. И правда, чего это он с девчонкой разыгрался?
- Скука здесь. - Арканя зевнул.
- Пойдём на Седьмую линию за рябиной, - предложил Егор.
- Пойдём, - вяло согласился Арканя.
- А мне пора домой, - удручённо сказала Катя.
- Ну и иди, не задерживаем! - Егор встал на голову и поболтал ногами. Но долго стоять на голове было не очень удобно.
Катя надула губы, готовая вот-вот расплакаться. Слёзы у неё были очень близко. А уж когда она начинала плакать, то они лились рекой.
- Ладно, пусть с нами идёт, - примирился Арканя. - Мы залезем на дерево и будем ей вниз кисти сбрасывать.
- А мне жалко, что ли, - сказал Егор. - Сама заныла, что домой пора.
Кате действительно пора было домой, ведь её ждали из школы, но и от мальчиков отставать не хотелось. И она решила задержаться ещё на полчасика, не больше.
В лес, на Седьмую, вели две дороги, одна - через посёлок мимо автобусной остановки; другая, ближняя, - вдоль оврага. Катя хотела по оврагу, чтоб быстрее, а Егор сказал, что там грязно, Катя туфли оставит. Арканя вспомнил, что в прошлом году он там даже в сапогах завяз.
Пошли через посёлок. У автобусной остановки было много народу. Как раз подошёл автобус и началась посадка.
Вдруг Егор остановился. Среди пассажиров, которые садились в автобус, он увидел Затейника с Тонькой.
- Арканя, посмотри!
Двери автобуса уже закрывались.
- Скорее! - крикнул Егор.
Они запрыгнули в самую последнюю минуту: Егор, за ним - Арканя и Катя.
- Не дети, а сорванцы, - сказала какая-то тётенька с корзинкой. Пассажиры, которые стояли у задней двери, её поддержали.
- Извините, тётенька! Извините, дяденька! - говорил Егор, протискиваясь в угол.
Никто не поверил, что Егор на самом деле извиняется. Тётенька с осуждением качала головой: дескать, ничего хорошего из этого ушастого не получится. Сейчас родители не воспитывают, а потом сами плакать будут.
В углу стояло большое запасное колесо, как спасательный круг. К этому колесу и пролез Егор.
- Куда мы поехали? - спросила Катя.
- Мы-то знаем, куда едем! А тебя кто просил? - Егор и не думал, что Катя прыгнула в автобус, и только сейчас её увидел. - Ты чего за нами увязалась?
- Ты же крикнул: "Скорее!" - и побежал. И Арканя побежал. И я тоже побежала. Ты обманул, сказал: за рябиной пойдём. Обманщики вы оба!
- Ничего мы не обманщики, - сказал Арканя. - Егорку, может, притянуло, вот он и побежал.
- Как это притянуло? - У Кати на глазах слёзы тут же высохли.
- Он сам не знает как. Знал бы, так не бегал.
В автобусе было тесно. Егор вытягивал шею, чтоб увидеть Затейника. Но как он шею ни тянул - всё равно ничего не видел. Не так-то просто жить маленьким. Но Егор не собирался сдаваться. Он заработал локтями и головой и стал пробираться вперёд. Пассажирам это не понравилось. Кто-то предложил остановить автобус и высадить его. Кажется, всё та же тётенька. И не кому-нибудь, а именно ей Егор невзначай наступил на ногу. И опять сказал:
- Извините, тётенька!