- Остров Зеландия. Конечно, это уже не тот остров, что был до Катастрофы, но кое что от него осталось. Прямо по курсу город Эльсинор и замок Кронборг.
- Замок принца Гамлета, - задумчиво произнес Ланселот. - Помнишь, Дженни, я тебе рассказывал о Гамлете, принце датском?
- Помню, это такой говорливый и закомплексованный принц. А нельзя пристать к этому острову на ночлег? Мы с Патти оба уже устали от качки: море качается, небо качается, палуба качается. Мне уже хочется проверить, не качается ли и суша?
- Тс-с, Дженни! Вы счастливая, вам не приходилось видеть, как качается земля во время землетрясений. Это гораздо страшнее, чем самая сильная качка на море.
- Я вам верю, доктор, - сказал Ланселот, - моя матушка рассказывала мне, что творилось с берегами во время Катастрофы.
- Не пугайте меня! - воскликнула Дженни. - Все равно хочу сегодня ночевать на твердой земле!
- Но мы могли бы еще идти до темноты, а потом найти другое место для ночлега, - сказал Ланселот.
- Но Эльсинор же лучше!
- Чем он лучше любого другого места, Дженни?
- А тем, что когда мы с тобой состаримся, мы сможем рассказывать нашим внукам, что во время нашего дальнего плаванья останавливались на ночлег у принца Гамлета!
Ланселот усмехнулся и повернулся к доктору.
- А что вы думаете о посещении Эльсинора, доктор?
- Я согласен с Дженни. Кстати, я вижу отсюда вход в маленькую бухту, в нее можно будет завести "Мерлина".
Вблизи выяснилось, что это была не бухта, а пролив, отделявший островок, на котором располагался замок, от остальной части острова, низменной и покрытой каменными руинами, между которыми росли трава, кусты и даже большие старые деревья. Катамаран завели в пролив и стали подводить к воротам Кронборга. Высокие стены королевской резиденции угрюмо наклонялись над проливом, из бойниц свисали ивовые кусты, вверх по стенам ползли щупальца плюща, а по самому верху стен буйно разрослась трава. Вода пролива подходила к самым стенам.
Пилигримы причалили к воротам, из двух створ которых сохранилась только одна, решетчатая, покрытая ржавчиной и погнутая волнами. К ней и прикрепили конец, а трап спустили прямо на булыжник под сводами. Дженни первая спрыгнула с борта и пошла по проходу за решеткой. В конце его оказались внутренние ворота. Дженни толкнула тяжелые створы, старые петли заскрипели, и ворота разошлись. Она остановилась и оглядела двор.
- Тут никого нет - ни пиратов, ни бандитов, ни мутантов! - крикнула она, обернувшись.
Внутри замка-крепости громоздились руины, в толстых стенах щерились черные проломы, но напротив ворот стояло почти уцелевшее дворцовое здание. Пилигримы обошли двор, между плит которого пробивались сорняки и березки, и убедились, что, по крайней мере, во дворе замка действительно никого нет. После этого доктор вернулся на катамаран, взял из арсенала Ланселота мощный электронный фонарь на батарейке Тэсла, и они отправились осматривать дворцовые помещения. Холодные пустые залы, длинные коридоры, продуваемые сквозным ветром, были абсолютно пусты. Кронборг был необитаем и полностью разграблен, деревянные дверные проемы и оконные рамы отовсюду были выломаны, и только окна с каменными готическими переплетами остались на своих местах, но и в них не уцелело ни единого стекла. На каменных полах не было ни сора, ни пыли - вымело сквозняками.
- Все сперли в датском королевстве, - сказал Ланселот, оглядывая очередной пустой и мрачный зал. - Может быть, останемся ночевать на "Мерлине"?
- О нет, пожалуйста, давайте сегодня спать на полу, который не качается! - воскликнула Дженни.
- Если мы хотим ночевать под крышей, - сказал доктор, - нам придется еще засветло перебраться через пролив и там поискать топливо для костра.
- Заодно пустим Патти попастись, - сказала Дженни.
