* * *
Сейчас, глядя, как с виноватой сосредоточенностью Коррин колдует над плитой, я вспомнил размышления Иззи и мои собственные размышления на этот счет. Я поцеловал Коррин в голову и сказал:
- Это не более чем чертовское невезение. Но это случилось с ней. Это не должно было случиться ни с Джо, ни с тобой, ни со мной.
Она взглянула на меня. Потом медленно кивнула. Джо бросился из-за стола, чтобы ответить на телефонный звонок. Я снова уставился в окно на чистое, жаркое утро и задумался, как же все в этом мире закончится.
- Это тебя, - сказал Джо, передавая мне трубку радиотелефона. - Эрик Вальд.
- Ну как, Эрик, ты теперь у нас знаменитость?
- Ш-ш-ш-ш. Привет, Расс. Это была ложь во спасение.
Я ничего не сказал, но вышел на крыльцо и притворил за собой дверь.
Солнечный свет буквально ошеломил меня, хотя и не так сильно, как тот факт, что Полуночный Глаз с такой легкостью выследил меня в доме родителей Изабеллы.
- Чего ты хочешь?
- Мне нравится читать про себя статьи. Эта группа поддержки - абсолютно потрясающий боевой отряд. Я настолько струхнул, что и носа теперь высунуть не могу. Кстати, о физиономиях. Неплохой снимок вы дали на первой полосе. Пожалуй, мне немного не повезло, что именно в тот момент я проезжал мимо. Я еще подумал тогда, не запечатлели ли соседи и мой образ?
Что-то пыталось пробиться в мое сознание в тот момент, но у меня не было возможности подумать, что же это такое, поскольку я пытался запомнить каждое произнесенное им слово. Я предпочел оставить на потом...
- Теперь каждый житель округа знает, кого ему надо искать, - вставил я.
- Ш-ш-ш-ш... Я же сказал, меня просто ужас охватил. Кстати, Вальд уже создал мой психологический портрет?
- Нет.
- Очень занят? Спешит стать легендарной личностью?
- Это просто удивительно... такие свиньи, как ты, готовы пойти на что угодно, лишь бы о них написали хоть пару строчек в газете.
- А почему ты не упомянул о нашем последнем разговоре? Ни слова не сказал о моей цели: я занимаюсь расовой чисткой.
- Всему свое время.
- Ты сильно ошибаешься, думая, что у тебя так уж много времени. Возможно, свое сенсационное заявление я сделаю намного раньше. Или... существует и другая возможность...
- Какая?
- Такая, что я уже сделал его. Ш-ш-ш-ш.
Я глянул на часы - было девять тридцать шесть утра.
- Винтерс установил на твоем домашнем телефоне электронный перехватчик?
- Мы решили не делать этого. Предпочитаем разговаривать с тобой.
- О, какая же убедительная, благопристойная ложь! Я восхищаюсь тобой, Рассел!
- Хочешь - верь, хочешь - не верь, линия чиста.
- Эта линия действительно чиста.
- Зачем ты позвонил сюда?
- Я хочу, чтобы ты, педик сраный, всему округу поведал о моей цели: я провозку расовую чистку. Я же говорил тебе это! Ты что, оказался еще глупее, чем я думал? Или полагаешь, что я звоню тебе ради собственного удовольствия? И не вздумай играть со мной, Монро!
- Никто с тобой и не собирается играть. Более того, мы намерены дать тебе то, чего ты добиваешься.
- За т-т-твоими словами мне слышится нежный академический подход Эрика Вальда. Винтерс приказал ему поднатаскать тебя, да? Похоже, действительно я имею дело с тобой и Вальдом вместе, так?
- Да.
