Даже шепот ручейка по каменистому руслу провалился сквозь темные дыры в обточенных во-дой валунах.
Вдруг сова подобралась.
Открыла глаза. Переступила на ветке. Склони-ла голову набок. Замерла, прислушиваясь.
Что это? Откуда? В кои годы прорвались в даль запретную? И кто такие, что обманом действуют? Сороки ясно предупредили, но тут же успокоили - мимо идут, не в наши владения. Ошиблись, болту-ньи? Или намеренно предали? Давненько я их не наказывала, хвосты не накручивала. Распустились от безделья... Распуститься могут. Но предать... Нет, предать они не могут. Трусоваты для преда-тельства.
И тем не менее, тревожно. Блазнится или и впрямь кто-то есть в лесу?
Вытянула шею, напряглась - вот-вот упадет с ветки.
Какой-то хруст долетел до ее чуткого уха. Звук не удалялся, затихая, - нарастал!
Сова несколько раз открыла и закрыла клюв - ворчала за потревоженный сон.
Надо упредить.
Она собралась взлететь - подалась всем телом. Но не успела.
На папоротниковую поляну выскочило что-то непонятное. Серая пилотка закрывает одно ухо, рот и глаз, спину почти до хвоста. А из-под пилот-ки - мельтешащие лапы.
- Тьфу на тебя, - выругалась сова.
Она немного успокоилась и с любопытством наблюдала за кошачьими скачками по пересечен-ной местности.
Облезлая кошка, получив знатный удар шиш-кой по лбу, ошалело бросилась наутек. И попала в пилотку. От этого настроение ее ничуть не улуч-шилось. Сбросить пилотку - занятие не сложное. Но это потом, сначала надо уйти в отрыв. Одна-ко... облезлой кошке определенно не везло. Дне-вальный оказался рыбаком-любителем. А все ры-баки-любители имеют одну нехорошую привычку - цепляют рыболовные крючки где попало, а по-том еще расставляют свои пилотки на пути у че-стных кошек, а потом еще имеют наглость гонять-ся за этими пилотками, или за крючками. Как бы то ни было, но, убегая через кусты, облезлая кош-ка вдруг ощутила - под кожу ей вползли острые жала. Пилотка поймала кошку намертво. А тут еще шишка на лбу - до сих пор искры из глаз не погасли. А тут еще дневальный топочет за спиной и глупо вопит: - "Отдай пилотку! Отдай пилотку!" Как будто она сама ее взяла! Сто лет бы не видела ее и только рада была! Господи, и это не все! След, след оборвался! Вот горе-то. Когда опять сыщешь? Развернуться? Об этом и речи быть не может. Это ж те бандиты, которые к хвостам кон-сервные банки привязывают! Вспомнила, по запа-ху вспомнила...
И бежала она ошалело подальше от этого зло-получного лагеря. Ладно, хоть один глаз освобо-дить удалось. Все-таки не слепая.
Кошка убежала.
Сова вновь закрыла глаза. Но сидела не чуче-лом кабинетным. Перебирала лапами по ветке, думала. Беспокоил ее глаз кошки. Не кошачий он, какой-то знакомый, если не сказать больше - род-ной. Где видела его?
Она не успела додумать.
Сороки подали сигнал тревоги.
Ну и денек выдался! Совсем покоя нет. Кого еще несет? И где только они дыры в заслоне нахо-дят? Неуж прохудился? Так и прут, окаянные!
Наклонилась, подалась тяжелым телом вперед, разжала когти и упала вниз. Крылья подхватили ее на удивление легко, пронесли над пролеском.
Сова забирала вправо от подозрительных зву-ков, наполнивших лес. Долгая жизнь приучила ее к осторожности. Порой она не доверяла даже себе. Несмотря на возраст, не поленилась, сделала большой круг по лесу, вникая в каждую мелочь, и вернулась к своему наблюдательному пункту с левой стороны.
Присела на ветку, задумчиво закрыла глаза. В голове с бешенной скоростью шла обработка по-лученной информации.
Отчетливо хрустнула ветка. Совсем рядом, за кустом рябины. Еще мгновение и в поле зрения покажется нарушитель тишины. Сейчас его появ-ление не застанет сову в неведении. Она спокойно. Возможно, это спокойствие напускное, а внутри у нее все кипит от негодования. Не важно. Главное - она размышляет, взвешивая каждый свой шаг, то есть взмах крыльев. И начинает действовать.
