Затеряться в лесу помешала гроза. Она накаты-вала из-за гор. Гром рокотал, перекатывая по небу тяжелейшие камни, предвещал сильнейший ли-вень. Небо покрывалось Фиолетовыми грязными тучами. Незаметно наступили сумерки.
Группы одна за другой вернулись в лагерь. Но гроза только попугала. Где-то на подступах рас-тратила свою грозовую злость, остатки сберегла для накопления новой. На лагерь же не проронила ни капли.
Пока поверили в это, пока ужинали, подоспела еще одна ново"сть - пропали ребята. Это не вызва-ло бы особой тревоги - увлек"лись поисками. Но надвигалась ночь.
И опять группы в лес. Только теперь на первом месте не зна"мя лагеря, а пропавшие дети. И, если поиски знамени - это все же продолжение игры: со смехом, с беготней, с наивной несерьезнос"тью, то поиски ребят дело совершенно серьезное. Тут уже не до игрушек, не до смеха. Особенно если пред-ставишь на минуту себя в темном глухом лесу за-блудившимся, голодным и одиноким.
Юра построил два отряда - остальных он не смог уговорить на гребенку - развернул их в одну шеренгу от забора в глубь леса, и и начал проче-сывать территорию вокруг лагеря. За первым кру-гом, если он не даст результата, последует второй, более удаленный, и так до победного конца.
Мысль о записках не давала ему покоя. В ми-нуты большого пси"хического напряжения мозги работают наиболее продуктивно.
- Вспомнил! - стукнул себя по лбу.
- Что ты вспомнил? - спросили идущие рядом.
- Выставка рисунков! "Гора Сундук", "В бас-сейне", "Здравствуй, лагерь!" Я сам развешивал на выставке!
- Ну и что?
- Да как вы не поймете! Рисунки подписаны тем же почерком! Теперь мы можем узнать - кто похитил знамя лагеря!
- Ну и что? - вновь последовал тот же глупый вопрос.
- А то, что мы возьмем его как проводника! Пусть повторит с нами весь маршрут, по которо-му они разносили записки. Потерявши"еся ребята и найдутся. Только я не помню фамилию и отряд автора рисунков.
- Нет ничего проще. Надо кому-то сбегать в лагерь и привести этого художника.
Вызвались добровольны. Но далеко уйти они не успели. У клю"чика наткнулись на спящих Ром-ку и Антона.
"Пропавшие" спали в обнимку, укрывшись знаменем лагеря и ми"рно посапывая. Стоило больших трудов разбудить их. Только холодная ключевая вода вернула ребятам сознание.
Ромка и Антон сидели на земле; ничего не по-нимая, смотрели на окруживших их ребят. Знамя у ног пылало в свете факелов.
Ромка спрятался за Антона.
- Будут бить, - прошептал он.
- Не будут, - пообещал Антон, но Ромка не очень-то поверил. Когда не собираются бить, раз-ве смотрят òàêèìè глазами? Прямо насквозь бура-вят, даже тело зачесалось.
- Вставайте, заговорщики, - приказал Юра.
Антон нехотя поднялся и отвернулся, Ромка не был таким гор"дым. Он свернул знамя, протянул его вожатому.
- Не надо, - отвел руку Юра. - Где взяли, туда и вернете. Сами!
- Эх, - проговорил Ромка. - Лучше бы побили. Вот о чем мечтать приходится с твоими идеями.
- Побить тебя и я могу.
- Я согласен, если после этого меня не выставят из лагеря, - сказал Ромка. Подумал немного и до-бавил. - А если выставят, битым будешь ты.
Их повели в штаб.
Но в нескольких шагах наткнулись на Коську и Вадика.
Исцарапанных, в лохмотьях - их нелегко было узнать и невоз"можно разбудить. Быстро соорудив из двух палок и знамени подобие носилок, Коську и Вадика отнесли в медпункт.
Они проснулись только на третьи сутки.
Такому богатырскому сну удивлялись даже ви-давшие виды врачи.
Проснувшись, мальчики ни с кем не разговари-вали, опасливо озирались по сторонам, при каж-дом резком звуке прятались под одеяло.
Из города вызвали известного доктора. Он ос-мотрел больных, назадавал им гору вопросов, ни на один из них не получил ответа. На обеспокоен-ные взгляды сотрудников только покачал седой голо"вой.
- Стресс, - сообщил он Владимиру Петровичу. - Сильное потрясе"ние, депрессия. Ничего удиви-тельного. Заблудиться в лесу да еще ночью... И взрослый испугается. А эти... совсем еще дети.
