- И вам внушили в детстве. И вас ввели в за-блуждение. Что ж, не мудрено запутаться. Во всех сказках и книжках зверям и птицам заранее рас-писаны привычки и повадки. А если где-то про-скользнет маленькая правда, мы ее не заметим. В книге о Маугли Волки вскормили и воспитали че-ловеческого детеныша - у них доброе сердце! Ивану-царевичу помогал Серый Волк - у него доброе сердце! Но это исключения. И, хотя это правда, мы верим другим сказкам, тем, где волк охотится за Красной Шапочкой, тремя Поросята-ми, Козлятами да за бедными Зайцами. Вот вам наглядный пример, как желаемое выдать за дейст-вительное. Это у зверей. А у людей, у птиц сколь-ко примеров! Сто лет рассказывай, всего не пере-скажешь! Вы, мой король, выбрали в слуги моло-дых филинов, которые воспитывались в специ-альной школе по моей программе. Они мало гово-рят, еще меньше думают. Я отучил их от этого! Любое ваше и любое мое слово для них - закон! Они никогда не ослушаются и с радостью умрут у ваших ног.
- Правда?
Ученый Секретарь хотел ответить утверди-тельно и уже раскрыл клюв, но, подумав немного, промолчал.
ГЛАВА 12
САМЫЙ УЧЕНЫЙ СЕКРЕТАРЬ
Король насторожился.
- Ты не веришь им? - спросил он.
- Мой король…
- Ты не веришь им? Отвечай на вопрос!
- Верю, - неуверенно ответил Ученый Секре-тарь. - Пока верю.
- Что значит "пока верю"?
- Мой король! Филины преданы вам.
- Это я уже слышал.
- Но мы живем в окружении врагов и не знаем, откуда ждать опасности. Может случится непред-виденное.
- Не может! - закричал Филя Первый. - Ты са-мый умный Ученый Секретарь и ты должен все предвидеть!
- Поэтому я и завел этот неприятный для вас разговор. - Он нервно закружил по кабинету. - Враги, кругом враги. Они своевольны и свободо-любивы. Ладно бы любили свободу сами для себя, но нет, им этого мало. Они непременно всех же-лают сделать свободными. Всех! Какие добрень-кие. А нам расплачиваться? Дни и ночи я ломаю голову, думаю, как уберечь ваших верных слуг от вредного влияния. И чем больше думаю, тем больше беспокоюсь. Обязательно найдется умник, который попытается раскрыть моим ученикам глаза.
- И тогда? - ужаснулся Филя Первый. Он кое-что начинал понимать.
- И тогда все пропало. Наша сила, наша власть - пошатнется. Неведение - вот надежная опора любого королевства, любого самого справедливо-го, если они вообще есть справедливые, государ-ства.
- Что же ты бегаешь попусту? Спасай меня!
- Каждый день и каждый час я только и делаю, что спасаю вас.
- Опять не верю!
- По моему умному совету вы отослали в даль-ние леса всех старых филинов. Так?
- Ну отослал.
- Даже ваша ученая прабабушка живет за три-девять болот в древних развалинах. Так?
- Так.
- А почему?
- А почему?
- Вы и не знаете.
- Не знаю, - согласился Филя.
- Потому что они сами умеют думать. Им про-тивно жить по чьей-то указке, будь вы хоть триж-ды мудрый и сильный король. Каждый из них сам не прочь стать королем. А даже два короля в од-ном королевстве не уживаются. Начнутся споры, разговоры. Или еще хуже - война.
- Не пугай меня!
- А вы не пугайтесь.
- Легко сказать!
- Сделать еще труднее. Сейчас они в своих ма-леньких вотчинах живут маленькими корольками. Вроде и королями, но ма-а-аленькими, не опас-ными. А вы - над ними. Вы - главный! А чтобы они были совсем вам не опасны, вы постоянно натравливаете их друг на друга.
- Ого! Какой я умный!
- Вы помните, какой была наша газета раньше?
- Какой?
- Всякой! Кто что захотел, тот то в ней и гово-рил. Сейчас я все проверяю! Возьмите любой лис-ток - король мудрый, король справедливый! Все везде хорошо, а мы самые счастливые. Не жизнь, а малина!
- Так и продолжай.
- Так и продолжаю. Но… мой король!
- Что еще?