Сова снимается от насиженного места. Улетает в противоположную сторону. Там, за сплошной стеной леса она теряется из вида.
И тут же уголок леса ожил.
Воздух наполнился шепотом листьев и голоса-ми птиц, перекатистым говорком ручейка и еле уловимым скрипом раскачиваемых ветром деревь-ев. И, если минуту назад можно было с уверенно-стью сказать про этот уголок природы - лес мертв, и не особо погрешить против истины, сейчас с та-кой же уверенностью, каждой клеточкой чувство-валось - лес жив.
- Заблудимся, как пить дать заблудимся, - во-рвался утомленный детский голос.
- Не дрейфь, Ромка! Со мной не пропадешь. Я в лесу без компаса как по компасу хожу, - в который уже раз заверял Антон. Но в словах его не было прежней твердости.
- Что-то сегодня твой компас не в ту сторону показывает, - возразил Ромка. - Который час бро-дим, а ни тропинки, ни живой души не встретили.
- Встретим еще, - пообещал Антон.
- Надоело! - вдруг взорвался Ромка. - Хватит вперед идти! Давай в лагерь поворачивать!
- В лагерь?
- Да, в лагерь! В наш пионерский лагерь! В тот самый, где мы с тобой знамя сперли!
- Стой, Ромка! Какое знамя мы сперли?
- Пионерское! Лагерное знамя, вот какое.
- Ничего мы не сперли. Ты его под матрасом оставил, - Антон даже не говорил, - уговаривал сам себя вдруг охрипшим голосом.
- Жди да радуйся, - отвернулся от пристального взгляда друга Ромка. - Ну чего вылупился? Да, да! Тут оно! Под рубахой у меня!
- Ты, небось, рехнулся? - неуверенно спросил Антон. - Вспомни хорошенько.
- И вспоминать нечего. - Ромка расстегнул пу-говицу на животе. - Забудешь его, жди! Оно ни на минуту забыть о себе не дает.
Ноги у Антона само собой подкосились. Он опустился на камень, пощипал себя за ухо, за нос.
- Зачем взял? - выдумал вопрос.
- Поглупее не мог спросить?
- Зачем взял знамя?! - закричал Антон.
Эхо несколько раз повторило вопрос, постави-ло Ромку на место.
- Затем и взял, - буркнул он, - что надо было тебя за знаменем в форточку просовывать. Тогда бы не задавал таких вопросов.
- Я тебе как говорил?
- Говорил, говорил! Где я тебе матрас возьму? С собой принести должен? Извини, не догадался.
- Так у вожатой...
- У вожатой кровать в соседней комнате. А комната закрыта на ключ! Понял? На к л ю ч за-крыта ее комната! На ключ! На замок! И матрас там, на ключ и на замок! Теперь усек?
- Мы же были... и дверь была... я сам видел, - оправдывался Антон.
- Мы днем были, когда она в своей комнате ре-бятам задания выдавала. Что она, по-твоему, дверь перед каждым закрывать станет? - Ромка наседал на Антона.
- Задача...
- Полководец, - презрительно сказал Ромка и передразнил: - "Я все рассчитал! Не дрейфь! Со мной не пропадешь!" Теперь вместе дрейфить бу-дем. Перед Владимиром Петровичем.
- Перед Владимиром Петровичем, - машиналь-но повторил Антон.
- Тебе шуточки, а мне дома знаешь как влетит? Мать в лагерь отправила, избавилась на месяц от страха за меня. Думала, отдохнет. И вот нате, по-лучите подарок: с вещами, с половины смены. Явился, голубчик, не запылился. Вышибли с трес-ком. Еще и на работу сообщат. - Ромка сообщал как большой, словами матери, слышанными им не раз. - Я что, с меня как с гуся вода. А ей опять краснеть, слезами заливаться. Не сын, а оболтус оболтусом. В лагере и то нормально пожить не может.
- Это даже лучше, - сказал Антон.
ГЛАВА 6
В ПОТУСТОРОННЕМ МИРЕ
- Что? - повернулся к нему Ромка и сжал кула-ки. - Издеваешься?