- Ваше решение, доктор?
- Надо отправлять домой. Уютная домашняя обстановка, знаете ли, лучше всяких докторов ле-чит.
- Может здесь оправятся? - несмело спросил Владимир Петрович. - Мы их окружим теплом, заботой.
- Надо, - уже твердо сказал доктор. - Здесь каж-дый предмет, дерево, звук могут вызвать новый стресс. А это уже не шуточки. Что чревато самы-ми серьезными последствиями.
Спорить с ним никто не стал. Доктор увез Коську и Вадика в своей машине.
В дороге Коська время от времени доставал из кармана камень, подобранный им на ступенях ле-стницы - это был осколок разрушенной стены, разрисованной старинными мастерами. На оскол-ке, дос"тавшемся Коське, изображены чьи-то глаза, пронзительно-живые, ласково-грустные. Коська даже пытался согнать с них готовую выс"тупить слезу, а глаза, в благодарность за его заботу, теп-лели. Коська тонул в их глубине и шептал одними губами:
- Зухра... Зухра...
ГЛАВА 10
ОБМЕН
Каникулы на исходе.
Это только в мае кажется, - впереди целое ле-то, такое боль"шое, что просто ни за что и никогда оно не может кончиться. Ко"нечно, посиди-ка за партами почти без отдыха долгую осень, еще дольшую зиму и всю весну! И не так замечтаешь! Ягоды, грибы, ре"чка не только во сне являются, и на уроке мерещатся - стоит гла"за прикрыть. А о лесе и говорить нечего. Вот, думаешь, нагуля-ешься! А накупаешься - на всю жизнь вперед!
На самом деле три месяца - это так мало. Не успеешь оглянуть"ся, - август. От каникул остался шиш да еще чуть-чуть. На деревьях первые цвет-ные листья, речка порастеряла свое тепло и не манят ее зеленоватые воды в гребешках волн. От-ходят последние ягоды, наступает золотая пора опят. А бабушки и дедушки со слезами на глазах прощаются до следующего лета со своими неуго-монными вну"чатами. Сиротеют их избы, сироте-ют некогда шумные деревенские улицы. Затихает на них жизнь. И поселяются в стареньких избах тянучие жданки: сквозь хмурые холодные месяцы к следующему наез"ду единственных радостей - дожить бы...
В городе совершенно иная картина.
Просторные дворы, успевшие отвыкнуть от шумных голосов и впасть в состояние дремы, пробуждаются. Оживление и удивление -вот два слова, которые наиболее точно характеризуют состояние городских дворов. Словно реки в сне-готаяние - день за днем напо"лняются они детво-рой, и взрослые, и сами дети нисколько не пре"увеличивают, заявляя, что все без исключения сильно повзрослели, очень подросли, похороше-ли, и их невероятно трудно узнать. Стра"нные из-менения и в немного призабытой городской жиз-ни: каким-то образом меньше ростом стали тен-нисный стол и турник, скамейки возле подъездов и сидящие на них старушки. Даже до кнопки звонка теперь можно достать не подпрыгивая.
Но именно этими предсентябрьскими днями в ожидание начала школьных занятий примешива-ется неуемная тоска по уходящему лету. Хочется в каждый из оставшихся дней вместить как можно больше дел и игр, набегаться, надышаться, наот-дыхаться не просто до за"вязки, а на весь пред-стоящий учебный год и еще на маленько про за-пас. Конечно, так не получится, сколько не ста-райся. Но все ра"вно, очень хочется, чтобы получи-лось.
Коська и Вадик после происшествия в лагере не виделись два месяца. Один отдыхал в деревне у бабушки, другого родители вози"ли сначала на мо-ре, затем в гости в Новгород, а завершили путе"шествие поездкой по городам Сибири.
И вот снова вместе.
Ребята сговорились идти в старому броду ло-вить красного ра"ка. Накануне им удалось наконец-то выпытать у известного раколова дяди Петра, где обитает такой чудной рак. До сего дня мальчи"кам попадались только коричнево-зеленоватые. И большие, и малень"кие, но одноцветные. А дядя Петр угощает всех во дворе, продает около мага-зина сплошь ярко-красных! Да еще посмеивается. "Места знать надо!" Ему хорошо, он большой. Си-дит себе на пенсии, целыми днями то рыбу удит, то раков из-под камней вытаскивает. Если бы Коська или Вадик так же привольно жили, они бы, может, не ху"же места знали! Но жмотиться бы не стали - запросто бы всем показывали. Тем более не стали бы смеяться над другими. То же мне, ге"ройство, открытие мирового значения, тайна госу-дарства! Эту тайну запросто узнали - купаться на великах ездили и увидели с моста дядю Петра - стоит в воде, штаны выше коленей засучены, и добычу в сумку собирает.
