Таков был Фивор. Он не втягивал шумно ртом воздух, не походил на хлыща, постоянно подпрыгивающего на своем эрегированном члене, словно это ходуля "пого". Робби имел определенный стиль. Но он всегда был наготове. На боевом дежурстве, как ракета с тепловой системой самонаведения, запушенная в режиме ожидания захвата цели. Разговаривая с любой женщиной, Робби стоял слишком близко. Его жена лежала дома, умирала, из нее каждый день по капле вытекала жизнь, а он не надевал обручальное кольцо. Каждое утро, садясь к нему в машину, Ивон чуть не охала от ударившей в нос липучей смеси сладких запахов одеколона, спрея для волос, дорогого крема для бритья и лосьона для тела. Из всего, что ему принадлежало, больше всего (ну просто невероятно высоко) Робби ценил себя самого и радовался любому случаю продемонстрировать свое имущество. Он был настолько самоуверен, что надеялся завоевать женщину лишь силой тщеславия. Тогда, в Де-Мойне, Макманис предупредил Ивон:
- У нашего тайного осведомителя - так уважительно у них было принято между собой называть стукачей - репутация большого бабника. Вам придется играть заданную роль, но он может попытаться завести с вами связь на самом деле. Запомните три правила. Первое - ни в коем случае не мириться с его приставаниями, в этом мы вас полностью поддержим. Второе - не обижаться, поскольку изменить его вы все равно не сумеете. И, наконец, третье, - Макманис многозначительно посмотрел на Ивон, чтобы она поняла, что это самое важное, - не попасться на его удочку.
- Ни при каких обстоятельствах, - заявила она.
И до сих пор никаких проблем не возникало. Один раз, когда они были у него кабинете, Робби лукаво взглянул на нее и с нарочитой небрежностью заметил:
- Не пора ли нам как-то продемонстрировать свою связь? А то люди начнут сомневаться. Например, пусть Бонита случайно войдет сюда и наткнется на нас, занимающихся любовью на диване.
Эту часть сценария Ивон все еще надеялась спустить на тормозах. Она остановила его излияния, и больше Робби об этом не заговаривал.
Но в офисе не было ни одной женщины, которая бы не предупредила Ивон. В перерывах на кофе и обед они собирались в узкой комнате, которая считалась чем-то вроде кухни. Одни женщины. Мужчины здесь в это время не задерживались. Только заходили налить кофе или взять из холодильника пакет со своей едой. Однажды Ивон как бы невзначай упомянула, мол, какой Робби добрый. Каждое утро он останавливается у ее дома, чтобы подвезти на работу. Оретта, делопроизводитель, тут же вскинулась:
- Пока нет машины, лучше бери такси! Ведь рано или поздно он потребует плату за проезд.
Женщины громко, заразительно засмеялись, даже посуда в шкафу забренчала.
Потом Бонита, когда они вдвоем разбирали документы, неожиданно взяла ее за руку.
- Когда я начала здесь работать, у меня никого не было. Ну… и мы некоторое время встречались. - Она не назвала того, с кем встречалась, только глянула через плечо, взметнув пушистыми волосами в сторону кабинета Робби. Такая женщина, естественно, привлекла внимание босса еще во время собеседования при приеме на работу. К тому же она носила одежду на полразмера меньше, чтобы соблазнительные очертания тела были хорошо заметны. - Но довольно скоро я уже встречалась с Гектором. И знаешь, все прекрасно обошлось. Ну, были отношения, были, но если ты больше не хочешь, он давить не станет. Просто ему нравится нравиться. Понимаешь? - Бонита улыбнулась.
Они снова принялись за работу, а Ивон не покидало ощущение, сходное с испугом.
7
Всей этой мигающей разноцветными лампочками аппаратурой в шкафу конференц-зала, о которой я упоминал, командовал специалист-электронщик Элф Клекер. У него была внешность пирата, только добродушного. Дородный, широколицый, с пышными курчавыми рыжими волосами. Я думал, в ФБР такое не разрешается, оказывается, ошибался.