- Вы моложе. У вас глаза лучше видят. По-смотрите, кто сидит там в углу? - Ученый Секре-тарь показал Филе на подозрительную точку, вы-звавшую его тревогу.
- Где? Ничего не вижу.
- За портретом вашего дедушки.
- А, это Паук, - презрительно сказал король.
- Шпионит? - подозрительно спросил Ученый Секретарь.
- Ты думаешь? - заволновался король и крик-нул Пауку. - Эй, Хам! Ты что здесь ищешь? Под-слушиваешь?
- Что вы, король! Я мух ловлю!
- Смотри у меня! Если мух, то лови. А если мои секреты ловишь, если шпионишь - голову от-рублю.
- Проваливай, пока цел, - пригрозил Ученый Секретарь.
- Пожалуйста, если гоните, я провалю, - сказал Хам. - Пусть мухи вас кусают, на клочья рвут, пальцем не пошевелю. Я же для вас старался.
Паук нехотя уполз в другие комнаты.
Ученый Секретарь подождал немного и завор-чал.
- Заботишься, заботишься, а тебе мешают.
- Кто мешает? Покажи мне его! Сейчас же при-кажу голову отрубить!
- Вы мешаете, мой король!
- Но-но!
- Дайте мне свободу и власть! - закричал Уче-ный Секретарь, приближаясь к королю.
- Ох какой хитрый!
- Я не употребляю ее во вред вам. Я воспитаю для королевства целые армии таких же преданных слуг, как эти филины. По всей земле, в каждом городе, дворе, доме они будут с трепетом ждать любого вашего приказания и не задумываясь, вы-полнять его! Я начну с тех щенят, что живут в бе-седке, и со всех кошек, собак, птенцов, которые появятся на свет в городе, где у вас похитили тай-ну. Через год, два, три все они будут за нас. А по-том и за человеческих детенышей примемся.
- Ты глуп, - охладил его пыл Филя. - Я давно это заметил.
Ученый Секретарь растерялся.
- Ждать твоих опытов годы, не зная получится или нет? Ну уж дудки! Мне нужно сейчас, сию минуту! И чтобы наверняка!
- Так не бывает! Надо и о завтрашнем дне ду-мать. Искать во всем сиюминутную выгоду нель-зя! Доверие и преданность звонкой монетой не измеришь, мой король! А если и попытаешься, то ничего кроме убытков не обнаружишь. Но в том-то все и дело. Сегодняшние убытки завтра боль-шой прибылью обернутся.
- А если я послушаюсь тебя, дам тебе власть, много власти, затрачу кучу средств. А завтра кто-то придет раскроет им глаза? Что ты на это ска-жешь, умник?
- Скажу честно - все может быть.
- И ты меня не утешаешь, ты меня не уговари-ваешь, не обманываешь, наконец?
- Зачем? Лучше горькая, но правда.
- Мне страшно от твоих речей.
- Мой король! Это ради вашей славы.
- Уйди, уйди! Я боюсь тебя, - взмолился Филя. Он спрятал голову под крыло и попискивал отту-да. - Дай мне подумать, дай мне опомниться, по-советоваться с моей любимой прабабушкой.
- Каждый час дорог.
- Кто знает эту тайну?
- Вы, мой король, и я, ваш друг и слуга.
- И все?
- Честное филинское.
- А если я отрублю тебе голову?
- Ничего не изменится. Рано или поздно слуги сами догадаются. Но вы и я знаем, откуда грозит опасность, и, может быть, сумеем помешать. Двое всегда больше, чем один.
- Двое… один… Король всегда один. Одиноче-ство - удел сильных и великих. Кто сказал? Не помню. Но как точно выразился, подлец! Один… Всегда один…
- Мой король…
- Оставь меня! Прочь! Прочь с глаз моих! - Филя Первый разбушевался. - Эй, слуги! Ко мне! Все сюда! Вытолкайте его в шею! Да нет же, нет! Толкайте в шею, но пусть он вылетит в дверь! Вот так! Получай, умник. То-то же! Лезешь со своими советами. У-у! Давно бы голову отрубил, да страшно. С кем останусь? Вот и терплю. А куда денешься? Ох, не сладко королем быть. Ну нис-колько не сладко. Сбежать, что ли?
ГЛАВА 13
В АВТОБУСЕ
Двери захлопнулись перед самым Коськиным носом. Он разочарованно взмахнул рукой.
- Эх, чуть-чуть не успел.