Они снова вышли к катамарану, переправились через пролив и там пустили Патти на травку, а сами стали собирать сухие ветки кустарника и плавник на берегу и охапками носить его на катамаран.
Набрав запас топлива, они вернулись в замок. Дженни удалось обнаружить пригодное для ночлега помещение совсем неподалеку от входа, видимо, бывшую караульную. Это была комната с низким сводчатым потолком, с небольшим окном и закопченным камином, а главное с почти сохранившейся железной дверью. Из нее был выломан замок и висела она косо, но когда Дженни взялась за грубую железную ручку, приподняла дверь и стала ее толкать к проему, та подалась и затворилась почти плотно. Вместе с доктором они перенесли в караулку спальники, пластиковый ящик с едой, посуду, контейнер с водой и собранное за проливом топливо. Затем доктор начал разводить в камине огонь. Сначала караульное помещение наполнилось дымом, но потом тяга наладилась, огонь запылал, и Дженни принялась стряпать ужин.
Ланселот, которого освободили от хозяйственных хлопот, поставил на широкий каменный подоконник дорожный персоник и настроил его на вечернюю программу новостей.
- Идите скорее сюда, Дженни, доктор! - закричал он через несколько минут. - Кажется, началась война с русскими! Россия напала на Планету! Послушайте, что говорит Мессия!
На маленьком экране они увидели лицо Мессии, взволнованное и озабоченное, но как всегда мужественное.
- … и в ответ на вероломное нападение царской России наши доблестные ракетные войска нанесли сокрушительный ответный удар по врагу! Сейчас, когда я говорю с вами, дорогие соотечественники, Российская империя доживает свои последние минуты…
Тут экран коротко и ярко вспыхнул и сразу же потух. Звук тоже пропал. Но свет в караулке не исчез - ослепительный белый луч ворвался в крохотное помещение через окно и осветил его до последних углов.
- Это молнии? Это гроза? - испуганно спросила Дженни, уже понимая, что никакая это не гроза, потому что грозовая молния сверкнет и потухнет, а этот ослепительный свет бил с неба непрерывно, как будто снаружи прямо в окно светил мощный прожектор. Дженни закрыла лицо руками и от вернулась. Доктор схватил спальный мешок, бросился к окошку и стал затыкать его.
- Вы не боитесь, доктор, что этот свет - ответный ядерный удар русских? - спросил Ланселот. - В таком случае затычка из старого спального мешка нас не спасет. Придется спускаться в подвалы замка, если только они не затоплены.
Они стояли у железной двери, открытой в коридор, еще не решив, что им предпринять. Потом свет в коридоре стал слабеть, и через несколько минут в караулке светился только огонь в камине.
- Слава Богу, - сказал доктор Вергеланн, - это, кажется, все-таки гроза. Я не на шутку испугался, что мы попали под ядерный удар.
- А вы думаете - не попали? - с сомнением спросил Ланселот, выглядывая в коридор. - Взгляните на небо, доктор.
Доктор Вергеланн подошел к нему и встал у оконного проема напротив караулки. Очень высоко в ночном небе продолжали метаться сполохи белого света. Проснулись и подняли тревожный крик гнездившиеся на острове морские птицы.
- Патти плачет! - воскликнула Дженни и бросилась по коридору к выходу.
- Постойте, Дженни! - крикнул доктор. - Я провожу вас и погляжу, не нужна ли моя помощь.
Они вышли во двор. Патти стоял посреди двора, расставив ноги, и отчаянно кричал.
- Патти, бедненький, что с тобой? - Дженни обняла ослика за шею. - Доктор, смотрите, у него слезы из глаз катятся!
- Я думаю, это от резкой вспышки света. Ваш ослик не был в укрытии, как мы, и его ослепило.
- Не насовсем, доктор?
- Надеюсь, нет, но точно мы это узнаем позже. А пока давайте-ка заведем его в замок и поместим в коридоре рядом с караулкой. Там он будет в безопасности, и вам будет спокойнее. К тому же, я замечаю, ветер крепчает: такое ощущение, что надвигается шторм. И птицы будто с ума посходили. Вот точно так же страшно кричали птицы перед Катастрофой, я это помню.