- Отлично. Я так и понял. Идея заключается в том, чтобы стравить мне побольше веревки, на которой я смог бы повеситься. Готов поспорить, ниггер Винтерс употребил именно этот словесный штамп. А теперь слушай, Рассел, я хочу, чтобы в очередной статье ты процитировал следующее мое высказывание. Г-г-готов записывать? "Цель действий Полуночного Глаза - предупредить все расовые меньшинства о том, что они больше не желательны в этом округе". Повторить?
- Не надо, я успел записать.
- Тогда прочитай.
Я прочитал.
- Ш-ш-ш. Даже на душе полегчало. Освободился. Стало легче дышать. И вообще у меня сегодня хорошее настроение. Так вот. Я тут немного пораскинул мозгами насчет твоих вопросов по поводу смерти этой манекенщицы - Эмбер Мэй. Правильно? Абсолютно очевидно, совершил убийство и решил приписать мне эту доморощенную попытку кто-то из работников вашего управления. Правильно?
- Думаю, что так.
- Ты знаешь кто?
- Нет, - солгал я. Идея воспользоваться содействием Глаза для того, чтобы избавиться от преследований Мартина Пэриша, показалась мне нелепой, но тут же я подумал: а ведь у меня не так-то много союзников! И мне стало интересно, понимает ли Глаз что-то такое, что пока ускользает от моего внимания?
- Ты установил, кто знал о моих первых двух заявлениях - о латиносах и паре ниггеров?
- Думаю, да.
- Так, Рассел. Перечисли их.
- Винтерс, Пэриш, Сингер, Йэи, Карен Шульц. Ну, еще три-четыре ближайших помощника Пэриша. Может, кто-то из экспертов - в общей сложности наберется полдюжины человек. Раньше я на Вальда грешил, но он не был включен в официальный список.
- Так-так.
Я вслушивался, пытаясь разобрать какие-нибудь фоновые звуки, но ничего не услышал.
Мне показалось, кто-то смотрит на меня. Повернулся и увидел любопытство на лицах Джо и Коррин, стоящих у кухонного окна и смотрящих на меня.
- А ты сам, Рассел? Ты числишься в этом списке?
- Нет.
- Они ужасно медлили, так не хотелось им признаться в случившемся, верно?
- Да.
- Знаешь, это одна из причин, по которой я решил разговаривать именно с тобой. Полицейские... такие бюрократы, такие... неповоротливые. Скажи, кто-нибудь из перечисленных тобой людей был как-то связан с этой самой Эмбер?
- Пэриш и Вальд.
- И, разумеется, ты сам.
- Да.
- Опиши мне денежный аспект этого дела. Особенно то, что связано с ее недвижимостью.
Я в общих чертах сообщил Глазу, как Эмбер собиралась распорядиться своим состоянием в случае ее безвременной кончины. Он слушал не перебивая.
- Забудь про Винтерса, Сингера и Шульц. Причины очевидны, - наконец заговорил он. - Про Вальда, впрочем, тоже. Он - ученый, дилетант, трус. Зато капитан детективов Мартин Пэриш мог бы стать очень даже интересной возможностью. Ш-ш-ш-ш. Как все же весело - быть полицейским!
- Может, ты и сам запишешься в группу поддержки?
- Получу майку с кепочкой! Ну надо же, до какой степени идиотизма дошел этот Винтерс. Как хочет возвеличить себя! Впрочем, ничего другого я от ниггера и не ожидал - форма всегда превыше содержания.
Я промолчал.
- Скажи, Рассел, может быть - я говорю это лишь на тот случай, что действительно: а вдруг? - ты и сам уже начал кого-нибудь подозревать, ну хотя бы самую малость, а?
- Да.
- И объектом твоих подозрений является - позволь мне самому догадаться - Мартин Пэриш?
- Да.
- О, это уже на самом деле становится интересным. Что и говорить, трудные времена тебя ожидают, потому что Пэриш может... состряпать против тебя весьма убедительное дельце - в сущности, из одного лишь воздуха.