Сегодня, мальчики уверены на все сто, они вернутся с желан"ной добычей.
Солнце уже приопустилось на крыши девяти-этажек, а красный рак все не попадался. В âåäåðêå шебуршились, хватая друг друга крепкими клеш-нями, все те же коричнево-зеленоватые. Вадик хмуро наблюдал за ними. Он разочаровался в лов-ле, скучал, сидел на бе"регу и каждую минуту по-лусонно спрашивал Коську:
- Нашел?
Коська выбрасывал на песок к ногам Вадика очередного рака и продолжал шевелить скользкие камни. Пока мутная вода убегала из-под ног, он замирал, напряженно всматривался в неровное дно. С берега наблюдать - ловля раков ужасно скучное занятие. А в во"де наоборот - ужасно инте-ресное. Ты превращаешься в настоящего охотни-ка. Какой-то первобытный инстинкт пробуждает-ся, что ли. И азарт, и замирание дыхания, и сердце стучит осторожно, чтобы не спугнуть добычу. Ча-сы улетают, а кажется - минуты прошли. И пусть не те раки, не красные, но все равно добыча!
Вадик мучается, канючит беспрерывно.
- Пойдем домой. Перехитрил нас дядя Петр. Он здесь для отво"да глаз бродил.
- Подожди немного, - просит Коська.
- Я устал.
- Полдня лежишь на берегу и устал?
И правда, с чего бы ему уставать? Надо что-то другое приду"мывать.
- Вот простудишься, а завтра в школу. Кто пер-вого сентября болеет, потом весь год в больницах проваляется, - на ходу сочиня"ет он.
- Не боись, не заболею.
- Зарекайся давай, зарекалка.
Коська не хочет продолжать разговор. Что зря переливать из пустого в порожнее? Вадик какое-то время собирается с мыслями, злит прутиком раков в ведре и опять канючит.
- Надоело! Целый день зазря угробили. Лучше бы я в сад поехал, там хоть яблок наелся бы. - Коська молчит. - Надо к мосту идти. Слышишь? Там точняк поймаешь.
- У моста мы тысячу раз были.
- Так уж и тысячу! Ты посчитай - если тысячу раз в одно место сходить, это три года ежедневно! Во! - высказал Вадик свои матема"тические спо-собности.
- Ну ладно, не тысячу, - уступает Коська, - сто.
- Сто, пожалуй, наберется, - легко соглашается Вадик. Даже спорить у него нет особого желании.
- А здесь в первый раз, - напоминает Коська.
- Все равно зря.
- Какой ты нытик, Вадик. Сам немного поис-кал и сразу говоришь "нет". А он, может, всего один на целую реку!
- Ха, один! Захотел чего! У дяди Петра все красные, каждый день по ведру. А он - один на целую реку! Ну и ищи своего одного, а я пошел.
- Ну подожди, вон до того бурунчика дойду и вылезу. Правда -правда!
Вадик прыгает по песку на одной ножке - оде-вает ботинки и брюки.
- Упрямый ты, Коська. Упрешься - тебя буль-дозером не сдвинешь. У меня так не выходит. Я, если не получается, сразу бросаю. А ты ищешь и ищешь.
- Бросить проще всего.
- А не бросить - скучно.
- Вот и будешь всю жизнь ни то ни се. Ни од-ного дела до конца не доводишь.
- Вырасту - научусь.
- Ну уж нет! Если сейчас такой, и вырастешь, таким же оста"нешься.
- Это мы еще посмотрим. Пока! Раков можешь всех себе забрать, мне они до чертиков надоели. - Он зашагал от реки.
Коська увидел - Вадик не шутит.
- Я с тобой!- крикнул он другу и пошел к бере-гу напрямки. Камни склизкие, как намыленные. Коська упал, по инерпии проплыл по воде, а когда попытался встать, под ногами не обнаружил дна. -А-а-а! - закричал с перепугу. - Тону! - и принялся что есть силы лу"пить по воде руками. Целый фон-тан брызг поднялся.
Вадик оглянулся - шутит или правда тонет?
- Коська, ты чего? - шептал он. - Там же по ко-лено.