- Пойдем, Патти, ты будешь со мной рядом. Доктор, ему можно чем-нибудь помочь?
- Да, можно. После ужина сделайте ему примочки из слитого чая.
- Вы думаете, мы будем сегодня ужинать?
- А почему же нет? Мы ведь пока живы.
Когда ослик успокоился, а пилигримы отужинали, ветер за стенами усилился, и всем стало ясно, что шторм надвигается нешуточный. Ланселот и доктор взяли фонарь и отправились наружу, чтобы закрепить катамаран и заодно взять побольше еды на случай, если придется застрять в Эльсиноре. Но электронный фонарь не загорелся.
- Странно! Я перед выходом в море вставил в него новую батарейку, - удивился Ланселот.
- Я проверю свой фонарь, - предложил доктор.
Фонарь доктора, не такой мощный, как у Ланселота, без электронных хитростей, был исправен. Они вышли во двор. Ветер окреп и гулял по всему Кронборгу свистя и завывая в проемах и проломах. Доктор ухватился за коляску Ланселота, чтобы ее не перевернуло ветром и чтобы самому удержаться на ногах. Двор был залит водой, прибывавшей прямо на глазах. Выйдя к воротам, они обнаружили, что за стенами замка дела обстоят еще хуже - там уже вовсю бушевал шторм, и они услышали железный грохот: это "Мерлин" бился бортами о ворота.
- Что будем делать с катамараном? - громко, стараясь перекричать ветер, спросил доктор.
- Давайте попробуем завести его под своды ворот, если тут уже достаточно глубоко.
- Я проверю, - сказал доктор и решительно шагнул в воду. - Так, здесь мне уже выше пояса.
- Хорошо. У "Мерлина" малая осадка.
- Дальше еще глубже, но, кажется, я смогу добраться до катамарана, дно тут ровное. А что мы будем делать потом, когда вода спадет и "Мерлин" окажется на суше?
- Про потом и будем думать потом, доктор. Отвяжите один конец и принесите его мне: я перекину его через внутренние ворота и начну тянуть, как только вы освободите катамаран.
После долгих трудов доктору и Ланселоту удалось затянуть катамаран в проход до самых внутренних ворот и там закрепить его.
- Теперь нашему "Мерлину" никакой шторм не страшен, - сказал доктор, - и все наши вещи останутся сухими. Может быть, вообще не стоит перетаскивать их в замок? Мы сможем в любой момент сюда добраться, если нам что-то понадобится.
- Пожалуй. Но сейчас возьмите сухую одежду для себя - вам надо переодеться. Возьмите на всякий случай мое ружье и захватите один мешок с сеном, чтоб заткнуть окно. И Патти будет чем позавтракать, если шторм к утру не кончится.
Погрузив все вынесенное с катамарана на руки Ланселоту, доктор встал за спинку коляски, ухватился за поручни и повел коляску к замку.
- У вас это лихо получается, доктор! - крикнул ему Ланселот.
- Долгий опыт, друг мой! Прежде чем стать врачом, я несколько лет работал медбратом.
Дженни поджидала их в дверях. Она помогла перетащить вещи в караулку, а потом завести туда коляску Ланселота. Закончив хлопоты, они поужинали и принялись устраиваться на ночлег. Все улеглись, но уснуть никто не мог. Хотя окно было надежно заткнуто мешком с сеном, завывания взбесившегося ветра мешали сну. Мешали спать и мысли о войне.
- Как вы думаете, доктор, если это война, то чем она кончится? - спросила Дженни.
- Если исходить из событий недавнего времени, то война завершится не чьей-либо победой, а очередной Катастрофой.
- Как это понять?