Но водитель, заметив мальчика в зеркало, вновь открыл двери. Коська запрыгнул на заднюю площадку, перевел дух и… увидел своего одно-классника Вадика. Тот, от нечего делать, рисовал пальцем на пыльном стекле глупые рожицы.
- Ха! - обрадовался Вадик и ударил Коську по плечу. - Привет!
- Привет, - нехотя ответил Коська, пристраива-ясь рядом. - Только мы уже виделись сегодня в школе. Зачем же в один день два раза здоровать-ся?
- В школе - это одно, а на улице - совсем дру-гое. Это как будто мы с тобой целый день не ви-делись, - нравоучительно сказал Вадик и тут же спросил. - У тебя, что, язык отсохнет, если поздо-роваешься лишний раз?
- Не отсохнет, - признался Коська.
- И у меня не отсохнет. Хоть я сто раз с одним человеком поздороваюсь, хоть тысячу, - похва-стал Вадик. - А ты чего здесь делаешь?
- Еду, - ответил Коська и спрятал сумку за спи-ну.
- Это я и сам вижу, что едешь, - усмехнулся Вадик. - А сумку зачем прячешь?
- Ничего я не прячу, - тихо возразил Коська, оглядываясь по сторонам - куда бы уйти от этого надоедливого Вадика. В автобусе было полным-полно людей и все стояли, тесно прижавшись друг к другу. Хочешь не хочешь, стой и терпи пустые разговоры.
- Нет, прячешь, - нарочито громко повторил Вадик. - Я ви-и-жу!
- Не прячу, зачем мне прятать? - оправдывался Коська. - Так удобней, вот и все.
- Ну ладно, - примирительно сказал Вадик, - чего ты заводишься? Мне ведь все равно, прячешь ты или не прячешь. Это я так просто спросил, для поддержания разговора. Надо же о чем-то гово-рить. Знаешь как скучно одному ехать? Молчи да в окно смотри. А на что смотреть? Окно грязное, почти ничего и не видно.
- А ты думай, - посоветовал Коська.
- Не-е, - протянул Вадик. - Это я не люблю. Это не интересно. В школе думай, дома над уроками думай, еще и на улице думать? Так через год лы-сым станешь. Или старым стариком.
- Что по-твоему все умные обязательно старые да лысые?
- Не все. Только которые много думали. Вот они и полысели.
- А которые не полысели, они как? - спросил Коська.
- Те как я - не любят думать.
- Разве люди лысеют от этого?
- А кто его знает, от чего? Может вообще ни-кто не лысеет.
- А наш директор?
- Бреет голову по ночам, чтобы умнее казаться, - нашелся Вадик.
- Почему по ночам?
- А чтобы никто не увидел и не разоблачил его!
- Глупый ты, Вадик.
- А я знаю, - легко согласился он. - А ты куда поехал?
- Так, никуда.
И Коська повернулся боком. Ему не хотелось продолжать разговор. Он смотрел, как за мутным стеклом стремительно убегают деревья и лениво поворачиваются дома. И слушал, как охают, про-валиваясь в выбоины на дороге, колеса.
Коська сторонился Вадика. Не потому что сла-бый! Вовсе нет! Просто Вадик любит над всеми посмеиваться. И не над чем, кажется, смеяться, а он найдет и обязательно посмеется. Такой он че-ловек, этот Вадик. Лучше с ним не разговаривать, лучше молчать, а то опять зацепится и не отце-пится.
Но Вадику молчать совсем не хочется. Осо-бенно сейчас, когда рядом есть кто-то, с кем мож-но поговорить. Вот если бы он ехал в автобусе один, тут хочешь не хочешь, молчать приходится. Не будешь же разговаривать сам с собой или с незнакомыми? Еще подумают, что у него не все дома, или крыша поехала, или язык в дырявом рту не держится.
- А я в кино поехал, - похвастал он, поднял вверх большой палец и прищурил левый глаз. - Такой фильм! Закачаешься! Там мушкетеры на шпагах дерутся. Ох и здорово!
Он показал, как дерутся на шпагах, толкнул Коську и толстого сердитого дядю, за что неза-медлительно получил выговор и затих. Но совер-шенно ненадолго.
- Я знаю, куда ты едешь, - через полминуты прошептал он Коське на ухо.
- Не знаешь, - насторожился Коська. "Ну вот, начинается," - печально подумал он.