- Это даже лучше, что знамя у нас, - думая о своем, повторил Антон.
Ромка насторожился. Какой-то голос у Антона ненормальный. Что с ним? Бредит? Уставился в одну точку, смотрит не мигая, а в глазах блеск не-земной. Рехнулся или опять что-то удумал?
- Всем лагерем знамя ищут. По лесу бегают. Тут записка, там записка. Бардак. Бедлам. Кто в лес, кто по дрова. Поди, разберись - кого посыла-ли, кто сам по себе. Секёшь поляну?
Ромка пока еще не понимал - куда клонит Ан-тон. Но чутьем уже уловил - где-то далеко на го-ризонте проявляется слабой точкой просвет. Быть ли ему светом, зависит от друга, - насколько хитро он придумал, и зависит от обоих, - насколько точ-но удастся воплотить в жизнь.
- А мы чем хуже? Мы тоже бегали, искали, да еще дальше всех забрели! Заблудились, а знамя первые нашли! Вот оно! Получите! Под камнем лежало! И записка последняя - "Ищи здесь"! Ром-ка Мы же с тобой уворованное знамя нашли! Зна-мя нашего лагеря! Ты и я! Герои!
Антон прыгал от возбуждения, налетел на Ром-ку, пытаясь обнять его. До Ромки еще не все дош-ло, он додумывал, отмахивался от наседающего друга.
- Да погодь ты, отстань.
Наконец и в его голове явственно вырисовался план Антона, и он все понял и стал прыгать вместе с другом.
Такого шума этот уголок леса не слышал с мо-мента создания. Папоротник сворачивал зонт в трубочку, кусты перешептывались от возмущения. Но ребятам было не до них.
- Мы сейчас все с тобой обдумаем, - сказал Ан-тон успокаиваясь.
- Только все-все, - предложил Ромка, - чтобы не получилось как с матрасом.
- Будь спок, не получится, - начал было Антон, но вовремя остановился. - Мы вместе думать бу-дем! Давай бумагу и карандаш. Пиши: "Ищите здесь. Под... под... - он отыскал глазами подходя-щий камень, замерил расстояние от него до ели, на которой недавно сидела сова, и продиктовал: - ...под камнем, в семи шагах на... на юго-восток." Все. Написал? Теперь давай сюда.
Антон взял листок, подошел к ели, нашел све-жие смоляные слезки и прилепил к ним листок. Отошел на несколько шагов, посмотрел на свое творение, как смотрят на картину.
- Все верно, издалека видно. Мы случайно про-ходили здесь, случайно записку увидели, прочита-ли и от любопытства решили посмотреть под кам-нем. А там, ну надо же! наше лагерное знамя, - фантазировал Антон. - Подходит легенда?
- Подходит, - согласился Ромка.
- Тогда будем готовить наше первое алиби.
- А что это?
- Первое доказательство правдивости наших слов, - расшифровал непонятное слово. - Не про-сто возьмем с тобой этот листок, но и оставим на елке след от него. Вот так!
Антон прижал уголок листа пальцем к просмо-ленному месту и рванул бумагу на себя. Часть за-писки осталось на стволе. И даже несколько букв на ней.
- Как и задумано, - довольно сказал он. - Запис-ка нам - следы им.
Ромка молча следил за действиями друга и только восхищенно покачивал головой. Он до та-кого бы не додумался. Точняк! Антон гений. Ему бы в сыщиках служить. В любую ситуацию попа-дет, кажется, совсем безвыходную. А подумает малость, ухо свое подергает и как будто что-то выдергает - выход есть. Да такой, что проще не удумаешь.
Тем временем Антон подошел к заветному камню, попытался вывернуть его. Камень только с виду оказался небольшим. Заросший травой, он глубоко уходил в землю.
- Не переписывать же записку, - кряхтел он.
Пришлось вдвоем упираться, палками вывора-чивать валун из земли.
- Тяжелущий, - сказал утираясь Ромка и уселся на холодный бок камня.
Антон тем временем нарвал травы и выстелил землю в яме.
- Давай знамя, - приказал он.
- Закопаем? - в голосе Ромки слышалось облег-чение.
- Обязательно.
- В лагерь не понесем?
- Обязательно.