Слова Глаза жутко прозвучали после слов Пэриша, сказанных им не далее как двенадцать часов назад, когда он руководил мрачной процедурой похорон Элис Фульц.
- Я учитываю это.
- Как Изабелла?
- Это не твое дело.
- Она ведь тоже... мексиканских кровей, не так ли?
- Если ты хотя бы пальцем прикоснешься к ней, я убью тебя. Это я тебе обещаю.
- Ну какие же мы вспыльчивые! Ш-ш-ш-ш. Значит, так, Рассел, помести мое заявление в завтрашней газете, а не то я устрою тебе такую жизнь... тебе тошно станет. Процитируешь меня слово в слово. Можешь еще раз дать мою фотографию, если, конечно, считаешь, что это поможет делу. Винтерсу я позвоню сегодня ровно в полдень. То есть у тебя еще есть время. Это на тот случай, если тебе захочется при сем присутствовать.
С этими словами Глаз повесил трубку. Я услышал отчетливый щелчок, после чего в телефоне воцарилась полная тишина.
У меня возникло ощущение, словно и сюда, в дом Джо и Коррин, где я чувствовал себя в полной безопасности, проник кто-то посторонний. Глаз выследил меня с поразительной точностью, как если бы он наблюдал за мной с высоты или у него имелись еще более надежные способы следить за моими передвижениями. Меня прошиб пот. Я поспешил вернуться в приятную прохладу дома.
* * *
Я помог Изабелле пересесть в инвалидное кресло.
- К-к-какой-то ты тихий сегодня, - сказала она.
- Думаю.
- А знаешь, у н-н-него такой у-ужасный голос.
- Какой голос?
- Ну, на той п-п-пленке, которая выпала из твоего кармана.
Я про себя чертыхнулся, разозлившись на свою небрежность. Вот уж чего мне никак не хотелось прибавить ко всем несчастьям Изабеллы, так это болтовни Полуночного Глаза.
- Извини, Иззи, я не хотел, чтобы ты...
- Мне к-к-кажется, он был в к-к-каньоне Лагуна и в-в-видел нашу Л-л-леди Каньон.
Я аккуратно усадил ее в кресло.
- Что?
- Он видел ее, Расс.
- Как ты можешь утверждать это? И что же, по-твоему, он сказал?
Она усмехнулась чуть лукаво.
- Воз-з-зможно, я заставлю тебя подождать д-д-до после обеда.
В голове у меня вдруг словно просветлело, а сердце забилось с нарастающей быстротой.
- Не надо, девочка моя. Пожалуйста... Мне хотелось бы знать... Скажи, как ты об этом узнала?
- О'кей! Он с-с-сказал, что в-в-видел яркую, шикарную стерву.
Я вспомнил фрагмент той совершенно невнятной фразы "я-я-я вжу ярую, шкарусерву..."
- "...яркую шикарную стерву"?
- Р-р-рассел, да это же очевидно! Для того чтобы разобраться в подобных заиканиях и б-б-бормотаниях, надо, как и я, так же бормотать и з-з-заикаться. То есть работать с ним в одном ключе.
- Значит, он побывал в каньоне, - сказал я.
- Но ты же и сам это с-с-слышал. Кто это был? Глаз, да?
От той легкости, с какой Изабелла произвела расшифровку речи Глаза, в голове у меня все закружилось.
- Да, любовь моя. Это был Глаз. И он видел нашу Леди.
- Ты должен подключить меня к этому д-д-делу.
- Лейтенант, считайте себя при исполнении.
- Слушаюсь, шеф.
- О'кей, шеф.
Я завтракал вместе с женой и ее родителями. И никогда не думал, что буду так безмерно рад их присутствию за столом. Руки мои била дрожь.
- Т-т-ты сегодня вернешься ночевать?
- Ну конечно, любовь моя.
- Х-х-хорошо. Мне надо о стольком расспросить тебя.