- Знаю, знаю, будь спок! - уверенно сказал Ва-дик и заговорщицки подмигнул несколько раз.
- Ну? - Коська и не хотел спрашивать, даже разговор продолжать не хотел, как-то само собой выскочило.
- Что, сказать?
- Ты все равно не знаешь, - равнодушно отвер-нулся к мутному стеклу Коська. - Лучше и не га-дай.
- А вот спорим! - предложил Вадик.
- На что? - загорелся Коська. Кто же откажется от спора, когда шансы выиграть очень высоки? Ну откуда может он знать, куда в таком большом го-роде можно ехать? А Коська как раз считал, что друг болтает по привычке, и надуть его ничего не стоит.
Вадик задумался, но только на мгновение - дольше думать он не любил.
- На пять щелбанов спорим? Только чур "горя-ченьких"! Идет?
Коська потрогал свой лоб, прикинул что-то, и согласился.
- Идет. Ну, говори.
Вадик вздохнул поглубже - еще бы! На карту поставлен его лоб - посмотрел на толстого дядьку, посмотрел в окно, посмотрел под ноги, медленно поднял на Коську глаза и не сказал, спросил жа-лобно:
- В танцевальный кружок. Да?
Последняя надежда Коськи растаяла. Он густо покраснел, опустил глаза и еще дальше спрятал свою сумку. Как желал бы он сейчас оказаться за сто километров от этого автобуса! И зачем шофер пожалел его, открыл двери? Ничего страшного, он доехал бы на следующем, спокойно, без всяких любопытных Вадиков, сующих свой длинный нос в любую дыру. Так нет, надо доброту свою пока-зать, заботливость! А о том, что заботливость бо-ком иногда выходит, об этом он подумал? Где ему! У него свои думы, шоферские. Эх, надо же, как не повезло. Завтра по всему классу растрезво-нит. Засмеют! Хоть в школу больше не ходи. Все, и девчонки, и мальчишки пальцами тыкать будут. Говорил же! Это все мама. "Занимайся, сынок! Танцы - это и красиво, и для здоровья полезно. Как спорт." Вот тебе и спорт, получай. - И вдруг Коську осенило. - Спорт! Точно!
А между тем Вадик смотрел на друга сияющи-ми глазами. Он уже праздновал победу и демон-стративно разминал пальцы - готовился отвеши-вать "горяченькие".
- Ага! - радовался он. - Я же говорил, знаю! Ну, угадал?
- С чего ты взял? - с трудом собравшись, ус-мехнулся Коська. Ему, конечно же, было непри-ятно врать, но еще неприятнее видеть ухмыляю-щегося одноклассника, который сам ни к чему в жизни не стремится, только бы ему лодыря гонять да над другими подсмеяться. И он простил себе эту ложь, и сказал как можно увереннее. - Вовсе и не угадал… даже вот ни на столечко! - и показал кончик мизинца.
- Почему? - ухмылка враз сошла с лица Вадика. Он уже представил, как прямо здесь, в автобусе, влепит по такому умному Коськиному лбу один щелбанчик и великодушно скажет: - Остальные прощаю! - Скажет громко, чтобы услышал тол-стый дядя и ему стало бы стыдно за те ругатель-ные слова, которые тот сказал нечаянно толкнув-шему его Вадику.
- А потому, - разошелся Коська. Азарт овладел им. - Не угадал и все тут. Почему надо еще объяс-нять? Кончен разговор.
- Н-не кончен! Мы же спорили!
- Ну и что?
- Когда спорят, кто-то проигрывает, кто-то вы-игрывает.
- Ты и проиграл.
- А чем докажешь?
- А ничем! Я, может, просто так еду, катаюсь, к примеру. Имею я право кататься?
- Скажешь тоже! Катается он! Это если бы я такое сказал, еще бы можно было поверить. Мне делать чего? Мне делать нечего. А ты? У тебя всяких забот полно. Учить уроки, книжки всякие читать, дома помогать. В кружок ходить. Ты даже на улицу просто так побегать редко выходишь - тебе неинтересно впустую время транжирить. И еще хочешь, чтобы я поверил тебе? Коська и про-сто так катается в автобусе! Ха-ха! Скажи кому - засмеют!