Как мне потом стало известно, Клекер много лет проработал в Вашингтоне. Вставлял "жучки", где нужно, ну и все такое прочее. Он прославился тем, что просидел более суток в кладовке сената США, когда его чуть не застукали за этим делом.
Для участия в операции "Петрос" Элфа откомандировал отдел контрразведки. Он прилетел двадцать седьмого января и сразу принялся готовить Робби к первой встрече с Уолтером Вунчем. Элф привез уйму разных штуковин, изготовленных для "домашнего пользования".
- Сейчас магнитофоны, - заявил он, - это каменный век.
Впрочем, и стандартные радиопередатчики Т-4, какие обычно носили тайные осведомители, тоже не годились. Ведь в наши дни случайно поймать сигнал мог любой ребенок, вооружившись полицейским радиосканером. Для работы с "клиентами" Робби у Элфа было припасено особое устройство, которое он называл Хитрецом. Разработал эту диковину инженер ФБР и, уйдя на пенсию, продал документацию бывшим коллегам за приличные деньги. Размером Хитрец был примерно с половину пачки сигарет, толщиной меньше пяти сантиметров и весил всего сто семьдесят граммов. Металла в нем было настолько мало, что детекторы не реагировали, и запись осуществлялась не на пленку, а на миниатюрную компьютерную дискету. Для прослушивания в режиме реального времени, а также обеспечения резервирования на случай, если Хитрец сломается, у Робби будет с собой также миниатюрный передатчик чуть большего размера - цифровое устройство скачкообразной перестройки частоты, как объяснил Элф, - кодированный сигнал которого будет поступать в точку приема по ряду каналов, выбранных случайным образом. Переносное воспроизводящее устройство для приема и записи сигнала от Хитреца поместят в фургончике, поставленном неподалеку от здания суда.
Робби взвесил на ладони два устройства и покачал головой.
- У меня есть ручка, в нее вмонтирован микрофон, - сказал он Клекеру. - Запись идет на микрочип.
- Сынок, - усмехнулся тот, - качество записи твоего микрочипа жутчайшее. Адвокат прослушает ее, даст послушать двенадцати присяжным, и они все в один голос заявят, что адвокат прав. Его подзащитный произнес не "деньги", а "серьги". - Элф посмотрел на меня. - Так что, прошу вас, Джордж, без обид.
- Никто и не обижается, - произнес я.
Мы пятеро - Ивон, Робби, Макманис, Элф и я - почти заполнили собой небольшой конференц-зал. Расположение комнат в офисе Макманиса делало это помещение самым надежным для конспиративных встреч, поскольку из приемной его не было видно. Меблировка изысканностью не отличалась. Длинный, довольно массивный прямоугольный стол для заседаний окружен черными виниловыми креслами-бочонками на роликах. Эти кресла все называли остатками прежней роскоши, поскольку они достались Джиму от прежнего обитателя офиса. Две стены в конференц-зале так же, как и приемная, и его личный кабинет, были обшиты панелями из красного дуба. Дорогой розовый восточный ковер на полу смягчал звуки.
- Эта малютка дает суперкачество, - сказал Клекер. - По стуку каблуков можно даже определить, какая у "клиента" обувь. Я не шучу.
Элф продемонстрировал Робби футляр на застежках-липучках, который будет крепиться на внутренней стороне его бедра. Черный миниатюрный (меньше ногтя на моем мизинце) микрофон с круговой диаграммой направленности станет выглядывать из верхней части молнии на брюках. По этой причине Робби предложили надеть темный костюм.
- Но как я буду передвигаться с этими штуковинами? - засомневался Робби.
- Уверяю вас, - промолвил Макманис, - очень скоро привыкнете. Поверьте моему опыту работы с тайными осведомителями.