Но Коська только орал истошно да барахтался на одном месте.
Раздумывать больше было некогда.
Они долго лежали на песке, отдуваясь и спле-вывая противную речную воду, перемешанную с тиной и песком. Оба дрожали, но не ясно, от чего больше - от холода или от перенесенного страха.
- М-м-малко, - выбивал зубами дробь Коська. - В-вот тебе и по колено. - К-кто знал, чт-то там ямина. Сам виноват. Звал тебя домой раньше? На-до было сразу идти, не тонул бы сейчас, - вторил ему Вадик.
- ß не тонул, - оправдывался Коська, - меня ко-ряга за ногу пой"мала и на дно так и тянет, так и тянет.
- Это тебе от страха коряги блазнятся.
- Честное слово, Вадик, кто-то за ногу тянул. Чуть не отор"вал. Смотри, какие царапины, как от ногтей.
- У коряги ногти?
- А что, у нее, по-твоему, руки?
Оба рассмеялись. Когда смеются искренне, без нетяжек и выделываний - значит полный порядок.
- Еще в воду полезешь? - спросил Вадик.
- Хватит. Меня туда на аркане не затянешь. Домой хочу.
- В таком виде? - Вадик показал на мокрую одежду.
- Моя сухая, - сказал Коська. - Наденешь мои рубашку и куртку. Бегом побежим, тепло будет.
- Жарко, - уточнил Вадик, с удовольствием вле-зая в сухую рубашку.
Неблизкую дорогу домой преодолели бегом. Раки в ведерке впервые испытывали такую страш-ную качку и вообразили себя попав"шими в силь-ный шторм по крайней мере в центре Тихого океана. Но даже от подобного испытания не по-краснели.
У подъезда Коську встретил отец.
- Показывайте улов, рыбаки, - весело предло-жил он и принял ве"дерко. - Ого! День прошел удачно.
- Нет, плохой день, - буркнул Коська.
- А чем он плохой?
- Не поймали красного рака, - объяснил Вадик.
- Вам непременно хотелось поймать красного? - как-то странно, с хитрым прищуром спросил отец.
- Его, - сознались ребята.
- Это дело поправимое, - успокоил отец. - Иди, сынок, отнеси раков домой да поставь на газ каст-рюлю с водой. Вадик пойдет по"кажется родителям и переоденется. А через часок зайдет к нам.
- Зачем? - спросил Вадик.
- Будем угощать тебя красным раком.
- Правда? - в один голос спросили ребята. - Как у дяди Петра?
- Какой разговор, - успокоил их отец.
Вадик побежал к себе, но домой попал не ско-ро.
Возле голубятни громко спорили Ромка и Ан-тон.
- Повесим! - кричал Антон.
- Утопим,- настаивал Ромка. - Лучшего турмана задушила, зараза.
- Вот и повесим. Как она, так и ее!
- Утопим! Дольше мучиться будет!
Настаивая каждый на своем способе казни, они тянули в раз"ные стороны облезлую кошку.
- Что она вам сделала? - спросил Вадик.
Ромка и Антон обернулись на голос, увидели Вадика.
- А, это ты, мелюзга? - признал Антон. Он не забыл, кто брал их в плен возле муравейника. - Что надо?
- Зачем вы мучаете кошку?
- Отстань, - огрызнулся Ромка. - Не твое дело.
- Проваливай, пока цел, - добавил Антон. Злость на кошку резко пошла на убыль, но столь же резко возрастала злость на пацаненка. Все лет-ние неудачи почему-то враз связались с этим ме-люзгой. Лучше бы он перестал травить душу и сбежал. Иначе сейчас такое бу"дет, такое будет... Антон за себя не отвечает. - Брысь отсюда! - при-крикнул он. Но испугал не Вадика, а кошку. Она дернулась и оцарапала Антону руку.
- Отдайте мне ее, - попросил Вадик.
- Может вместе с голубятней возьмешь? - съе-хидничал Антон.
- Не, мне только кошку надо.
- Нет, ты погляди на него! Ему только кошку надо! Ха-ха! А в зубы тебе не надо? - выкрикивал Антон. - Ромка, в зубы ему не надо?
Ромка не среагировал. Он занял выжидатель-ную позицию.
- Я же не просто так прошу, - обиделся Вадик.
- А как? - подхватил Ромка.
- Я вам за нее что-нибудь дам.
Ромка и Антон перестали дергать кошку. Им по душе были лю"бые деловые предложения.