- Не засмеют, - уже в голосе Коськи проскаль-зывала снисходительность. Он поверил в победу. Щелбаны ему не достанутся. Все в классе знают, как больно получать их от Вадика. Он спец, по-стоянно тренируется на переменах на малышах. Теперь поостынет, и болтать лишнего не будет. А захочет поболтать, Коська ему напомнит: - Сколько там я тебе "горяченьких" должен? Что-то я призабыл? - И все, и притихнет, язык длинный прикусит. - Так прогнозировал ход событий Кось-ка.
- А сумка зачем? - наугад спросил Вадик.
- Сумка? - Коську застали врасплох. Этот вари-ант он не просчитал. Опять выкручиваться. Быст-рей, быстрей, не давай ему опомниться, скоро твоя остановка. - Сумка… Ну сумка. Ну и что!? - "Эх, была не была. Врать так врать". - Так надо! Как же без сумки? В ней полотенце и маска. И еще это… шапочка!
- Красная? - усмехнулся Вадик.
- Какая красная? Ты чего?
- Вы же, наверное, "Красную шапочку" тан-цуете.
- Ну даешь! - натянуто рассмеялся Коська. - Я тебе говорю - полотенце, маска и шапочка! Я в бассейн иду. Купаться. - И он затараторил. - А те-бе ничего не сказал, чтобы ты не просился. Я знаю - тоже хочешь! Хочешь, хочешь! По глазам вижу! А кино? Подумаешь, мушкетеры! Да я сто раз видел. У нас видеокассеты есть. И американ-ская версия, и французская. И с Боярским все се-рии. Целых семь! А книга в сто раз интереснее любого кино. Ты, небось, и не читал даже?
- Не читал, - сник Вадик от такого напора.
- Ну вот. Я так и знал, он даже такой книги не читал! А туда же! В танцевальный! Да я с вышки сейчас как прыгну, как прыгну! А потом на самую глубину как нырну! - Коську явно занесло, но он не мог уже остановиться. Теперь уже он, опустив на пол злополучную сумку, размахивал руками, имитируя прыжки. А толстый дядя посмотрел на него и неодобрительно покачал головой.
- Врешь, небось, - робко спросил Вадик.
- Кто? Я? - наигранно обиделся Коська, словно на него посмели возвести понапраслину. - Да я, может, в секцию плавания хожу! А ты - в танце-вальный! Больно надо с девчонками танцевать. - Он врал и удивлялся, как легко у него это получа-лось, будто он всегда только и делал, что врал на-лево и направо. Р-раз, и обвел Вадика вокруг пальца. Но, видимо, где-то он переиграл. На лице Вадика растерянность сменилась ухмылкой. Он дождался паузы в словоизлияниях Коськи и ехид-но сказал.
- Ха, в плавание! Видел я как кто-то летом воз-ле берега барахтался. Ты только топориком уме-ешь! Ну насмешил! - но смеяться Вадик не спе-шил.
- А вот и не топориком! Такого стиля в плава-нии нет.
- А какой есть?
- Всякий! - Коська вспоминал - что он недавно читал в газете? - Король есть, то есть это, кроль! Брасс есть, потом этот, на спине. И еще, ну кото-рый… когда плывешь как хочешь… самостоятель-ный… нет, вольный! Вот сколько!
- И каким же ты научился?
- Я?
- Ты, ты! Кого же мне еще спрашивать? Дядь-ку, что ли?
- Я… кролем, - выпалил Коська, но подумал, а вдруг попросит показать, как это, а он и не знает, и торопливо добавил. - Кролем я пока не научил-ся, только собираюсь. А брассом умею. Потом по-кажу, если захочешь.
- Зачем потом? Сейчас покажи!
- Сейчас не могу. Пусти, моя остановка.
Вадик прижал его в углу и уговаривал.
- Ну, Коська, ну давай на следующей выйдешь? Там столько же идти до бассейна. Даже ближе! Я точно знаю, ближе! Мы с папой один раз на фут-бол ходили, на той остановке выходили. До бас-сейна один шаг! Ну, Коська? Чего я один поеду? А? Ты мне свой брасс покажешь.
- Пусти, ну пусти, - пыхтел Коська, отталкивая с дороги Вадика, а когда сумел, наконец, протис-нуться к выходу, двери захлопнулись и автобус покатил мимо Дворца пионеров к стадиону и дальше.
До следующей остановки ехали молча.
Коська стоял возле двери и ждал. Только они распахнулись, он пулей вылетел на тротуар.