Джим Макманис нам с Робби нравился. Уравновешенный и невозмутимый, очень похожий на агентов ФБР, каких показывают по телевизору. Я знал, что по образованию он адвокат, и вот теперь ККСО дал ему возможность поработать по специальности. К сожалению, больше ничего о нем известно не было, так же как и об остальных агентах. Спустя много времени после завершения операции "Петрос" я узнал, что его отец, ныне пенсионер, живущий в Филадельфии, прежде работал детективом. Неудивительно. Признаюсь с некоторой завистью, что я всегда ощущал в Джиме спокойную уверенность человека, осознающего свои корни и довольного судьбой.
Джим успокоил Робби, объяснив, что приняты все меры предосторожности. Ивон снабжена миниатюрным приемником, вмонтированным в наушник, спрятанный под волосами. Хитрец, помимо основного сигнала, излучает еще и дополнительный, в инфракрасном диапазоне, который поступает на этот наушник. Таким образом, у Ивон будет возможность слышать его разговор с Вунчем, стоя за дверью. И вмешаться, если что-то пойдет не так. Сам Джим вместе с Элфом будет находиться внизу, в аппаратном фургончике, и тоже, если понадобится, готов выслать подкрепление.
- В общем, у нас все под контролем, - заверил он Робби.
- Надеюсь, - кивнул тот.
Робби испытывал перед Туи почти суеверный страх и был убежден, что если на чем-нибудь проколется, его убьют прямо на месте или, по крайней мере, серьезно покалечат, прежде чем выбросить вон из здания суда.
Клекер посмотрел на Ивон:
- Пожалуй, вам лучше выйти.
Он собирался попросить Робби спустить брюки и прикрепить снаряжение.
- Правильно, - сказал Робби. - Пусть тоже подготовится.
Ивон молча скрылась за дверью и через несколько минут появилась вместе с Сеннеттом, который только что приехал. Макманис в этот момент заканчивал с Робби оформлять бланки. Согласно федеральному закону, для проведения подобных записей необходимо иметь подписанный судьей ордер или согласие одной из сторон, участвующих в записываемом разговоре. В ККСО также требовали, чтобы у Хитреца было дистанционное управление, и включал и выключал его только агент ФБР. В таком случае Робби никаких самостоятельных действий с записью предпринять не сможет. Макманис щелкнул выключателем и занял место в кресле-бочонке, обратив лицо в сторону микрофона, выглядывающего из ширинки брюк Робби.
- Говорит специальный агент, КИФ Джеймс Макманис, - произнес он.
Прошел месяц, прежде чем я сообразил, что КИФ означает кодовые имя и фамилию. Джим назвал дату, время и лиц, разговор которых будет записан, то есть Фивора и Вунча.
Затем напутственное слово произнес Сеннетт:
- Постарайтесь, чтобы Уолтер заговорил, потому что кивки, покачивания головой, мимику - ничего этого записывающее устройство не зафиксирует.
Фивор наморщил лоб и задвигал плечами. Такую технику расслабления, по его мнению, предлагал актерам Станиславский. Наконец Макманис пожелал Робби успеха, и все принялись пожимать ему руку. Когда очередь дошла до меня, рука была по-прежнему холодна, как камень.
Здание Главного суда округа Киндл, где рассматривались гражданские дела, построили в пятидесятые годы, когда все сооружения почему-то стремились сделать в плане квадратными. Сложенное из желтого кирпича, оно занимало примерно полквартала и было похоже на учебный манеж. Изнутри штукатурка стен достигала в толщину пятнадцати сантиметров. Поскольку в этом здании должен был обитать Его Величество Закон, сверху на него пришлепнули классический купол в манере Булфинча, сквозь который в центральную ротонду просачивался слабый свет. Здесь же вдоль карниза через равные промежутки были поналеплены разные украшения. Ясное дело, маска богини Справедливости, а также прочее, в основном греческое. Позеленевшие бронзовые цепи поддерживали консольный портик. Это здание с момента постройки все называли Храмом, но со временем название утратило вложенный в него изначально иронический смысл.