- А закапывать...
- Алиби номер два! - многозначительно поднял вверх указательный палец Антон.
- А-а, - сказал Ромка, хотя ничего не понял. Но, водившись с Антоном, уяснил - чем меньше по горячке спрашиваешь, тем умнее слывешь. Потер-пи одну или две минутки, и сам все поймешь. А так можно без конца вякать "зачем" да "почему" и только дурачком непонимающим прослывешь. Алиби - дело серьезное, и готовить его надо на полном серьезе.
Знамя уложили в яму, сверху прикрыли охап-кой травы, скатили камень на место, предвари-тельно подсунув под него палку.
Присели.
- Поесть бы! - Это была слабость Ромки.
- Не помешало бы, - поддержал Антон.
- У меня нет ничего, - сознался Ромка.
- А у меня есть. Я к столовой записку носил, разжился, - он достал из-за пазухи помятые куски хлеба.
- Воды бы, - продолжал высказывать желания Ромка, но хлеб умял в момент.
Из-за гор накатывала туча. Раскаты грома все ближе. Уже и воздух загустел запахами - особыми, предгрозовыми.
- Встали, - приказал Антон. - Достаем знамя и в лагерь. Вот оно! Настоящее, прятанное! Даже вдруг сейчас выскочат на поляну: - "Ага! Попа-лись, которые знамя сперли!" А мы им - нате, смотрите, только что нашли и из под камня выко-пали. Еще и землю с травой с него не стряхнули, не успели. На, Ромка! Прячь теперь на животе смело. Тебе привычно. Теперь жечь не будет. Те-перь согревать будет и веселить.
Действительно, с Антоном не пропадешь. Это надо же, такие профессиональные алиби пригото-вил. И захочешь - не прикопаешься, до мелочей продумано.
Из-за кустов вылетела сова и бесшумно опус-тилась на свою любимую ветку. Только на этот раз уселась поближе к стволу и слилась с ним.
Она приподнялась на лапах, развернула крылья и погнала на мальчишек струи воздуха. Клюв ее часто-часто открывался и закрывался. Она творила заклинания.
- В лагерь?
- Самой короткой дорогой.
- В какой он стороне?
- В той, - уверенно показал Антон на стену кус-тов.
- А может в той, откуда мы пришли? - робко спросил Ромка.
- Конечно, - согласился Антон. - Мы оттуда пришли, - и он снова показал в стену кустов.
- Мы оттуда пришли, - Ромка тянул друга к ели. - Я заметки делал.
- Какие заметки?
- Обыкновенные. На кустах, на камнях, на де-ревьях.
- А зачем ты их делал? - подозрительно спросил Антон.
- Чтобы не заблудиться.
- Мне не верил?
- Сначала верил, а потом перестал верить, - че-стно признался Ромка. - Помнишь, по низинке шли, вдоль ручья?
- Ну?
- Я еще провалился у коряги.
- Ну?
- Потом тропинка по откосу пошла, а мы в кра-пиву полезли. Там завал из трухлявых деревьев, веток и еще чего-то. Не пройти никак. А мы в камнях лаз увидели, сунулись в него и пролезли. Помнишь?
- Что ты пристал - помнишь-не помнишь! Не сто лет назад было, конечно помню. Ты дело гово-ри!
- Антон, ты не злись, я дело говорю. Только сначала я сам плохо помнил, а вот начал тебе рас-сказывать и стал лучше помнить. - Ромка оглянул-ся и перешел на шепот. Сова замерла, прислуша-лась. - Я в тебя верил, ты не заблудишься. И шел за тобой. Но до того завала. Перелезли мы через него. Я встал, смотрю и чего-то не пойму. Лес та-кой же, а не такой. Трава такая же, а не такая. В чем разница - не объясню. Страшно мне стало. На тебя посмотрел - ты тоже озираешься. Тогда я уже знал - все, заблудились. До завала не блудились. А после завала враз заблудились. И решил заметки по пути делать. На кустах ветки надламывал, на камнях ножом кресты ставил, на лесинах кору надсекал. Так легче назад вернуться, к завалу. А там до лагеря рукой подать.
- Не мне одному поблазнилось, - неожиданно признался Антон. - Зря ты промолчал, мы бы на-зад повернули.