Наши нежные и чистые взгляды устремились на Изабеллу. Она по очереди посмотрела на каждого из нас, после чего снова уткнулась в свою тарелку. По ее щеке скатилась слеза. Задрожали плечи.
- Ты понял, что я имею в в-в-виду!
- Я прекрасно понял, что ты имела в виду!
Несколько минут спустя я попросил Джо проводить меня до машины. Как можно более спокойным тоном я попытался объяснить ему, что час назад в его дом звонил не кто иной, как сам. Полуночный Глаз.
Джо кивнул в свойственной ему стоической манере - ради своей любви этот человек всегда готов был сделать все, что угодно.
- Я единственный, с кем он желает разговаривать, - продолжал я. - Не думаю, что он снова позвонит вам. Но говорю все это потому... я хочу попросить, чтобы вы оба были очень, очень осторожны.
- У меня есть два дробовика, два ружья на оленей и два пистолета.
- Держи их... под рукой. Коррин умеет ими пользоваться?
- Пистолетами - да.
- Пусть кто-то один из вас постоянно бодрствует. Не допускай того, чтобы все заснули.
- Мы и так из-за Иззи спим по очереди.
- Хороший ты человек, Джо.
- Она - моя единственная дочь.
Глава 18
Казалось, бедлам в управлении шерифа достиг своего апогея. Парни из ремонтной службы осаждали лифты, направляясь вниз, в недра здания, чтобы оживить мертвую систему кондиционеров. Наугад были содраны обои, чтобы обнаружить вентиляционную систему, и перед проплешинами штукатурки, скрестив руки на груди, стояли техники в оранжевых комбинезонах с полнейшим недоумением на лицах. У дальней стены следственной комнаты четверо добровольцев из группы поддержки, в синих теннисках с портретами Кимми Винн на груди, отвечали на звонки. Полицейские то входили, то выходили, огибая сидящих у телефонов, словно те - больны заразной болезнью. Всюду болтались репортеры, явно не желая ограничить себя рамками выделенной для прессы комнаты. Полицейские демонстративно игнорировали их.
Карен Шульц, прижав к груди стопку досье, пыталась заставить газетчиков убраться к себе.
Я прошел в лабораторию, где Чет Сингер рассматривал в электронный микроскоп кусок какого-то волоконца, найденный на месте убийства Фернандезов. Я протянул ему пленку, изъятую из коробки улик Мартина Пэриша и так блестяще расшифрованную Изабеллой.
- Можешь ты сказать мне, что не так в этой записи?
Принимая кассету в свою широкую ладонь, Чет одарил меня скорбным взглядом.
- Опять Глаз?
- Может быть, - ответил я. - Мне кажется, ты должен прослушать это. Но только ты.
- Ну что ж, я послушаю. Как выдастся свободная минутка. Я попрошу Карен позвать тебя. А видок у тебя сегодня, Рассел, хреновый.
- Ночь такая долгая.
- О, могу себе представить.
Когда я вошел в кабинет шерифа, Винтерс, Пэриш и Вальд расположились вокруг стола Дэна. Прямо напротив Винтерса, рядом с Вальдом, сидела женщина лет шестидесяти с небольшим, с седыми, чуть клубничного оттенка волнистыми волосами, с воспаленными голубыми глазами и гладким, не особенно привлекательным лицом. Раньше я ее никогда не встречал. Взглянув на меня, она промокнула один глаз бумажной салфеткой.
- Рассел Монро, познакомься с Мэри Инг. Она опознала человека на снимке, опубликованном сегодня. Наш подозреваемый - ее сын.
Вальд улыбнулся мне и кивнул, тогда как Пэриш вперил в меня откровенно враждебный взгляд. И, хотя голос Дэна прозвучал вполне спокойно, в глазах его можно было увидеть удовлетворение.
Мэри Инг протянула мне руку, и я пожал ее. Она высморкалась в салфетку.
- Я все еще до конца не уверена.