Как только начался спектакль, Фивор сразу успокоился, как и положено настоящему ветерану сцены. Он вышел из лифта на восьмом этаже и повел Ивон по коридору к кабинету Уолтера Вунча, помощника судьи Малатссты. Уолтер обитал в этом здании с девятнадцати лет, с тех пор как кто-то устроил его сюда лифтером. После того, как все лифты полностью автоматизировали, он ухитрился проработать в этой должности еще целых два года. Сейчас Уолтер был небольшим начальником и имел определенный авторитет. По словам Робби, он уже несколько десятилетий посредничал в передаче взяток различным судьям.
Нескладный, длинноносый, унылый - таким его описывал Робби, - Вунч с немецкой педантичностью всегда облачался в солидный шерстяной костюм, даже в летнюю жару. Засунув руки в карманы, он обычно стоял у своего стола и костерил всех направо и налево. По всем вопросам у него имелось нелицеприятное мнение. Прослушивая потом записи, я обнаружил, что Уолтер не лишен чувства юмора - правда, юмор у него всегда очень мрачный - и даже чем-то напоминал мне Сеннетта.
- Есть люди, которые разговаривают с вами так, будто смертельно вас ненавидят, - объяснял нам Робби. - Сарказм, насмешки. Так вот, Уолтер именно из таких. Все его шутки - вовсе не шутки.
Скверный характер Вунча можно было объяснить, например, тяжелым детством, но Робби ничего о его прошлом не знал.
Они появились на пороге кабинета Уолтера в тот момент, когда он угрюмо созерцал пачку папок на столе. Почувствовав их присутствие, он нехотя поднял голову.
- Привет, Уолтер! - воскликнул Робби. - Как Аризона? Погода была хорошая?
В конце осени, после завершения длительной тяжбы, которая закончилась для Робби и его клиента вполне благоприятно, Вунч за его счет съездил поиграть в гольф.
- Слишком жарко, черт побери, - ответил Уолтер. - Два дня вообще было выше сорока градусов. Я чувствовал себя омерзительно. Когда шел по улице, старался держаться поближе к домам, но и там тени кот наплакал.
- А как супруга? Ей понравилось?
- Спроси лучше у нее самой. Когда из-за жары я не мог идти играть в гольф, она была счастлива. В общем, эта часть поездки ей понравилась. А насчет остального не знаю. - Он передвинул бумаги с одной стороны стола на другую. - Ну, и в чем дело?
- Вот, принесли ответ на ходатайство противной стороны.
Робби повернулся к Ивон за документом, затем представил ее. Уолтер выдавил убогую улыбку, которую, возможно, пытался сделать теплой, но ему не удалось. Впрочем, в любом настроении Уолтер выглядел одинаково неприятно. Землистый цвет лица, дряблая кожа, сутулый и пузатый одновременно. Какой-то продукт неудачного эксперимента, предпринятого создателем. Большой красноватый нос заметно пошевеливался, а волосы на голове почти полностью отсутствовали. Так, кое-где прикрывали макушку немытые седые пряди.
- А теперь, леди, - весело проговорил Робби, - я прошу оставить нас с Уолтером на пару минут. - Он обнял Ивон за плечи и слегка сжал, видимо, чтобы продемонстрировать Вунчу их отношения, прекрасно сознавая, что во время спектакля она ничего сделать не сможет. - Мне хочется немного поболтать, рассказать последние пикантные анекдоты.
Ивон присела на деревянную скамью напротив двери в коридоре, в пределах зоны действия передатчика инфракрасного диапазона.
- Твоя последняя? - спросил Уолтер, когда она вышла.
- Что значит "последняя"?
- А то и значит, - усмехнулся Уолтер.