Облезлая кошка насторожилась еще больше. После всякого за"тишья, она уже привыкла к этому, живя среди людей, непременно грянет новая буря. Было двое ребят - тянули в две стороны. Те"перь подошел третий.
- Что дашь? - деловито спросил Ромка. Торго-ваться было по его части. Вадик пошарил в карманах Коськиной куртки и выудил пластмассо-вую коробку с рыболовными крючками.
- Заглотыши возьмете?
- Сколько штук? - загорелись глаза у Ромки.
- Не считал. Но тут много!
- А сколько дашь? - выпытывал Ромка.
- Все забирай, - Вадик протянул коробку Ромке. Он уже увидел - с ним легче сторговаться.
Антона задело, что крючки попали к Ромке. А он, вроде как и ни при чем? Турман его, кошка по праву его - сам поймал - а вы"куп дяде?
- Не выйдет, - встрял он в торг. - За лучшего турмана щепотку малюсеньких крючков?
- Я же не за турмана даю, - возразил Вадик. - Я за кошку даю. Ну хочешь, еще тройник добавлю? Никелированный!
- Острый? - перехватил Антон.
- Новенький! - заверил Вадик.
Антон всучил кошку Ромке и с умным видом проверил на ногте остроту жала.
- Ладно, - подобрал он, - еще один добавляй и порядок.
- Нет больше, - развел руками Вадик.
- Ну и не получишь, - заартачился Антон. - Проваливай, если нет второго!
- Как хотите, - погрустнел Вадик, отступая.
Но Ромка был другого мнения. Ему уже каза-лось, что крючки насовсем его. Расставаться со своим не хотелось. Турман же нао"борот не его. Да и кошка не задушила голубя, а только слегка по"мяла. Стоит ли разговоры городить по таким пус-тякам?
Он сунул кошку Вадику и подтолкнул его.
- Иди, иди, забирай свою кошку. Все нормаль-но. Обмен баш на баш.
- Должен будешь, - все же выторговал Антон.
Ребята разошлись довольными.
А кошка сидела на руках у Вадика, обнюхивала его куртку, и глаза ее лихорадочно блестели. Не верилось ей в такое чудо. Сколько сил и времени потратила на поиски, жизнью своей птичьей не раз рисковала. Отчаяние накрепко поселилось в душе. И вот фи"нал! Не она, ее нашли! Нарочно не при-думаешь. Скажи кому - не поверят. Ошибиться нельзя - запах тот же самый.
Она вытягивалась на руках у Вадика, обнюхи-вала и облизывала куртку - ткань казалась ей та-кой сладкой, такой мягкой - ввек бы не расстава-лась с ней. Вот сейчас бы прижаться, еще лучше укута"ться с головой и уснуть. Можно даже навсе-гда. Такое блаженство ощутить победу. Она, ока-зывается, вот какая. Ее можно потрогать, поню-хать, прижаться к ней...
Как магнитом манил ее этот двор. Гнали, лови-ли, били - нет, она упорно возвращалась. Навер-ное, не раз проходила мимо цели. А... Что старое ворошить? Главное - она нашла похитителя! И те-перь не упустит его. Даже интересно получается - он спас ее от смерти /ду"ра, позарилась на зазевав-шегося голубя, мало помоек в городе?/ и он же спасет ее от этого противного кошачьего наряда. А она, без зазрения совести еще сегодня постара-ется передать его в надежные лапы. Что сделаешь, такова жизнь. Она на работе, и она свое дело сде-лала!
Ей хотелось визжать и прыгать от восторга. Все внутри кипе"ло, нет, бурлило от радости. Она на секунду собралась в комок, подавила в себе это легкомысленное желание. И сразу обмякла. Вся тяжесть последних месяцев навалилась на нее враз. От мальчишки пышет теплом. Рука его неж-но гладит по спине. Кошка свернулась клубочком, сладостно прикрыла глаза, замурчала. Где-то в глубине сердца шевельнулась подлая мысль: - "А ведь он спас тебе жизнь"...
Она вздрогнула, потрясла головой, прогоняя ненужную сентиме"нтальность, вытеснила ее на всякий случай более тяжелой мыслью: - "От него все мои несчастья. Не будь этого противного мальчишки, и смерть бы мне не грозила"...
От такого подбора мыслей стало кошке спо-койнее. Запах от куртки выстраивался в слова: - "Близок конец твоим скитаниям".
Когда Вадик добрался до своей комнаты, в го-лове облезлой кошки созрел план.