- Когда в начале века американцам все-таки удалось развязать третью мировую войну, никакие миротворческие усилия России и союзников не смогли ее прекратить. Война была остановлена стихиями - серией страшных землетрясений, начавшихся в зонах военных действий. Сначала в Северной Америке и в Персидском заливе, а затем землетрясения волной прокатились почти по всему миру. Тем и кончился первый этап третьей мировой войны. Воевать стало некогда и некому, поскольку два главных противника к этому времени фактически истребили друг друга, а стихийные бедствия завершили это взаимное истребление. На первом этапе войны победителей не оказалось, и союзники той и другой стороны начали собирать силы для нового столкновения. Второй этап мировой войны закончился уже общей Катастрофой. Как говорили некоторые, пожар мировой войны был залит мировым потопом. Если мы сейчас наблюдаем третий этап все той же самой войны, значит, можно вновь ожидать вступления в войну третьей силы - разбуженных и оскорбленных мировых стихий.
- Землетрясения и затопления уже были, а что будет на этот раз? - испуганно спросила Дженни.
- Вода и земля уже сказали свое слово, небо, возможно, говорит сегодня…
- А четвертая стихия - огонь, - поеживаясь, сказала задумчиво Дженни. - Это будет всемирный пожар, как вы думаете, доктор?
- Возможно. Персоник все еще молчит, Ланселот?
- Молчит и не дышит. Похоже, что он совсем испортился.
- Как не вовремя!
Дженни в конце концов заснула, а Ланселот с доктором так и не спали, сидели и разговаривали до утра.
ГЛАВА 12
А утром пилигримы обнаружили, что шторм все еще продолжается. Огонь в камине разводить не стали, позавтракали хлебом и рыбой, принесенными с катамарана, запивали холодным чаем.
- Мои электронные часы встали, - вдруг заметил доктор. - Очевидно, русские что-то взорвали в космосе как раз над нами: вся наша электроника вышла из строя - персоник, фонарь и мои часы. Между прочим, я потерял мою свинцовую накладку, когда за водил катамаран под ворота, и теперь у меня ощущение, что мой код тоже вышел из строя.
- После свинца он всегда некоторое время бездействует, не волнуйтесь. У меня есть на "Мерлине" свинцовые грузила, я сделаю вам новую накладку. А вот электроника - это тревожно. Хорошо, если она вышла из строя только у нас, но что если вся планетная электроника отказала?
- Все может быть, - задумчиво сказал доктор, - но мы об этом узнаем только когда встретимся с людьми.
- Ой, что же станет с планетянами, если заглохли все персоники? - ужаснулась Дженни. - Ни новостей, ни выхода в Реальность - люди начнут сходить с ума!
- Мы же не сошли, - пожал плечами Ланселот.
- Мы и не сойдем, потому что мы все трое - чудаки, нам и сходить-то особенно не с чего. Простите, доктор, это не касается ваших профессиональных качеств - тут вы ас. Но кто еще в наше время способен часами беседовать друг с другом, как мы? Нормальные люди давно разучились общаться без персоников, они просто не сообразят, о чем им друг с другом разговаривать и, живя рядом, погибнут от одиночества!
- Святая правда, - сказал доктор. - Только бы наше гостеванье в Эльсиноре не затянулось.
- Не будем неблагодарными, - возразил Ланселот. - Если бы мы во время космических взрывов оказались в море, мы бы неизбежно погибли. Здесь сухо и в общем даже тепло. Компания подходящая - тройка сумасшедших пилигримов, как сказала Дженни.
- А если нам вдруг надоест беседовать друг с другом, - сказала Дженни, - мы можем читать книги. У нас есть целых две книги - роман про Маленького Лорда, который читает доктор, и твоя Библия, Ланселот.
- Вот-вот, самое время раскрыть Библию и начать читать Апокалипсис, - усмехнулся доктор.
- Апо… Как вы сказали, доктор?
- Апокалипсис, Дженни. Это пророчество любимого ученика Христа апостола Иоанна Богослова о конце света, о гибели человечества.
- Ну и увлекательное же, должно быть, чтение! - заметил Ланселот. - А чего-нибудь повеселее в Библии нет?
- Когда я был юношей и читал Библию, мне казалось, что нет на свете книги более радостной, чем Новый Завет. Я тогда разрывался между двумя своими призваниями: мне одинаково хотелось быть врачом и принять священнический сан.
- Как хорошо, что вы все-таки предпочли медицину, доктор! - заметила Дженни. - Доктор, а в армии хорошие врачи?
- Я ничего об этом не знаю. Почему вы вдруг об этом спросили, Дженни?