- Мне бы хотелось иметь хотя бы половину тех женщин, каких мне приписывают люди.
- Это бы составило примерно десятую часть от того, что ты сам приписываешь себе.
- Уолтер, почему ты такой злой? Ведь прежде ты меня любил.
- Банка тунца прежде тоже стоила двадцать девять центов. - Вунч помолчал пару секунд. - И как давно она тебя развлекает?
- Не очень давно. - Голос Робби сделался елейным. - Послушай, у одного любителя гольфа был очень огромный член. Ну прямо как садовый шланг. И вот, значит…
Ивон вздрогнула и невольно посмотрела в конец коридора. Робби закончил анекдот, и в кабинете Вунча воцарилась долгая пауза. Затем раздался его голос:
- Ты пришел сюда только с этим садовым инвентарем?
Ивон услышала шуршание конверта. Очевидно, Робби протянул ему ответ на ходатайство по делу. Он попросил Уолтера проследить, чтобы судья его прочитал.
- Сильвио вчитывается в каждое слово. Иногда мне кажется, он считает себя святым апостолом. Думаю, он даже не догадывается, что на свете существует такая вещь, как дерьмо.
Раздался глухой шлепок. Наверное, конверт занял место в одной из стопок в ящике стола. Оценка Уолтером достоинств этой записки была очевидной.
- Уолтер, это дело для меня очень важное.
- Конечно, иначе ты бы сюда не приплелся. У тебя ведь все дела важные.
- Там все очень просто. Объективная ответственность, независимо от наличия вины. У моего клиента - он работает в торговле - повреждение мозга. Дело, между прочим, тянет на миллион долларов. Если только судья отклонит дерьмовое ходатайство. Тогда страховщик расколется как миленький. Это вопрос времени.
- Ага, повреждение мозга. Теперь ясно, почему он нанял именно тебя. - Уолтер опять немного помолчал. - Так что, ты собираешься уходить или намерен арендовать это кресло?
В наушнике Ивон послышались шумы и трески. Видимо, Робби в этот момент вставал, и его брюки терлись о микрофон. Затем он заговорил, однако громкость существенно снизилась. Ивон прислушалась, чувствуя, что обстановка накаляется. Наступил момент, когда Робби собрался заставить Уолтера как-то проявиться. Должно быть, он наклонился к столу.
- Уолли, проследи за этим делом. Сделай так, чтобы он рассмотрел его правильно.
- Я здесь всего лишь мелкий служащий.
- Верно, - прошептал Робби. - И поэтому здесь всегда праздник.
- Ладно, Фивор, уматывай. Тоже мне садовод-любитель.
- Сделай меня счастливым, Уолтер.
- Я думал, для этого предназначена она.
Робби распахнул дверь, и две последние фразы Ивон услышала без наушника. Другой бы на месте Вунча смутился, но он нахально посмотрел ей прямо в глаза, чуть пошевелил мерзким носом и уткнулся в бумаги на столе.
Запись прошла успешно. Сразу же, как Робби вернулся, Клекер воспроизвел ее для Сеннетта, меня и нескольких агентов. По общему признанию, Робби вел себя безупречно. Умело подтолкнул Уолтера, чтобы тот как-то раскрылся, не проявив при этом нервозности. Стэн был доволен. Его только озадачивала двусмысленность замечаний Вунча.
- Что значит "я здесь всего лишь мелкий служащий"? Или "судья считает себя святым апостолом"?
Брюзжание Сеннетта раздражало Робби. Он заметно устал от напряжения, тем более что с утра имел важную встречу с оценщиком размера страхового убытка. Мне показалось, что сейчас он мечтал о похвале.
- Стэн, - произнес Робби, - вот такая у него манера выражаться. Вы ожидали, что Уолтер наклонится к микрофону и с чувством произнесет: "Признаюсь, я крупный жулик"? Я достаточно на него надавил. Деньги он возьмет. В этом вы уж мне поверьте.