- Мы понимаем. Восемь лет прошло, как вы видели его в последний раз, - сказал Винтерс.
Эрик потянулся через стол, подхватил пачку любительских снимков и передал мне.
На одной - угрюмый мальчик. Две другие датированы: 12.24.82 и 12.25.80. Хотя и разного возраста мужчина на них, но, по всей видимости, это тот же самый человек: белый, с довольно длинными рыжевато-каштановыми волосами, с окладистой бородой и усами. И очень он похож на того, кто запечатлен около дома Виннов.
- Билли, - тихо сказала Мэри. - Вильям Фредерик Инг.
- За ним тянется целый список, - заговорил Пэриш, - который я уже имел возможность изучить. Получается интересная картина. Шульц как раз сейчас делает копии.
В этот момент в дверях появилась Карен - с увесистым досье в руках.
- Только что закончили копировать, - сказала она, подойдя к столу Винтерса и плюхнув перед ним пухлую папку. - Боже, как же мне надоели эти газетчики!
Вальд представил Карен Шульц Мэри Инг. В кабинете на секунду воцарилась тишина. Наконец Дэн заговорил:
- Миссис Инг, возможно, вам не хотелось бы присутствовать при нашем разговоре, дела сугубо служебные, и наверняка нет ничего такого в жизни Билли, чего вы не знали бы, но если бы вы могли остаться и рассказать нам то, чего еще не знаем мы, мы были бы благодарны вам. Любое ваше дополнение к имеющейся информации помогло бы нам. Вполне возможно, миссис Инг, самим фактом своего прихода к нам вы спасли несколько человеческих жизней.
Мэри Инг разгладила на коленях складки своего узорчатого хлопчатобумажного платья.
- Конечно, я останусь, - она бросила на меня мимолетный взгляд, снова опустила свои голубые глаза, - и сделаю все, что смогу.
Карен дала каждому из присутствующих по экземпляру.
Винтерс кивнул Пэришу.
- Мартин, вкратце введи нас в курс дела - у тебя ведь было время подробно ознакомиться со всем материалом. Карен, пусть Рассел останется, только посматривай за ним.
Я достал мини-диктофон, отмотал пленку и включил. Приготовил блокнот и ручку. Мэри Инг посмотрела на меня с грустным любопытством.
- Вильям Фредерик Инг, - начал Пэриш, - белый, тридцати девяти лет, рост шесть футов два дюйма. Проживает в районе мыса Дана, хотя это сведения четырехлетней давности, и патруль уже доложил: никто в этом районе даже не слышал о нем. С детства болен эпилепсией, в зрелом возрасте - алкоголизмом, и у него имеются некоторые... э... семейные проблемы. Список преступлений кажется не совсем точным, пока не соберешь их все вместе и не оценишь с точки зрения временной перспективы. Если добавить еще тот факт, что за последние дни он убил восемь человек, то его послужной список можно прочитать: "Как создать пособие для убийцы".
- Не цитируй эти его слова, - предупредила меня Карен.
Слушая Пэриша, я просматривал лежащие передо мной бумаги. Первое знакомство Инга с системой исправления малолетних правонарушителей состоялось четырнадцатого июля 1966 года, когда ему было двенадцать лет, - в связи с "охотой" за двумя девочками, в которых он стрелял из малокалиберной винтовки. Дело происходило в летнем лагере для подростков. По непонятным причинам девочки пытались спрятаться от него в стеклянной телефонной будке. Огнем своей винтовки Инг целый час держал их там, до тех пор пока один из старших парней не схватил его за шиворот, не двинул ему как следует и не разбил винтовку. Ремонт изрешеченной телефонной будки обошелся матери Инга в восемьдесят девять долларов. Девочки, правда, не пострадали. Их родители не стали сообщать о случившемся. Билли был вызван на совет в палату по делам малолетних преступников, и... с него сняли все обвинения.