- У меня отец и четыре брата военные. А тот брат, который доставил меня на твой остров, Ланселот, служит в ракетных войсках. Знать бы, что с ними…
Ни Ланселот, ни доктор Вергеланн утешительных слов для Дженни не нашли, а потому просто промолчали.
- Какая страшная буря и как темно, - сказала девушка тоскливо. - Как будто сегодня и не рассветало… Доктор, а почему вы хотели стать священником?
- Ах, девочка, я уж и не помню, ведь это было так давно! Наверное, хотел помогать людям. Помню только, что в те годы мы каждый вечер всей семьей читали Библию, тогда это еще было можно.
- А почему Библия запрещена, как вы думаете?
- Трудно сказать. Возможно, это было сделано для того, чтобы сохранить психику травмированного войной и Катастрофой человечества. Мессия, наверное, хотел, чтобы после пережитого ужаса люди начали просто жить, а не задумываться о смысле жизни.
- А вот моя матушка, которая тоже читала Библию каждый день, утверждала как раз обратное: она говорила, что без Бога человек не может вынести выпавшие ему испытания и беды. Между прочим, мне Бог тогда и в самом деле помогал.
- Тебе? Ты верил в Бога, Ланс? - удивилась Дженни.
- Верил, и еще как.
- Ой, как интересно! Ну-ка, выкладывай всю правду, сэр Ланселот!
- В детстве у меня бывали сильные боли в спине, которые меня страшно мучили. Эти приступы обычно нападали на меня во время штормов. Матушка тогда дни и ночи напролет сидела рядом с моей постелью, растирала мне спину и вслух молилась Христу, прося облегчить мою боль. И боль по степенно стихала.
- Так, может, тебе массаж помогал, а не молитвы? - усомнилась Дженни.
- Не знаю. Тогда я был уверен, что помогают мне моя мама и Христос.
- Молитва - хорошее лекарство, - заметил доктор. - Когда-то я и сам рекомендовал тяжелым больным обращаться за помощью к Христу. Я уж не помню, многим ли молитва помогла в болезни, но она всем давала силы терпеть и успокаивала душу. Потом появился Мессия, и люди начали поклоняться и молиться Мессу вместо Христа Спасителя.
- Но ведь Месс и есть спаситель! - воскликнула Дженни. - Потому мы и плывем в Иерусалим, не так ли? Разве Месс не спасает самых безнадежных и отчаявшихся? Уж вам ли, доктор, этого не знать!
- Дженни права, - сказал Ланселот. - В юности мне пришлось выбирать между Спасом и Мессом, как вы говорите: я выбрал Месса и не жалею об этом. Но в принципе я ничего не имею и против веры в Христа. Во всяком, случае моей матери она приносила большое утешение.
- Понимаю…
Друзья помолчали, а потом доктор вдруг спросил:
- Ланс, как вы отнесетесь к небольшому нарушению закона? Судя по бездействию нашей электроники, нас не застукает Надзор, если мы и вправду немного почитаем Библию.
- Хорошая идея, доктор! Не стоит забывать, что два тысячелетия эта книга была бестселлером. Вы сказали, что в юности считали Новый Завет самой радостной книгой: немного радости нам сейчас как раз не помешает.
- Делать нам все равно нечего, так уж давайте читать эту таинственную книгу, - сказала Дженни. - Меня с детства тянет к запретным вещам.
- Так я схожу на катамаран и принесу Библию, Ланс? - спросил доктор.
- Несите. Но будьте осторожны, не берите Библию правой рукой! Если вы при коснетесь к ней кодом, вы тут же почувствуете что-то вроде удара током: печать Мессии и Библия не любят друг друга. Если это случится, не уроните Библию в воду, она мне дорога как память.
- Я буду очень осторожен, хотя мне кажется, что мой код по-прежнему бездействует, - сказал доктор Вергеланн, поднимаясь со своего спального мешка.
- Вас проводить, доктор? Теперь, кажется, еще и дождь зарядил.
- Не беспокойтесь, Ланс. Куртка у меня непромокаемая, я ее на голову натяну.