- Эх, Антон! Да я ж тебе говорил!
- А я что?
- Ты назло мне дальше пошел.
- Точно, назло, - легко согласился Антон. - А где твоя первая заметка?
- На елке с запиской.
- Пошли смотреть.
Антон первым оказался около ели. Он любил везде быть первым, такой уж характер у человека.
- Ну вот, нет никакой заметки! Я же говорил, мы с той стороны пришли.
- С этой, - не отступал Ромка. - Я вот здесь чиркнул. Еще кусок коры отлетел мне под ноги. Вот он, видишь?
- А где заметка?
Сова продолжала колдовать. Деревья вокруг поляны, подчиняясь ей, махали ветвями-крыльями.
Ребята обнюхали каждый сантиметр коры. Ромке удалось отыскать еле заметный след от но-жа.
- Не пойму! Резал глубоко, а следа почти не ос-талось. Зарастает на глазах! Смотри-смотри! Еще бы немного, и ничего бы не нашли.
- Волшебство какое-то, - Антону стало не по себе.
- Оттуда мы пришли, там я чиркнул ножом, значит, идти нужно туда, - высчитал Ромка.
Антон поплелся за другом.
Ребята ушли с поляны, а сова все нагоняла и нагоняла на них ветер, словно подгоняла в спины.
- Бо-бо-бо-бо, - послышался ее голос. Смеялась или ругалась?
Сороки отозвались на ее команду, приняли на-блюдение.
Но сова не улетела.
Уселась поудобнее и стала ждать - глаза то вле-во, то вправо бегают.
Ожидание ее не было долгим.
Ромка и Антон выбежали на поляну с разных сторон и едва не сшиблись лбами.
- Ромка!
- Антон! - крикнули одновременно. Зубы их стучали от страха.
- Где мы?
- Не знаю. В каком-то потустороннем мире. Я сразу почуял его.
- И я почуял.
- Все мои заметки исчезли - сломанные ветки срослись, царапины на камнях лишайником зарос-ли, кора на деревьях залечила раны.
- А сами деревья что вытворяют? - перебил Ан-тон. До него шаг, а идешь, идешь и дойти не мо-жешь. Убегает!
- Другое далеко-далеко. Не успел шаг сделать, лбом в него вписался.
- Камни из-под ног лягушками выпрыгивают.
- Ветки за рукава хватаются.
- Трава пятки щекочет!
- Бежать надо из этого леса.
- Легко сказать - бежать! В какую сторону?
- В любую, только бежать. Я больше не могу. Или мы бежим, или я свихнусь.
- А я сейчас заору на весь лес. Должен же нас кто-нибудь услышать?
- Давай вместе заорем.
Сова беззвучно смеялась.
Мальчишки не заорали, не побежали.
Опустились на землю как подкошенные, при-жались друг к другу и забылись богатырским сном.
ГЛАВА 7
ТРИ СТУПЕНИ ВОЛШЕБНОЙ СИЛЫ
Разбросанные камни попадались все чаще.
- Смотри-ка, одинаковые, - заметил Коська, склоняясь над одним из них. - Как кирпичи, толь-ко большущие. Одному такой не поднять, даже если он штангист. Тут подъемный кран нужен.
- И правда, - согласился Вадик. - А вот еще один.
- Их здесь полно. Вот бы собрать на грузовики и в город увезти, - мечтательно сказал Коська.
- Нужны они в городе.
- Чудак ты! Из них запросто можно построить знаменитую китайскую стену - ставь камень на камень и вся техника!
- На кой нам на Урале китайская стена?
- Ну не стена, так Кремль. Раньше во всех горо-дах Кремли были. И сейчас еще остались. Я сам в Смоленске видел.
- Кремль можно построить, - разрешил Вадик.
- Или набережную облицевать. И стоить будет дешево - каменья обтачивать не надо - собирай, как грибы или ягоды в лесу собирают.
- Интересно, а сколько им лет? - ни с того ни с сего спросил Вадик.
- Камням? Много. Столько же, сколько и этим горам. Они ровесники. Древние.
- Нет, Коська, я не про это спрашиваю. сколько лет назад их обработали, кирпичи сделали. Они же не просто так лежат здесь. Они же чем-то раньше были: стеной, например, или крепостью.